Рисуя Судьбу

Дженсен вышел из душа и посмотрел на рисунок, который нарисовал, проснувшись рано утром. На нём были изображены две столкнувшиеся машины, водитель одной из них лежал на дороге, а другой так и сидел за рулём весь в крови. Дженсен тяжело вздохнул и спрятал рисунок в сумку. Мама с ума сходит, когда такое видит, и на Дженсена смотрит… странно. Со страхом. Но он же не специально! Не хочет он ужасы всякие рисовать! Оно само как-то так выходит! Он не виноват! Он уже давно уловил связь между нарисованным и тем, что случается, но остановиться не мог. Стоит взять в руки карандаш, как он будто проваливается куда-то и может очнуться только когда всё закончится. Одри называла это его Проклятым Даром. Дженсен усмехнулся и посмотрел в окно на её дом, Одри тут же появилась в окне своей комнаты и помахала ему, а потом постучала по своим часам. Точно! Стоит поторопиться, чтобы не опоздать на школьный автобус! Дженсен спешно натягивал школьную форму и думал о том, как же ему повезло, что Одри переехала в соседний дом. С ней можно поговорить обо всём на свете, даже о его странных рисунках. Дома Дженсен старался особенно не светиться, по крайней мере, научился прятать плохие рисунки. Чтобы мама от них не бесилась, а отец не бесился из-за неё. Хотя некоторые рисунки всё же показывал. Вот этот, например, лучше показать. Вчера вечером, перед тем как уснуть, Дженсен нарисовал семейный ужин — похоже, бабуля скоро приедет, папе лучше заранее к такому подготовиться. Дженсен усмехнулся, оставил рисунок на кухонном столе и выбежал на улицу, прихватив ланчбокс с сендвичами. — Привет, Мерлин! Есть новые пророчества? — едва только заметив его, крикнула Одри и помахала ему рукой. Дженсен поморщился и поправил сумку на плече. Рисунок будто шептал оттуда о надвигающейся беде, не давал забыть о себе. — Ничего особенного, — пробубнил он, шагая рядом с ней к остановке. Дженсен каждый раз надеялся, что если никто не увидит, и он никому не скажет, то может, на этот раз оно не сбудется. — А, по-моему, что-то есть, — Одри слегка толкнула его плечом. — У тебя ЭТОТ ВИД. — Нет никакого вида, — Дженсен втянул голову в плечи, вцепившись в лямки рюкзака. — А вот и есть! — не унималась Одри. — Расскажи. Что-то жуткое? Ты знаешь, про кого? — Нет, — неохотно ответил Дженсен, надеясь, что подруга наконец-то отстанет с расспросами. — Что «нет»? Не жуткое или не знаешь? — Не знаю! — Значит, жуткое, — Одри закусила губу и замолчала на некоторое время, а потом схватила его за плечо: — Расскажи мне. Покажи рисунок. — Да зачем тебе? — поморщился Дженсен. — А вдруг мы сможем исправить это! — Одри, я не могу менять будущее, — Дженсен покачал головой. — Я просто его рисую иногда. — Ты уверен? Мы же никогда не пробовали вмешаться! Дженсен молча продолжал шагать. Он боялся признаться, сказать вслух, что возможно не просто рисует будущее, а создаёт его. Вдруг это он своим рисунком устроил пожар в магазине или взрыв газа на фабрике, или... — Хватит об этом, — буркнул он. — Автобус приехал. Когда они сели в автобус, Одри пару раз пыталась ещё что-нибудь узнать у него, но всё же отстала, видя, что Дженсен совсем замкнулся. — Слушай, — снова заговорила Одри после уроков, — я знаю, тебя это всё пугает. Прости, что пристаю. Но подумай вот о чём: что, если тебе не просто так это дано. Вдруг ты можешь, не знаю, сделать что-то. Предупредить. — Как? Я же не знаю, когда это произойдёт и где, — раздражённо ответил Дженсен. Можно подумать, он не пытался! Но каждый раз, когда он разгадывал смысл рисунка и место, всё уже случалось. — Я помогу тебе! — заявила Одри. — Будем вместе спасать мир от зла! Красавица и умница — это буду я, конечно! И её лучший друг с прибабахом, но в целом тоже ничего такой! — Ну тебя! — Дженсен невольно улыбнулся. — Да мы будем лучшей командой в городе! — Одри звонко расхохоталась. По дороге домой она набросала, наверное, целую сотню вариантов для названия их команды и девиза. Дженсен даже забыл о лежащем в рюкзаке рисунке, пока автобус не проехал мимо столкнувшихся машин. Дженсен замер, побледнев, как полотно. — Что там? — Одри навалилась на него, чтобы получше рассмотреть. — Это оно, — сипло отозвался Дженсен. — Случилось. — Офигеть! — потрясённо выдохнула Одри. — Это же мистер Фурри и мистер Бейк! — Ты их знаешь? — удивился Дженсен. — Конечно! Они же на соседней улице живут! Дженсен мало с кем общался вне дома кроме Одри. — Как думаешь, они мёртвые? — прошептала она ему на ухо. — Я не знаю, — ответил Дженсен, хотя был почти уверен, что да. — Дай посмотреть! Рисунок у тебя? — Тише ты, — шикнул на неё Дженсен и быстро осмотрелся. — Потом покажу. — Ловлю на слове! А потом — это сегодня, да? — Когда одни останемся, — прошептал Дженсен. — Ладно, — Одри покусала губу. — А Джея ты рисовал? Он классный. — Рисовал, — кивнул Дженсен, чувствуя, как пережитый от увиденного ужас отступает — при мысли о Джее ему всегда