Пособие «что делать, если вы влюбились в своего учителя?»

***Некое время назад*** Мама с папой развелись. Я был расстроен, что так сложилось, но понимал, что для них будет правильно, я ведь уже не маленький и прекрасно это понимал, так же я понимал, что отцу одному, тем более сейчас, будет тяжело, потому я решил остаться с ним, а моя старшая сестра Мари с мамой. Так и было. Папа постоянно работал, с утра, и до самого вечера, а когда приходил домой, падал и засыпал, в остальное время ходил чернее тучи. При разводе мне тоже было не легко. Я расстался с парнем, который просто использовал меня, дабы проверить свою ориентацию, тот же самый развод и переезд, а плюсом шёл буллинг от одноклассников. Но я старался быть сильным, держал квартиру в чистоте, готовил для нас завтраки, обеды, ужины и просто старался быть рядом. В один момент многое поменялось. Спустя год я начал замечать, как папа вновь начал цвести, стал раньше приходить домой, начал улыбаться и многое в таком духе, а потом в один день он привел женщину в дом. Она была милой, доброй, миниатюрной блондинкой, но при этом могла раздавать указы как настоящий начальник, но это было не главное. Я видел, как отец смотрел на миссис Лидию с такой любовью, а она отвечала ему тем же. Хоть я и ревновал, я был рад, что отец занимается чем-то ещё кроме работы, что он наконец спустя столько времени счастлив, ведь когда он узнал, что мама успела найти себе нового мужчину, был постоянно в апатии и даже особо не разговаривал. Признаться честно, я думал, что это всего лишь временное увлечение, в жизни такое бывает, тем более у взрослых, к тому же я сам в скором времени начал встречаться с одним парнем из старших классов, с Алексом. Но чего я точно не ожидал, так это папиного подарка на Рождество. За окном вечерело, искрился снег в лучах фонарных столбов. Вокруг весели гирлянды, даже на кухонной занавеске, праздничная атмосфера сочилась из всех щелей. По традиции мы с папой готовили вместе, на этот раз к нам пришла Лидия и она помогала нам готовить. было весьма весело, Лидия тоже не отличалась особым талантом в кулинарии, но под моим контролем мы справились на ура. Отец лишь мешался хотя мы любили готовить именно вместе, он изредка подворовывал ингредиенты для салатов и всяких других блюд, я нисколечко не обижался, наоборот, было достаточно весело хлопать его по рукам, а он в шутку обижался. Почему-то тогда отец хитро улыбался, улыбка мне была знакома потому я сразу почуял что-то неладное. Папа нервно переглядывался с Лидией, меня это сильно насторожило, но я мысленно свел все это в шутку, и мы продолжили готовить. - Кажется мы слегка переборщили. – усмехнулся я, когда хотел поставить салат на стол, но там с трудом нашлось место. – И куда мы столько приготовили? - Слушай, Рин, у меня к тебе серьёзный разговор, только перед этим, мы хотим тебя кое с кем познакомить. – мягко и взволнованно заявил отец, чувство тревоги усилилось, было видно, как они с Лидией волнуются. - Окей, но надеюсь, это быстро, через час за мной Алекс придёт. – легко согласился я, стараясь не показывать, что я как-то замечаю их волнение. - Ты собираешься к нему? – удивлённо переспросил папа. - Пап, ты чего, забы? – удивлённо приподнял бровь, и возмущённо скрестил руки на груди. – Я ещё три дня назад сказал, что на Рождество буду у Алекса, к тому же ты сам отпустил. - Я и впрямь забыл, хорошо, иди конечно, думаю знакомство на долго не затянется. – виновато произнёс он, и с тревогой посмотрел на женщину, та нервно повела плечом. - Хорошо, я пойду пока собираться. – сказал я, и удалился в свою комнату. Через какое-то время я услышал хлопок двери, как оказалось, папа с мисс Лидией куда-то ушли, но я не стал впадаться в подробности, не знаю, с кем они меня хотели познакомить, да и знать не хотелось, любопытство было, но я его всячески прогонял. Стянув с себя домашнюю пижаму, я свернул её и кинул в рюкзак, туда-же была отправлена коробочка в яркой зелёной упаковке, перевязанная красной лентой. Я улыбнулся, уже мысленно представляя, как Алекс