Филлис которая Блэк

      Зимние каникулы окутали Хогвартс ледяной тишиной и пустыми коридорами. Большинство учеников разъехались по домам, но Филлис осталась. Тишина замка, как ни странно, действовала успокаивающе — наконец-то не нужно никому ничего доказывать, терпеть взгляды и нашёптывания. Она могла просто… быть.       В то утро, как только первые лучи солнца едва начали пробиваться сквозь промёрзшие витражи, Филлис молча встала с постели, оделась и направилась в гостиную Гриффиндора. Она спускалась по лестнице, когда услышала знакомые голоса. Гарри. Гермиона. Рон.       Она остановилась в тени на ступеньке, прислушалась. Их голоса были приглушены, но слова долетали отчётливо.       — …больше ничего не нашли, — говорил Рон. — Этот Блэк чокнутый. Он реально опасен, Гарри.       Филлис застыла. Взгляд стал холодным, спина выпрямилась. Она едва дышала.       — …Малфои точно знали, что он был на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть, — сказала Гермиона, напряжённо. — Он был их близким союзником, ты же знаешь…       — Малфой только и ждёт, чтобы Блэк тебя прикончил, — буркнул Рон. — Прыгать будет от радости. Надеюсь, ты понимаешь, Гарри, это серьёзно.       — Я знаю, — тихо ответил Поттер.       — Пожалуйста, Гарри, — взмолилась Гермиона, её голос дрогнул. — Он страшный человек. Он предал своих… убил Петтигрю… Ты правда хочешь рискнуть? Ты сам полезешь в пасть волку?       Филлис стиснула зубы. Грудь сдавило. Она быстро развернулась, стараясь не выдать ни звука, и почти бегом поднялась обратно по лестнице. Сердце стучало в ушах, в голове путались обрывки фраз. «Чокнутый». «Убил». «Опасен».       Её отец.       Дверь в спальню захлопнулась за спиной, и Филлис, тяжело дыша, села на край кровати, опустив взгляд в пол. Руки дрожали — едва заметно, но для неё это было слишком. Она сжала пальцы в кулаки, уткнулась лбом в ладони. Мысли бились, как мухи о стекло.       Неужели всё правда?       Она не знала. Никто ничего не говорил — только слухи, разговоры за спиной, домыслы. И теперь — Гарри, Гермиона, Рон. Повторяли то же, что и все.       «Если он действительно убийца… Если он появится в замке…»       «Если он придёт за мной?»       Всё внутри стыло. Больше нельзя было просто отмахиваться. Нужно быть начеку. Даже если это её отец.       Особенно, если это он.       — Спасибо, папа, — холодно прошептала Филлис, поднявшись. — Великолепный ты, значит, наследил.       На её лице не было ни слёз, ни ярости. Только спокойствие. Леденящее, ровное. Она справится. Она всегда справлялась.

***

      Первые дни зимних каникул в Хогвартсе тянулись бесконечно. Замок будто вымер. Даже портреты стали реже ворчать, а призраки почти не появлялись. Филлис сидела в кресле у камина и то листала какую-то книгу, то просто смотрела в пламя, размышляя, зачем вообще осталась.       Она могла быть у Уизли. Ела бы яблочный пирог миссис Уизли, слушала шумную болтовню за столом и, возможно, даже улыбалась бы чаще, чем сейчас.              Но она осталась. Из упрямства, наверное. Или чтобы не чувствовать себя чужой в чужом доме.       Большую часть времени она проводила в кабинете Люпина. Всё напоминало ей о лете, когда они с крестным подолгу сидели на кухне, пили чай и болтали — порой до самой ночи.       — Так всё и было! — засмеялся Римус, развалившись в кресле и обхватив кружку ладонями.       — Не верится, — хмыкнула Филлис, приподняв бровь. — Вы звучите, почти как мы с близнецами. Только у вас явно было меньше самокритики.       — О, не сомневайся, — фыркнул Люпин. — Джеймс и Сириус были ходячим бедствием. А я… ну, я скорее занимался тем, чтобы хоть как-то ограничить масштаб разрушений. Иногда. Очень редко.       Филлис усмехнулась, но её взгляд стал чуть рассеянным.       — Слушай… — голос стал тише. — Ты не знаешь, как там мама?       Римус замолчал. Он поставил кружку и посмотрел на девушку. В его взгляде читалось многое — сочувствие, усталость, забота.       — Знаю, — наконец сказал он мягко. — Я недавно был у неё. Поверь, с ней всё хорошо. За ней ухаживают, у неё отдельная палата, всё чисто, спокойно. Она… она держится. И я уверен, она поправится.       Филлис кивнула, не поднимая глаз.       — Надеюсь…       — Не просто надейся. Верь, — сказал он твёрже. — Это важно.       Он встал и подошёл к своему письменному столу, а затем вернулся с двумя коробками в руках. Одна — большая, в зелёной обёртке с золотым бантом. Вторая — совсем крошечная, бежевого цвета, как старый пергамент.       — Это тебе. Немного с опережением праздников, — сказал он, протягивая их.       — Римус… — Филлис приподняла бровь. — Ты меня пугаешь. Ты меня не удочеряешь случайно?       — Не в этот раз, — рассмеялся он.       Она осторожно развернула зелёную коробку. Внутри лежала открытка с надписью «С Рождеством, Фили. Не забывай о свете, даже если всё вокруг в тени», а под ней — аккуратные, ароматные свечи: лавандовые, коричные, с запахом сосны и мокрой земли.       — Это от меня, — кивнул Римус. — Знал, что тебе нравятся такие. Хогвартс — холодное место зимой. Хотелось бы, чтобы у тебя был уголок тепла.       Филлис смотрела на свечи несколько секунд, а потом неожиданно обняла его.       — Это… мило. Даже слишком. Я аж расплавилась, как одна из этих свечей.       Он усмехнулся и кивнул на вторую коробку.       — Открой её тоже.       Филлис подняла бровь и аккуратно развязала ленту. Внутри лежала сложенная вчетверо записка и подвеска в виде звезды. Девушка развернула её, прищурившись: почерк знаком ей.

«На всякий случай: если ты вдруг забудешь, кто ты есть — прочти это снова.

Ты — Филлис Кассиопея Блэк. Ты не обязана быть ничьей копией.

Ты — ты. И этого достаточно. Я всегда рядом, даже если меня не станет. Будь верна себе и своим друзьям, они наставят на верный путь, если этого не смогу уже сделать я».

Астрид-Мишель Блэк. Твоя мама.

