///мальчик с гитарой///

      На улице холодно. На пару секунд Чуя даже жалеет о том, что оделся слишком легко — только свитер и брюки. А вот Дазаю, кажется, наплевать на то, как он одет, во что он одет и так далее. Он идёт по заасфальтированной дорожке, поддевая носком кроссовок какой-то камешек и перебрасывая его дальше вперёд.       — Может перестанешь дурачиться, м? — Раздражённо спрашивает Накахара, хватая парня за руку и сжимая его пальцы.       Таким образом он всего лишь пытался согреться, мысленно умоляя Бога и Дьявола одновременно, чтобы рядом не было папарацци или их фанатов. Ох, если б такой кадр попал в интернет, скандала избежать не получилось бы никоим образом. Хотя, наверное, большинство зрителей только порадовались бы такому удачному стечению обстоятельств.       — А кто дурачится? Уж точно не я! — Наигранно возмущается юноша. Он опять забавно картавит, но даже не обращает на это внимания. Или делает вид, что не обращает.       Создаётся впечатление, что там, где они находятся, нет ни одной души на многие мили вперёд. Конечно, это наверняка неправда — здесь повсюду должна кипеть жизнь, всё же это съёмки шоу, а к такому обычно очень ответственно подходят.       Где-то там, в конце дороги, показались просветы. Может, они добрались до этого самого центра? Или как там это здание называется... Не важно. Чую в данный момент настораживало только то, что они довольно глубоко в лесу, а значит интернет здесь хреновый. Или его вообще нет. Как повезёт.       — Дазай, отпусти мою руку, — шипит парень. Да-да, он прекрасно помнит, что сам же взял его за руку, но разве это значит, что ему этого хотелось?.. Ну ладно, если и хотелось... Какая разница?       — Ты же сам... Ладно.       Осаму отпускает его руку и отходит на пару шагов. он тоже заметил камеру, прикреплённую к столбу на обочине дороги. Интересно, а она висит здесь для антуража или и правда что-то записывает? Наверное, скорее чтобы игроки не расслаблялись. Но кто знает? Задумку генерального продюсера и его гениальность понять дано далеко не всем.       — Что дальше будет? Ой-ой-ой... — Бормочет Дазай совсем тихо. Скорее играет на камеру, чем и правда боится.       — Всё нормально, не волнуйся. Как говорят в Англии — don’t worry, be happy!       Юноша мычит что-то нечленораздельное в ответ и подходит к двери. Они оказались у огромного, стеклянного дома. Если он снаружи выглядит так шикарно, то какого же внутри? Чуя никогда раньше не был в таком месте. Ему довелось побывать и в Париже, и в Праге, но вот Россию осмотреть ещё толком не успел.       — Нас впустят или самим войти надо? — Задаёт вполне логичный вопрос Дазай.       Чуя пожимает плечами и в наглую распахивает дверь. Она оказывается не заперта. Что ж, это плюс. Перед ними открывает огромный вестибюль. Высокий потолок (кстати, тоже стеклянный), множество тёмных кресел по всему периметру и огромный экран на всю стену. В углу на мягких сидениях уже устроилась одна пара.       Накахара узнаёт их сразу. Другое агентство, но пару раз сталкиваться им всё ж таки приходилось. И юноша ни разу об этом не жалел. Только один в этом своеобразном дуэте слегка подбешивал, но вынести это было можно. Это вам не Дазай Осаму.       — По! — Радостно улыбаясь, говорит этот-самый-человек,-вынести-которого-просто-невозможно.       — Приятно видеть вас здесь, — не менее радостно добавляет Чуя, идя вслед за Дазаем к старым знакомым.       — Я думал, вы придёте немного раньше, — не отрываясь от телефона говорит Эдогава, щурясь.       Эдгар Аллан По и Эдогава Рампо. Гении. Те самые, которые вместо развлекательного контента снимают пояснения к школьным задачкам и пишут детективные книги, соревнуясь в том, у кого сюжет запутанней получится. А потом и читают наперегонки, пытаясь разгадать чужую тайну.       — А я почему-то даже не сомневался, что вы уже здесь, — тяжело вздыхая, отвечает Чуя, плюхаясь в кресло рядом, пока Дазай и Эдгар отошли куда-то в сторону. — Как дела, что ли?       — У меня всё хорошо. Ну а судя по тому, что вы с Осаму больше не бросаетесь друг на друга по поводу и без, у тебя тоже, — предложение прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос. Это оно и было, наверное.       Упоминая Эдогаву, стоит рассказать ещё про одну его особенность. У него был комплекс Бога, или как ещё это назвать... Завышенная самооценка? Да, так тоже можно. Он считал, что всё, что он делает — правильно, и что он знает в разы больше, чем все остальные вместе взятые. Конечно, нельзя исключать вариант, что это и правда было так, но всё же. Это особенность его характера ужасно выводила из себя Накахару.       — Угу, можно и так сказать. Но между нами ничего нет. А как вы с Эдгаром? Я слышал от знакомой, что вы встречаться наконец начали два месяца назад.       — М-да, отношения это так утомительно... — Скучающе произносит юноша, выключая телефон и откидываясь назад.       Чуя незаметно закатывает глаза. Осаму и Эдгар ходят по залу туда-обратно, и, в то время, как По молчит, Дазай беспрерывно что-то ему рассказывает. Наверное, поэтому они и сдружились. Один может болтать без умолку — другому нравится слушать эту болтовню. Или он просто умеет терпеть самые ужасные пытки.       Дверь в очередной раз отворяется. На пороге возникли ещё двое. Их парень тоже узнаёт сразу, даже издалека. Наверное, из-за цвета волос и улыбки младшего. Они встречались ранее, Осаму уже успел возненавидеть одного из них, а Чуя... а что Чуя? У него со всеми отношения были более-менее сносные.       — Привет! — С облегчением и на выдохе говорит младший из них — Ацуши Накаджима.       У него пепельно-белые волосы и ясно-голубые глаза. В первый раз, когда они встретились, Накахара подумал, что он альбинос. Хотя, может быть, так оно и было. Вполне возможно. Ох, а ещё этот мальчишка не доверял парикмахерам. Прямо вот вообще не доверял. Они то ли казались ему страшными, то ли это была какая-то травма из детства... В общем, если его волосы отрастали, юноша брал кухонные ножницы и отрезал их. На этот раз, видимо, что-то пошло не так — чёлка была отрезана максимально неровно.       — Я ж говорил, что мы придём последними, — недовольно бормочет старший — Акутагава Рюноске.       Почему этот парень так не понравился Дазаю для Чуи оставалось страшной тайной. Нет, ну правда! Тёмные волосы, кончики, покрашенные в белый... И глаза тоже тёмные, будто бы пустые. Правда, у Накахары уже давно возникло ощущение, что это просто линзы. Единственной особенностью характера Акутагавы, которую стоило бы выделить на фоне остальных, была нелюдимость. Или ненависть к людям, окружающим его. За что, почему? Непонятно. И самое страшное — это то, что его ненависть к напарнику была ещё сильнее. Кажется, что единственный человек, которого Рюноске боготворит — это Дазай. Остальный люди значения никакого не имеют. Даже Чуя. Не то, чтобы он обижался, нет... Просто странно это, вот и всё.       — Я думаю, вы не последние. Это ж только три пары. Нас намного больше было.       — Чуя-кун, ты, видимо, не до конца понял правила, — ехидно протянул Эдогава. — Сейчас сюда войдёт какой-нибудь странный парень и даст нам задание. Причём работать мы будем уже не в парах, а вшестером.       — Это пиздец полнейший, — тяжело вздохнув, отвечает юноша и откидывается назад.       Они что-то долго обсуждают, ждут ещё одну пару, но Накахара уже знает, что Рампо прав, и что никто больше не придёт. Им просто дают немного передохнуть после тяжёлого дня. Ну, то есть как тяжёлого... После дня.       