становилось легче. — Его-то хоть покажешь? — широко улыбнулась Одри. — Что у него новенького? — Учится стоять на голове, — помимо воли у Дженсена вырвался смешок. На десяти рисунках подряд он нарисовал, как Джей пытается встать на голову и падает — это было забавно. — Судя по всему, получается у него неважно, — засмеялась Одри. — Получится, — уверенно кивнул Дженсен. — Он упёртый. Джей был единственным, кого он не боялся рисовать — на рисунках с ним никогда ничего плохого не случалось. Разве что сбитые коленки, когда он ролики осваивал пару лет назад. Или сломанная в прошлом году рука, когда он с велика улетел. Но даже со сломанной рукой Джей улыбался щербатым ртом сквозь слёзы. Дженсен хотел бы встретить его однажды. Жаль, что он никак его не найдёт. Все его рисунки, плохие и хорошие, рано или поздно встречались ему в реальности, а вот Джей никак не попадался. Когда они с Одри зашли к Дженсену домой, Донна говорила с кем-то по телефону. — И когда ты приедешь? — она держала в руке его рисунок и рассматривала его со странной смесью страха и недоумения на лице. — Как узнала? Ну ты знаешь, мамочка, что я всегда чувствую твой приезд. — Здравствуйте, миссис Эклз! — Одри широко ей улыбнулась. — А мы с Дженсеном партнёры по докладу! — Я очень рада, Одри, — улыбнулась ей Донна. — Да, мам, я тебя слышу. К Дженсену пришёл друг. Мама, прекрати! Конечно настоящий! — Привет бабуле, — хмыкнул Дженсен. — И скажи ей, что я вырос из машинок уже. — Милый, — мягко упрекнула его Донна. — Нет, мам, я не говорила о подарке! Дженсен пожал плечами и взял пару яблок из вазы. — Мы будем заниматься в моей комнате. — Обед, — Донна кивнула на духовку. — Я готовлю запечённую картошку с мясом. Будет готово минут через десять. — Спасибо, миссис Эклз! Вы всегда так вкусно готовите, — обрадовалась Одри. — Мойте руки, — улыбнулась ей Донна. — Да, мам, я слушаю... Мне нужно накормить детей... После обеда, как только Дженсен поднялся с Одри в комнату, та сразу стала осматривать ворох рисунков на всех поверхностях. — Он точно упёртый! — рассмеялась Одри, отыскав стопку рисунков, на которых Джей стоит на голове или падает из этой позы. Дженсен с улыбкой кивнул. Тут же загудели кончики пальцев — так сильно захотелось взяться за рисование. Стало страшно. А вдруг опять ужасы какие-то получатся? Дженсен покосился на карандаш и решил, что ни за что его сегодня в руки не возьмёт! Хватит на сегодня впечатлений! Одри болтала без умолку, не замечая его тревог, отвлекала, смешила, как всегда. Дженсен был ужасно рад, что у него есть такой друг. Одри всегда несла в его жизнь только радость. Одри и Джей. — О! Посмотри-ка! У него вроде получается! — Что? — вздрогнув, Дженсен посмотрел на стол перед собой. В его руке был карандаш. И рисунок почти закончен. Слава богу, это Джей! И он стоит на голове с широкой улыбкой. — Точно. У него вышло. — Надо куда-нибудь это всё сложить, чтобы не потерять. А теперь показывай рисунок с аварией, — потребовала Одри. Дженсен тяжко вздохнул и достал из сумки сложенный пополам рисунок. Одри тут же выхватила его и стала внимательно рассматривать. — Когда ты его нарисовал? Тебе пора уже научиться ставить дату на листе. — Я не могу дату, — насупился Дженсен. — Это так не работает. Я же не Нострадамус! — Дату, когда нарисовал, балда! — Одри, засмеявшись, отвесила ему подзатыльник. — Чтобы узнать, сколько времени проходит между рисунком и событием. — Этот — утром сегодня, — Дженсен поморщился, потирая голову. — Но ведь по-разному бывает всегда! Иногда сразу, а иногда через несколько дней. Как тут угадаешь? — Создадим... Как это? М-м-м... Статистику! Может, увидим что-то общее. Дженсен на это только закатил глаза и покачал головой. С того дня они действительно стали вести статистику, но она не внесла ясности, как и почему какие-то рисунки сбывались в тот же день, а какие-то только спустя время. Причём это могло случиться и через неделю, и через несколько месяцев, а однажды рисунок с новой машиной, которую купил отец, сбылся через год. Одри, его верный друг и главная поддержка, не давала ему окончательно погрузиться в страх и сожаление, когда самые мрачные образы сбывались. Для рисунков с Джеем она действительно подарила папку, куда Дженсен складывал всё, что рисовал о нём. Иногда он доставал их и, улыбаясь, рассматривал. Одри подшучивала над ним, когда заставала за таким, смеялась, что Дженсен втюрился в рисунок. Дженсен бурно отнекивался, дулся на неё, но раз за разом руки сами тянулись к папке. Ну а что поделать, если при взгляде на этого деятельного мальчишку у него настроение поднимается. Наблюдая за чужими стремлениями, он и сам мечтал и вдохновлялся. Интересно, он на самом деле существует где-то, или Дженсен просто рисует его таким, каким хотел бы быть сам? Самое забавное — Одри совсем не пугало то, что кто-то может рисовать будущее. Её это даже веселило. Она, конечно, подтрунивала над Дженсеном, но