12 Ways to Woo a Minyard

1 год, 7 месяцев и 7 дней назад Эндрю теряет терпение. На улице адская жара, Аарон и Кевин все еще не готовы, и это уже третий раз, когда его двоюродный брат теряет свой телефон за последние пятнадцать минут, несмотря на то, что он еще даже не вышел из общежития. Ники еще раз похлопывает по карману джинсов в вестибюле, как будто устройство каким-то волшебным образом появилось там с тех пор, как он проверял их в последний раз. — Клянусь, он только что был у меня, Эндрю! Серьезно! Эндрю едва смотрит на него. Он просто хочет оставить этот забытый богом кампус позади, чтобы затеряться в забвении гедонистических привычек Колумбии. Сумерки Эдема взывают к нему, как манящая сирена. Так почему, черт возьми, его семья не может собраться вместе? Ники бросает на него понимающую ухмылку. — Я знаю, я знаю. Не крути своими синими яйцами, Эндрю. Мы скоро поедем. Эндрю решает сохранить жизнь Ники, игнорируя его. Свет падает на стену, и он поворачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как кто-то открывает дверь вестибюля. Это какой-то придурок, который, очевидно, только что вернулся с пробежки, несмотря на смехотворную температуру снаружи. Темные волосы, темные глаза — он, должно быть, первокурсник, потому что Эндрю его не узнает. Он вздрагивает от натиска кондиционера, хотя прохладный воздух, вероятно, холодный по сравнению с изнуряющей жарой, из которой он только что вышел. Он явно должен быть из другого штата — Эндрю потребовался год или около того, чтобы приспособиться к безумному уровню влажности, который предлагал Пальметто. Этот парень заработает себе ужасную простуду, если проделает этот трюк еще несколько раз.  — Дай угадаю. Ты хочешь увидеть своего маленького мальчика в Колумбии, верно? Этот бармен — какое у него лицо? У него на голове невероятно дурацкая оранжевая бандана, обмотанная вокруг головы, чтобы убирать волосы назад, которые Эндрю немедленно хочет поджечь и посмотреть, как они горят. Его кроссовки буквально разваливаются по швам, а на нем выцветшая серая футболка, которая ему велика, по крайней мере, на три размера. Но что действительно бросается ему в глаза, так это крошечные шорты для бега, которые он носит, обтягивая и демонстрируя подтянутые ноги. Несмотря ни на что, интерес Эндрю слегка подогрет.  — Хотя, может быть, ты просто найдешь того милого маленького блондина, который был с тобой в прошлый раз. О боже, он был таким милым! С парня капает пот. Это должно быть отвратительно (и так оно и есть), но это также наполняет Эндрю этим ужасным, первобытным всплеском притяжения. Это заставляет его хотеть подойти ближе, провести руками по гладкой коже, почувствовать жар и мускусный запах его тела. Поэтому вместо этого он яростно подавляет это желание, довольствуясь тем, что наблюдает, как парень медленно тащится к лестнице. Он выглядит усталым. Не просто «Я пробежал десять миль», уставший, но и «это шестая ночь, когда я не спал, и мир медленно давит на меня», вроде как измотанный. Эндрю знакомо это чувство.  — Или, возможно, ты не против остаться ненадолго, потому что есть очаровательный малыш-спортсмен, которому, вероятно, нужен массаж всего тела, о котором ты мог бы позаботиться. Голос Ники звучит достаточно тихо, чтобы он знал, что ребенок его не слышит, но Эндрю все равно немедленно оборачивается и свирепо смотрит на него. Ники отступает на пару шагов. — Что? Я просто говорю. Он действительно милый. И тогда тебе даже не пришлось бы ехать в Колумбию. Лицо Эндрю не дрогнуло. — У каждого есть десять минут. Любой, кто к этому времени не будет готов, останется тут.  — Ладно, ладно! Черт возьми, я вернусь наверх и позову их! Ники спешит к лифту и нажимает кнопку. Эндрю поворачивается обратно к лестнице. Он думал, что к этому времени парень уже уйдет, но вместо этого он видит, что тот колеблется на нижней ступеньке. В его голове явно идет внутренняя война, стоит ли подниматься по лестнице, прежде чем он поворачивается и направляется к лифту. Где стоит Ники. Черт. Глаза Ники расширяются, и он поворачивается обратно к Эндрю, неприятно дергая головой в сторону ребенка и взволнованно указывая на него. Эндрю бросает на него свой самый свирепый взгляд, качая головой, но Ники игнорирует его.  — Итак! Сегодня там очень жарко, я прав? Я поражен, что ты все еще бегал, хотя я уверен, что эти шорты помогают тебе сохранять хладнокровие. Кстати, красивые ноги. Я полагаю, ты много бегаешь? Я имею в виду, я и мой двоюродный брат Эндрю — это он сидит вон там, у стены, видишь его? — мы не большие поклонники бега. Но позволь мне сказать тебе вот что: мы большие поклонники мужчин в обтягивающих, потных… Он визжит, прерываясь, когда Эндрю бросает в него свой нож. Конечно, он нарочно бросает его далеко, как показала ему Рене. В конце концов, это не должно было поранить Ники. Просто немного напугать его. Но через секунду, ко всеобщему удивлению, брюнет ловит его.  — О, — говорит он. Как будто он не хотел этого делать. Как будто это был рефлекс. Как будто это совершенно нормально для кого-то просто протягивать руку и ловить ножи в воздухе, когда они летят на людей. Интересно. — Ого, — моргает Ники. — Боже мой, это было потрясающе! Откуда ты вообще знаешь, как это сделать? Ты был в цирке или как? Ты Бэтмен? — Гм, — начинает ребенок, явно смущенный. Дверь лифта с грохотом открывается позади них. — Как ты думаешь, ты сможешь сделать это снова? Серьезно, на этот раз я собираюсь записать это на свой телефон и показать своему парню в… — О, черт, где мой телефон? Черт возьми, клянусь, я всегда теряю эту штуку… — Ники, — снова предупреждает его Эндрю.  — Прекрасно, прекрасно! — Ники фыркает, заходя в лифт. Он улыбается брюнету. — Идешь? Парень колеблется, прежде чем покачать головой. — Думаю, я поднимусь по лестнице. Они оба смотрят, как дверь закрывается за надутым Ники. Затем тишина громким эхом разносится по вестибюлю. Парень берет нож и подбрасывает его в воздух, заставляя его сделать замысловатое сальто, прежде чем ему каким-то образом удается идеально посадить рукоятку ножа в ладонь. Он подходит и предлагает его обратно Эндрю. — Хорошая модель. Эндрю долго смотрит на него, прежде чем взять нож и спрятать его обратно в повязку. Он пожимает плечами. — Достаточно хорош, чтобы убить зомби. Брюнет недоуменно смотрит на него. Эндрю напрягается. Он ждет, что ребенок высмеет его или выплюнет какой-нибудь идиотский комментарий, который сочетается с его глупым выражением лица. Наиболее вероятный сценарий заключается в том, что он, вероятно, считает Эндрю странным — конечно, Эндрю это не волнует. Но по какой-то причине на этот раз эта мысль мучает его. Наверное, потому, что этот мальчик такой симпатичный. Вся загорелая кожа и каштановые кудри, и… это цветные контактные линзы? Какого хрена этому парню покупать коричневые контактные линзы? Всех цветов? Он что, какой-то…  — Если ты думаешь, что этого достаточно, чтобы перерезать сухожилия на чьей-то шее, то ты в мгновение ока станешь игрушкой для поедания зомби. Эндрю моргает. Он ненавидит то, что ему требуется еще одно мгновение, чтобы ответить. — Что бы ты использовал вместо этого? — Мачете. Меч. Тесак для мяса, если ты в отчаянии. — Не топор? Парень замирает всего на секунду. Затем его лицо проясняется, и как будто заминки никогда не было. — Хорошее замечание. Просто убедись, что у него длинная ручка, потому что ты никогда не получишь топор обратно. Весьма интересно. — Но хватит о клинках. Мы говорим о зомби, так что тебе определенно понадобится больше оружия дальнего действия в качестве первой линии обороны. Эндрю на мгновение задумывается над этим. Затем он встает и начинает выходить из вестибюля к входной двери. Он останавливается, когда видит, что ребенок не двигается. — Идешь? — спрашивает