В итоге всем, чем Чуя занимается — это поисками камеры на стене. Он прекрасно знает, что их снимают для передачи. Вообще-то снимают-то их всех, просто по телевизору показывают лишь команду победителей. Остальные записи можно найти в их архиве или где-нибудь в интернете. Если постараться — найти можно всё.       Да, опять Эдогава оказывается прав. Что ж, Накахара почему-то совсем не удивлён, что они с Эдгаром оказались здесь первыми. Зато он сам с Дазаем пришёл сюда вторым! Это тоже не плохо. Юноша одёргивает самого себя. Это ни в коем случае не соревнование. Пора бы уже запомнить это. Для зрителей — да; но не для них, — не для участников.       — Итак, дорогие участники. Я рада приветствовать вас здесь! Я Акико Йосано. И на следующее время я ваш гид и проводник. Сейчас из зала ожидания вы можете пройти в зал отдыха. Там же вы и получите следующее задание.       Двери в другую комнату автоматически отворились. Чуя вздрагивает от неожиданности. Всё же к таким современным технологиям привыкнуть он ещё не успел. И вряд ли успеет в ближайшее время.       Они все вошли в следующий зал. Это было большое помещение со стенами тёмно-синего оттенка. На одной из них висел огромный экран — остальные пустовали. Комната создавала впечатление какой-то пустоты, чего-то неправильного.       Посередине стоял большой дубовый стол. На нём лежали какие-то книги и журналы вперемешку, а также большая ваза с фруктами. Вокруг — мягкие кресла странного серовато-голубого цвета. Чуе здесь не понравилось. Конечно, может быть, на постройку этого места у кампании ушли огромные деньги... Но это не имеет большого значения. Что-то здесь точно не так.       Все расселись по местам вокруг стола. На спинке каждого кресла было написано определённое имя — таким образом все расселись по парам, по которым их распределили в самом начале. Между парами расстояние в одно место. Это было второе, что не понравилось Накахаре. Определённый распорядок чего-либо — это то, что всегда напрягает.       — И что же нам делать дальше? — Скучающе спрашивает Осаму, откидываясь на спинку кресло.       Его голос, в полной тишине зала прозвучал устрашающе, совсем не так, как обычно. Чуя не смог уловить ноток насмешки или хоть какой-то эмоции. Как будто Дазай вдруг перестал играть роль и стал кем-то заурядным, кем-то, кто не он сам. Или тем, кто не его образ.       — Видимо, ждать, — в том же тоне отвечает ему Эдогава.       Иногда, Чуя удивлялся тому, что его напарник подружился с Эдгаром, а не с Рампо. Всё же их характеры подошли бы друг другу, как две детали одного пазла. А может, правду говорят, и противоположности реально притягиваются?..       Внезапно экран засветился. Прямо оттуда на участников смотрела девушка. У неё были чёрные не длинные, но и не короткие (одним словом — каре) волосы и глаза странного цвета. Скорее всего просто цветные линзы — для имиджа. Или просто какое-нибудь генетическое отклонение... Так ведь тоже бывает, правда?       — Что ж, начнём, — она берёт в руки какие-то бумаги и продолжает. — Один из вас должен был получить что-то вроде секретного предмета. Что это за предмет и получил ли его кто-то, должны знать вы. Короче говоря, просто разгадываете загадку и всё. То есть кому он принадлежал, и что случилось с этим человеком.       Молчание. Никто и слова вымолвить не может. Что надо делать, как надо делать — ничего не понятно. Ясно лишь то, что одному из них дали тайный предмет, о котором остальным знать было не положено. Чуе стало обидно, что этим кем-то выбрали не их с Дазаем. Но, постойте, а как же тот амулет, который они обнаружили?..       — А какие правила, как нам вообще разгадать загадку? — Спрашивает Ацуши, не поднимая взгляда на ведущую. Стесняется. Опять. При том, что вопрос-то правильный задал.       — Всё найдёте в журналах. На этом всё, если будут какие-нибудь вопросы, пишите админу. Он разберётся.       Девушка недовольно жмурится, прикрывая рот рукой и отключает трансляцию с микрофоном. Видимо, устала. Накахара опять оглядывает комнату. Что-то здесь и правда ужасно его раздражало и даже пугало. Только вот что? Вроде комната, как комната, ничего особенного...       Его взгляд падает на дверь. Заперта. Снова смотрит на тёмные стены. Точно. В помещение не проникает дневной свет, только лишь электрический. Окон нет, дверь заперта. Что ж, он не указывал в анкете, что у него есть клаустрофобия, но в этот момент юноша вдруг резко начинает чувствовать давящее чувство тревоги.       — У кого тайный предмет, сознавайтесь, — с дружелюбной улыбкой произносит Дазай.       Чуя замечает, то как парень опустил руку в свой карман и сжал что-то в пальцах. Там лежит странный амулет с запиской. Показывать её кому-либо — мысль такая себе, но что если это и есть тайный предмет? Если его не окажется ни у кого, то стоит-       — У меня, — спокойно отвечает Рюноске, вытаскивая их кармана своего плаща маленькое кольцо и кладя его на стол.       Накахара молчит. Что ж, надо всего лишь разгадать загадку, ничего сложного в этом нет. Обычное кольцо, кстати. Красивое даже. Из серебра сделано. Девичье — совсем тоненькое. По тому, насколько искусно сделано можно подумать, что это ручная работа.       Эдогава берёт предмет в руки, надевает очки и крутит колечко перед глазами. Чуя продолжает многозначительно молчать. Он прекрасно знает, что Рампо разгадает эту загадку за несколько секунд — им и делать ничего не нужно будет. Они с Осаму переглядываются. По взгляду Дазая, юноша понимает, что тот думает о том же самом.       — Всё очевидно, — Эдогава улыбается, а Чуя незаметно усмехается. Всё происходит, как он и думал. — Кольцо принадлежало девушке, век примерно двадцатый. Ну, начало. Из-за вот этой потёртости видно, что она обронила его в воде. Вот и всё.       — Да в смысле они уже закончили, — слышится тихий недовольно шёпот с экрана. — А, трансляцию уже включили? Ой, извините. Короче, да, молодцы... О, узнайте ещё из-за чего она его обронила и дело с концом.       Снова тёмный экран. Усмешка пропадает с губ Чуи на несколько секунд и он смотрит на Эдогаву. Тот недоумённо качает головой, пожимая плечами. Что ж, значит, повозиться с работой в команде им всё ж таки придётся.       — Из-за чего девушка может обронить кольцо? Из-за невнимательности, — ответил сам себе Эдгар, принимая украшение из рук своего парня и осматривая со всех сторон.       — Логика у вас, конечно, отменная, но нам сказали, что с человеком что-то случилось. Что могло случиться с человеком? — Включается с разговор Чуя.       — Он мог умереть, — совершенно невозмутимо предлагает Акутагава.       — Может в журналах посмотрим? — Предлагает Осаму, забирая верхний себе и открывая на случайной странице. — Ой, это про яды, кажется.       Чуя пожимает плечами и тоже берёт какую-то книгу со стола. Похоже на энциклопедию. Грибы. Что ж, довольно необычно. Но если предыдущий журнал был про грибы, то, может, речь пойдёт о ком-то, кто отравился грибами? Нет, странное предположение, но оно тоже имеет место быть.       Остальные за столом тоже последовали их примеру и разобрали оставшиеся книжки-журналы. К фруктам не притронулся никто. Каждый разглядывал что-то, что ему досталось с определённым интересом. Читать, конечно, они это не собирались.       Спустя совсем небольшой отрезок времени, — минут пятнадцать, не больше, — они кладут всё обратно на стол. В помещении опять воцаряется пугающая тишина. Даже часов нет или метронома, чтобы отсчитывать секунды этого странного затишья. Каждый в голове пытается составить картину того, что могло произойти. Первым не выдерживает Рампо.       — Я сам скажу, раз все молчат. Некая девушка, чьё имя нам не назвали, увлекалась собирательством грибов, не зная о том, какие яды они могли содержать. Видимо, тогда ещё не было известно, что можно есть, а что нельзя, либо её держали в неведении. Вот она и попробовала какой-нибудь гриб, типа мухомора, а потом пошла купаться. Случилось что-нибудь вроде сердечного приступа и всё.       — Гениально, — с нежной улыбкой шепчет Эдгар, покрывшись едва заметным румянцем.       — Да, звучит вполне логично, — соглашается Ацуши, съёжившись от подобной истории.       — Я ж говорил, что смерть, — отмечает Акутагава, закрывая рот ладонью. Кашляет. Простудился, видимо. Опять.       Чуя смотрит на экран, в ожидании того, что сейчас включится трансляция. Но Акико не появляется. Странно. Все замолкают. Неужели решили загадку неверно?.. Но это же Эдогава, он может разгадать любую, самую сложную тайну! Он попросту не мог ошибиться. Так что же не так?       — Может, мы не назвали имени этой девушки? — Спокойно предполагает Осаму, забирая из вазы одно яблоко и катая его в руках.       — Но как мы можем узнать, как её звали? — Спрашивает Чуя, нахмурившись. Она жила век (если не больше) назад! Это невозможно.       — Может, подсказка на журналах и книгах? — Скромно подсказывает Аллан. Все смотрят на него недоверчиво пока юноша открывает каждый журнал, каждую книгу на оглавлении. — В них во всех есть имя одной девушки, жившей в начале двадцатого века. Так может это про неё?       — Ты про Рен Такахаси? — Спрашивает Эдогава, аккуратно поправляя волосы своего парня. Непослушные и такие мягкие... Чуя невольно задумывается о том, что хотел бы также ощутить под пальцами мягкие кудри Дазая.       — Да, — он даже не обращает внимание на ласковый жест со стороны парня. Надо же, как работой занят. — Тут написано, что она погибла при трагических обстоятельствах.       Он указывает на определённый абзац в книге. Чуя молчит. Он всё ещё не может понять, почему они такие внимательные. Если бы это задание дали по парам, они с Осаму точно не справились бы. Слава Богу, что они попали в группу с Эдгаром и Эдогавой. Повезло.       — И это... правильный ответ! — Объявляет Акико, смотря на них с экрана. Накахара вздрагивает. И как он не заметил, как чёрный экран перестал быть чёрным?.. — Можете идти в следующий зал. Расслабиться там... О, у меня послание от поклонников. Они хотят, чтобы вы включили эфир. Пароль от Вай-фая вы найдёте на столе. Всем пока!       Открываются двери в следующий зал. Что ж, теперь это не такое пугающее место. Стены приятного, тёплого оттенка, едва ли чем-то отличающегося от телесного, окна занавешены белыми занавесками до пола. Они такие воздушные... Прикольно.       Посредине снова стоит стол и кресла вокруг. Точно такие же, как и в прошлой комнате. На этот раз Чуя может угадать в нём обеденный — он весь завален едой. У каждой тарелки стоит бокал, а посередине стола — несколько бутылок вина. Причём, видимо, не из дешёвых. В общем, выглядит всё дорого-богато.       — Как я понимаю, мы можем отдохнуть? — Осторожно спросил Ацуши, находя кресло со своим именем. — Я бы не отказался от обеда.       Все стали соглашаться. На салфетках было выведено название вай-фая и, собственно, пароль. Всё, как и обещала Акико. Ура. Чуя сначала немного подозрительно относится ко всему, что есть на столе, но, судя по тому, что все вокруг едят и плохо им не становится, тоже решает присоединиться к обеду.       Единственной, что его напрягает — так это алкоголь. И камеры, конечно. Нет, ну правда, зачем они здесь? Неужели, они включат в программу то, как участники едят? Странно.       