считала это классной суперспособностью. Она множество раз просила нарисовать, что её ждёт на контрольной или как пройдут выходные у бабушки, но Дженсен всегда отказывался, боясь навредить ей. Она изводила и изводила его, пока однажды он всё-таки не поддался её уговорам. У неё ушла пара лет на то, чтобы уговорить Дженсена нарисовать её, и Дженсену неожиданно понравилось. На рисунках она выходила яркой, искристой, красивой, неизменно весёлой. Совсем как в жизни. Почти как Джей. Следующие пару лет Дженсен рисовал её, хотя каждый раз Одри приходилось его уговаривать — так Дженсен использовал возможность поддразнить подругу. Она-то его вечно поддразнивает! Так и проходили его школьные годы: классные и весёлые рисунки с Джеем или Одри чередовались со страшными событиями города, которые никогда не получалось предотвратить, как бы Дженсен ни старался. Он снова и снова пытался разгадать детали рисунков, чтобы узнать, где всё произойдёт. Но даже если он знал где, то не знал когда. Однажды он пытался предупредить мистера Шенко, их учителя математики, об аварии, но тот не поверил ему, а когда всё случилось, он и взглянуть на Дженсена боялся, шарахался от него, как от прокажённого, а потом и вовсе перевёлся в другое место. Да и Билли Дину Дженсен раз сто сказал на яблоню в дождь не лазить, но тот только отмахивался и смеялся. А потом руку в двух местах сломал. Со временем он заметил, что люди стали на него странно посматривать, и Дженсен прекратил пытаться.

***

— Я влюбилась! — заявила Одри прекрасным весенним утром. — Конец учебного года, об экзаменах думать надо! — засмеялся Дженсен. — Ну какие экзамены? Он тако-о-ой, — она мечтательно закатила глаза. — С ума схожу от него! Дженсен, посмеиваясь, покачал головой. — Он меня на свидание пригласил, — Одри подсела ближе и взяла его под руку. — Поздравляю, — отозвался Дженсен, подозрительно поглядывая на неё. — Дже-е-енс... — Даже не думай. — Ну Дже-е-енс... — Нет! Ты же знаешь, я чужих не рисую, — и, поморщившись, добавил: — Ну по своей воле не рисую. — Я тебе чужая вдруг стала?! — накинулась на него Одри. — Да я не об этом же... — А я об этом! Нарисуй мне свидание! — Одри... — Дженсен. Если ты любишь меня, то нарисуешь то, что я прошу. Дженсен обречённо вздохнул, опустив плечи. — Попробуй хотя бы, — улыбнулась Одри, снова прижавшись к нему. — Но, если не выйдет, не вздумай на меня дуться, — проворчал Дженсен. Одри с улыбкой пододвинула к нему чистый лист и карандаш. Дженсен пару минут смотрел на белую бумагу, постукивая по ней карандашом, а потом слегка пихнул подругу плечом. — Я не могу, когда ты смотришь мне под руку. — Ой, ну конечно! — всплеснула она руками и, показав язык, всё же отвернулась. Дженсен усмехнулся, бездумно чиркая по бумаге. — Расскажи что-нибудь, — попросил он. — Поболтай, отвлеки меня. — Ты же ненавидишь сплетни, — усмехнулась Одри и тут же затараторила: — Элли Смит вчера пришла в розовых сапогах. В розовых! Это как две зефирины на ноги натянуть! Представляешь? — Жесть, — посмеиваясь, отозвался Дженсен. — И ладно бы, остальное на ней какого-то нейтрального цвета было, серое там или пудровое, но куда там! Зелёное платье и коричневая сумка! Дженсен слушал её трескотню, кивал, смеялся, иногда поддакивал, а в это время из случайных линий на листе возникал рисунок. Уже можно было рассмотреть лицо парня, симпатичный, но... — Он вроде старше тебя, — заметил Дженсен. — А что? — Одри тут же с любопытством повернулась к нему и попыталась разглядеть листок. — Да ему лет тридцать! — Вовсе нет! Ему двадцать один! Он в колледже учится! — Это он тебе так сказал? — Ну конечно, он! Это правда! Он показывал мне, где учится, мы подъезжали к его колледжу. Это просто ты так нарисовал. — А что, не похож? — Ну похож, — неохотно согласилась Одри и толкнула его плечом. — Рисуй дальше! Закатив глаза, Дженсен покачал головой и продолжил рисунок. Одри снова стала рассказывать о всякой школьной ерунде, а он вовремя поддакивать. Дженсен усмехнулся, когда Одри на рисунке прижалась к парню, а тот обнял её. Оба выглядели довольными, но Дженсену всё равно не нравилось, как парень смотрел на его подругу. — О-о-о, это так мило, — довольная Одри обняла Дженсена и рассмеялась. — Погоди-ка, — хмуро отозвался он. — Ещё попробуем. Одри удивилась, но радостно захлопала в ладоши — Дженсен нечасто так охотно рисует чьё-то будущее. Ну кроме Джея. На следующем рисунке у Одри в руке был бокал. — Не пей, — неосознанно прошептал Дженсен. — Что? — Не надо... — Да что ты там... О! Мы пойдём в ресторан? Нужно будет надеть что-нибудь поприличней! — Одри, мне это не нравится. — Не говори глупостей! — Он... У меня от него дрожь... — И у меня! — Одри расплылась в улыбке. — Дурочка, — Дженсен против воли улыбнулся и толкнул её плечом, но потом снова нахмурился: — Мне не по себе от него. Тревожно. Не встречайся с ним. — Да что ты прицепился к Дику?! Он отличный парень! У