он. Брюнет колеблется, прежде чем он решает последовать за ним. Жара обрушивается на них, как тонна кирпичей, но они оба предпочитают не обращать на это внимания. Эндрю сидит на бордюре парковки и постукивает по своей сигаретной коробке. Он достает одну и закуривает, прежде чем повернуться и предложить ее незнакомцу. — Куришь? — спрашивает он. Парень кивает. Эндрю закуривает одну для него и передает ее, но парень не курит. Он просто позволяет ей гореть в руке, глубоко вдыхая, когда дым попадает ему в лицо. Это не должно быть интригующим, но это так. Эндрю глубоко затягивается сигаретой, позволяя никотину танцевать по его венам, прежде чем он говорит:  — Итак. Оружие дальнего действия. Губы парня кривятся. К тому времени, как Ники возвращается, теперь с Кевином и Аароном на буксире, Эндрю и брюнет начали серьезную дискуссию о подробном плане апокалипсиса Эндрю. Он рад обнаружить, что парень не совершил ошибку новичка, думая, что больница будет приемлемым местом для укрытия, но они горячо обсуждают преимущества продуктового магазина по сравнению с фермой.  — Продовольственный магазин, — говорит другой.  — Слишком короткий срок, — возражает Эндрю. — Нужно быть самодостаточным. Надо думать о долгосрочной перспективе. — Но ферма слишком изолирована, — настаивает брюнет. — Ты слишком уязвим, находясь вот так на открытом воздухе. А если они придут толпой? — Тогда ты убьешь их всех. — Ты и какая армия?  — Несколько избранных, которых ты принимаешь, которые знают, как усмирить зомби.  — Слишком много ртов, чтобы их кормить. Ферма требует слишком много работы и усилий. Все это может быть уничтожено за одну ночь.  — Значит, вместо этого ты останешься в продуктовом магазине? На то, чтобы еда сгнила, уйдет всего пара дней, и не похоже, что грузовики с припасами будут продолжать прибывать во время апокалипсиса. Он качает головой. — Нет, я бы не остался. Я бы сбежал. Эндрю бросает на него косой взгляд и думает: " Да, в этом есть смысл. Парень похож на бегуна (помимо очевидного, конечно). Бегающие глаза и руки. Ужасно плохо сидящая одежда, которая выглядит так, словно ее извлекли из какой-то древней коробки для потерянных вещей. Худой, почти на грани истощения. У него практически на лбу вытатуирована татуировка «беглец»".  — Так это и есть план? Бежать и не оглядываться?  — Грабь, копайся, воруй, — пожимает плечами брюнет. — Законы не будут иметь значения, когда человечество падет.  — Звучит так, как будто кто-то просто ждет подходящей возможности, — Эндрю прищуривается, глядя на него.  — Тс-с-с. Я не супер злодей.  — Верно. Говорит тот же парень, который ходит со смертельным вирусом в заднем кармане. — Ой. Ты меня поймал, — невозмутимо говорит парень.  — Что теперь? Наденешь на меня наручники и потащишь в тюрьму, супергерой? В крови Эндрю возникает легкая дрожь… чего- то, что гудит в крови Эндрю при мысленном образе этого симпатичного брюнета, лежащего на его кровати с парой бархатных наручников на запястьях. Эндрю быстро отмахивается от этой мысли.  — Это не стоило бы таких усилий. Я бы просто взял тебя с собой и продолжал двигаться дальше.  — Кто сказал, что я не доберусь до тебя первым? Эндрю приподнимает бровь. — Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь. На секунду на губах парня появляется тень улыбки, прежде чем она исчезает.  — Антигерой, я вижу. Извини, что лишаю тебя шанса, но у меня нет никаких планов мирового господства, связанных с зомби-вирусом.  — Ах, хорошо — Эндрю пожимает плечами. — Немного получил. Немного потерял.  — Вот как ведется игра, — глубокомысленно говорит парень.  — Я играю, чтобы выиграть. Парень качает головой. — Я не против просто поиграть. Так долго, сколько смогу. Эндрю делает паузу, прежде чем бросить на него косой взгляд. — И ты думаешь, что если ты продолжишь двигаться, это даст тебе лучший шанс? Пытаешься быть на шаг впереди них? — Таков план. — Это никогда не сработает. — Что заставляет тебя так говорить?  — Потому что в конце концов ты устанешь. Бегство измотает тебя. Ты станешь измученным, одиноким. Ты закончишь тем, что сделаешь какую-нибудь глупость, и тебя убьют. Губы парня кривятся. — Возможно, — тихо говорит он. Эндрю пристально смотрит на него. — Итак, ты бежишь до тех пор, пока больше не сможешь бежать. Что тогда будет, когда они найдут тебя? Теперь брюнет улыбается, но это холодно и безжалостно. — Игра окончена. Здесь есть что-то еще. Что-то, в чем Эндрю не терпится покопаться и разобраться. У него возникает внезапное, странное желание раскрыть этого парня и выложить все его секреты на тротуар. Но у него нет такого шанса. — Ой. Это Нил, верно? Голова парня взлетает вверх. Его плечи расслабляются на долю секунды позже. — Ой. Привет, Кевин. Нил. Разум Эндрю улавливает новую информацию и накапливает ее с поразительной скоростью. Кевин хмуро смотрит на Нила, а Аарон стоит в стороне, совершенно равнодушный. — Вы все переехали? Нил кивает.  — Что, Кев? Ты знаешь этого красавчика? — Ники пронзительно кричит. — Представь нас! Нил хмуро смотрит на него. Кевин вздыхает. — Нил, это Ники Хеммик, ужасное оправдание защитника в моей команде по лакроссу… — Извини, ты только что назвал меня ужасным игроком и заявил, что команда по лакроссу принадлежит тебе? Подожди, пока я не скажу Дэн…  — Ники, это Нил Джостен. Он новый сосед Мэтта и Сета по комнате, но он не играет ни в одной команде — Кевин хмурит брови, глядя на Эндрю. — Похоже, ты уже познакомился с Эндрю, нашим вратарем. — Помнишь? Я говорил, что мы двоюродные братья! — Ники беспомощно добавляет. Нил переводит взгляд с Ники на Эндрю, но ничего не говорит. Ни Ники, ни Эндрю ничего не проясняют.  — А это Аарон, еще один из наших защитников в команде. Только он на самом деле порядочный, — ворчит Кевин себе под нос. Он указывает между Эндрю и Аароном. — Они братья, — добавляет он без всякой необходимости. Аарон едва удостаивает Нила взглядом. Эндрю наблюдает, как Нил бросает на Кевина взгляд, его тело поворачивается и поднимается, как будто он собирается выплюнуть замечание типа «Ни хрена себе, Шерлок». Но долю секунды спустя он наблюдает, как Нил отстраняется и проглатывает это. Очаровательно.  — Итак, раз уж мы ведем себя дружелюбно и все такое, — Ники бесстыдно ухмыляется ему, — как насчет того, чтобы обменяться номерами? Может быть, потусуемся как-нибудь? Нил хмуро смотрит на него. — У меня нет телефона. — Ой, — вздрагивает Ники. — Есть более простые способы отшить парня, Нил. Нил выглядит еще более озадаченным. — Нет, правда. У меня нет телефона. Даже Ники не знает, куда податься с этой репликой.  — Хорошо…значит, ты получается не интересуешься и просто технофоб?  — Качаюсь? Как на детской площадке? Они все смотрят на него. — Нет, — медленнее говорит Ники. — Типа, в твоей сексуальности? Ты понимаешь? Например, тебя интересуют девочки, мальчики и т.д? — О, — говорит Нил. Потом пожимает плечами. — Тогда, наверное, нет. — Ты не...что? Нил пристально смотрит на Ники. — Я не интересуюсь. Эндрю чувствует, как что-то тяжелое оседает у него в груди при этих словах. Что-то опасно близкое к разочарованию, поэтому он тут же отбрасывает это как можно дальше от своего мозга. Так что Нил не интересуется. И что. Ему все равно. Он едва знает этого парня. Это не имеет значения  — Вот это уже трагедия, — надувает губы Ники. — Ну, если ты когда-нибудь передумаешь, ты знаешь, где меня найти. — Затем он подмигивает Нилу. Нил непонимающе смотрит на него. — Нет, я не знаю. Я понятия не имею, где ты живешь. — С Кевином, Аароном и Эндрю, конечно! Нил моргает. — В этом общежитии? Лисьей башне? Все еще тишина.  — На пятом этаже? С остальной командой по лакроссу? Нил хмыкает, просто слабый признак признания, прежде чем он встает с тротуара и отряхивает шорты. Он переводит взгляд на Эндрю, молча отпуская Ники. — Что ж, — уголок его рта кривится, — если мир покатится к чертям, по крайней мере, я знаю, в чьей команде я хотел бы быть.  — Не в моей, — язвительно замечает Эндрю. — Я бы пристрелил твою задницу, прежде чем ты смог бы сбежать с моими припасами. Не думай, что я не вижу насквозь всю твою «беззаконную» чушь, ты, предатель. Глаза Нила прищуриваются от восторга. Он издает резкий, удивленный смешок в сочетании с разрушительной улыбкой, которая падает прямо на колени Эндрю.  — Продолжай носить с собой эти зубочистки, которые ты называешь ножами, и работа будет легкой. Теперь моргает Эндрю. Ножи, сказал он. Во множественном числе. Например, он заметил, что Эндрю носит с собой больше одного, даже если Эндрю ему этого не показывал. Он полагает, что это логичный вывод, учитывая, что Эндрю носит две нарукавные повязки. Но он задается вопросом, знает ли Нил и о том, что у него в ботинке. Так или иначе, он считает, что, вероятно, знает. Нил ухмыляется, прежде чем отдать дурацкий салют двумя пальцами. — Увидимся, Эндрю. Затем он уходит. Эндрю смотрит ему вслед. Потому что, несмотря на все предупреждающие знаки, несмотря на все очевидные причины, по которым это была бы ужасная идея, грохочущая в его голове, как чертов автомат для игры в пинбол, Эндрю делает то, чего не должен. Он сразу же влюбляется в него.

***

1 год, 7 месяцев и 12 дней спустя. Нил приподнимает бровь, глядя через комнату на Эндрю. — Ты уверен, что хочешь это посмотреть? Эндрю тупо смотрит на него в ответ. — Ты сказал, что это напомнило тебе обо мне Эндрю пожимает плечами. — У него есть субтитры. И что бы они ни сделали неправильно, я уверен, ты мне об этом расскажешь. Он подчеркивает конец этого предложения взглядом. Нил знает, что он имеет в виду истерику, которую устроил Нил, когда они смотрели тот фильм на итальянском прошлой ночью. Он хмурится.  — Парень, который переводил, явно смотрел только четверть фильма. Его субтитры не имели никакого смысла. У кого, черт возьми, есть «25 анусов»? Конечно, они говорят о годах — и он сделал это примерно три раза, в трех разных частях. Его кровь закипает, даже когда он думает об этом. Тупые переводчики с их недоделанным словарным запасом и менталитетом похотливого парня из студенческого братства. Разрушение совершенно хорошего фильма о Второй мировой войне, действие которого происходит на холмах Тосканы.Он даже не мог притвориться, что ему нравится рекомендация Кевина, особенно после того, как на экране появилась двенадцатая ошибка перевода. Он слышит тихий пыхтящий звук с другого конца комнаты. Нил прищуривается, глядя на Эндрю. — Прекрати смеяться надо мной! — протестует он, хотя чувствует, как его собственные губы кривятся. — Как бы тебе понравилось, если бы кто-нибудь перевел все твои предложения на неприличные части тела? — Неприлично? — Эндрю усмехается. — Анус: на латыни означает «кольцо» или «круг». Научный термин, определяемый как «отверстие в нижней части пищеварительного тракта, через которое выводятся твердые отходы». — К чему ты клонишь? — Я хочу сказать, что он есть у каждого. Это имеет тот же уровень «приличия», что и разговор о твоем мизинце или коленной чашечке. — Ну, я бы тоже не хотел, чтобы кто-нибудь сказал, что у меня их было двадцать пять, — ворчит Нил. Он вздыхает. — Сколько времени до того, как пицца будет здесь? — Столько, сколько я сказал тебе, что это займет, когда ты спросил меня об этом в первый раз — Я голоден, — бормочет Нил. — Тогда, возможно, в следующий раз ты действительно поешь перед тем, как отправиться на 45-мильную пробежку. — Было всего двенадцать. — А должно было семь. — Кевин хотел продолжать. — Кевин — сопернический идиот, который не знает, когда нужно остановиться, и ты не смог устоять перед возможностью вытереть им пол. Нил ухмыляется, совершенно не раскаиваясь. — Угроза, — Эндрю качает головой. Нил на мгновение