Голос Мегаполиса

К вечеру, ожидаемо, Элиот захотел жрать. Выпотрошил рюкзак, съел все пригодные к употреблению батончики, среди которых не нашлось ничего того, что было бы вкусно по-настоящему. Высыпал на язык сухую смесь для ягодного морса — это уже было хоть что-то похожее на «вкусно». — Здоровый взрослый самец постоянно хочет жрать, — философски заметил Габель, глядя, как он вылизывает обертку от шоколадного батончика. — У нашего народа принято так: если сын съедает больше отца, то ему пора искать себе пару и создавать свою семью. — Ну да! — прыснул от смеха Элиот. — Разумно, поддерживаю. Никто не станет кормить взрослого лба до старости. Сколько вы, кстати, живете? — До ста зим. — У вас есть зимы? — Один раз после долгого солнца становится сыро и холодно. — В этой части планеты год равен одному земному, зима длится около сорока дней и характеризуется незначительным падением температуры, — сказала Джулия. — Некоторые виды впадают в анабиоз, ибнаги в том числе. — Мы уходим в мир богов, — уточнил Габель. — Там ходим, пока тут холодно. При упоминании о «мире богов» Элиота опять перекосило, и он поумерил свое любопытство, пока Габель не вспомнил про утренний инцидент. Стоило признаться, что и сам Элиот начал рассматривать этого монстроподобного мужика как одну из сторон близкого контакта — Элиот не помнил, когда даже просто дрочил. Все время некогда было. Как говорила Джулия, мужики относились к сексу проще, для них это было как покайфовать от сеанса массажа или выпить хороший алкоголь. Ну, потрахались — жениться, что ли? С Элиотом было сложнее, потому что у него не стояло на людей, к которым он не испытывал симпатию как человек к человеку. Или как человек к любому разумному существу. Ну, то есть второй субъект контакта должен был быть ему приятен во всех смыслах, а с Габелем он пока не определился — то ли он его все-таки опасался, то ли хотел узнать поближе. Потому что мысли о перепихе на третий день знакомства хоть что-то да значат? Элиот задумчиво следил за солнечными пятнами от луча, просачивающимися через ажур листвы, что мелькали на спине и ягодицах идущего впереди ибнага. На спине ритуальные рисунки тоже были — черточки, круги, точки, выпуклые на фоне ровной кожи из-за шрамов под ними. Это ж сколько надо было их делать? День, два? Больше? Джулия хмыкнула, и он ответил со вздохом: — Заткнись, пожалуйста. Погоди-ка, — он остановился и принюхался. — Дым? Пахнет жареным мясом. — Оммухара, — сказала Джулия. — Гуманоидная раса, степень интеллектуального развития на уровне с ибнагами. Уровень опасности практически нулевой, оммухара отличаются дружелюбием и склонностью к контактам. — Тогда идем к ним, у них есть еда! — воспрял Элиот. — Я не хочу опять жрать вонючих куропаток. Габель ничего не сказал, но лицо сделал такое кислое, что стало понятно — с оммухара он знаком и не стремится знакомство продолжать, однако Элиот, ведомый запахом, от которого давился слюной, свернул в кустарник и направился к голосам за деревьями. Когда он вышел к костру, над которым на жердях прокручивали тушу, похожую на кабанью, то понял, что решение было правильным. Мало того, что мяса было до черта и оно пахло, как лучшее мясо на этой планете, так еще и оммухара оказались приятны глазу: это были женщины. Все, кто прибежал на его явление из кустарника, выглядели как Наоми Кэмпбелл в свои лучшие годы, или Рита Вачовски, знаменитая порнодива с тремя сиськами. У оммухара, высоких, глазастых и губастых темнокожих красоток их тоже было три, прикрытых нагрудником из выделанной кожи. Элиот торопливо перебирал в мозгах закачанные знания о языках и наречиях планеты, пока женщины восторженно рассматривали его и норовили погладить по плечам и рукам, и когда нужный «файлик» встал на место, он распознал их возгласы: — Мужчина! Большой! Красивый! Сильный! К Габелю рук не тянули, поскольку тот сразу же оскалился недобро, давая понять, что к нему лезть с комплиментами не стоит. А вот Элиот оказался несказанно счастлив быть отведенным к костру, где ему вручили целую кабанью ногу и расселись вокруг, перешептываясь. — Спасибо за гостеприимство! — произнес Элиот перед тем, как вгрызться в мясо. Габель презрительно фыркнул, расхаживая за его спиной и дергая хвостом. — Оммухара — местные амазонки, — продолжила курс введения в расоведение Джулия. — Раз в два года они отправляются к ибнагам для того, чтобы зачать потомство. Они беременеют одновременно и практически одновременно рожают. Мальчиков выкармливают и относят в соседнее племя, где живут одни мужчины оммухара, девочки остаются с матерями. Примечательно: мужские особи оммухара рождаются с зачатками крыльев и хвоста, женские их не имеют. — Красивые, сучки, — хмыкнул Элиот, и ему тут же прилетело по спине хвостом, отчего он чуть не подавился. — Случайно, — пожал плечами Габель. — Извини. — А по-моему ты просто не любишь оммухара, — Элиот подмигнул одной из женщин, и та протянула ему блюдо с фруктами, недвусмысленно поправляя нагрудник. — Не люблю, — подтвердил Габель, косясь на нее и продолжая ходить за спиной, как лев по клетке, когда еще существовали земные зоопарки. — Похотливые создания. Приходят и дурят голову всем нам. Развесили свои горбы, никуда не спрятаться от них. — Габель — женоненавистник, — проговорила Джулия без тени осуждения, и Элиот расхохотался: — Почему — горбы? Это — грудь. С ней такие штуки можно делать… — Останься с нами, большой, красивый! — тут же активизировались женщины, уловив его расположение. — Много еды. Можно спать в наших шатрах. Габель низко зарычал позади, на что оммухара, обнажив острые короткие клыки, шикнули в ответ. Элиот позволил себе не вмешиваться: во-первых, он еще не доел ногу, во-вторых, если бы Габель удумал лишнего, то ошейник бы сдержал его порывы. Но все равно Элиот, прожевав последний кусок и вытирая руки о траву, не ожидал, что тот, схватив его когтями за шиворот, развернет крылья во весь размах и взмоет вверх с места, как вертолет. Костер с визжащими гневно оммухара остался далеко внизу. — Какого дьявола ты делаешь? — вцепившись обеими руками в запястье ибнага и болтая ногами над кронами деревьев, заорал Элиот. — Джулия, я тебя спрашиваю! Почему ты позволила? — В случае с оммухара Джулия поддерживает Габеля, — ответила та. — Оммухара похотливые сучки. Они бы соблазнили Эли и он бы отстал от графика выполнения операции. Сворачивай к склону, красавчик — там вход в метро. Обошли поезд. Можно идти дальше коротким путем. — А нельзя сразу так было сделать? — Элиот перестал дергаться — экзоскелет, за который его тащили, был не настолько выносливым, чтобы он, упав с такой высоты, обошелся без синяков. — Донести меня по воздуху? — Ты сам отказался, — произнес Габель, мерно хлопая крыльями. — Ах, ну да, как кусок говна. Сворачивай уже.