меня никогда таких крутых парней не было! — Тебе всего семнадцать, у тебя ещё куча крутых парней будет! Но с этим что-то нечисто, Одри! Я чувствую! — Ты просто ревнуешь, что я провожу время с кем-то кроме тебя! — рассержено заявила она. — Не встречайся с ним. Прошу! — Дженсен схватил её за руку и в отчаянии сжал. — Не указывай мне, Дженсен, ты мне не папа! — Одри вырвала свою руку. — Я думала, ты мой друг! И будешь рад за меня! А ты... Её глаза наполнились слезами, и она соскочила с места, собирая свои тетради в рюкзак. — Одри, подожди, не уходи! Я нарисую ещё! — Не нужны мне твои рисунки! — Одри! — Оставь меня! Не хочу даже говорить с тобой! И она ушла, хлопнув дверью. Дженсен хотел пойти за ней, но прекрасно знал, что подруге нужно остыть, иначе будет ещё хуже. Он перевёл взгляд на рисунок, и в груди всё тревожно сжалось. С этим парнем точно что-то не так. Дженсен взял новый листок, а потом с силой стукнул карандашом по столу. Он не должен лезть, раз это причиняет боль Одри. Она его лучшая подруга с самого детства, он не должен огорчать её. Но... Что если этот тип обидит её? Дженсен должен убедиться. Должен знать, что с ней всё будет в порядке. Он не был уверен, что поступает правильно, но, помедлив, взял карандаш и провёл новую линию. Когда линии начали складываться в картинку, Дженсен смутился. Неловко. Он будто подглядывает за подругой в такой момент... Но через пару минут выражение его лица изменилось, сердце сжалось от страха, а потом заколотилось с утроенной силой. — Одри, — почти беззвучно прошептал он. С каждым движением руки ужас и боль проступали на лице Одри всё отчётливее. Нельзя этого допустить! Он должен предупредить Одри, спасти её! Любой ценой. Даже если потеряет её дружбу. Он хотел остановиться, перестать рисовать и начать звонить Одри, но рука словно не слушалась его, и карандаш остановился, только когда рисунок был завершён. Дженсен застыл, разглядывая картину ужасающего скорого будущего, и не мог отвести глаз. В голове шумело, дышать было больно, страх будто парализовал его, не давал шевельнуться, смять рисунок, перестать смотреть и начать действовать. Он с трудом отвернулся и увидел папку с рисунками Джея. Сосредоточившись на ней, он наконец-то смог выдохнуть и сбросить оцепенение. Его руки всё ещё подрагивали, когда он собирал свои вещи в рюкзак. Впервые в жизни он точно знает, что случится, когда и с кем, значит, у него есть шанс предотвратить беду. Нужно предупредить Одри! Позвонить ей и сказать, чтобы никуда не ходила с этим... этим... уродом! Дженсен не сразу смог совладать с телефоном, но на звонок никто не ответил. Мир закрутился вокруг него, вызывая мутную тошноту. Дженсен закрыл глаза, стараясь справиться с охватившим его ужасом, а потом сорвался с места и побежал со всех ног. Дома Одри не оказалось. Опоздал! Зачем?! Зачем он так долго рисовал? И так же было всё понятно! Но он не мог заставить себя остановится. Проклятие, которое заставляло рисовать будущее, порой полностью овладевало им, и вырваться не было никаких сил. В отчаянии Дженсен снова схватился за телефон и звонил раз десять подряд, но ответа так и не было. Тогда он стал писать Одри сообщения. Просил у неё прощения. Умолял вернуться домой. Обещал, что больше никогда не будет совать свой нос в её будущее, пусть только сейчас она послушает его. Он даже послал ей фото последнего рисунка. Потом снова звонил ей без остановки. Дженсен был так напуган, что даже поужинать не смог. Он так и чередовал звонки с сообщениями, пока не отключился с телефоном в руке. Одри позвонила, когда он забылся тревожным сном. — Одри?! — Дженс... — Одри, — холодея от ужаса, прошептал Дженсен. Голос подруги звучал совсем иначе, чем обычно. Дрожащий, будто бесцветный. — Забери меня отсюда... И он тут же сорвался с места, успокаивая её и умоляя не класть трубку и говорить с ним. Одри не могла толком объяснить, где находится, но Дженсен всё равно продолжал расспрашивать её. Он просто бежал, не зная, куда нужно бежать, понимал только, что прибежать должен к ней. В какой-то момент он закрыл глаза, представляя, как рисует её, что сейчас вокруг неё, какая дорога приведёт к ней. Так и бежал с закрытыми глазами, пока не запнулся о камень и кубарем не улетел с дороги. Мир не сразу перестал вертеться. Он выдохнул, открыл глаза и огляделся. Где это он? Место вроде незнакомое. Хотя... что-то такое он представлял как раз перед тем, как улетел с дороги. Он близко! Дженсен вскочил на ноги, не обращая внимания на порванные штаны и окровавленные ладони, и снова побежал. Он внимательно смотрел по сторонам, надеясь узнать место или заметить подругу. Одри ждала его на лавочке. Она сидела, сгорбившись и обхватив себя руками. Дженсен хотел позвать её, но горло судорожно сжалось, и он не смог выдавить ни звука. С трудом сделав шаг, он выдохнул и снова заставил себя шагнуть. Медленно, словно через силу, Дженсен дошёл до лавки и сел рядом