обрадуется моему подарку, если обрадуется. Он был весьма привередлив, и считал, что «подарки с душой» придумали люди скупые на фантазию, потому я неделю таскался и таскал по городу и магазинам Стью и Рокси, пытаясь подобрать что-нибудь особенное. С одеждой я не стал заморачиваться, просто натянул чёрные джинсы с цепями, водолазку и клетчатую рубашку в кофейных тонах. Я глянул в зеркало, обтягивающая водолазка и джинсы придавали мне брутальности, а рубашка смягчала её некой теплотой. - Что-то не хватает. – прокомментировал я, глядя в отражение, и полез в деревянную шкатулку со всякими побрякушками. Выбор бал на две клипсы, одна была маленькая чёрная округлой формы, её я прицепил на хрящ, а вторая с цепочкой и крестом, её надел на мочку уха, так же я нацепил толстую цепь с золотым покрытием, и наконец смог удовлетвориться своим образом. – Вот теперь красавчик. Время шло, но отец так и не возвращался, потому я кинул готовый рюкзак на подставку для обуви в прихожей, потом вернулся в комнату, и свалившись на кровать, начал слушать музыку в наушниках. Только лёжа на кровати, я понял, как устал, ибо с самого утра сначала наводил с папой порядок в квартире, а потом готовил весь вечер, и сейчас было приятно валяться под любимые песни и лазанье в соц сетях. Вдруг сквозь наушники я услышал шум, а после лучи включающего я в прихожей света начали светить из под щели моей двери. Я не стал сразу выходить из комнаты, а лишь снял один наушник, и услышал папин голос: - Раздевайтесь и идите на кухню, я сейчас приду. Как и предполагалось, через пару секунд раздался стук, а после дверь приоткрылась, и из щели выросла папина голова. - Рин, мы пришли, идём на кухню. – позвал отец, а я не удержавшись, спросил: - Пап, а кто к нас ещё пришёл? - Выйди и узнаешь, кстати, я захватил тебе твой любимый Глинтвейн. – и ушёл, прикрыв за собой дверь. Теперь мне было по настоящему страшно. Чтобы папа купил мне Глинтвейн, сам, без уговоров, было очень странно. Я снял второй наушник, выключил музыку и припав к двери, прислушался, с кухни раздавались мужские голоса. Сердце застучало так громко, что отдавалось в висках, а тревога заползла под самую кожу, я чувствовал себя прям как перед тяжёлой контрольной, или когда учитель должен меня спросить, я это знаю, но при этом не выучил материал. Сделав глубокий вдох, я как смог, успокоился, и решительно выйдя из комнаты, решительно направился на кухню. Я был ёбанным интровертом, и соответственно не жаждал новых знакомств, особенно поневоле. И ладно если бы всё обошлось «привет-пока», так нет, если папа решил меня с кем-то познакомить, значит мы будем часто пересекаться. Когда я всё же взял себя в руки и вошёл в кухню, то слегка опешил. За столом сидели два парня, хотя их и парнями трудно назвать, один был длинноволосым блондином, на вид ему было лет двадцать пять или двадцать семь, а второму двадцать три и больше, у него были малиновые волосы, что удивило меня, выбритые виски и пирсинг, только не то, что у меня, а настоящий. Миссис Лидия сидела рядом у изголовья стола, отец сидел на другой стороне, и под внимательными взглядами, я сел рядом с ним. Эти парни пристально разглядывали меня, мало того, в их взглядах читалось некое призрение, холодность и неприязнь, от чего бросало в дрожь. Было неловко и страшно, я старался на них не пялиться в ответ, ну или хотя бы сделать вид. - Рин. – резко начал отец, он явно почувствовал эту напряжённую атмосферу, и решил хоть как-то её разбавить. – Знакомься, это Гантлос и Думан, они сыновья Лидии. - Здрасти. – стараясь не заикаться, робко поздоровался я. В ответ они как-то гаденько ухмыльнулись и по-королевски кивнули. Накатило раздражение. Слишком высокомерно они себя вели, а я этого не любил, но препираться, язвить да и в принципе портить вечер не хотелось, к тому же я очень скоро собирался уходить, а так хоть вежливым покажусь. - В общем, мы решили с Лидией пожениться. – после тянущейся паузы, заявил отец, а я подавился фруктовым соком, которым решил промочить своё горло, в итоге этот сок в горле