замурлыкал. Затем он спрашивает: — Ты не против? — С тем, как ты учишь Кевина говорить «нет» и устанавливать для себя границы трудным путем? Да. За этим чрезвычайно интересно наблюдать. — Нет, я имею в виду…— Нил на мгновение прикусывает нижнюю губу, — …со мной, присоединившимся к команде, — тихо говорит он. — Я знаю, что Кевин спрашивал целую вечность, но сначала это было твое дело. Я не хочу, чтобы ты думал, что я вторгаюсь в твою- — Нил, — останавливает его Эндрю скучающим тоном. Он протягивает руку и хватает Нила за подбородок пальцами, большим пальцем вытаскивая нижнюю губу Нила из-под зубов. — Я скажу это только один раз: я мог бы буквально меньше заботиться о том, чтобы ты присоединился к команде. И это потому, что мне наплевать на стикбол. Понял? — Что? — Глаза Нила широко распахиваются. — Но ты такой хороший! Все всегда говорят об этом! Кевин продолжает говорить, как он хочет, чтобы вы двое стали профессионалами и, возможно, однажды даже сыграли на Олимпийских играх, если они вернут это, и серьезно, хотя, как было бы здорово, если бы ты… — Нил, — снова мягко говорит Эндрю, все еще поглаживая большим пальцем нижнюю губу Нила. — Прекрати говорить о стикболе. Нил свирепо смотрит на него в ответ. — Заставь меня, — насмехается он Глаза Эндрю загораются вызовом. — Да или нет, Нил? — бормочет он. Эндрю заставляет его заплатить за свою дерзость, сохраняя поцелуй легким. Он покусывает губы Нила, дразня и дразня его нежными покусываниями, которые заставляют его зарыться руками в диванные подушки. Он безуспешно пытается погнаться за ртом Эндрю, но блондин слишком ловкий и быстрый. Каждый раз он выскальзывает из пределов досягаемости, мучая Нила, и это одновременно и лучшее, и худшее наказание, потому что Нил не может насытиться этим. Он почти стонет, когда начинает звонить телефон Эндрю, и он отстраняется, чтобы ответить. — Пицца здесь, — ухмыляется он, глядя на раскрасневшееся лицо Нила мгновение спустя. И Нил раздражен, потому что он голоден, черт возьми, но теперь это для чего-то совершенно другого, чем пицца. — Агрх, ладно, — огрызается он. Сейчас вернусь, — подтверждает Эндрю, наклоняясь ближе, чтобы запечатлеть еще один быстрый поцелуй, прежде чем покинуть комнату. Взволнованный, Нил откидывается на спинку дивана, заставляя себя успокоиться. К тому времени, как Эндрю возвращается, у Нила урчит в животе. Он нетерпеливо вскакивает с дивана, следуя за Эндрю на кухню, как утенок, и ставит коробку на столешницу. Запах помидоров и сыра сводит его с ума. Он садится на один из табуретов и, не раздумывая, откидывает крышку коробки. Затем он останавливается. Он смотрит на коробку. — Что это такое? Эндрю не оборачивается, слишком сосредоточенный на том, чтобы достать бумажные тарелки из шкафа. — Твоя любимая пицца — гавайская. Нил сглатывает.  — Да, но я не… сегодня вечером, я не говорил. — Когда Дэн, наконец, загнала тебя в угол в том боулинге в октябре прошлого года, ты сказал ей, что твоя любимая пицца — гавайская, но ты знал, что многие люди ее ненавидят, поэтому тебя устраивало всё, что она заказывала. Нил разинул рот. — Да, но… — Знаешь ли ты, что ты лучше учишься, когда слушаешь музыку? С тех пор, как Мэтт купил тебе эти наушники для твоих пробежек, тебе нравится носить их в своем любимом кабинете в библиотеке — том, что у окна в углу третьего этажа. Ты всегда напеваешь слова себе под нос. Однако ты останавливаешься всякий раз, когда думаешь, что кто-то смотрит, потому что не хочешь, чтобы они знали, какой у тебя хороший голос. Нил сглатывает. Он знает, что делает Эндрю. Это расплата за всю правду, которую Нил признал об Эндрю на днях. Обмен правдой — это, в конце концов, честная игра. Так что Нил смущенно ерзает и ерзает, но не перебивает, пока Эндрю продолжает. — Тебе также нравится рисовать каракули в своих учебниках или на полях своих работ — однажды я даже видел, как ты рисовал