Моя милая L.

Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и верно-верно, И ночами могу не спать Год, и два, и всю жизнь, наверно…

*** Доносящийся громкий звук каблуков, что так дерзко стучит об холодный кафель. Черный брючный костюм, который в последнее время стал одеянием на каждый случай. Она не выбирала пестрящих цветов, не чувствуя к ним никакого интереса. В правой руке девушка крепко сжимала кожаную ручку сумки, все время цепляющуюся о ткань пиджака. — Мария Владимировна! — с улыбкой на лице ответил проректор, увидев коллегу спустя месяц внепланового отпуска за свой счет. — Добрый день, — сухо поздоровалась Третьякова и прошла в кабинет. Светлые развивающиеся локоны спадали на плечи, что держали блондинку ровно и уверенно. Она решительно прошла в комнату и поставила свою сумку на стул напротив. — Как Вы? Как Ваши дела? Неужто решили порадовать нас своим возвращением? — мужчина улыбнулся ей, пытаясь сгладить обстановку. На лице Марии промелькнула легкая ухмылка. — К сожалению, нет, — развела она руками. Он непонимающе взглянул, но в тот же миг послышались объяснения. — Практика скоро подходит к концу, а я хочу ускорить процесс ее завершения. Если потребуется, заплачу компенсацию, — ровным тоном ответила девушка. Она говорила без дрожания в голосе и волнений. Готовила речь. Репетировала. Ждала. — А что случилось? — возмутился мужчина, но тут же себя окликнул. — Да, простите. Маша устремила взгляд в пол. — Вам не понравилось у нас, Мария Владимировна? Такие спонтанные решения. — Поверьте, решение обдуманное и взвешенное, — поджала она губы. — И что Вы дальше? Какой вектор займете? — поинтересовался аккуратно начальник. Третьякова задумчиво отвела взгляд, пытаясь найти ответы. — Возвращаюсь в Германию. Нужно закрыть там все дела, — отмахнулась коротко Маша. После подписания формальных бумажек, сухого прощания и слов удачи светловолосой удалось выбраться из кабинета проректора. На секунду она потомила у двери, взвешивая правильность своего поступка. Все правильно. Все очень правильно. Мария уверенно зашагала по знакомым коридорам, пытаясь не всматриваться в вывески и фото. В университете между парами была перемена, что служило источником громких диалогов и оживленных бесед. Девушка проходила мимо толп студентов, которые активно обсуждали предстоящую летнюю сессию. А она и не заметила, как подкрадывался май… Ее самый любимый месяц в году, который впервые не обращал на себя внимание. Перед уходом Третьякова решила заглянуть в дамскую, дабы подправить свой макияж. Она всматривается в зеркало, пытаясь понять, кто стоит перед ней? Кто это отражение? Где былой блеск в глазах, вовлеченность в свою профессию? Тот огонек, который так ловко подмечал покойный отец, угас, оставив после себя холодный взгляд каштановых глаз. Из кабинки послышался цокот каблуков и открывающая дверь. Фигура, которая так куда–то торопилась, замерла позади. Мария резко отвела взгляд от своего отображения, ощущая лишь в воздухе знакомые нотки парфюма. Не нужно было и оборачиваться, чтобы понять, с кем пришлось столкнуться в университетском туалете. Третьякова стиснула зубы, пытаясь сохранять самообладание. Прошел месяц после встречи в квартире, которая внесла определенную ясность в отношения. Женщина за спиной чуть помедлила, но подошла к раковине. Они сравнялись, стоя друг возле друга. Нелепое молчание, которое, казалось, было бы вполне адекватным явлением между двумя незнакомыми людьми. Но не между теми, которые делили постель. Ночной город. Общие впечатления и помаду. В уборную прошла коллега из факультета филологии, улыбаясь при виде Марии. — Мария Владимировна, какие люди! — обрадовалась женщина. Лаура стояла рядом, медленно подставляя пальцы под прохладную воду. — Добрый день, Ирина Юрьевна, — с легкой улыбкой ответила Маша. — Ну мы уж надеемся, что Вы решили вернуться к нам? Вас действительно не хватает на кафедре! Третьякова томно вздохнула, что не прошло мимо ушей рядом стоящей брюнетки. — К сожалению, моя практика здесь уже окончена. Я уезжаю. — Как? — удивленно