Филлис долго смотрела на строчки. На губах появилась тень улыбки — едва заметная, почти болезненная.              Подпись была размашистой, но дрожащей. Почерк матери изменился — будто каждая буква давалась с трудом.       Филлис уставилась в лист, и всё вокруг замерло. Комната, звуки, даже тепло камина исчезло, оставив только пустоту в груди.       Она не сразу поняла, что дышит неглубоко, словно боится вдохнуть полной грудью.       «Если меня не станет…»       Где-то в глубине сознания шевельнулся страх. Тот самый, который она загоняла внутрь с самого сентября.       «Мама может умереть.»       И сейчас это уже не было гипотезой, не было далёкой теорией. Это было в записке. Слова, написанные рукой больного человека, были словами прощания.       Филлис провела пальцами по подвеске — маленькая серебряная звезда будто горела холодом у неё в ладони.       Она не заплакала. Не закричала. Не выбросила подарок.       Просто сидела на краю кресла, с опущенными плечами, с пустым взглядом и холодом, пронзающим грудь.       «Мама умирает.»       «Я ничего не могу сделать.»       «Я даже не знаю, как она там. Вижу её только в записях, письмах и чужих рассказах.»       Но вместе с этим пришло и другое — не менее сильное. Тонкая, острая решимость.       «Я должна держаться. Ради неё. Ради себя. Ради нас.»       Она аккуратно надела цепочку на шею, зажав звезду в кулаке. Та почти не весила — но ощущалась как камень. Камень, который будет напоминать ей, что нужно держать спину прямо. Что нужно идти вперёд, даже если сердце трещит по швам.       Филлис встала, сложила записку и убрала её в карман мантии. Потом медленно подошла к окну.       Снаружи шёл лёгкий снег. Словно всё вокруг дышало тишиной. И только в груди что-то пульсировало — боль, холод и несломленность.       «Мама, я справлюсь. Я обещаю.»

***

      Сидя на кровати в тишине пустой спальни, Филлис аккуратно разложила перед собой свёртки и коробки. Тонкая бумага, ленты, пергамент с подписями — всё лежало ровно, как в аптеке. Пожалуй, именно сейчас ей особенно нужно было отвлечься. И что может быть лучше, чем заняться подарками для тех, кто рядом?       Первой она взяла коробку с чайным сервизом — изящный, фарфоровый, с золотым ободком и узором в виде цветущего боярышника. Миссис Уизли обожала чай, и Филлис знала, как ей не хватает маленьких уютных радостей. Завернула сервиз в мягкую ткань и аккуратно перевязала бордовой лентой.       Следующим был подарок для мистера Уизли. Филлис долго мучила Гермиону, пока та не помогла достать старые магловские кассеты с какой-то поп-музыкой 70-х. Громоздкая коробка с яркой обложкой уже сама по себе вызывала ностальгию. Она завернула их в бумагу с принтом винилов и подписала: «Осторожно, магловская магия».       С особым трепетом Филлис взяла альбом для Римуса. На обложке — тиснёная кожа, внутри — колдографии: фотографии из прошлого, редкие кадры с Мародёрами, Люпином в молодости, её мамой, даже детские снимки самой Филлис. Альбом она собирала тайно, долго и терпеливо. Это было больше, чем подарок — это было признание, благодарность, связь.       Для близнецов всё было проще, но с душой: именные перья с гравировкой «Ф.У.» и «Д.У.» — перья, которые невозможно потерять и которые автоматически выправляют даже самый чудовищный почерк. Слишком практично для Уизли? Возможно. Но это был тонкий намёк от Филлис, в её стиле.       Книгу для Гермионы она нашла на чердаке в доме Блэков. Старая, но редкая — «Проклятия времён основателей. История и толкование». Гермиона будет в восторге. На последней странице Филлис оставила короткую приписку: «Только не вздумай использовать на Малфое. Хотя…»       Рону — перчатки для квиддича, из чарующего материала, который сам прогревается в мороз. Он жаловался, что его руки мёрзнут, и Филлис решила, что в этот раз не ограничится шуточным подарком.       Для Джинни — лёгкое пыльно-розовое платье, которое она давно примеряла в Хогсмиде. Филлис сделала вид, что не заметила, но запомнила.       А вот с Гарри было сложнее. Долго выбирая, она всё же остановилась на духах — тонкий древесный аромат с еле уловимой ноткой мяты. Ей казалось, что ему подойдёт. Без намёков. Просто приятно.       Когда все подарки были подписаны и аккуратно упакованы, Филлис вздохнула, оглядела свою работу и поднялась. В коридоре было темно, но она направилась в совятню, не раздумывая. Пусть будет сделано заранее. Ей было важно, чтобы всё пришло вовремя.       На улице начинал идти снег, и холод обжигал пальцы, но внутри было тепло. Не из-за погоды. Из-за того, что она всё ещё умела думать о других — даже когда внутри всё рушилось.

***

      На утро Рождества Филлис проснулась от тихого шороха — кто-то пролетал за окном. Она медленно села в постели, обернулась и… замерла. У изножья стояло настоящее праздничное великолепие: подарки в обёртках всех цветов, ленточки, пакеты и коробки. Казалось, будто миниатюрное Рождество аккуратно разложилось у неё в спальне.       Сначала — привычный и тёплый свёрток от миссис Уизли. Развернув упаковку, Филлис увидела свитер — плотной вязки, тёмно-зелёного цвета, с крупной буквой «Ф» посередине. Традиционно, уютно и почему-то до слёз трогательно.       Следом за ним пошли подарки от Гарри, Гермионы и Рона. Гермиона, как всегда, вручила что-то полезное — набор редких чернил и книгу по трансфигурации. От Рона — коробка с шоколадными лягушками и игральные карты волшебников. Гарри — новый дневник с замком, который открывался только на её имя.       Затем в руки попал свёрток от близнецов. Внутри — шарф в чёрно-красных тонах и записка, которая тут же заставила её хмыкнуть:

Дорогая наша подружка!!! С Рождеством тебя конечно же!!! Это наш скромный подарок. Мы сами его вязали. Ну на самом деле больше я, чем Джордж. А вот и неправда!!! Это Фред меньше вязал. Так вот, С рождеством тебя, надеюсь ты там не умерла со скуки пока тухнешь в этой школе! Мы тебя очень любим и ждем встречи!!!

Любим и целуем. Джордж и Фредерик Уизли.

P.S.: Филлис… Перья просто суперские!!! Спасибо тебе огромное!!!

      Шарф, как оказалось, действительно был поделён пополам по цвету — одна часть идеально ровная, другая немного бугристая, и Филлис легко могла угадать, где чьи руки поработали. Она невольно улыбнулась, прижав его к груди. Тепло. Не от шерсти — от них.       Осталось две коробки.       Одна — маленькая, почти плоская. Открыв её, Филлис увидела десятки серебряных колец, аккуратно разложенных по бархатной подложке. Одно красивее другого — с камнями, без них, с гравировкой, тонкие, массивные… И короткая записка:

Ты не должна меня бояться!