с Одри. — Почему ты в крови? — бесцветным, пустым голосом спросила она. — Я... — голос Дженсена сорвался, и он, тяжело сглотнув, тихо закончил, — упал. Одри кивнула и опустила голову ещё ниже. — Как ты? — осторожно спросил Дженсен, боясь сделать лишнее движение. Она пожала плечами и застыла неподвижно. Дженсен хотел её обнять, прижать к себе крепко-крепко и пообещать, что больше никогда с ней ничего плохого не случиться. Но они продолжали сидеть молча, пока Одри, тихо всхлипнув, сама не сжала его в объятиях. — Мне так жаль, — шептал Дженсен, покачивая её в объятиях. Одри, не сдерживаясь больше, громко рыдала, с отчаяньем сжимая его всё сильнее. Дженсен гладил её спину и сам не мог сдержать слёз. Сейчас он мог бы дать этому ублюдку огромной трубой прямо по голове. Возможно, даже убить бы его смог! За то, что причинил такую боль его лучшей подруге. Сволочь! Всё! Больше никогда! Никогда он не будет рисовать!

***

Дженсен рывком сел в кровати, судорожно хватая воздух раскрытым ртом. Его футболка насквозь пропиталась холодным липким потом, сердце быстро и тревожно колотилось в груди, руки онемели и не слушались. Опять этот сон. Уже несколько ночей подряд ему снится один и тот же жуткий сон. Он видит искажённое от боли и ужаса лицо Одри и её жестокого неумолимого насильника, склоняющегося над ней. От этого жуткого сна ему и после пробуждения долго было не по себе. Он так старался забыть эту давнюю историю. И у него вроде получилось. Вначале они с Одри много говорили об этом. Точнее Одри говорила и говорила, а Дженсен был рядом с ней, слушал, обнимал её, утешал, как мог, старался помочь подруге пережить этот кошмар, справиться с этим. Когда она замолчала, Дженсен эту тему не поднимал, и постепенно всё улеглось, сгладилось. Хотя бы внешне. К концу учёбы в школе Дженсен даже перестал замечать страх в глазах подруги, когда к ней подходил какой-нибудь парень, она даже начала им улыбаться. Дженсен посчитал это хорошим знаком и тоже успокоился, похоронив этот эпизод в глубинах своей памяти. Но примерно неделю назад это снова догнало его во снах. В первый раз он так испугался, что позвонил подруге прямо среди ночи, изрядно перепугав и её. За что и получил получасовой разнос и обещание пенделя при встрече. Что ж, пусть ругается, лишь бы только у неё всё было хорошо, но со звонками с того раза Дженсен всё же терпел до приемлемого времени. Потому что, если он снова позвонит до завтрака, её муж точно его на дуэль вызовет. Дженсен коротко засмеялся от этой мысли и пошёл в душ. Спать он больше не хотел, страшно снова глаза закрыть. Не дойдя до ванной, Дженсен сел за стол и взял в руки карандаш. Лицо Джея легко рождалось на листе, привычно, его улыбка успокаивала колотящееся сердце, заставляла страх отступить. Когда стали видны глаза, Дженсен почувствовал, как холод начинает расползаться в груди. Что-то похожее он ощущал, когда рисовал Одри в последний раз. — Пожалуйста, — прошептал Дженсен не в силах остановить свою руку. — Пожалуйста, не надо... Он пытался понять, что же не так, ведь он тысячи раз рисовал это лицо. Глаза, губы, родинки — Дженсен знал их наизусть. Рисунки Джея уже давно не вмещались в одну старую папку и теперь у него есть отдельная коробка. И всегда! Всегда всё было в порядке! Что же сейчас не так? Обычно Джей весь искрится энергией, радостью, жизнью, а сейчас его глаза выглядят пустыми. Вот что не так. Глаза Джея никогда не были пустыми. Печальными, расстроенными или наполненными болью, такое бывало, но никогда — пустыми. На секунду он пожалел, что не может остановиться. Но тут же отбросил эту мысль. Нет. Ему нужно знать точно, что случилось с Джеем. У него не получилось спасти Одри тогда, но он не позволит беде вцепиться своими когтями и в Джея. Тогда он был слишком юн, недостаточно силён, чтобы предотвратить угрозу, но больше он не позволит подобному случиться. Он спасёт Джея! Знать бы только, как его найти... За этим рисунком последовал другой, а потом ещё и ещё, пока пальцы могли держать карандаш. Дженсен вспоминал, как искал Одри. Тогда ведь у него получилось представить место, в котором она находилась, может, и сейчас получится. Должно получиться. — Ну пожалуйста, Джей. Хоть что-нибудь. Ещё бы знать, от чего спасать его! Раз за разом Дженсен рисовал мертвые глаза, но ничто не указывало на причину смерти. Он был уверен, что рисует смерть Джея, чувствовал это. По тому, как холод ползёт по позвоночнику. По дикому, первобытному страху, сковавшему тело. По глухому стуку сердца в своей груди. По неизбывной тоске, охватившей его от этого пустого взгляда. Он не может потерять Джея. Просто... не может. Пусть они никогда не говорили, не встречались, но Дженсен знает его. Знает этого парня всю свою жизнь! Знает его лицо лучше собственного, знает все его безумные увлечения, знает, какой он сильный и стойкий! Джей просто не может умереть, Дженсен спасёт его, чего бы то ни стоило.

