end game

Повисла мертвая тишина. Та самая, в которой не было места ни единому звуку, словно все вокруг погрузилось в вакуум. Джуён неподвижно сидел на полу, смотря остекленевшим взглядом вниз. На его коленях лежал Хёндже, бледный, почти белый, в этом мрачном красном полумраке лестничной клетки. И все его ссадины, раны и кровоподтеки выглядели еще ярче, неестественно, словно их нарочно нарисовали. Джуён не моргал, не дышал, ему казалось, что и сердце его не бьется в грудной клетке, не гоняет кровь по телу. Весь мир вокруг остановился, запечатленный в своём последнем мгновении. И в этом ужасном мгновении Джуён остался совершенно один. Вот теперь он это ощутил на себе, почти физически. Правда, вместо ликования, возможного облегчения, он не почувствовал ничего. Кто-то нажал на невидимую кнопку и отключил в нем все. А потом рычаг соскочил с предохранителя, и Джуёна пробил ледяной пот, заставивший передернуться всем телом. Так организм Джуёна пытался вернуть его в реальность, показывал, что он все еще жив. С губ Джуёна сорвался всхлип, отчаянный, нервный, и он не смог удержать последующие за ним слезы. Они разрывали его изнутри, рвали в клочья душу, и он хотел кричать во весь голос. Но так и не смог. Ком стоял в горле и душил, как только что он сам задушил Эрика. На его шее синелись следы пальцев Джуёна, а бледные губы были приоткрыты, так и не захватив последний вдох. — Игрок номер 11, просьба пройти к главным воротам. Вас будет ждать машина, — звенящий голос был оглушающим в этой тишине, — Повторяю, игрок номер 11, пройдите к главным воротам. Джуён закрыл глаза, не выпуская Хёндже из рук. Прижался своим горячим лбом к его. Он так хотел сказать ему хоть что-то, но слов не находилось. Он не хотел прощаться и последними словами сказать "спасибо" или "прости". Они расставляют точки невозврата, которые Джуён не хотел обозначать. Но без них невозможно было сказать что-то еще, они были не только завершающими, но словно открывающими бесконечный поток мыслей. Спасибо, что не убил при первой встрече. Спасибо, что предложил защиту, пусть даже на уровне сделки. Спасибо, что вернулся и нашел их с Нью. Спасибо, что оберегал до конца. Спасибо, что был рядом. Спасибо. Джуён долго смотрит на лицо Хёндже, стараясь запомнить каждую его деталь: проводит кончиком пальцев по волосам, очерчивает линию скул, задерживает взгляд на губах. Он не забудет их поцелуй там, в кромешной темноте. Тогда его первым поцеловал Хёндже, вот так неожиданно, первый и последний раз, без объяснений причин. Теперь его шероховатых губ коснулся первым Джуён, так же сделав это первый и последний раз, просто потому что так велело сердце. Прости, что не привел тебя к победе. Прости, что не успел вовремя найти тебя. Прости, что не смог защитить. Прости, что заставлял волноваться. Прости, что принес мало пользы. Прости. — Игрок номер 11. Вы победитель. Просьба пройти к главным воротам, — механический голос снова больно ударил по ушам, заставив Джуёна поднять голову, посмотрев сначала на лестницу в 10 ступеней, а затем на выход на первый этаж. Нужно было идти, но парень все не мог заставить себя подняться. Мертвое тело Хёндже давило на него тяжёлым грузом. — Как-нибудь свидимся, Хёндже, — Джуён ни за что не скажет "прощай". Он поднимается на негнущихся ногах, оттаскивает своего напарника подальше от его смертельного врага и прислоняет к стене в сидячей позе. Хёндже словно заснул. Заснул мирным сном навсегда, склонив низко голову к груди. Джуён бредет к выходу из здания. На его глазах жуткий купол с грохотом раздвигается и опускается, наконец являя его взору безоблачное небо, уже темнеющее на фоне заката. Джуён замирает на пороге, уставившись в темно-синее небо. Там, в вышине, замерцала первая звезда. Грохот стального купола наконец стал затихать, разливаясь переливами звенящего эхо. По пустым комнатам и коридорам здания скользнули оранжевые лучи. Они будто хотели попрощаться, напоследок заглянуть даже в самые темные уголки. Джуён бросил взгляд через плечо. Позади него осталась целая жизнь, которую он проживал как в кино. Иногда события были медленными, занятые неторопливыми перемещениями и разговорами, иногда слишком стремительно неслись вперед. Порой, было невыносимое напряжение, а в какой-то миг удавалось ухватить секунды странного умиротворения. Джуён оставил в этой маленькой жизни многое, и теперь его ожидала совершенно иная жизнь. Раздался сигнал автомобиля. Его заждались. Подсветка в здании шумно отключилась, погрузив его во тьму. Джуёну отрезали путь к возвращению, захлопнули все двери, за которыми не осталось никого и ничего. Он сошел на тропинку, и прохладный ветер закружился вокруг, как будто ждал его, как щенок ждет возвращения хозяина. Это должен был быть не он. Здесь, в свете уличных фонарей, дышащий полной грудью, должен был стоять Хёндже. Так почему же он так безрассудно умер? Глупо, неправильно, вместе с врагом. Он должен был победить Эрика, а никак не лежать рядом. Джуён раздосадованно пинает подвернувшийся под ноги камешек, поджав губы. Тропинка ведет его к кованым воротам, которые открыты настежь. Черный сверкающий автомобиль действительно ожидает его, готовый отвезти в новый мир, представить Высшему кругу. Рядом с ним были 5 человек в чёрной форме и масках, с заряженными автоматами за плечами. Странно, к чему подобное устрашение? Или они боялись победителя, который выжил в мясорубке, и так или иначе убил нескольких игроков. Джуён словно не на свободу идет, а на казнь. Каждый шаг дается ему с таким большим трудом. И с каждым этим шагом в его голове тревожно гудит одна единственная навязчивая мысль. Надо бежать. Не садиться в машину, а бежать туда, прочь, за ворота, далеко-далеко. Он не хочет состоять в Высшем круге, сейчас он не хочет ровным счетом ничего. Он даже ускоряет шаг, чем вызывает подозрения его сопровождающих, - они хватаются за автоматы. Умирать вот так, после победы, которую он обрел благодаря смерти Хёндже, было бы совершенно бессовестно, поэтому Джуён вскидывает руки и снова идет размеренно, давая понять, что не опасен. Он почти у самой машины, делает еще шаг вперед, и чувствует, как земля дрожит. Возможно, ему показалось. Но то, что произошло дальше, не может быть иллюзией. Громкий, оглушающий взрыв разносится на всю округу. Взрывная волна и очередная дрожь земли заставляет всех людей упасть, потеряв равновесие. Джуён закрывает голову руками, зажмурившись. Грохот эхом звучит повсюду, и уши закладывает так, что не слышно даже собственного дыхания. Парень приподнимает голову и понимает, что его сопровождающие еще не пришли в себя - все так же лежат на земле, и он понимает - это его единственный шанс. Он все же может сбежать. Не оборачиваясь и не проверяя, где прогремел взрыв, он срывается с места и бежит за ворота. За подобный самовольный побег в этой игре убивают даже победителей. И почему Джуён считал, что он особенный, и его не постигнет эта участь? Он считает, что смог убежать достаточно далеко, а на деле преодолел лишь считанные метры. И его настигла пуля. Звук выстрела был как из-под водяной завесы, глухой, словно с запозданием. Джуён падает на землю, навзничь, скорее ошарашенный, чем действительно раненый. Пуля попала в самую плотную зону на жилете, который спас его жизнь, не дав пуле продырявить его тело насквозь. Кто-то все же смог среагировать, что их номер 11 решил нарушить план и не сел в машину. Силы внезапно оставили Джуёна, и тело перестало слушаться. В ушах звенело, в голове гудело так, что черепная коробка грозилась взорваться так же, как взорвалось что-то пару минут назад. Так что же взорвалось? Джуён наконец поворачивает голову, и больше не видит огромного здания для игры. Оно окутано плотным серым туманом. Или это не туман? До Джуёна не сразу доходит, что это все столп пыли от разрушенной взрывом постройки, взметнувшейся в воздух, оседая на нем плотным слоем. Место, где проводилась игра, место, откуда он вышел какие-то пять минут назад, оказалось сложенным пополам, как карточный домик. Джуён продолжал лежать на асфальте и смотреть вперед безучастным, подернутым пеленой взглядом. Сопротивляться было бесполезно, поэтому, когда он увидел силуэты, приближающиеся к нему, то лишь отвернул голову к бесконечному небу и закрыл глаза, провалившись в беспамятство. Ему мерещились лица друзей, он слышал их голоса, и все было таким беззаботным, как и должно было всегда быть.