      Филлис напряглась. Страх прошёл по позвоночнику, холодной дрожью пробежавшись по коже. Почерк был незнаком. Или слишком знакомый. Рука всё ещё держала кольцо, но мысли — уже где-то далеко. Она сжала губы, закрыла коробку, но не убрала её. Ни одно кольцо не показалось ей чужим. Каждое — как будто было сделано для неё.       Вторая коробка была длинной и громоздкой. Тяжёлой. Филлис осторожно сняла обёртку — и замерла. Это была «Молния» — последняя модель, самая быстрая метла из всех существующих. И рядом с ней — аккуратно сложенная форма Гриффиндора, с её инициалами, вышитыми на груди.       Шок был почти физическим. Кто…? Зачем? У неё же уже есть «Нимбус-2001» — отличная, надёжная метла. Но теперь перед ней была «Молния». Подарок, способный вывести игрока на совершенно другой уровень.       Филлис ощутила легкую тревогу. Это уже был не просто знак внимания. Это был жест. Намёк. Подтекст, в который ей не хотелось вчитываться. Ей не нравилось чувствовать себя должной. Особенно — не зная, кому.       Оставив коробки у кровати, она поспешно надела тёплый свитер от миссис Уизли, сунула в сумку свои подарки для друзей и вышла из спальни. Слишком много эмоций — и нужно было видеть лица других. Хотелось почувствовать что-то настоящее. Смешное. Простое. Настоящее Рождество.       Филлис направилась к Золотой Троице — вручить свои подарки. И, возможно, ненадолго забыть, как легко может дрожать рука даже самой сдержанной Блэк.       Зайдя в спальню мальчиков, Филлис застала довольно любопытную сцену: Рон стоял, открыв рот от удивления, Гарри выглядел растерянным, а Гермиона чуть ли не кричала:       — На этой метле летать нельзя!       — На какой метле? — спросила Филлис, медленно закрывая за собой дверь.       — Гарри кто-то прислал… — начал Рон, но Гермиона резко оборвала его:       — Ни на какой. Неважно!       Филлис перевела холодный взгляд с одного на другого, взгляд — тяжёлый, спокойный, но требующий ответа.       — Я всё же повторю. Что за метла?              Гарри, явно не желая скрывать, медленно достал из-под кровати длинную коробку и вытащил оттуда метлу. «Молния». Абсолютно новая. Блестящая. Совершенно бесшумная. Он протянул её Филлис.       Она взяла метлу, осмотрела её внимательно, пальцем провела по гладкой поверхности, затем посмотрела на друзей с каменным лицом:       — Интересно, — сказала она бесстрастно.       — Что интересно? — одновременно выдохнули все трое.       — Мне прислали такую же.       — Что?! — Рон чуть не уронил коробку с конфетами. — Тебе тоже?! Да вы… вы оба… вам повезло, как никому в жизни!              — Замолчи, — процедила Гермиона, и её раздражение стало почти осязаемым. Она повернулась к Филлис: — Скажи честно, тебе с метлой пришла записка?       — Нет, — ответила та, не моргнув.       Это было ложью. Но Филлис и виду не подала. Она уже подозревала, от кого метла, но не могла понять, зачем вторая. Зачем Гарри? Что это — провокация? Предупреждение? Или попытка подать сигнал?       Не успела она погрузиться в размышления, как в комнате вдруг разразился хаос.       Живоглот, сидевший на кровати Симуса, внезапно метнулся вперёд, прямо на Рона. С глухим рыком он вцепился когтями в его пижаму. Из кармана рыжего выскользнула Короста, юркнула вверх по плечу, Рон схватил её за хвост, оттолкнул кота, поскользнулся и с грохотом врезался ногой в чемодан у кровати Гарри.       — Сними своего безумного кота, Гермиона, пока я сам не сделал это! — зашипел он, корчась от боли и потирая ушиб.       — Это твоя крыса свихнулась, — буркнула Гермиона, поднимая Живоглота. Тот шипел, уставившись на Коросту, глаза его светились странным гневом.       — Он на неё не первый раз так реагирует, — пробормотала Филлис, наблюдая за сценой. — И знаешь, что странно… — она чуть прищурилась. — Джордж однажды обмолвился, что у Рона эта крыса уже больше десяти лет… А ведь обычные крысы живут куда меньше. Интересно.       Гермиона, ничего не сказав, выскользнула за дверь с Живоглотом. Филлис, постояв ещё немного в задумчивости, опустила взгляд на Коросту, которая теперь сидела на подушке и, казалось, пыталась спрятаться.       — Я разберусь с этим. Обязательно, — негромко проговорила она, затем кивнула Гарри и Рону. — До встречи.       Вернувшись в свою спальню, она быстро переоделась. Чёрные брюки, такая же водолазка, волосы распущены. Всё как обычно — строго, просто и практично. Слишком много было непонятного. Слишком многое — подозрительного.       — Уж очень много совпадений на одно Рождество, — пробормотала она себе под нос и направилась в Большой зал.       Факультетские столы опять отодвинуты к стенам; посреди зала один общий стол, на котором накрыто на тринадцать человек. За столом уже сидят Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Стебль, Флитвик и завхоз Филч в старомодном поношенном фраке вместо обычной коричневой куртки, двое робких первоклашек, «Золотая троица» и Эндриан Пьюси. Римуса снова не было. Полнолуние.       — Счастливого Рождества! — поздравил Блэк Дамблдор и добавил: — Нас мало, и мы решили, что глупо сидеть за разными столами. Присаживайтесь.       Филлис села рядом с Поттером и Пьюси.       — С Рождеством, — улыбнулся слизеринец.       — С Рождеством, — серьезно ответила она.       Пока все ели, в зал зашла Трелони.       — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал.       — Я глядела в магический кристалл, господин директор, — ответила Трелони мистическим, потусторонним голосом. — И к своему вящему удивлению, увидела себя: я покидаю свое одинокое убежище и спускаюсь к вам. Разве могу я бросать вызов судьбе? И я поспешила сюда. Прошу вас простить мне опоздание…       — Ну какой разговор, — отвечал Дамблдор.       — Ах… Вас тринадцать. Не забывайте: когда вместе обедают тринадцать человек, кто первый встанет, тот первый умрет. — говорила профессор, медленно отходя от стола.       — Ну так давайте исправим ситуацию, — сказал Дамблдор и начал палочкой чертить стул. Спустя время появился настоящий стул между МакГонагалл и Снейпом.       — Благодарю, директор, а где же Профессор Люпин? — спросила провидица.       — Ему нездоровится, — ответили в один голос Дамблдор и Блэк.       — Прошу прощения, — резко опустив голову сказала Филлис.       — Ничего страшного, мисс Блэк, — улыбнулся директор.       — Бедный Люпин, надо же заболеть на Рождество! — отвечала Трелони.       — Вы, конечно, знали об этом, Сивилла? — спросила МакГонагалл, подняв брови.       Трелони бросила на соседку ледяной взгляд.       — Разумеется, знала, Минерва. Но не в моих правилах выставлять напоказ всеведение. Обычно я себя веду так, словно у меня нет Третьего глаза. Зачем волновать людей?       — Это многое объясняет.       — Должна сказать, Минерва, — в голосе Трелони вдруг пропала потусторонность, — профессор Люпин недолго пробудет с нами. И кажется, он сам знает, что время его на исходе. Я как-то предложила ему поглядеть в магический кристалл, так он просто сбежал…       — Его можно понять, — сухо отозвалась МакГонагалл.       — Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что-то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но все же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров. — Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья?       — Да, господин директор.       — Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится.       Филлис чуть заметно скривилась после слов Снейпа, но промолчала. Доев последнюю ложку, она аккуратно отодвинула тарелку и поднялась из-за стола. Минут через десять она уже сидела в гостиной, молча глядя на метлу, стоящую у стены. Тихо, спокойно, без особого выражения на лице. Всё выглядело обыденно, но в голове было движение — мыслей больше, чем хотелось бы.       К ней подсели Гарри и Рон, как раз когда в гостиную вошли Гермиона и профессор МакГонагалл.       — Так это те самые мётлы? — осведомилась МакГонагалл, оглядев метлы у стены.       Филлис лениво подняла взгляд.       — В каком смысле — «те самые»? — спросила она спокойно, словно говорила о погоде.       — Мисс Грейнджер сообщила, что вам с мистером Поттером подарили метлы без подписи, — пояснила МакГонагалл.       Гарри и Филлис обернулись к Гермионе. Та сидела с книгой, лицо покраснело, и она, казалось, надеялась исчезнуть.       Филлис слегка вздохнула, потерев переносицу двумя пальцами.       — Прекрасно… — ровно сказала она, не поднимая бровей. — Просто невыносимо интересно.       — Мне жаль, — продолжила профессор, — но я вынуждена изъять обе метлы на проверку. Возможно, на них наложены чары, и пока мы не удостоверимся, что они безопасны, вы не сможете на них летать. Проверка займёт пару недель.       — Метла в порядке, профессор… — тихо сказал Гарри. — Правда.       — Вы пока даже не пробовали на ней летать, Поттер, — мягко возразила МакГонагалл. — Это всего лишь предосторожность.       — Но… — начала было Филлис, но её голос был сдержанным, без давления.       — Никаких «но», мисс Блэк. Всё вернётся к вам, как только мы убедимся в её безопасности, — сказала МакГонагалл и, взяв обе метлы, вышла из комнаты.       Некоторое молчание.       — Кто просил тебя об этом говорить? — раздражённо выпалил Рон, глядя на Гермиону.       Филлис чуть повернула голову, глядя на подругу с лёгкой полуулыбкой.       — Честно, милая Грейнджер… тебе правда не хватало других занятий? — тихо произнесла она. — Или просто не выносишь, когда у кого-то что-то лучше, чем у тебя?       Гермиона встала. В её взгляде было больше решимости, чем извинений.       — Потому что, — произнесла она чётко, — я подумала… и профессор МакГонагалл согласилась со мной: эти метлы мог прислать вам Сириус Блэк.       Филлис замерла на секунду. Только глаза слегка прищурились. Потом она встала, медленно, бесшумно, подошла к лестнице и обернулась через плечо.       — Забавно, как хорошо ты всё про него знаешь. — Её голос был ровным, почти холодным. — Может, в следующий раз ты просто подашь заявление в Аврорат. А я — пойду почитаю.       И с этими словами она спокойно удалилась в свою комнату. Ни истерик, ни громких дверей. Только сухая тень и закрытая за ней дверь.