произнесла женщина. Лаура застыла на месте от услышанного, а между пальцев все также текла вода. — Всему рано или поздно приходит конец, — общими фразами дала ответ Мария. — Жалко, — коллега заметно расстроилась. — Правда, Лаура Альбертовна? Женщина обратилась к той, которая сейчас пыталась осмыслить всю ситуацию. Ее слова. Ее внезапный уход. И это глупое обращение. — Что? — безразлично переспросила Лаура, не подавая виду. — Жалко, что Мария Владимировна уезжает, правда? Лукина отвернулась от раковины и подняла взгляд. Встреча глаз, которая, казалось, на одно мгновение перевернула все в памяти. Возобновила все те моменты, которые так старательно пытались вытесняться. По коже темноволосой прошла легкая дрожь от взгляда девушки… Холодного и безжизненного взгляда. Вопрос коллеги остался проигнорированным. Ирина Юрьевна зашагала в туалетную кабинку, оставляя женщин наедине. Лаура смотрит в ее глаза, пытаясь уловить хоть каплю жизни и тепла. Мария же смотрит так, что, казалось, ноги в скором времени перестанут держать. — Еще же полмесяца, — приглушенным голосом заговорила Лаура. Ответ прозвучал молниеносно. — Все можно быстро решить, — сухо ответила Третьякова, не отводя глаз. — Сбегаешь обратно в Германию? — Лаура сложила руки на груди. Мария прошлась по ее образу минутным оценивающим взглядом. — Это теперь уже не Ваше дело, не находите? Или вновь хотите проявить героизм и задержать? — острое, колкое и задевающее. Лаура прищурила глаза, чувствуя в области груди жжение. Она молча вышла из дамской, сжимая руки в карманах. Вид на самолет. Лежащие на коленях билеты на рейс. Она всматривается в разводы облаков на небе, испытывая очередное чувство дежавю. Странное и нелепо одновременно. — Все будет хорошо, малыш, — легкое касание в макушку, от которого не становится лучше. Память изрядно портит атмосферу, подкидывая ненужные образы и воспоминания. Глаза обращаются к рядом сидящему парню, который пытается внушить уверенность. — Мы со всем справимся, — поцелуй в нос и легкое покалывание в этой же зоне. Максим сжимал ее ладонь, мысленно вселяя спокойствие и уравновешенность. Почему–то не передавалось. Почему–то именно за пятнадцать минут до посадки приходят те мысли, которых совершенно не должно быть. — Я знаю, — уверенный женский голос в ответ. Из собственных раздумий вырывает с корнями прозвучавший вопрос. Ощущение, будто тебя хорошенько ударили головой об стену. Или стену об твою голову. — Маша, — Макс гладил ее по руке. — Я хочу, чтобы у нас был ребенок. Оцепенение, сковывающее с ног до головы. Неспособность ответить хоть что-то из–за образовавшегося комка в горле. Невозможно выдохнуть накаленный воздух. Легкая дрожь в пальцах и чувство отвращения. К себе. И она знала, с чем это связано. Прекрасно знала и думала об этом. Но в ответ лишь непринужденная улыбка, за которой стояли лишь усталость и волнение за предстоящие события. Звук ключа в проеме. Темноволосая женщина сидела в полной тишине на диване, потягивая красную жидкость из бокала. На секунду прикрыла глаза, понимая, кто пришел. Лишь один человек имел право являться в ее квартиру без предупреждения и звонков. Он снял верхнюю одежду и тихим шагом пытался проникнуть в зал, замечая, что там темно. — Зачем же так стараться? — громко раздалось. От неожиданности Александр отпрыгнул назад, хватаясь за сердце. — Ты идиотка, Лукина! — возмутился он. — Какого хрена ты в темноте сидишь? Я думал, ты спишь. — А ты чего пожаловал? К нам на огонек? — усмехнулась Лаура. Саша вскинул бровь, не понимая, о чем идет речь. Он включил свет и заметил пустую бутылку вина, стоящую на столе. — Охо-хо! — засмеялся мужчина, наслаждаясь зрелищем. — Прости, не думала, что ты заявишься, не оставила ничего, — иронично говорила брюнетка. По классике жанра алкоголь смягчал женщину и давал ей волю расслабиться. Мужчина прошел к дивану и взял в руки бутылку, изучая алкоголь. — Тебе нельзя пить, Лаура, — кратко ответил он. — Это почему же? — удивилась она. — Начинаешь меня возбуждать. Лукина подняла на него глаза, не