После обеда, им открывают дверь в следующее помещение. Как только, все заходят внутрь, вернуться назад, в обеденный зал, уже нельзя. Может, камеры нужны, чтобы вовремя открывать проходы из одних залов в другие? Да, звучит логично. Из динамиков раздаётся голос:       — Итак, это зона отдыха. Здесь вы можете провести эфир и так далее. По лестнице наверх ваши комнаты. На каждой таблички с именами, ваши вещи уже там. Ванные комнаты присоединены к спальням. Если что-то понадобится, пишите админу, меня не приплетайте. Всем пока!       Снова тишина. Эта комната оказалась так же довольно приятной. Пуфики повсюду, телевизор, приставка... В общем, всё, о чём только можно мечтать. Даже подвесное кресло в углу.       — Проведём эфир? — скучающе спрашивает Чуя, плюхаясь в один из пуфиков.       У него осталось два желания. Первое — поспать, второе — проверить, как там его гитара и всё ли с ней хорошо. Он, конечно, надеялся, что да, но кто знает? В комнате было тепло, зарядки на телефоне оставалось ещё чуть больше шестидесяти процентов. Короче говоря, не жизнь, а рай.       К тому же, почти все они немного выпили. Не то, чтобы опьянеть окончательно, но румянец на щеках появился. Так и тянуло сделать что-то неправильное, безумное! Только Ацуши, кажется, оставался полностью трезвым. В ответ на все уговоры он лишь мотал головой из стороны в сторону и бесконечно повторял, что не хочет.       — Сейчас включу.       Осаму включает телефон и сразу запускает эфир, ставя устройство на штатив, также специально предусмотренный для таких целей. Пока он что-то обсуждает с фанатами, Чуя мысленно отмечает, что пока его вмешательство не нужно, а значит, можно и отдохнуть. Так он и поступает. Закрывает глаза буквально минут на пять, не больше. А просыпается уже поздно вечером.       Причём просыпается не по собственной воле. Просто очень громко вокруг стало. Эдогава включил музыку, прижал Эдгара к стене и, кажется, скоро их из этой комнаты к чертям в спальню выгонят. По совсем не против, только смущается очень.       Осаму всё так же разговаривает с фанатами. Постойте, это Чуе кажется, или Дазай ещё больше выпил? Ацуши и Рюноске играют в карты. Накахара бы с удовольствием хотел присоединиться к ним, но он обязан появиться в эфире своего напарника хотя бы один раз, иначе фанаты их на куски разорвут.       — Уже очень поздно ребят, пора прощаться, — в который раз за те несколько минут, что Чуя бодрствовал, сказал юноша.       Что написали ему в ответ фанаты, Накахара увидеть не мог, но почему-то сразу понял, что ничего хорошего там не было. По крайней мере Дазай трансляцию не отключил. Только вздохнул пару раз так тяжело, будто последний час не с фанатами общался, а самые разнообразные пытки испытывал на себе.       — Ребят, отпустите Дазая, мы все устали, ладно? — Вмешивается Чуя, увидев, что Осаму уже с ног валится от усталости.       Парень благодарно кивает Накахаре и отдаёт ему телефон, удаляясь в комнату и слегка покачиваясь. Чуя ухмыляется, качая головой из стороны в сторону и, наспех прощаясь, отрубает эфир. Он — это вам не Дазай, он церемониться ни с кем не станет. Если зрители не хотят заканчивать трансляцию — тот, кто её ведёт должен сделать это сам.       Несмотря на то, что юноша уже немного поспал, ему всё ещё хотелось завалиться в тёплую кровать, укрыться одеялом с головой и опять погрузиться в царство сновидений. А Осаму, наверное, хочет этого ещё больше. Что ж, обвинять его за это не стоит — всё же, если бы Чуя столько времени провёл наедине с фанатами, тоже хотел бы отключиться.       Чуя поднимается по лестнице вверх. В одной его руке телефон Дазая, в другой — его собственный. Что ж... Существует некоторый соблазн посмотреть с кем и о чём Осаму переписывается. Но Накахара отбрасывает эту мысль куда подальше. Всё же это неправильно и по отношению к Дазаю, и по отношению к его личному пространству. Надо бы уже запомнить это.       