***

      Поттер, Уизли и Блэк всё ещё не разговаривали с Гермионой. Напряжение между ними висело в воздухе, но никто не делал первого шага, чтобы его разрядить.       Каникулы закончились, в Хогвартс вернулась обычная суета — заполненные коридоры, шумные столовые, шепотки и спешка на уроки. С первыми же поездами прибыли и близнецы Уизли. Стоило Филлис показаться в коридоре, как её тут же перехватили двое рыжеволосых вихрей.       — Ну и зря ты не поехала с нами! — заявил Фред, едва не снося её объятиями.       — Правда! Мама специально испекла твой любимый яблочный пирог. Даже не один, — подхватил Джордж, — всё надеялась, что ты приедешь.       — Скучно тебе, наверное, было здесь одной? — прищурился Фред, заглядывая ей в глаза.       Филлис пожала плечами, усмехнувшись:       — Дел хватало.       — Например? — хором спросили они.       — Ну… сидела с Люпином. До тех пор, пока он опять не слёг. Потом обосновалась в Выручай-комнате.       — А что с Римусом? — спросили оба, мгновенно переключившись.       — Всё нормально, — ответила она быстро. — Просто, как всегда… иммунитет подводит. Ослаб.       — Понятно… — Фред внезапно посерьёзнел.       — Что? — вскинулась Филлис, немного настороженно.       — Просто ожидал чего-то понеобычней, — пожал плечами тот.       — Может он… оборотень? — ляпнул Джордж, явно в шутку.       — Нет! — отрезала Филлис слишком быстро и резко. Затем, стараясь взять себя в руки, добавила тише: — Конечно, нет.       — Ну да, логично, — усмехнулся Джордж. — Если бы он был оборотнем, его бы точно не взяли работать в школу.              — Точно! — подхватил Фред. — Дамблдор, конечно, чудаковатый, но не до такой же степени.       — Ага… — пробормотала Филлис, отворачиваясь. Губы её дрогнули в лёгкой, невесёлой усмешке.       

