Голос Мегаполиса

— Джулии не нравится ход развития событий. Джулия советует покинуть место потенциального контакта с другим видом: уровень опасности составляет восемьдесят девять процентов. Элиот облизал ложку, сунул ее в банку и убрал с глаз долой. Глянул на вживленные в запястье часы с помощником — Джулией, которая сейчас, просканировав ситуацию, проснулась с потребностью высказаться, мигая циферблатом. — А у ибнага? — спросил он, глядя, как трещина ползет выше и нащупывая оружие. — Джулия имела в виду ибнага. Уровень опасности другого существа составляет шестьдесят пять процентов. Два процента Джулия накинула за убийственную вонь, которую источает существо. — Да, думаю, что нам лучше не вмешиваться. Элиот потянулся к кнопке на панели управления, которая бы запустила капсулу дальше, но в этот момент стена сдалась окончательно и сверху свалились оба участника драки. Элиот успел нажать другую кнопку перед тем, как капсула сплющилась — открылся задний люк и его вытолкнуло вместе с сиденьем далеко назад. Потасовка приняла более широкий масштаб: ибнаг продолжал лупить головой недружественное существо обо все, что попадалось, однако то, ощутив твердую почву под ногами, стало более уверенно отвечать на выпады. Это было что-то с крокодильей мордой, кожей рептилии и телом, отдаленно похожим на гуманоидное, разве что не у всех гуманоидов имелся длинный хвост с шипами. Именно им существо оглушило ибнага, и тот свалился на землю, в осколки псевдостекла от пробитой стены и заревел, как сотня быков. Элиот схватился за голову, Джулия затрещала надломленным голосом: — О. Господи. О. Боже. Сто девяносто четыре — еще четыре децибела и звук станет ударной волной. «Крокодил» заревел не хуже, потому что ему только что проткнули шею пикой на хвосте, а потом ударили крылом, однако он все равно продолжал сидеть на ибнаге и душить его. Элиоту, оставшемуся без средства передвижения и которому вместо десятка минут теперь нужно было тащиться к городу десяток дней, было некогда ждать, когда они закончат, потому он, выставив лазер на необходимую мощность, точным выстрелом разнес крокодилью голову на ошметки. Приблизился к придавленному дохлой тушей ибнагу и снова прицелился. — Джулия советует не делать поспешных выводов, — деловито сообщил голос из-под порванного рукава куртки, наброшенной на экзоскелет — если бы не он, то у Элиота точно были бы переломаны кости. — Серьезно? — удивился он, встречаясь взглядом с обычными человеческими, правда, чересчур ярко-зелеными глазами. — Почему это? — Он поможет Эли добраться до города. По данным, полученным только что в результате сканирования пространства, тоннель разрушен в секторе «С». — Круто. Это все? — Нет. Еще ибнаг выглядит как настоящий самец. Джулия бы ему дала. Элиот закатил глаза, пряча оружие в кобуру на бедре. Присел, ухватился за тушу и сдвинул ее, освобождая ибнага. Сделать это было нетрудно — экзоскелет нового поколения, больше напоминающий обычный комбинезон, выдерживал и не такие нагрузки. Элиот не почувствовал даже натяжения ремней-мышц. Пока ибнаг отплевывался кровью, стоя на четвереньках и вздрагивая поникшими крыльями, Элиот перебирал в мозгах информацию об их образе жизни и социальном устройстве. Так: общинный строй, религиозные убеждения на уровне поверий и поклонения божкам, жертвоприношения, каннибализм — постоянные стычки с соседними племенами, отличные охотники, обряды инициации — туда же, живут в пещерах, раз в год… Нет, надо обратно — общинный строй, религиозные убеждения на уровне поверий… Ага. Вот оно. Элиот попробовал произнести несколько слов на языке ибнагов, потом повторил громче и увереннее: — Я спас твою жизнь. Теперь она моя, пока ты не отплатишь мне тем же. Ибнаг сел на задницу и расставил ноги, пытаясь отдышаться. Элиот опустил глаза и подумал, что Джулия сейчас точно что-то скажет — но она только восхищенно вздохнула, оценив внушительный размер достоинства местной расы. В ее защиту