на своих руках, когда тебе было скучно. Маленькие лисички и цветы, горы и геометрические фигуры. Однажды ты сделал тот наполовину приличный рисунок лица Кевина, прежде чем скомкал его и выбросил в мусорное ведро. В груди Нила есть что-то теплое и пушистое, что он определенно пытается игнорировать. — Ты очень чувствителен к прикосновениям, — тихо говорит Эндрю. — Не только от других людей, но и от вещей. Ты никогда не протягиваешь руку целенаправленно, но когда тебе случается почувствовать что-то, что тебе нравится, ты делаешь небольшую паузу. Просто небольшое колебание, прежде чем ты глубже погрузишь свои пальцы. Ты сделал это пару недель назад, когда Жан принес то одеяло на вечер кино, и ты чуть не свернулся калачиком у него на коленях, чтобы почувствовать одеяло лучше. Я видел это, и… — он замолкает, прежде чем сглотнуть. Кончики его ушей слегка порозовели, и это действительно начинает нравиться Нилу. На лице Нила медленно расцветает улыбка. — У тебя есть оно. — Заткнись. — У тебя такое же одеяло, как у Жана, чтобы вместо него я прижался к тебе. — Нет, у меня есть то же одеяло, что и у Жана, чтобы я мог бросить его в твое глупое лицо, — огрызается Эндрю. Нил только ухмыляется, делая несколько шагов ближе, пока не может засунуть палец в карман толстовки Эндрю. — Где сейчас одеяло? — В моей комнате. — Ты достанешь его? — Зачем? — Потому что я хочу использовать супермягкое одеяло, которое ты мне подарил, пока я обнимаюсь с тобой, — мягко говорит Нил. Эндрю скрещивает руки на груди и фыркает. — Я купил это не для тебя. Я достал его, чтобы заманить тебя. — Считай, что меня заманили, — размышляет Нил. Он делает шаг ближе и медленно трется носом о нос Эндрю. — Дрю? — тихо говорит он. Эндрю отталкивает его лицо рукой, прежде чем повернуться и пойти в спальню.  — О, черт возьми, нет. Это не станет чем-то особенным. Нил ухмыляется ему в спину. — Мне это нравится. — Перестань это любить. — Сначала ты. — Мне это не нравится. Нил ловит мягкое черное одеяло и почти скулит.  — Мне нравится, что тебе это нравится, — он тут же заворачивается, как буррито. — Оно такое мягкое, Дрю. Эндрю смотрит на него какое-то время, прежде чем фыркнуть. Подходит и берет им пиццу, кладя ее кусочки на тарелку на журнальном столике. — В том-то и дело, Джостен. Нил шаркает к нему, прежде чем споткнуться, улыбаясь, когда Эндрю быстро ловит его. — Спасибо. — Ты должен приходить с предупреждением об опасности. Нил садится на подлокотник дивана, довольный тем, что теперь лицо Эндрю находится рядом с его собственным. — Слишком поздно. Теперь ты застрял со мной. — А, да? — Да. Никаких возвратов. — Почти уверен, что я сохранил чек. Разве не всегда существует 30-дневная гарантия? — Нет. Не тогда, когда ты делаешь кого-то Настоящим. Потому что, как только ты становишься Настоящим, это длится вечно, — тихо говорит Нил в губы Эндрю. — Хм, — напевает Эндрю, его губы вибрируют рядом с губами Нила, заставляя его вздрогнуть. — Тогда, наверное, ты прав. Мы застряли. Мы. Сердце Нила трепещет при этом слове. — Да? — шепчет Эндрю. — Да, — подтверждает Нил. У него возникает странное желание хихикнуть, его губы расплываются в улыбке, которую Эндрю быстро подавляет своей собственной, наконец погружаясь в его рот с глубиной и настойчивостью, которых раньше не хватало Нилу. Это заставляет его стонать, раздвигая ноги шире, чтобы Эндрю мог встать между ними и медленно провести руками вверх по спине Нила. — Угу, — говорит кто-то. Головы Нила и Эндрю вздрагивают от этого звука. Аарон стоит в дверном косяке, глядя на них с перекошенным выражением лица. — Какого черта Джостен здесь делает? Эндрю не удосужился ответить. Что работает, потому что Аарон все равно не ищет ответа. Он просто идет на кухню и открывает холодильник, продолжая разговаривать с Нилом. — Боже, убирайся из моей комнаты. Мудак. Это самое худшее… — Я думаю, ты имеешь в