***

      Ходя по гостиной и лениво перебирая в руках одну из своих старых перчаток, Филлис услышала знакомые голоса — Поттер и Вуд разговаривали неподалёку.       — Я не хочу терять такого ловца, как ты, Гарри. Ты заказал себе новую метлу? — взволнованно спрашивал Оливер.       — Нет, — спокойно ответил Гарри, качнув головой.       — Нет?! — Вуда будто обдало ледяной водой.       — Нам с Гарри подарили «Молнию», — вмешалась Филлис, не меняя тона и остановившись рядом.       — Простите… что? «Молнию»? И вам двоим?! — Оливер выглядел так, будто готов был потерять сознание прямо сейчас.       — Не радуйся, Оливер, — начал Гарри.       — Метлы у нас больше нет, — подхватила Филлис. — Их забрала МакГонагалл на проверку. Подозревают, что они могли быть… заколдованы.       Они коротко пересказали Вуду события рождественского утра. Тот слушал, всё больше хмурясь.       — Заколдована? — переспросил он с сомнением. — Но кто вообще мог её заколдовать?       — Сириус Блэк, — вздохнул Гарри. — МакГонагалл считает, что это он мог их прислать.       Удивительно, но Вуда, кажется, больше взволновала судьба метлы, чем то, что за его игроками якобы охотится беглый убийца.       — Блэк не смог бы купить «Молнию»! — вдруг выпалил он. — Он в бегах, вся страна его ищет! Как он вообще мог появиться в магазине, да ещё купить самую дорогую метлу? Хотя… — он резко повернулся к Филлис. — А если ты её заказала? Или кто-то по твоей просьбе?       Филлис приподняла бровь, медленно опуская перчатку на стол.       — Ты серьёзно, Вуд? — её голос был тихим, но холодным. — Предлагаешь мне ещё и крест на лоб поставить, раз у меня фамилия Блэк?       — Я… нет, я просто… — замялся он, но девушка не дала ему договорить.       — Скажешь что-то подобное ещё раз — сварю тебя в зелье вместе с командным мячом. Без шуток, — спокойно произнесла она и посмотрела на него так, что Вуд мгновенно побледнел.       — Ладно, прости… — пробормотал он. — Не знаю, что на меня нашло. Я поговорю с МакГонагалл. Постараюсь объяснить. Она ведь тоже хочет, чтобы мы победили. А с «Молнией» у нас был бы шанс…       С этими словами он скрылся за портретом, всё ещё бормоча под нос что-то про «настоящую Молнию».       Филлис чувствовала на себе взгляды. Она с безразличным лицом обвела комнату взглядом, после чего развернулась и поднялась к себе. Закрыв дверь спальни, скинула мантию, устало рухнула на кровать и уставилась в потолок.       — «Я к этому не причастна…» — повторила она себе вслух. — И всё равно все будут думать, что причастна…

***

      Январь незаметно сдавал позиции, и февраль постепенно вступал в свои права. Филлис была этому искренне рада — она обожала февраль. В один из вечеров, когда в гостиной царила редкая тишина, она сидела на диване с Фредом, лениво разглядывая языки пламени в камине.       — Да Фре-е-е-д… — протянула она, не отрывая взгляда от огня.       — Да Фи-и-и-ллис, — тут же передразнил он её, растянув имя на манер драматического признания.       — Серьёзно, хватит, — чуть улыбнувшись, сказала девушка.       — Серьёзно, хватит, — повторил он точь-в-точь её интонацией.       — Фред… — голос у неё стал резче.       — Филин, — спокойно бросил он, глядя на неё в упор.       — Да чёрт с тобой, — выдохнула она, откидываясь на спинку дивана.       — Со мной ты, а не чёрт, — подмигнул Фред, явно довольный собой.       — Отстань.       — Нет. Кстати… — он вдруг сменил тон.       — Что? — спросила она, даже не повернув головы.       — Почему ты нам ничего не рассказала про метлу?       Филлис молчала несколько секунд, прежде чем ответить.       — Я рассказала.       — Ну да, рассказала. Уже после. И только когда мы сами спросили, — голос Фреда звучал не обвиняюще, но с оттенком лёгкой обиды.       — Я правда собиралась сказать, — спокойно отозвалась она. — Просто… всё время что-то мешало. А потом как-то забыла. Или решила, что уже не важно.       — Ясно, — кивнул Фред, на удивление спокойно. — Ладно, я тебя понимаю.       Он опустился рядом и, не спрашивая, накинул на них плед. Тепло было приятным, как и это молчаливое, уютное соседство. Так они и просидели, пока комната не опустела окончательно и Фред, устав, не завалился на плечо Филлис.       Она поморщилась, пытаясь сдвинуть его голову, но безрезультатно.       — Тяжёлый ты… — пробормотала она и начала тормошить его. — Фред. Фред, вставай. Я не подушка. Ну же…

***

      — Ну, как с метлами? — негромко спросила Филлис у Гарри за завтраком, лениво мешая овсянку.       — Пока никак, — отозвался он сухо. — МакГонагалл молчит.       — Вот МакКошка… Подарю ей потом кошачий корм, — буркнула она, не особо заботясь о том, кто слышит.       — Мисс Блэк?       Голос за спиной был холоден и резок. Филлис обернулась.       — Да, профессор?       МакГонагалл стояла с прямой спиной и напряженным выражением лица.       — Пройдёмте со мной. Немедленно.       — Что-то случилось? — нахмурилась Филлис, вставая.       — На вашем месте я бы не теряла времени на вопросы, — коротко бросила декан и направилась к выходу из Большого зала.       Фред и Джордж вопросительно посмотрели на подругу. Фред успел лишь тихо спросить:       — Всё нормально?       Филлис кивнула и пошла за МакГонагалл. Профессор молчала всю дорогу, а это молчание казалось тяжелее любого объяснения. Добравшись до каменной горгульи у входа в кабинет директора, МакГонагалл произнесла пароль и жестом велела зайти одной.       Внутри её встретил Дамблдор и Люпин. Первый смотрел спокойно, но слишком серьезно. Второй — напряжённо.       — Что, чёрт возьми, происходит? — отрезала Филлис, переводя взгляд с одного на другого.       — Фили… — негромко позвал её Люпин. — Пойдём. Надо кое-куда отправиться.       — Я не двинусь с места, пока вы не объясните.       — Пожалуйста, — сказал Люпин, глядя на неё с болью в глазах. — Просто поверь мне. Сейчас — не время.       Он подвёл её к камину и вложил в ладонь пригоршню летучего порошка. — Больница Святого Мунго. Жди меня там.       Огонь вспыхнул изумрудным пламенем, и в следующую секунду Филлис уже стояла в стерильном белом холле. Через пару минут рядом с ней появился и Люпин.       — Римус, объясни наконец, — сдержанно проговорила она.       — Мне жаль, Фили…       Он не договорил — лишь кивнул в сторону одной из палат. Она поняла.       Филлис шагнула внутрь. Палата была тихой. Слишком. Несколько целителей убирали заклинания с медицинских устройств. У стены — кровать. В ней — женщина. Очень худая, почти прозрачная. Глаза закрыты. Кожа — как фарфор.       — Нет… — тихо прошептала Филлис, делая шаг ближе. — Только не это…       Она села рядом, взяла холодную руку матери и просто смотрела на неё. Долго. Неподвижно.       Слёз не было. Мысли — тоже. Всё застыло.       Тишина была оглушающей.       — Мама?.. — хрипло прошептала она. — Это я… Филлис… я пришла.       Ответа не последовало.       Пальцы сжались на руке Астрид. Но та не ответила ни движением, ни дыханием. Просто лежала — спокойно, слишком спокойно. Как будто давно не спит, а просто… ушла.       Филлис медленно опустилась на пол, всё ещё держа её за руку. Смотрела. Вслушивалась в тишину, будто надеялась услышать хоть один вздох. Но ничего не было.       Всё внутри будто опустело. Она не кричала. Не плакала. Только смотрела и думала, что теперь всё стало другим. Навсегда.       — Филлис! — вдруг раздался голос Люпина, будто сквозь толщу воды.       Она не обернулась. Но почувствовала, как комната начинает кружиться. Ноги не слушаются. Свет расплывается. Рука матери — последняя точка опоры.       И вот — темнота.       Люпин поймал её, когда она упала. Тело Филлис было неподвижным. Почти таким же безжизненным, как то, рядом с которым она сидела минуту назад.