и остался. - Кроме того. – взяла слово Лидия, и я понял, что это не самая шокирующая новость за сегодня. – Мы хотим съехаться и жить вместе, одной семьёй, и уже нашли отличную квартиру. - И мы надеемся, что вы понимающе воспримите эту новость. – закончил папа, и с надеждой посмотрел на меня. Я был в полном шоке, это даже мягко говоря, нежданные для меня гости тоже радости не излучали. Теперь они смотрели на меня как на мошку, которую хочется раздавить, но почему-то это сделать не получается. Не знаю, почему они сказали «одной семьёй», возможно реально верили, что так и будет, возможно просто рассчитывали, что эти слова растопят холодность, и мы будем всё обниматься как в типичных сериалах, но нет. Сейчас я молча уставился в мою пустую тарелку, и не мог отойти от их заявления. По реакции тех парней, они возможно уже догадывались, если и вовсе не знали о решении наших родителей, а мне почему-то стало страшно. - Так, Рин, что ты думаешь? – неожиданно обратилась ко мне Лидия, она нервно сжимала руку отца. - Я… я рад за вас. – я как мог, скрыл своё состояние, и попытался натянуть улыбку. Я не врал. Я действительно был рад за отца, но данная ситуация рвала мне душу. Благо спаси меня рингтон на телефоне, а на дисплее высветилось «Любимый». Это означало, что Алекс уже где-то возле дома. - Я пойду, меня ждут. – отодвигаясь из-за стола, заявил я, и быстрым шагом направился в прихожую. Хорошо, что я догадался заранее припасти рюкзак. - Рин, подожди. – догнал меня в прихожей папа, он явно чувствовал себя виноватым, это было видно по его лицу. – Ты в порядке? - Да, прости, просто… – я не знал как правильно и мягко ответить. – Всё слишком быстро и неожиданно, дай мне время, хорошо? - Хорошо, удачи провести время с Алексом. – улыбнулся отец, и всучил мне в руки пакет, в котором что-то звенело. – Возьми это, а то мало ли. - Спасибо, я побегу. – я забрал пакет, накинул рюкзак на плечо, и умчался по лестнице. Буря эмоций поселилась в душе, это было очень неприятно, а когда я встретил Алекса, то не сдержался, и кинулся к нему, выпуская горькие слёзы, а в месте и с ними накопившуюся обиду. - Котёнок, что случилось? – удивлённо спросил он, приподнимая за подбородок моё лицо с зарёванными глазами. - Давай сначала к тебе придём, и я тебе всё расскажу. Алекс посадил меня на переднее сиденье, а сам уселся рядом за руль, и мы тронулись. Уже дома, я открыл бутылку Глинтвейна, и испив его немного прямо из горла, не выдержал, и снова заревел, невнятно рассказывая парню про случившееся. Про то, как мне было обидно, что отец не сказал всё заранее, как на меня страшно смотрели эти сыновья его новой подружки, как мне страшно было переезжать куда-то и жить вместе с ними. Мой любимый всё это слушал, обнимал меня, гладил по спине и успокаивающее что-то говорил. - Котик, не плачь, слышишь, если эти ублюдки тебе что-то сделают, я их не урою, а закопаю. – заявил Алекс, отстраняясь от меня и заглядывая мне в глаза. - Как же я тебя люблю. – прошептал я, и потянулся за поцелуем, он подействовал как хорошее успокоительное. Мы пили Глинтвейн и шампанское, целовались, пили и занимались всякими непристойностями на пьяную голову, нам было хорошо вместе, и это главное. Так я встретил Рождество. К слову, Алексу подарок всё же не понравился. Уже днём я вернулся домой на такси, Алекс вновь уснул, потому не смог отвезти меня обратно. Я оставил ему остатки шампанского, а вторую, ещё не открытую бутылку Глинтвейна забрал с собой, он всё равно его не любил, а я ещё договорился с девочками отпраздновать, они этот напиток любят на ровне со мной. Так же я и им рассказал шокирующую новость в своей «весёлой» жизни. Естественно они тоже меня поддержали, и обещали надрать зад моим будущим «братьям», если они меня хоть пальцем тронут. А Рокси и вовсе пообещала, что случайно спустит на них Арту. Прошло чуть больше месяца, снег по прежнему лежал на улицах, и даже не думал таять, хотя обычно в это время появлялись проплешины на земле и потепление. Но у природы были свои планы, к тому же я был даже