***

Одри нагрянула к нему, когда Дженсен третий день не брал трубку. — Эй! Ты здесь? — она зашла в квартиру и ошарашенно замерла у двери. Везде, куда только падал её взгляд, лежали рисунки, на каждой поверхности, словно снег покрыл всю квартиру. — Что тут творится? — тихо спросила она, осторожно приближаясь. — Дженс? Ты слышишь меня? Тот никак не отреагировал на неё, продолжая рисовать. — Ты давно ел? Выглядишь паршиво, — она встала рядом и заглянула ему через плечо. — Дженсен. Прекрати рисовать. Ты меня пугаешь. — Я должен его спасти, — Дженсен отрицательно покачал головой. — Я должен. Не позволю с ним так. — С кем? — нахмурились Одри и взяла первый попавшийся под руку рисунок. — Джей? Это Джей? Что с ним должно случиться? — Я не знаю, — в отчаянии прошептал Дженсен. — Но... нельзя так с ним, понимаешь? Не смогу без него... — Дженсен... — Одри в страхе посмотрела на него. Неужели он сошёл с ума?! — Я должен его найти. — Ты когда спал в последний раз? — Я не знаю, Одри! Не знаю, сколько у меня времени! Я должен его спасти! — Ладно, — Одри осторожно сжала его плечо. — Я тебе помогу. — Правда? — При одном условии. Сейчас ты сходишь в душ, потом без возражений съешь то, что я приготовлю, а потом поспишь. — Это гораздо больше одного условия. — Но ты всё равно это сделаешь, — Одри погладила его по волосам и обняла. — У меня нет времени на это, — прошептал Дженсен, уткнувшись лицом ей в живот. — Я помогу, — так же тихо отозвалась Одри. — Но тебе нужны силы. Ты не сможешь помочь ему, если тоже умрёшь. — Он не умрёт! — Не умрёт, — Одри снова сжала его плечо. — Обещаю. А теперь встал и пошёл в душ, а я приготовлю обед. Дженсен вернулся — ещё и вода не закипела. — Что-то ты быстро. — Нормально. — Зубы почистил? — Да почистил я, отстань. — Покажи. — Перестань кудахтать, Одри! Я не твой ребёнок! — Утешай себя этой мыслью, — тихо хмыкнула Одри. — Садись за стол. Дженсен сел и тут же потянулся за карандашом. — Никаких рисунков за обедом. — Но... — Нет! На, ешь яблоко. И жуй медленно! — Да ты не понимаешь... — Я всё понимаю, Дженсен, — неожиданно твёрдо отозвалась Одри. — Кусай. Ну! Молодец. Теперь жуй. Медленнее. Вот видишь, у тебя получается. Умничка! После обеда получишь конфетку. Дженсен невольно улыбнулся. Одри тоже улыбнулась и отвернулась к плите. — Я помогу, Дженс, — сказала она, не оборачиваясь, — только ты не загоняй себя так. Силы тебе пригодятся. — Спасибо, — тихо сказал он и, подперев голову рукой, наблюдал за ней. Присутствие единственного, близкого друга вселило в него надежду. Дженсен зевнул, чувствуя, как его клонит в сон. Когда он последний раз спал? Казалось, что это было в прошлой жизни. В животе громко заурчало. Похоже, тогда же он и ел. — Приляг пока на диван, — мягко сказала Одри. — Нет, я должен... — Ложись, Дженс. На свежую голову лучше получится. А я тебя разбужу, когда всё будет готово. Дженсен, поколебавшись, всё же пересел на диван, и стоило только закрыть глаза, как он тут же уснул.