***

             — Кто и зачем меня разбудил? — глухо пробормотала Филлис, медленно открывая глаза.       — Ты потеряла сознание, — негромко ответил Римус, склонившись над ней. — Два часа пролежала без движения. Врачи говорят — от шока.       Она молчала, глядя в потолок. Несколько секунд.       — Значит, это не сон, — выдохнула она.       Люпин кивнул.       — К сожалению, нет… Мне очень жаль, Фили.       Он на мгновение замолчал, затем добавил:       — Похороны назначены на воскресенье. Через три дня.       Филлис встала. Медленно, без резких движений. Лицо её ничего не выражало.       — Хорошо. Пошли.       Он не стал спорить.       Они снова оказались в кабинете Дамблдора. Суровые лица. Тишина. Филлис не сказала ни слова — лишь прошла мимо, как будто их не существовало.       В коридорах Хогвартса было пусто. Гостиная Гриффиндора встретила её мягким светом. Как только она шагнула внутрь, Фред и Джордж тут же подскочили с кресел.       — Филлис! Что случилось? Где ты была? — одновременно заговорили они.       Она не ответила.       — Всё в порядке? — настаивал Джордж, хмурясь.       — Я устала, — тихо сказала она. — Пошли спать.       Не объясняя ничего, она прошла мимо них и поднялась наверх. Не в свою спальню — в комнату близнецов.       Филлис молча легла на кровать Фреда. Не переодевалась. Не сняла мантии. Просто легла и отвернулась к стене.       Её дыхание стало ровным, почти незаметным. Сон пришёл быстро. Не потому что хотелось — потому что сознание отказывалось находиться в реальности. Это был единственный способ — хоть на несколько часов убежать от тишины, от пустоты, от непоправимого.

***       

      Утро воскресенья началось с непривычной тишины. Филлис проснулась первой. Всё было как в тумане — серый свет за окном, звуки капающей воды в ванной, шорох чужих снов. Она тихо встала, чтобы не разбудить близнецов, и ушла в душ. Холодная вода обжигала кожу, но это было хорошо — лучше, чем онемение внутри. Хоть что-то чувствуется.       После душа она переоделась в чёрную мантию с серебристой вышивкой по краю, а кудри уложила, лицо осталось бледным и неподвижным. Ни одной слезы.       На завтрак она пришла раньше всех, села на край скамьи за столом и рассеянно помешивала кашу. Еда в горло не лезла, но делать хоть что-то — значило не останавливаться.       Через пятнадцать минут в зал вошли Фред и Джордж. Они сразу заметили её, сели напротив, переглянулись — и заговорил Джордж:       — Ну… расскажешь?       Филлис не подняла глаз.       — Не думаю, что слышать о смерти моей матери очень приятно, — сухо ответила она, не меняя интонации.       — Что? — Джордж не сразу понял, что именно она сказала.       Фред медленно выпрямился, нахмурившись.       — И ты так… свободно об этом говоришь?       — А как иначе? — её голос был ровным. — Это факт. Он случился. И его придётся принять. Даже если не хочется. Даже если невозможно.       — Сочувствуем, — сказали они в унисон, уже гораздо тише.       — Если что… — осторожно начал Фред, но не закончил.       — То мы рядом, — подхватил Джордж, глядя ей в глаза.       — И ты можешь рассчитывать на нас в любой момент, — закончил Фред и слабо улыбнулся. Джордж начал энергично кивать, будто этим мог сказать больше, чем словами.       Филлис кивнула — коротко, едва заметно, но это был единственный способ сказать им «спасибо».       Всю неделю до похорон близнецы были рядом. Не задавали лишних вопросов, не лезли в душу. Они просто были. Сидели рядом в библиотеке, шли с ней на уроки, даже в гостиной усаживались на кресла так, чтобы она была между ними. И именно это помогало больше всего — молчаливая, ненавязчивая поддержка.       Воскресенье выдалось пасмурным. Небо свинцовое, воздух тяжёлый. Когда они прибыли на кладбище, всё вокруг будто застыло.       Римус держался рядом с Филлис, не произнося ни слова.       Церемония была короткой. Лекари Святого Мунго, несколько бывших коллег Астрид, никто не говорил громко. Дамблдор сказал пару слов. Мягко, тепло, как умел только он. Но Филлис не слушала. Она смотрела на чёрную лакированную поверхность гроба и чувствовала, как с каждой секундой внутри всё пустеет.       Ветер был резким, февральским. Он пронизывал мантии, путался в волосах. Он был единственным, кто напоминал, что всё это реально.       Когда землю начали забрасывать, Филлис не дрогнула. Она стояла неподвижно, руки в карманах, лицо каменное.       Только когда все отошли, она сделала шаг вперёд. Из кармана мантии достала две белые розы — свежие, с крупными лепестками. Опустилась на одно колено, положила их у края могилы и тихо прошептала:       — Прости, что я не всё успела сказать. Надеюсь, ты знала.       И, не оборачиваясь, она встала и пошла прочь, быстрым, твёрдым шагом. Римус догнал её уже у ворот кладбища. Они не обменялись ни словом.       Обратно в Хогвартс они вернулись под вечер. В дороге Филлис смотрела в окно, будто пыталась найти ответ где-то за пределами этого мира.       Когда они прошли через портретную дыру и ступили в тишину гриффиндорской гостиной, Фред поднялся с дивана, будто ждал всё это время. Он молча подошёл к ней и, не говоря ни слова, крепко обнял. Она не сопротивлялась.       — Ты дома, — прошептал он.       Филлис кивнула. Да. Дом — это теперь не там, где её мама. Дом — это там, где не дают утонуть в тишине.       