рад, что зима побудет дольше чем обычно. Наступил день переезда. Все вещи уже были расставлены в новой квартире, оставалось только самим туда въехать, но я сидел на своей уже старой кровати в обнимку с плюшевой любимой акулой из Икеи, и всё никак не мог поверить, что этот уютный обжитый уголок будет занят кем-то другом, не мной. Мои постеры были сняты, из-за чего комната казалось пустой и бездушной. Я смирился, и с сыростью на глазах ступил в новый лифт в новом подъезде. Это была новостройка в нашем городе, папа стоявший рядом расхваливал её, и говорил, что мне здесь точно понравится, а я смотрел как цифры в лифте всё увеличивались, приближая к новой квартире, и не чувствовал ничего, кроме страха и отчаянья. Не нашлось даже сил, чтобы натянуть маску. - «Двенадцатый этаж». Объявил механический голос, и мы вышли, направляясь к чёрной металлической двери слева. Поворот ключей в замке отдался в уши, показавшись оглушительным в этой тишине. Дверь распахнулась, и мы вошли. Дом встретил нас своей белизной, стены были белыми в виде разложенных кирпичей, что сразу прорезало глаз. Я не любил этот цвет, разве что только снег и шерсть животных, на остальное же я смотрел с отвращением. Было не трудно догадаться, что дизайн придумывала Лидия, хорошо что хоть пол был из тёмного дерева, и мебель тоже была тёмной. Первая дверь вела на просторную кухню, дальше по коридору был зал, лестница на второй этаж, под лестницей тоже был коридор, он вёл в спальню папы с Лидией и папин кабинет. На втором этаже было четыре двери, первые две комнаты, были комнатами Думана и Гантлоса, второй была ванная и туалет, а в самом конце моя, туда я и направился шаркая носками об пол. Как я и хотел, комната была просторной, чёрные стены, тёмно-серый потолок, огромное окно и рядом дверь с выходом на балкончик, на против входа был рабочий стол, рядом с дверью кровать в самом углу, а на против окна огромный шкаф, плюс стеллаж под мои книги, а в дальнем углу у стола был поставлен искусственный камин с махровым ковриком и креслом-мешком. Комната была завалена коробками с моими вещами. Несомненно комната была шикарная, прямо под мой вкус, но почему-то мне противно было здесь находиться, и хотелось вернуться в привычную комнатушку, с родными бледно-голубыми стенами. С тяжестью на сердце, я принялся разбирать вещи, снова навешал постеров, и вроде как стало даже уютно. По крайней мере комната стала выглядеть так, будто в ней всё же кто-то живёт. Внезапно, когда я принялся заполнять ящики в столе, я заметил большую белую коробку. Не поверив свои глазам, я вскрыл коробку. Меня никто не наёбывал, это был экранный графический планшет от Wecome. Появившаяся улыбка на моём лице тут же пропала. Отвечу пытался всячески пытался загладить свою вину, и хоть я искренне был рад подарку, мне было грустно от того, что меня пытается подкупить родной отец. Я знаю, что он не был отцом года, но я его всё равно любил. Любил за редкими просмотрами наших любимых фильмов, любил изредка ездить с ним на рыбалку в выходные, да просто так любил. Но сейчас мне было больно от всего этого. Я невольно включил дисплей печки показывающий огонь, свернулся клубочком на кресле-мешке, обнял ту самую акулу, и заплакал. Накопившиеся негативные эмоции выходили вместе со слезами, но их было так много, что успокоился я когда уснул, а проснулся глубоким вечером, и на тяжёлых ногах с больной башкой пошёл на кухню. Очень хотелось чая, особенно того чёрного с мятой, который мне подарила Рокси. Уже на кухне я встретил папу, который заканчивал разговаривать с кем-то по телефону. - Ты чего не спишь? – вдруг спросил папа, откладывая телефон. - Чая захотел. – слегка охрипшим голосом сказал, и принялся за готовку одного из любимых напитков. - Как тебе твоя новая комната, ты уже видел сюрприз на столе? – не выдержав тишины, спросил он. - Всё замечательно, спасибо, но не стоило. - Я тут подумал, тебе ведь будет сложно добираться до школы, она ведь далеко, может переведёшься в новую? – осторожно начал папа. – Она всего в трёх кварталах от нас. - Я