星の心 (Hoshi no kokoro)

            Он почти не изменился с тех пор, как был ребёнком: молчаливый, почти отстранённый, Альфард всё ещё любил рис, залитый соевым соусом едва ли не до краёв маленькой миски, и всё также терпеть не мог брызг масла с раскалённой сковороды. Глядя на то, как брат проворно ест палочками, Салли размышлял, происходит ли это из эстетических соображений или выпендрёжа ради, и поглощал зажаренное до хрустящей корочки мясо. Разумеется, вилкой.       – Ты боишься деменции?       Вестер, до усыновления бывший Хоши-старшим, медленно втянул носом воздух.       – Я чуть не поперхнулся. Салли, откуда такие вопросы?       – Ты ешь палочками. Мой отец говорил, что это хорошая разминка для мозга.       Альфард задумчиво посмотрел на палочки, словно впервые увидел их. Некоторое время он молчал, размышляя.       – Нет, не боюсь. Просто мне так больше нравится. Принести тебе?       – Я не умею ими пользоваться.       – Это не сложно. Показать?       Салли поморщился. Все попытки родителей научить его есть палочками оказались тщетны и вызывали только подёргивания нижнего века. Отрицательно мотнув головой, он грустно улыбнулся.       – Спасибо, не стоит. Все, кто когда-либо пытался, признали меня необучаемым. Наверное, я слишком глуп для этого всего.       – Да ладно? Хоши и вдруг глуп?.. – Альфард поднял бровь. – Кроме того, обучаемость во многом зависит от учителя.       – В таком случае, я круглый идиот.       – Доказать обратное?       – Пожалуйста, не надо. Я же уже сказал, что не хочу, – настойчивость брата беспокоила. И дались ему эти палочки.       Вестер промолчал и, кажется, даже успокоился, но Хоши не был уверен, что это надолго. В конце концов, его брат был не менее упрям, чем он. Говорят, близнецы, растущие отдельно друг от друга, куда больше похожи, чем живущие бок о бок. Только они-то были двойняшками.       Когда им было пятнадцать, их различали даже по голосу. Сейчас, глядя на задумчивое выражение глаз, сложенные на груди руки и ярко-синюю, как юбка Салли, жилетку, явно выбранную случайно, Хоши узнавал себя. Только вот понять ход мыслей брата он всё ещё не мог.       – С тобой хорошо обращались? – внезапно спросил Альфард. Салли растерялся.       – Да, а что?       – Ничего. Рад, что у тебя всё было хорошо.       – А у тебя было плохо?       – Не сказал бы. Но всё-таки это Вестеры.       – Они всё ещё остаются людьми. Ты произносишь эту фамилию, как название чудовища.       – Нет, просто это люди, лезущие в политику, с соответствующим отношением к жизни и своеобразным кодексом чести.       – Судя по тому, что я знаю, политики очень разные.       – А, по-моему, одинаковые. Никогда не ясно, что у них на уме.       – По маме всегда было понятно.       Аспид Александрит была успешным политиком, стоящим в полушаге от президентского кресла. Человеком она, впрочем, тоже была. По крайней мере, хорошей матерью. Салли всегда очень уважал её и чувствовал благодарность за то, что она никогда не делала разницы между своими детьми, будь то сын её сестры, странный мальчик в платье, взятый из приюта, или родные дочь и сын. С Дарием, племянником Аспид, они поладили почти сразу – схожие интересы и странности хорошо сближали.       Альфард пожал плечами и понёс грязную миску в посудомойку. Салли, торопливо доев последний кусочек, поспешил за ним. Теряться в большом доме не хотелось.       Предложение брата пожить у него было неожиданным. Особенно, спустя десять лет с последней встречи. Салли, давно отчаявшийся найти Альфарда, понятия не имел, что случайный собеседник с медицинского форума окажется именно им. На форум его занесло по делу – в поисках информации о работе хирургов, Хоши обшаривал сайты больниц и частных клиник. В историях, которые он писал, молодой человек стремился к реализму, и в данный момент работал над описанием жизни больницы и её работников. Участник, предоставивший много полезной информации, назвался доктором Вестером, и, узнав о работе, предложил пообщаться в личных сообщениях. Тогда-то Салли и обратил внимание на фотографию, стоящую у того на аватарке…       – Поставь подальше, ладно? К вечеру посуды скапливается много, – Альфард отошёл в сторону, позволяя Салли подойти к посудомойке. Наклонившись, молодой человек убрал тарелку в самую глубь и почти сразу почувствовал на себе тяжёлый взгляд.       – Хороший вид, – хмыкнул Альфард. Салли неловко выпрямился. Впервые за три недели с их встречи, ему стало не по себе.       – Спасибо?..       – Ты вырос очень красивым, ты знаешь?       – Я полагаю, ты ошибаешься. В любом случае, это абсолютно не важно.       – Почему? Тебе неприятно считать себя красивым?       – Скорее, мне всё равно.       – В таком случае, ты очень умён, – Вестер улыбнулся. – Мне нравится то, что ты пишешь. Извини, случайно нашёл.       В словах брата не было ничего особенного, но Салли почувствовал, что что-то не так. На мгновение в голове промелькнуло, что несколько опрометчиво было соглашаться жить в доме с человеком, которого он знал только три недели после десяти лет разлуки.       «Но Фарди ведь никогда не сделает мне больно, верно?» – подумал он, глядя на брата. Тот смотрел куда-то в сторону, под ноги, но не на него.       – Спасибо. Я рад, что ты оценил.       – Можно вопрос? Ты время от времени пишешь о людях нетрадиционной ориентации… Я не осуждаю, просто интересно – тебе это близко?       – Я панромантик. У меня никогда не было отношений, так что мне сложно сказать, кто мне нравится больше. Думаю, тело не определяет человека.       – Да, в этом весь ты… Я рад, что ты всё ещё носишь платья, они тебе идут. Твои опекуны не возражали?       – Братец тоже носит платья, мама никогда не имела ничего против.       Альфард поднял взгляд на брата. В зелёных глазах промелькнул гнев.       – «Братец»? – с деланным спокойствием спросил он. Салли вжал голову в плечи.       – Ну… Да, Дарий – племянник мамы. Её сестра его бросила, и он с детства живёт у Александритов. Мы неплохо общались, пока я не съехал.       – Вот как?       – Тебе что-то не нравится?       – Нет, ничего. Просто немного непривычно, что у тебя появились ещё братья. Это не плохо. Просто непривычно.       – У тебя и самого есть братья и сестра.       – Да, только я их не считаю родственниками. У меня есть только один брат – и это ты.       Салли хотелось поскорее закончить этот странный разговор. Испуганный и растерянный, он чувствовал себя виноватым, хотя знал, что не сделал ничего плохого. Альфард, видя его состояние, подошёл ближе, крепко прижимая к себе. Впервые за эти три недели.       – Не волнуйся так, всё хорошо, – произнёс он. – Всё нормально…       – Как скажешь, – Хоши тут же почувствовал себя ребёнком, которого брат, отругав за какую-то мелочь и почти доведя до слёз, обнимает и начинает жалеть. И, как и в детстве, он ничего не мог предпринять. И, наверное, не хотел.