***

      Прошла неделя с похорон. Всё ещё было тяжело, но время, хоть и медленно, продолжало идти. Однажды, прогуливаясь по коридорам с Фредом, Филлис неожиданно столкнулась с профессором МакГонагалл.       — Мисс Блэк, — начала та, как всегда строго, но в голосе звучало мягкое сочувствие. — Примите мои искренние соболезнования.       Филлис кивнула.       — Спасибо, профессор.       — Во-вторых, — продолжила МакГонагалл и протянула вперед руку, — вот ваша метла. Мы тщательно её проверили. Ни малейшего следа тёмной магии. Где-то у вас есть очень хороший друг.       Филлис осторожно взяла «Молнию» в руки. Метла блестела, гладкая древесина приятно легла в ладонь.       — Ох… спасибо, профессор, за всё. — Её голос стал чуть тише, почти благоговейный, когда она вновь принялась рассматривать метлу.       — А вы не видели Поттера? — спросила МакГонагалл, оглядываясь.       — Поищите в гостиной, — отозвался Фред.       — Благодарю, мистер Уизли, — кивнула профессор и ушла прочь, с той самой упрямой стремительностью, что была ей свойственна.       — Боже, Филин, она… восхитительна! — Фред смотрел на метлу с благоговением, как будто перед ним стоял не спортивный инвентарь, а какой-то святой артефакт.       — Согласна, — усмехнулась Филлис. — Даже не верится, что теперь она моя.       Фред склонил голову набок:       — А что ты будешь делать со своей старой метлой?       Филлис на секунду задумалась.       — Честно? Хотела подарить её тебе или Джорджу. Но поняла, что если подарю одному — второй останется ни с чем. Поэтому пока оставлю её себе. На всякий случай.       Фред резко замахал руками.       — Эх… ну, я не это имел в виду, правда! Я не жалуюсь, честно, это же твоя метла! Просто спросил, из любопытства! — Он уже начинал сбиваться в словах, почесал затылок. — Я…       — Фред. — Она посмотрела на него с лёгкой улыбкой. — Всё хорошо. Я всё поняла. Пошли уже в гостиную.       Он с облегчением выдохнул, и они пошли. Но через пару шагов Фред вдруг остановился.       — Эй, слушай… а можно… ну, просто чуть-чуть… полетать на ней? — спросил он осторожно, будто боялся показаться навязчивым.       Филлис повернулась к нему с хитрой улыбкой.       — Когда, где и во сколько захочешь. Считай, у тебя пропуск на «Молнию».       — Мерлин свидетель, Филлис Кассиопея Блэк, я обожаю тебя всем сердцем! — радостно выкрикнул Фред и тут же обнял её, крепко, с размаху, будто хотел прижать к себе весь мир.       Филлис прижалась в ответ. Она всегда любила такие объятия — тёплые, надёжные, как будто на время всё становится проще. Фред, высокий и крепкий, обнимал её так, будто держал броню для души.       Когда они вошли в гостиную, стало ясно, что здесь уже происходит маленький праздник. В центре комнаты стоял Гарри Поттер, окружённый восхищённой толпой. Его «Молния» сияла в руках, а восхищённые однокурсники осыпали его вопросами.       Но стоило им с Филлис войти, как внимание переключилось на неё.       — Бог ты мой, Филлис, и у тебя «Молния»?! — закричала Анджелина, выскочив из толпы и подбежав к подруге.       — Ну конечно, — с усмешкой ответила Блэк, — у нас же должен быть ещё кто-то крутой в команде, кроме Поттера, верно? — Она подмигнула Гарри, и тот, наконец, перестал выглядеть таким зажатым.       — А можно посмотреть? — спросил какой-то третекурсник, явно не из их компании.       Филлис тут же окинула его скептическим взглядом:       — Тебе Гарриной метлы мало? У нас они одинаковые. И вообще — нечего на чужие вещи глазеть просто так.       — Эм… понятно… — парень смущённо отступил назад.       — Ну теперь-то точно Когтеврану конец… — где-то сбоку довольно произнёс Вуд, задумчиво глядя на своих ловцов.       Филлис снова посмотрела на «Молнию». Даже спустя неделю после всего произошедшего — она всё ещё могла чувствовать тепло. Оно исходило не от метлы. Оно шло от рядом стоящих близнецов, от Гарри, от Анджелины. От людей, которые не давали ей забыть, что она не одна.       И в этот момент, впервые за долгое время, Филлис позволила себе улыбнуться.       

***

      У Рона куда-то пропала Короста. Во всем он обвинял кота Гермионы и, смотря на них, явно можно сказать, что общаться они не собираются.       Рон тяжело переживал пропажу Коросты.       — Хватит тебе, Рон, — уговаривал его Фред. — Ты ведь всегда говорил, что Короста уже совсем старая, просто ходячая древность. Буквально на глазах тает. Ей же лучше, что её сожрал Глотик. Ам! — и нет. Не мучалась.       — Фред! — возмутилась Джинни. — Как тебе не стыдно!       — Ты сам говорил, что она только ест и спит, — поддержал близнеца Джордж.       — А помните, как она укусила Гойла? Хотела сделать нам приятное, — со слезами на глазах вспоминал Рон.       — Да, было такое, — подтвердил Гарри.       — Звёздный час Коросты. — Фреду едва удавалось сохранить серьезную мину. — Пусть укушенный палец Гойла будет вечным памятником благородной Коросте. Ну что ты разнюнился, Рон! Будешь в Хогсмиде — купи себе новую крысу. Было бы из-за чего страдать!       Филлис, наблюдая за всем этим спектаклем, едва сдерживала смех. Посмотрев на часы, она поняла, что скоро начнется тренировка, поэтому, сказав это Джорджу, Фреду и Гарри, пошла собираться.       На тренировке мадам Трюк то и делала комплименты то Блэк, то Поттеру на счет их метел. Вуд, уже не выдержав, просил перестать, ведь им нужно тренироваться.       Летать на «Молнии» Филлис было просто в удовольствие. Она была супер быстра, все свои маневры Филс стала делать еще лучше, даже когда Анджелина кидала мяч Алисии Спиннет, Блэк за считанные секунды долетела до мяча, и схватила его первей, и забросила в кольцо. Поттер тоже превосходно справлялся со своей ролью. Всего секунд 30, и снитч оказывался у него. Вся команда была в восторге с двух прекрасных игроков на таких крутых метлах.       На следующее утро вся школа знала про метлу. Когда Филлис заходила в Большой зал, все смотрели на неё, даже не из-за того, что она дочь убийцы. Не успела та сесть, как в след за ней зашел Гарри, теперь все смотрели уже на него: он, как и Филс, принес метлу с собой. Увидев её, он специально сел напротив неё и близнецов, и Рон жестом показал положить метлу на стол. Так Филлис и сделала. Скоро к столу начали подходить когтевранцы и пуффендуйцы. Седрик Диггори поздравил Гарри с приобретением, достойно заменившим погибший «Нимбус» и не забыл про Филлис, а Пенелопа Кристал, подруга Перси из Когтеврана, попросила подержать «Молнию» у Поттера. К Фили же тоже подходило немало учеников, но брать метлу она не разрешала. Скоро к ней подошел Пьюси.       — Ох, Филс, поздравляю тебя, просто суперская метла! — восхищенно говорил Эдриан.       — Спасибо, ты прав: она просто обворожительна, — гордо заявила Филлис.       — Уверен, что ты так же будешь смотреться на ней во время матча! — подмигнул слизеринец и тут же ушел.       Фред, да и Джордж сидели просто в ярости. Они ненавидели его, а видеть, как он явно подкатывает к их подруге, было еще хуже.       — Пусть только попробует сказать так еще раз… — сквозь зубы сказал Фред.       — Не ревнуй, дорогой, — усмехнулась Филлис.       — Поддерживаю тебя, братец, — Сказал Джордж, а Филлис засмеялась.