подумаю. – пропуская паузу, всё же ответил я. Мама всегда учила не рубить с горяча, а всё хорошо и чётко обдумать. - Отлично, не засиживайся допоздна, завтра в школу. – сказал он, и уже хотел уйти как вдруг повернулся, пристально разглядывая меня. – Мне кажется, или ты как-то похудел, да и бледный весь? - Пап, тебе кажется. – соврал я, нервно пожимая плечами, и сгорбился посильнее, прикрываясь толстовкой. – Всё нормально, ложись спать. - Ладненько, спокойной ночи. – и ушёл. Слёзы невольно вновь покатились, щекоча нос и подбородок. Я не выдержал, скатился спиной по шкафчикам на пол, и уткнулся в коленки. Ткань джинсов быстро намокла, но на это мне было глубоко плевать. Чайник не дал мне долго грустить, оповещая свистом, что он тоже зол из-за переезда, ибо газовая плита была на много лучше электронной. Бледным я был всегда, азиатская кожа, да и внешность в целом, досталась мне от мамы, которая была родом из Японии, но где-то в пять лет переехала сюда. Но отец подметил верно, я нехило так схуднул. Причиной был не только переезд, буквально две недели назад Алекс вдруг заявил, что я поправился, а когда поднимал меня, говорил, что я тяжёлый и мне не помешало бы скинуть. Я и скинул, почти пять килограмм, но он заявил, что всё равно как-то много осталось. Мне не хотелось разочаровывать любимого своим телом, но это было странно, ведь раньше он не жаловался. Так пролетели две недели, мне везло, и со своими сводными братьями я практически не пересекался. Кроме того, оказалось, что со Стью мы живём в соседних домах, пусть я и был у неё в гостях много раз, удивился сильно. А один день, точнее вечер, стал одним из переломных моментов, и я сильно пожалел, что не закончил всё тогда, на месте и бесповоротно. Болтая со Стью по телефону обо всякой ерунде, я вдруг захотел чая. Я думал, что дома я один, потому не стеснялся говорить громко, или что-то в таком роде. А зря. - … Не, это по типу «это невозможно». – заявил я, на какой-то рассказ Стью, я уже не помнил, про что она говорила. Я достал любимую кружку, и полез в шкафчик над раковиной за чаем, но его там не оказалось. – Но кое-что невозможное случилось, у меня чай закончился. - «Нихуя себе!» – удивлённо воскликнула на том конце Стью. – «У тебя закончился чай, ты же мне сейчас всю погоду испортишь!» - Ничего страшного, денёчек дома посидишь. – захлопывая дверцу, усмехнулся я, подошёл к холодильнику, взял ручку, и вписал «чай» на стикере, на котором были написаны нужные продукты, которые надо было купить, а потом глянул в сам холодильник. – Надо бы в магазин сходить, отец скоро придёт, а в холодильнике мышь скоро повесится. - «Может тогда потом погуляем? Рокси с Арту позовём.» – предложила девушка. - Не, прости, я вечером с Алексом договорился. – с неким сожалением отказался я, вписывая ещё пару строк на стикер. – Ладно, я позже перезвоню, надо папе ещё позвонить, вдруг ему что-то надо. - «Окец, пока». – и отключилась. Окинув полупустые полки холодильника изучающим взглядом, я захлопнул дверцу, и уже собирался возвращаться в комнату, как услышал позади себя лёгкий кашель, который используют для привлечения внимания. Я испуганно вздрогнул от неожиданности, и резко повернулся на сто восемьдесят градусов. За столом сидели Гантлос, Думан и какой-то незнакомый афроамериканец, и насмешливо смотрели на меня. В миг стало стыдно, что они всё слышали, не то, чтобы я сказал что-то постыдное, или плохое, сам факт уже вгонял меня в неловкость. - Здрасти. – на автомате выпалил я, смотря на гостя. - Привет. – даже как-то по-доброму улыбнулся он, махнув приветливо рукой. - Извините, что помешал. – так же машинально сказал я, и удалился, но уже стоя за дверью вернулся, сорвал стикер со списком, и ушёл окончательно с бешено колотящимся сердцем. Войдя в комнату, я скатился спиной по двери на пол, и обхватив голову руками, начал бубнить однообразное «бля, бля, бля… БЛЯТЬ!». Чувствовал себя глупо, особенно на фоне этих двоих. Из папиного рассказа я помнил, что Гантлос управляет небольшими кафетериями и кафе по городу и вроде