стоило сказать, что так она вела себя не всегда, а только когда действительно кто-то нравился, обычно это были парни с ярко выраженной маскулинностью. Джулию создавали по психотипу одной из женщин-разработчиков, но кто ж знал, что она была такой озабоченной? Ибнаг смотрел на Элиота оценивающе — но не как на противника, а как на мясо, которое не знаешь, с какой стороны укусить. И Элиот правильно понял его попытку подняться, выхватил из кобуры лазер, а затем, когда ибнаг вновь медленно сел на прежнее место, достал из нагрудного кармана складной ошейник. Когда он подошел поближе и подбросил его в воздухе, тот расправился и перехватил горло опешившего существа. — Я спас твою жизнь. Теперь она моя, пока ты не отплатишь мне тем же, — повторил Элиот. — В противном случае, при попытке причинить мне вред или если ты надумаешь сбежать, твое тело поделится на две части. Так понятнее? Проведи меня к городу. — Это долго, — проговорил ибнаг, сжимая челюсти. — А у тебя есть срочные дела? Какие, например? Набить морду еще одному крокодилу? Ибнаг усмехнулся, поднимая руки и вцепляясь пальцами с черными когтями в ошейник. Элиот покачал головой, но тот лишь оскалил клыки. Жилы на шее вздулись вместе с венами на руках, металл заскрипел, терпя неизвестно какой силы воздействие, а потом Джулия виновато сказала: — Прости, красавчик, но ты нужен Эли. И нагрела ошейник не до ожогов, но достаточно, чтобы ибнаг с воем отдернул руки и принялся проклинать Элиота своими божками. Элиот дождался, когда их поток иссякнет, потом присел на корточки и проговорил: — Как только дойдем до города, я тебя отпущу. Раз ты стал причиной того, что мне придется поближе познакомиться с вашим миром, то будь любезен побыть в роли проводника — я знаю многое, но не все, а любая ошибка может стоить мне жизни. Давай с тобой дружить, хорошо? — Надел на меня какую-то хуйню, а теперь предлагаешь дружить, — сказал ибнаг, и возможно имел в виду нечто иное, но слово, прозвучавшее только что, мозг Элиота трактовал как матерное и несущее оттенок обвинения. — Если бы ты не свалился мне на голову, то мне не пришлось бы этого делать. Так что, мы договорились с тобой? Элиот протянул руку в перчатке, и ибнаг, покосившись на лазер в кобуре, пожал ее своей окровавленной лапищей — вместе с запястьем, когти обняли и его. Элиот всмотрелся в его лицо — в самом деле, будь он человек, то Джулия бы ему точно дала. В полный рост он был выше на две головы, про размах крыльев и упоминать не стоило, длинные светлые волосы по местным обычаям заплетены в мелкие косички, на груди и ногах шрамы-рисунки, оставшиеся после обряда посвящения в воины. — Ты мне не нравишься, — сообщил ибнаг. — Ты мне тоже, но жизнь штука несправедливая. Меня зовут Эли. — Габель. А твою самку? — Самку? — Маленькая самка. Ты спрятал ее в свою одежду. — А, Джулия — она не настоящая, это робот. Ты знаешь, что такое робот? Ибнаг продолжал смотреть с недоумением и неприязнью, и Элиот понял, что некоторую революцию в образовании этого аборигена ему все же придется совершить. Переступив через крокодилий хвост, он дошел до смятой капсулы, отодрал кусок обшивки, залез внутрь и выпрыгнул оттуда с уцелевшим рюкзаком и тремя банками паштета, которые успел прихватить с базы. В рюкзаке болтался сухпаек, но он и так уже успел надоесть в предыдущей командировке. Вообще достали уже эти высокобелковые консервы, хотелось бы обычных, которые можно разогреть на костре, как вот паштет, к примеру. Элиот сглотнул слюну. — Дойдем до провала и спустимся вниз. За что ты так этого-то? — он кивнул на валяющуюся тушу. — Съел мою еду, — неохотно ответил Габель, шагая рядом почти бесшумно — крылья он держал на весу, хвост тоже, а по битому псевдостеклу ступал тихо, как кошка. За всеми его движениями Элиот следил боковым зрением, хотя достаточно было и того, что следила Джулия. — Понимаю тебя, — вздохнул он. — Вот спустимся и пожрем нормально. Как же я жрать хочу, господи!