виду самое лучшее! — Ники ухмыляется, входя через две секунды. Кевин следует за ним. Эндрю свирепо смотрит на них. — Ты сказал, что уходишь. — Мы так и сделали, — пожимает плечами Кевин. — Это было скучно. Мы вернулись. Эндрю зажимает переносицу двумя пальцами. — О боже мой! — Ники с отвращением смотрит на коробку с пиццей. — Кто заказал гавайскую? Это святотатство! Нил немного краснеет, и Эндрю хрипло говорит: — Это любимое блюдо Нила. — Так и есть? — Ники на секунду моргает, фиксируя информацию. Его взгляд немного смягчается. Затем он усмехается: — Серьезно, Нил? И подумать только, раньше ты мне нравился! Мне жаль, но мы больше не можем быть друзьями. Нил расслабляется, когда слышит дразнящий тон Ники. — Могу я получить подтверждение в письменном виде? — Мудак. Ты ранишь меня, Нил! Но, серьезно, кто кладет фрукты на пиццу? — Я! — Мэтт просовывает голову в дверь. — Кто-то купил гавайскую пиццу? Я чертовски люблю гавайскую пиццу! — Конечно ты любишь, — мрачно говорит Ники. Нил показывает язык Ники, прежде чем многозначительно спрашивает Мэтта: — Хочешь немного, друг? — Черт возьми, да, — Мэтт ухмыляется, немедленно подскакивая к стойке. — Кто-то сказал «бесплатная пицца»? — Сет проскальзывает в комнату на носках. — Потому что я здесь, детка, — он бочком подходит к стойке. — Фу, это гавайская? — Ага! Это любимое блюдо Нила, ты знал? — Нет. Отвратительно. — Тогда почему ты берешь два куска? — Потому что это бесплатная пицца, Хеммик. Я бедный студент колледжа — что ты думаешь? Эллисон входит через три секунды, ее волосы собраны в пучок, на ней шелковые боксеры. — Это что? Мы устраиваем вечер кино? — она высовывается обратно в коридор. — РЕНЕ, ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ СЮДА! МЫ УСТРАИВАЕМ ВЕЧЕР КИНО! — ИДУ! Эндрю тяжело вздыхает. Дэн заходит за угол в комнату и плюхается на подлокотник кресла, на которое претендовал Мэтт. — Хорошо, я поймала нашего резидента Франко и парня из Голден Стэйт. — Знаешь, у нас есть имена, — сухо говорит ей Жан, входя рука об руку с Джереми. Дэн ухмыляется ему.  — О, я знаю. Он фыркает, но больше ничего не говорит об этом, когда Джереми притягивает его к себе на колени на одной из подушек. Секунду спустя в комнату врывается Рене с раскрасневшимся лицом и корзинкой в руках. — Они только что из духовки, так что еще теплые! — сообщает она всей комнате. Эндрю оживляется. Он тут же забирает у нее корзину, хватает из нее три огромных печенья с шоколадной крошкой, а затем бросает их на столик для остальных. Он хватает Нила за угол одеяла и тащит его к дивану, таща вниз, чтобы сесть рядом с ним. — Что мы смотрим? — Эллисон поднимает трубку, просматривая DVD-диски. — Этот, — Эндрю указывает на DVD на журнальном столике. Эллисон щурится на него. — Действительно? — Это выбрал Нил, — указывает на него Эндрю. Нил снова краснеет. Брови Эллисон поднимаются. — Действительно? Черт, Джостен никогда не выбирает. Тогда ладно. Посмотрим, какой ужасный вкус у нашего мафиозного ребенка. В комнате устраиваются, Кевин прыгает на диван рядом с Нилом, а Аарон втискивается в угол рядом с ним. Сет и Эллисон берут последнее кресло-мешок, а Ники дает Рене другое кресло и садится на пол у ее ног. Когда начинаются вступительные титры, Эндрю бормочет Нилу: — Поделись чертовым одеялом, Джостен. — Не хочу двигаться. Эндрю закатывает глаза, прежде чем схватить угол одеяла и потянуть. — Я знал, что ты не умеешь делиться. Удар в спину. Нил ухмыляется, прежде чем развернуть одеяло, накрывая им их обоих. — Думаю, мне придется учиться, если я хочу быть в твоей команде. Эндрю смотрит на него. — Ты бы все равно сбежал? — Не без тебя. Эндрю фыркает. Нил наклоняется ближе. — Ты единственный, за кем бы я вернулся. — Лжец. Ты бы вернулся за всеми ними. Нил улыбается, оглядывая комнату, и чувствует, как мизинец Эндрю зацепляет его под одеялом. — Да, ты прав. Я бы так и сделал.