***

Матч

      В раздевалке Вуд всех настраивал на победу и просил играть так же, как играли на тренировке. На поле выходили под оглушительные аплодисменты. Когтевранцы в голубых майках уже стояли посредине поля. Их ловец Чжоу Чанг была в команде единственной девушкой. Она была даже ниже Филлис, чему девушка явно удивилась: она думала, ниже её могут быть только первокурсники.       — Вуд, Дэйвис, обменяйтесь рукопожатием, — сухим судейским тоном произнесла мадам Трюк, и капитаны пожали друг другу руки. — Седлайте метлы… По свистку… Три… два… один!       Филлис и Гарри на «Молнии» взлетели в небо выше и быстрее всех. Филлис летала по полю, настраиваясь на игру, и слушала Ли Джордана.       — Команды стартовали. Главное событие этого матча — «Молния», на которой летает ловец гриффиндорцев Гарри Поттер и охотник Филлис Блэк. Как пишет «Волшебная метла», в этом сезоне на мировом чемпионате по квиддичу все команды отдадут предпочтение именно этой модели…       — Вы не могли бы, Джордан, комментировать то, что происходит на поле, — прервал его голос профессора МакГонагалл.       — Перехожу к комментарию, профессор. Немного информации всегда полезно. Между прочим, «Молния» имеет встроенный автоматический тормоз…       — Джордан!       — Сейчас, сейчас… Гриффиндорцы ведут игру, Алисия Спиннет рвется к кольцам Когтеврана…       Филлис вместе с Алисией вели мяч, пытаясь запутать когтевранцев. И вот последний бросок Блэк к Спиннет, и мяч в кольцах когтеврана. Трибуна гриффиндорцев взорвалась восторженными криками.       — Гриффиндор ведет со счетом восемьдесят-ноль, — вещал комментатор. Когтевранцы начали выравнивать счет: им удалось забросить три мяча, и теперь разрыв между командами составлял всего пятьдесят очков. Если Чжоу поймает снитч, когтевранцы выиграют.       Вот Филлис легко увернулась от бладжера, которые запустил противник; увидев это, Джордж быстро отправил этот же бладжер в него. Резко просвистел свисток. Поттер поймал снитч. Команда набросилась на него с такой силой, что чуть не оторвала от метлы. А внизу на трибунах бушевали гриффиндорцы, кричали до хрипоты «Ура!». Девочки почти зацеловали его, а Фред ну слишком сильно обнял Гарри, что тот покраснел. Таким спутанным клубком команда и приземлилась на поле.

***

      Праздновали так, как будто выиграли Кубок, пиршество и веселье длились до глубокой ночи. Фред с Джорджем и Филлис часа на два отлучились и вернулись нагруженные бутылочками со сливочным пивом, шипучим тыквенным соком и пакетами, полными сладостями из «Сладкого королевства». Счастливый Джордж стал разбрасывать «мятных лягушек» как конфетти.       — Как вы все это достали? — изумилась Джонсон.       — Нам немного помогли Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, — шепнул Фред Гарри на ухо.       Только одна Гермиона не принимала участия в общем веселье. Она — невероятно! — сидела в углу и пыталась читать толстенную книгу «Быт и нравы британских маглов».       — Милая Грейнджер, ну не будь такой занудой, пошли к нам, — сказала Блэк.       — Прости, но мне надо к понедельнику прочитать всю эту книгу, — сказала Гермиона и опять начала читать.       — Боже, Грейнджер, не будь душнилой, — сказала Филлис и пошла к Фреду и Джорджу которые жонглировали на столе.       Веселье кончилось в час ночи, когда пришла МакГонагалл и всех разогнала.       Стоило только Джорджу коснуться подушки, так сразу же и уснул, а вот Фред, Ли и Филлис долго не могли уснуть. Они болтали обо всем, но вот как только собрались ложиться, услышали крик:       — Похоже на Рона… — сказала Филлис, поднимаясь с кровати.       Все соскочили с кроватей, даже Джордж, и спустились в гостиную.       — Почему такой шум?       — Профессор МакГонагалл велела всем идти спать!       В гостиную спустились девочки, зевая и поплотнее запахивая халаты. Прибывало и мальчиков.       — Прекрасно! Значит, продолжим праздновать! — провозгласил неунывающий Фред.       — Ура, я согласна! — так же бодро ответила Филлис.       — Все марш наверх! — скомандовал ворвавшийся в гостиную Перси, прикалывая к пижаме значок старосты школы.       — Всё же ты портишь… — шепотом сказал Фред, чтоб слышала только Филлис.       — Да уж…       — Перси, здесь Сириус Блэк. Он был у нас в спальне. С ножом. Разбудил меня.       В гостиной стало тихо-тихо, а половина гриффиндорцев начала подозрительно смотреть на Филлис.       — Глупости! — сказал Перси, но было видно, что он потрясен. — Ты переел, и тебе приснился кошмар…       В гостиную вернулась профессор МакГонагалл. Захлопнула за собой портрет с сэром Кэдоганом и обрушила на гостиную гневную тираду:       — Я конечно счастлива, что Гриффиндор выиграл. Но всему есть предел! Перси, я не ожидала!       — Я здесь ни при чём. Я только что приказал всем вернуться в спальни. Моему брату Рону приснился кошмар…       — Неправда, это был не кошмар! — обиделся Рон. — Я проснулся, профессор, а Сириус Блэк стоит надо мной с ножом в руке!       Филлис вжалась в стоящего сзади Фреда и сжала руку Джорджа. Она думала, что сейчас все подумают на неё, что именно она впустила Сириуса Блэка. Не выдержав этого давления, девушка ушла в спальню близнецов и до утра оттуда не выходила.       В ту ночь никто в башне Гриффиндора не спал. Все знали, что замок снова обыскивают сверху донизу. На другой день по всему замку были приняты более жёсткие охранные меры. Профессор Флитвик учил главные входные двери распознавать Блэка по увеличенному портрету. Филч носился по всем закоулкам и коридорам, заколачивал все щели и мышиные норы. Сэра Кэдогана уволили, его портрет отправили обратно на пустынную площадку восьмого этажа. На входе в башню Гриффиндора опять появилась Полная Дама, отреставрированная специалистами. Она все ещё нервничала и согласилась вернуться на работу при одном условии: ей дадут дополнительную охрану. Специально для нее наняли грозного вида троллей, которые ходили по коридору, злобно хрюкали и мерились дубинками.