сдерживая улыбки. Она демонстративно похлопала. — Спустя сколько баб ты не сдаешь позиций! — Лаура вскинула бровь. Мужчина молча сел в кресло, выслушивая очередной поток смешанных мыслей своей жены. Он изучал ее взглядом. — Все–таки кто-то да имеет влияние на твою нервную систему, — утвердительно покачал головой. Лаура прикусила нижнюю губу и засмеялась. — Я тебя давно не видел такой. Еще со времен Петербурга. — Да что ты? Какой внимательный у меня муж! Как мне повезло, — речи женщины звучали с сарказмом, который граничил с истерикой. Саша встал и подошел к женщине, обхватывая ее колени. Он пытался заглянуть в ее глаза, но Лаура активно сопротивлялась. — Что у тебя происходит? — муж взял ее за подбородок. — Не надо только лезть ко мне в душу, — отмахивалась в полупьяном состоянии Лукина. — Лаура, посмотри на меня, — он вновь повернул ее к себе. — Ты можешь поделиться со мной, что у тебя случилось? Кто у тебя случился? От последнего вопроса темноволосая решительно встала. — Да пошел ты к черту. Это только у тебя может кто-то случаться. — Лаура! — серьезно обратился Саша и за руку притянул ее к себе. Муж прошелся пальцами по чертам ее лица, по мягким прядям и соленым дорожкам на щеках. От нежных прикосновений женщина прикрыла веки. Этот жест изрядно удивил Сашу, который никогда прежде не замечал свою жену такой податливой и трепещущей к касаниям. За все года семейной жизни Александр знал любые оттенки ее характера. Ее повадки и движения, почему она поступает так или иначе. Казалось, он и без слов мог заметить, как что-то происходило неладное с Лаурой, но попасть в цель было задачей не из легких. Его расслабляла умиротворенная, слегка потерянная женщина в руках, которая реагировала на каждое взаимодействие. Не теряя и минуты, Саша оставил на бледных губах нежный поцелуй. Лаура не хотела его прерывать, а поэтому продолжила прелюдию. Поцелуй перерос в напористый и уверенный, что разливало в телах приятное тепло. Ладонь Александра легла на ее талию, а вторая рука сжимала ягодицу. Лукина обхватила его шею и касалась губ рывками так, будто это ее последний доступ к кислороду, последнее спасение. Саша всегда знал, что приносило жене удовольствие, а так поцелуи переместились в зону шеи и декольте, отчего Лаура вздрагивала. Он молниеносно расстегнул белые пуговицы ее рубашки, опуская руки на грудь. Первый сорвавшийся стон. Темноволосая берет инициативу в свои руки и оголяет его торс. Футболка скоропостижно полетела на пол. Александр аккуратно положил ее на диван, нависая сверху. Следом отправился и бюстгальтер, оголяющий пышную женскую грудь. Саша сжимал ее в руках, параллельно оставляя на нежной коже следы. Трепетное взаимодействие не на шутку взбурлило кровь. Через несколько минут Лаура лежала обнаженной и с красными от поцелуев губами. Ее лицо обрело заметный румянец. Александр коснулся пальцами ее нижнего белья, через ткань ощущая влагу. Он довольно улыбнулся и оставил дорожку из невесомых поцелуев от ее пупка и до самого шва белья. Двумя пальцами мужчина надавил на клитор через ткань, отчего темноволосая заерзала на месте. Не стараясь медлить, он снял с нее белье и коснулся пальцами. Две фаланги через секунды оказались во влагалище, плавно двигаясь внутри. Лаура уткнулась в его плечо, выдыхая раскаленный воздух от столь приятной перезарядки. Спустив штаны, Саша вошел в нее, активно прибавляя темп. Тела супружеской пары слились воедино… Так, будто не существовало скрытых обид и молчания. Маша останавливается в просторном светлом холле, оставляя позади себя большой чемодан. Она окидывает взглядом знакомые стены дома, в которых за последнее время происходило мало приятных событий. В голове громко раздался вопрос Максима из аэропорта, отчего на секунду стало жутко. На плечах она почувствовала тяжесть чьих-то рук. Теперь уж точно лишь одних рук. — Наконец-то мы дома. Попробуем забыть все, что случилось после твоего отъезда в Москву? — заботливая интонация и поцелуй в плечо. Громкие удары сердца и легкая грусть в той же области. Попробуем забыть. А надо ли?