***

— Ты совсем свихнулся, когда пустил в него стрелу? — Хёндже повышает голос, ударяя ладонью по столу, звякнув всеми вещами, стоящими на нем. — Я же его не убил, — отвечает ему Нью, закатывая глаза, — А что я должен был делать? Мы считались врагами. Мне нужно было стоять и ждать, пока он набьет мне, прошу заметить, прекрасное личико? — Тск, то есть, тебя не смутило, что это в итоге сделал я? — Хёндже хмыкает, — И все же, я тебя не простил. Прибавил ты мне забот. — По крайней мере ты знал, что мы делаем на игре и какова наша цель. Вон, посмотри, что не знающий человек сотворил с Эриком, — Нью кивает в сторону парня, сидящего на кушетке и болтающего ногами, с синюшной шеей. — Это была моя сладкая месть, плюс, Эрик переигрывал, поделом ему, — Хёндже показывает язык парню, когда тот кривит лицо. — Идиот, — хрипит Эрик, — И этот тоже. Джуён лежит на соседней кушетке, накрытый простыней. Он еще не приходил в себя, хотя состояние его считалось стабильным. По крайней мере так сказал Санён, а ему можно верить. — Ты ведь изначально даже не хотел его брать под защиту, так что изменилось? — внезапно спрашивает Нью. — Он.., — Хёндже колеблется с ответом. Джуёну мерещится, что он снова слышит его голос. Так отчетливо и ясно, будто он рядом, руку протяни и почувствуешь ткань его рубашки. Джуён действительно тянет руку и хватается за запястье. — Ай! Он живой! — Эрик жутко хрипит, и его возглас звучит как в фильме ужасов, Нью и Хёндже тут же отвлекаются, бросив взгляды на Джуёна. Эрик отдернул свою руку и отсел от греха подальше. — Логично, что он живой. Я бы тебя убил, окажись он мертв, — бросается угрозами Хёндже, подскочив к парню и коснувшись его плеча, — Джуён? Ты слышишь меня, Джуён? Джуён с трудом разлепляет веки, и слишком яркий, больничный свет, ослепляет его, заставляя зажмуриться и замотать головой. — Слава небесам, Джуён.., — и снова Джуён слышит голос Хёндже, наверное, это какая-то больная иллюзия, последствия контузии после взрыва. Он снова силится открыть глаза. Взгляд выхватывает лампы на потолке, а затем фокусируется на человеке справа. Он выглядит таким обеспокоенным, и его карие глаза нервно бегают и изучают лицо Джуёна. Эти карие глаза Джуён узнает из тысячи, не забыв никогда. — Хёндже?..