***

— Почему так темно? — спросил Дженсен, сонно потирая глаза. — Потому что ты проспал весь день. — Одри!!! — Ну что?! У меня были дела, а тебе нужно было выспаться! — Одри взяла прихватки и открыла духовку. — Иди умойся и за стол. Дженсен хотел разозлиться на потерю времени, но на голодный желудок сделать это было непросто. Поэтому, тяжко вздохнув, он плёлся в ванную комнату. — Зачем ты дала мне столько спать? — Дженсен хотел спросить сердито, но впечатление смазалось из-за того, что он за обе щеки уплетал вкусную запеканку. — Мне нужно было съездить домой, забрать Люка из детского сада, поговорить с Барри. Зато теперь я здесь и могу тебе помочь. А ты при этом выспался и наелся. Значит, нас ничего не будет отвлекать. — Бу-бу-бу, — проворчал себе под нос Дженсен. — Очень по-взрослому, — Одри закатила глаза и покачала головой. Дженсен кинул в неё кухонным полотенцем. — Даже мой сын взрослее тебя. Ешь спокойно и жуй медленнее, а то живот заболит. — Да, мамочка, — усмехнувшись, Дженсен показал ей язык, но заставил себя есть медленнее. — Расскажи мне, что произошло, — попросила Одри, убирая со стола после ужина. — Только спокойно, пожалуйста. Дженсен медленно выдохнул и потёр ладонями лицо. — У меня с неделю уже... какое-то чувство... странное... плохое... — Дженс, я просила спокойно, а не в час по чайной ложке. Дженсен бросил на неё хмурый взгляд. — Просто скажи, как есть. Не обязательно щадить мои чувства. Я сильная, ты же знаешь. — Мне начали сниться сны. О тебе. Плохие. Одри тяжело сглотнула и кивнула. — И что в них? Новая беда? — Старая, — Дженсен опустил глаза, не выдержав её взгляда. — Раньше мне тоже это снилось. Но всё уже в прошлом. — Да, — быстро кивнул Дженсен. — В прошлом. Но я всё равно испугался. — Ты не виноват в том, что случилось тогда, — Одри подошла к нему и крепко обняла. — Ты ни в чём не виноват. Дженсен согласно кивнул, но лишь для того, чтобы не тревожить Одри. Может, она и простила его, но он себя так и не простил и нёс этот груз, как напоминание: его дар — проклятье, приносящее беду людям. — Но ты ведь не из-за этого тут с ума сходишь? — Я нарисовал рисунок. Плохой рисунок. Это был Джей. — И... что там было? — Мёртвые глаза, — прошептал Дженсен, боясь, что голос его подведёт. — Ты уверен? — Уверен! Я знаю его! Он никогда... Он... Его глаза светятся, они полны жизни, но здесь, — Дженсен протянул ей рисунок, — они мертвы... — Мы ведь никогда не встречали его... — Он настоящий! Я знаю! — Успокойся ты. Я верю тебе. Правда, Дженс. Просто хочу сказать, что скорее всего он не в нашем городе живёт. Надо понять, где он. — Как? — Нарисуй! Как ещё? — Да я, наверное, тысячу раз уже этот ужас нарисовал! Это не помогает! Только кошмары замучают! — Так перестань рисовать этот момент! — Одри погладила его по плечу. — Нарисуй его, представь, что он делает сейчас, только... шире. — Это ещё как? — нахмурился Дженсен. — Постарайся концентрироваться не на нём, а на том, что вокруг него. Дженсен неуверенно потянулся за карандашом, а лист перед ним положила Одри. — Я не знаю, с чего начать, — вздохнул Дженсен. — Да просто рисуй, как всегда. Не думай. Хочешь расскажу тебе что-нибудь? У Люка сейчас очень забавный период, он выдаёт очень много прикольных словечек. Голос Одри успокаивал и помогал сосредоточиться. Дженсен глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Закрыв глаза, он сделал первый штрих на бумаге. — Вот видишь, у тебя получается, — сказала она через некоторое время, взглянув на рисунок. — Похоже, он уток кормит на пруду, — проворчал Дженсен. — Как по этому можно понять, где он? — Попробуй в следующий раз подумать об улицах, по которым он ходит. Думай о надписях, знаках, табличках. Может, по ним сможем вычислить, — Одри снова положила перед ним чистый лист. — Это так не работает. — Не узнаем, пока не попробуем. Начинай рисовать. Дженсен представил, как Джей идёт. Шаг за шагом по пыльному асфальту, от солнца слезятся глаза, мимо проносятся машины... — По крайней мере, у него точно теплее, чем у нас, — заметила Одри. Дженсен открыл глаза и увидел Джея в шортах и майке, с бутылкой колы в руках. Он улыбнулся и погладил пальцами его лицо. — Он красивый, — улыбнулась Одри. — Да, — протянул Дженсен. — Самый красивый. — В него легко влюбиться, — Одри нежно погладила его по волосам. — При чём тут это? — вскинулся Дженсен. — При том, что ты в этого парня всю жизнь влюблён, — хмыкнула Одри. — Ничего подобного! Я просто... Просто рисую его! — Да ладно тебе, — Одри ласково взъерошила его волосы. — В детстве я воображала, что мы с тобой поженимся, — хихикнула она. — Недолго правда. — Ужас какой! — притворно возмутился Дженсен и засмеялся. — Да мне семь лет тогда было! — Одри шлёпнула его по плечу и тоже рассмеялась. — Молодая была, глупая! Они снова засмеялись, и Дженсен наконец-то почувствовал, что действительно сможет справиться с этой сложной задачей — он спасёт Джея.