как у него есть замечательная девушка, а Думан учиться в университете на историка, и подрабатывает, чтобы снять студию, и серьёзно заняться фотографиями, а помимо этого он занимается и другими творческими делами, рукоделием например, гримом и всяким другим. Я тоже очень люблю творчество, и возможно, если бы мы были родными братьями, или же хотя бы одного возраста, то наверняка бы сдружились. Переодевшись из домашней одежды в уличную, я накинул рюкзак, и спустился вниз, стараясь мышкой шмыгнуть мимо приоткрытой кухни. Операция удалась, но я невольно услышал их голоса, а прислушавшись понял, речь шла обо мне: - Так это ваш сводный? – уточнил тот незнакомец. - Скорее навязанный. – усмехнулся Гантлос. А мне от таких слов стало обидно чуть ли не до слёз, ибо я за всё наше совместное проживание ни разу не докучал им, пересекались мы в основном во время ужина, и то я всё время сбегал раньше, либо гулять, либо в комнату, готовил для всех, ведь умел это делать, любил, да и просто старался не портить безмолвную атмосферу. Может я тоже не хочу с ними жить, тоже не выбирал их себе в братья, но как им это сказать. - …Он какой-то зашуганный. – донёсся отрывок фразы незнакомца. - Скорее нелюдимый, но зато не докучает. – просто ответил Думан. - Мама любит мистера Девида, но честно, без его сына было бы лучше. Эта фраза молнией в чистом поле прогремела в голове. Губы невольно задрожали, а в горле встал ком, нос защипал, перед глазами из-за влаги было всё размыто, но я смог вылететь из дома громко хлопнув дверью. Меня душили слёзы обиды. В том-то и дело, что папе было бы хуже, он может быть впал бы в депрессию, если бы я не был рядом и не помогал бы ему, Лидия возможно бы и вовсе осталось бы без хорошего мужчины, или им бы достался кто-то похлеще меня, кто-то, кто не стал бы терпеть всё это. Они ничего не понимают. Зато я понимал, что не смогу рассказать всё папе, иначе бы он устроил бы серьёзный разговор Лидии, та напугала бы своих детей, а они бы ещё больше на меня злились. К маме уйти я не мог, она была обременена своими заботами, к тому же вот-вот была готова родить, я не хотел навешивать на неё свои проблемы, к тому же она бы всё рассказала бы папе, и вышесказанное всё равно случиться, а я этого не хочу, сейчас у него был сложный период, он вот-вот готов был открыть новый филиал, а после сыграть нормальную свадьбу с Лидией, пока что они просто были расписаны. Всё это время я бежал по лестничной клетке, а когда выбежал из подъезда ломанулся куда-нибудь подальше. Первое, что мне пришло в голову, это пойти к Стью, но я быстро отогнал эту мысль. Я успею ещё поплакаться подругам, сейчас мне нужно было побыть наедене, потому воткнув наушники в уши, я поплёлся в ближайший гипермаркет. Сначала было сложно сосредоточиться, я подолгу искал те или иные продукты, но потом успокоился, приноровился и даже стал получать удовольствие, когда вещи стали легко находиться. Не знаю, сколько времени прошло, пока я торчал в магазине, но на улице уже стемнело, а музыка в плейлисте дошла до середины. На дисплее телефона высветилось 19.48, вот-вот должен был приехать папа, а я совсем не хотел с ним пересекаться, я заранее предупредил его, что уйду гулять в караоке с Алексом и его компанией, он ничего против не имел, просил лишь быть на связи. Мне в принципе не хотелось ни с кем пересекаться, потому я нехотя поплёлся домой, неся три тяжёлых пакета. Я уже думал, что хуже быть не может, а зря. Как только я открыл дверь в подъезд и подошёл к лифту, оказалось, что он не работал. Мне ничего не оставалось, как тащиться на самый верх, при этом подыхая от усталости. Серьёзно, уже на восьмом этаже я хотел всё нахрен бросить и идти налегке, но совесть и упрямство просто не позволили мне этого сделать. Уже у квартиры я дрожащими руками открыл дверь, разулся и занёс пакеты на кухню, с грохотом опуская их на стол, а сам рухнул рядом на стул, утыкаясь лбом в стол и тяжело дыша. Руки, ноги и спина гудели и болели от напряжения. Внезапно я услышал, как скрипнула дверь и на кухню кто-то зашёл, но