Впрочем, разве хотя бы один раз это ему мешало? Но парень всё же не хотел знать, что за страшные тайны скрывает телефон Дазая и что оттуда можно узнать. Всё же это могут оказаться вещи страшные. Жуткие в каком-то роде.       — Чуя, ты уже здесь? — Удивлённо спрашивает Осаму, стягивая с себя футболку и кидая её куда-то на одеяло. Он в одних пижамных штанах и без рубашки. Да это и не удивительно, в комнате ужасно жарко.       — Да. Просто устал. Тоже поспать хочу, знаешь ли.       Юноша невольно задерживает взгляд на теле Дазая. Блять. Что он вообще делает? Они всего лишь напарники, но Накахара вдруг ощутимо чувствует, как ему становится жарко, а внизу живота непривычно тянет. Наверное, просто в комнате батареи слишком сильно работают. Надо их выкрутить на минимум.       Чуя сжимает губы и, быстро забирая полотенце и свою пижаму, ретируется в душ. Всё же холодные струи воды ещё никому не вредили — напротив, закаляли. К тому же, сейчас это именно то, что ему нужно. Холодный душ. М-да, и до чего этот мир докатился?       Парень довольно быстро принимает душ и вылезает. Он автоматически смотрит на Дазая. Почему? Наверное, просто ждёт какого-нибудь очередного странного или неправильного поступка с его стороны. Или ему просто нравится наблюдать за тем, как он спит. Или этот придурок слишком сильно запал ему в сердце. Хотя, какая вообще разница?       — Эй, ты почему так странно смотришь на меня? Уже минуты три прошло, — уставшим голосом спрашивает Осаму, с трудом разлепляя глаза.       В этот момент Чуя чувствует себя самым глупым человеком из всех, кто когда-либо жил. Чёрт, так глупо спалиться! Да ещё и ночью... Сколько времени он простоял, тупо пялясь на напарника? Три минуты, пять, может, все пятнадцать?       — Прости, задумался просто.       — И о чём же ты задумался?       Его голос вдруг в один момент становится таким ласковым... Томным, если так вообще можно сказать. Или это всё воображение Накахары разыгралось? Если и так, то, чёрт возьми... это... это просто ужасно. Что творится? Кошмар!       — Да так, о работе. Ни о чём больше, — парень отворачивается и вешает свою одежду на спинку стула.       Через пару мгновений он чувствует горячие прикосновения чужих пальцев к себе. Приятно? Да. Неправильно? Определённо. Как вообще Дазай оказался там за эти несколько секунд, на которые юноша отвернулся?       — Я же знаю, что думал ты совсем не об этом. Зачем же ты мне врёшь, м?       Горячий шёпот обжигает ухо. Чуя хочет оттолкнуть парня, но... разве это то, что ему по-настоящему сейчас нужно? Нет-нет. Нужно ему кое-что совсем другое. Кое-что запретное и кое-что, чего ему ожидать сегодня точно не следует.       Накахара оборачивается. Его взгляд затуманен, кажется, что Осаму приворожил его к самому себе, притягивает... Юноша находит своими губами его губы и целует. Неумело, но так, как сам считает нужным. Так, как хочется ему самому.       И Дазай отвечает. Лениво, осторожно... Будто бы с самого начала знал, что так оно и будет. Да и знал ведь наверняка, сволочь такая... Через несколько секунд, он отстраняется и, хищно прищурившись, смотрит Чуе прямо в глаза. Тот в ответ не смеет отвести взгляда.       — Ты что-то говорил про то, что устал...       Чуя ждёт продолжения, в качестве какого-нибудь глупого подката или чего-то подобного. Он хочет было ответить на этот подкат согласием, но не тут-то было.       — Спокойной ночки, нас завтра ждёт очень продуктивный день.       Юноша нахально усмехается и идёт обратно к себе в кровать. Накахара хмурит брови, но всё-таки тоже ложится. Ему хочется спать — да, это правда. А ещё ему по какой-то странной, невероятной и вообще (жизнь, какого хуя?!) неописуемой словами причине хочется Дазая. И это тоже правда.