***

Дженсен широко зевнул, закончив очередной рисунок, и осторожно потряс Одри, сложившую руки на столе и уснувшую на них. — Отстань, я сплю, — сонно пробормотала она. — Иди в кровать тогда, — Дженсен снова широко зевнул. — Я замужняя женщина, раньше надо было меня в кровать звать. Дженсен тихо засмеялся и потянулся, разминая затёкшую спину. — Что там получилось? — зевнув, спросила Одри. — Я узнаю только Джея. — Ну ещё бы, — хмыкнула Одри. — Сделай кофе мне. — Может, лучше поспишь? — Да я поспала немного, — отмахнулась Одри. — Кофе выпью и домой побегу, рассвело уже, скоро Люк проснётся. — Спасибо тебе за помощь. — Должен будешь, — хмыкнула Одри и посмотрела на рисунок. — О, тебе удалось! Поздравляю! — Что? — Дженсен обернулся, не понимая, что она имеет в виду. — Это Санта-Клара. Мы были там с Барри у его сестры в гостях. Одри ткнула на вывеску позади улыбающегося Джея. — Мы здесь ужинали несколько раз. Уютное местечко. — Может, оно сетевое, — Дженсен с сомнением вгляделся в рисунок. — Может. Думаю, это несложно узнать, — улыбнулась она. — Интернет тебе в помощь, балда! Дженсен закусил губу, боясь поверить, что настолько приблизился к Джею. — Кофе! — потребовала Одри, выводя его из задумчивости. — Не зависай, Дженс. У меня есть ещё ребёнок, которому нужно моё внимание. С того дня Дженсен рисовал только Джея. Он тщательно рассматривал каждый рисунок, чтобы убедиться, что Одри верно опознала город. Магазины, рестораны, пляж — как хорошо, что Джей любит пешие прогулки. Теперь рисунки были полны мелких деталей, и особенно радовало, что Джей оставался живым. — Я поеду за ним, — заявил Дженсен, позвонив Одри через пару дней. — И как ты его там искать собираешься? — Не знаю, — Дженсен потёр уставшие глаза. — Рисовать его буду, найду места, в которых он бывает. Одри красноречиво молчала в трубку. — У меня уже хорошо получается! Я улицы уже чётче Джея рисую! — Ну ладно, найдёшь ты его, — вздохнула Одри, — и что дальше делать будешь? Что скажешь ему? — Скажу, как есть, — нахмурился Дженсен. — Главное, чтобы он был жив, понимаешь? — Я понимаю, дорогой, — мягко отозвалась Одри. — Но что, если он не поверит? — Поверит. Должен поверить. — Дженсен... — голос Одри был полон тревоги и волнения. — Билеты я уже купил, так что... — А как же работа? Немного помолчав, Дженсен всё же признался: — Я уволился из книжного. — Ты начал их рисовать? — вздохнула Одри. Дженсен за свою жизнь поменял десятки работ. Как только на рисунках начинали появляться люди из рабочего окружения, он тут же увольнялся. Дженсен просто не мог оставаться — не хотел притягивать к ним беду своими рисунками. Поэтому он сбежал от родителей, как только представилась возможность. Поэтому в колледже не доучился. Поэтому даже не думал о карьере. И поэтому его единственным другом оставалась только Одри. Он верил, что приносит беду. А теперь его проклятье добралось и до Джея. — Я и так пробыл там слишком долго, — уклончиво ответил Дженсен. — Ты же меня знаешь, не могу долго на одном месте усидеть. — Знаю, — вздохнула Одри. — Но... Ты же вернёшься? Потом, когда спасёшь его. Да? — Ну... да, — неуверенно протянул Дженсен. Он как-то совсем не думал о том, что будет дальше. После того, как он встретит своего Джея. Одри молчала, а потом тихо и нежно сказала, будто прощалась: — Я буду скучать по тебе, Мерлин. — И я по тебе, — к горлу вдруг подкатил комок, и Дженсен быстро потёр глаза. — Удачи тебе. У тебя всё получится, я верю в тебя. — Я... — Дженсен замешкался, но прочистил горло и всё же произнёс, — люблю тебя. Спасибо. Спасибо, что была со мной и... вообще. — Очень красноречиво, — засмеялась Одри. — И я тебя люблю, балда. И звони мне! Каждый день звони! Слышишь? Дженсен кивал в трубку, снова вытирая глаза. Как же ему повезло с ней. Не каждый может похвастаться таким другом. — Ты там киваешь, балда? — в голосе Одри звучала нежность и улыбка. — Да, — коротко засмеялся Дженсен. — И когда ты полетишь к любви всей твоей жизни? — И в кого ты язва такая? — проворчал Дженсен. — Утром вылетаю. — Я провожу тебя, — по голосу сразу стало понятно, что возражать бессмысленно. — Я буду рад, — улыбнулся Дженсен. Нелегко было прощаться с городом, в котором он вырос, и с человеком, который так долго был с ним и поддерживал. Но Дженсен знал, что поступает правильно.