я не нашёл в себе силы поднять голову, и посмотреть, кто там. - У нас лифт сломался, неужели ты сам всё до дома допёр? – удивлённо спросил Гантлос, от чего внутри всё неприятно сжалось. Я молча встал из-за стола, и выбежал из кухни, слегка задевая его плечом. Мне слишком трудно было находиться в одном помещении с человеком который говорит всякие гадости. Поднявшись к себе, я привычным движением запер дверь, и упав на кровать, зарыдал. Обида, гнев, раздражительность и другие эмоции горели, нет, пылали во мне пожаром, я просто бился в истерики, ударяя кулаками то в стену, то избивая подушку, то просто бессильно кричал в неё, а потом… Я сорвался, уже второй раз. Не знаю, сколько продлилась истерика, но я заметил два пропущенных от Алекса, благо они были сделаны минут пять назад, я перезвонил. - Алло. – как можно спокойнее сказал я, стараясь не заглатывать слова и не всхлипывать. - «Ты чего трубку не берёшь?» – грубо спросил парень. - Извини, я уснул, а телефон на беззвучку поставил. – соврал я, вытирая вновь покатившуюся слезу. - «Ну ладно, мы уже едем к тебе, можешь спускаться пока что.» – уже спокойнее сказал Алекс, и отключился. Я сдержался, чтобы тоже не отключиться, но нашёл в себе силы встать на дрожащих ногах, и переодеться во что-то по-приличнее. Поскольку время поджимало, я натянул тёмно-красные джинсы и чёрную толстовку с кожаными перчатками без пальцев, дабы скрыть повреждённые костяшки. Куртка и всё остальное было в комнате, потому я быстро её натянул, накинул рюкзак, и на цыпочках побежал из комнаты, не забыв запереть за собой дверь. В доме было тихо и темно, я воспользовался фонариком на телефоне, чтобы дойти до прихожей, быстро сунул ноги в ботинки и ушёл, заперев ща собой дверь. Как только я оказался по другую сторону, стало на много легче. В караоке было достаточно шумно, в нашей комнате сильно пахло перегаром и дымом, но последнее мне нравилось, а ещё были парни и девушки, которые пели под градусом, точнее пытались, хотелось просто заткнуть уши. Алекс сидел рядом со мной, по-хозяйски приобнимая за талию. Я был не против, наоборот, чувствовал себя защищённым, единственное, что мне не нравилось, так это то, что Алекс опрокидывал в себя стопку за стопкой, и был в какой-то мере пьян. - Эй, тебя ведь Рин зовут? – вдруг обратился ко мне светловолосый парень, подсаживаясь рядом с другой стороны. - Да, его так зовут. – с вызовом сказал Алекс, не давая мне и рта раскрыть. - Хватит сидеть, пошли петь, иначе нафиг мы сюда припёрлись? – перекрикивая противный голо одной девушки, позвал парень. - Я не против. – пожал я плечами, и вырвавшись из крепких рук Алекса, направился к аппарату для караоке. Я покрутил меню песен в поиске чего-нибудь знакомого, и наткнулся на песню «Teeth». Почему-то мне хотелось спеть именно его, и не просто спеть, а посвятить её Алексу, что сейчас очень странно смотрел на меня. Я выбрал песню, встал спиной к экрану, поднёс микрофон к губам, и переждав вступление, запел: - Teeth Искромсает Some days, you're the only thing I know Иногда для меня существуешь только ты — Only thing that's burning when the nights grow cold Единственный огонёк холодной ночью. Can't look away, can't look away Не могу отвести взгляд, не могу отвернуться — Beg you to stay, beg you to stay, yeah Умоляю тебя остаться, умоляю остаться, да. Sometimes, you're a stranger in my bed Иногда ты как незнакомка в моей постели. Don't know if you love me or you want me dead Не знаю, любишь ты меня или хочешь моей смерти: Push me away, push me away Отталкиваешь, отталкиваешь от себя, Then beg me to stay, beg me to stay, yeah А потом умоляешь, умоляешь остаться, да. Call me in the morning to apologize Звонишь мне наутро с извинениями Every little lie gives me butterflies И врёшь. А у меня в животе бабочки. Something in the way you're looking through my eyes И когда ты смотришь мне в глаза, Don't know if I'm gonna make it out alive Никогда не знаю, выберусь ли живым. Fight so dirty, Ты дерёшься не по правилам, But your love so sweet Но твоя любовь такая сладкая. Talk so pretty, Ты говоришь так складно, But your heart got teeth Но твоё сердце готово искромсать1. Late night devil, put your hands on me Ночная дьяволица, коснись же меня And never, never, never ever let go И никогда, никогда, никогда не отпускай. Fight so dirty, Ты дерёшься не по правилам, But your love so sweet Но твоя любовь такая сладкая. Talk so pretty, Ты говоришь так складно, But your heart got teeth Но твоё сердце сожрёт с потрохами. Late night devil, put your hands on me Ночная дьяволица, коснись же меня And never, never, never ever let go И никогда, никогда, никогда не отпускай. Some days, you're the best thing in my life Иногда ты — лучшее, что есть в моей жизни. Sometimes when I look at you, I see my wife Иногда я смотрю на тебя и вижу свою будущую жену. Then you turn into somebody I don't know А потом я вдруг совсем тебя не знаю And you push me away, push me away, yeah И ты отталкиваешь, отталкиваешь меня, да. Call me in the morning to apologize Звонишь мне наутро с извинениями Every little lie gives me butterflies И врёшь. А у меня в животе бабочки. Something in the way you're looking through my eyes И когда ты смотришь мне в глаза, Don't know if I'm gonna make it out alive Никогда не знаю, выберусь ли живым. Fight so dirty, Ты дерёшься не по правилам, But your love so sweet Но твоя любовь такая сладкая. Talk so pretty, Ты говоришь так складно, But your heart got teeth Но твоё сердце готово искромсать. Late night devil, put your hands on me Ночная дьяволица, коснись же меня And never, never, never ever let go И никогда, никогда, никогда не отпускай. Fight so dirty, Ты дерёшься не по правилам, But your love so sweet Но твоя любовь такая сладкая. Talk so pretty, Ты говоришь так складно, But your heart got teeth Но твоё сердце сожрёт с потрохами. Late night devil, put your hands on me Ночная дьяволица, коснись же меня And never, never, never ever let go И никогда, никогда, никогда не отпускай. Blood on my shirt, rose in my hand Кровь на моей рубашке, роза в моей руке. You're looking at me like you don't know who I am Ты глядишь на меня и не узнаёшь. Blood on my shirt, heart in my hand Кровь на рубашке, сердце в моей руке. Still beating И оно ещё бьётся. Fight so dirty, Ты дерёшься не по правилам, But your love so sweet Но твоя любовь такая сладкая. Talk so pretty, Ты говоришь так складно, But your heart got teeth Но твоё сердце готово искромсать. Late night devil, put your hands on me Ночная дьяволица, коснись же меня And never, never, never ever let go И никогда, никогда, никогда не отпускай. Fight so dirty, Ты дерёшься не по правилам, But your love so sweet Но твоя любовь такая сладкая. Talk so pretty, Ты говоришь так складно, But your heart got teeth Но твоё сердце сожрёт с потрохами. Late night devil, put your hands on me Ночная дьяволица, коснись же меня And never, never, never ever let go И никогда, никогда, никогда не отпускай. Teeth Искромсает, Teeth Искромсает, Teeth Искромсает… Never, never, never ever let go Никогда, никогда, никогда не отпускай. Слова закончились, песня тоже. Почему-то в зале было тихо. Испугавшись, что я распугал всех своим пением, я открыл глаза, даже не заметил, как закрыл их когда пел. Народ стоял чуть ли не с открытыми ртами, лишь дорогой взгляд любимых зелёных глаз смотрели с безразличием, причиняя боль и дискомфорт. Все разом зааплодировали, но мне это было не нужно, я хотел, чтобы оценил тот, в ком я нуждался. Я слёз со сцены, и вернулся к Алексу. - Как тебе? – всё же спросил я, прижимаясь к парню под бок. - На троечку. – безразлично бросил он, и вновь выпил стопку янтарной жидкости. И вновь обида. Я надеялся расслабиться, повеселиться и отвлечься, но в место этого получаю критику и ножи в сердце. Неужели я и впрямь этого заслуживаю, почему дорогой мне человек просто не может меня поддержать? Когда мы разошлись было чуть меньше двенадцати, папа писал, интересовался как у меня дела, я предупредил, что уже иду домой, и пуст тон оставит дверь открытой, чтобы я никого не разбудил.