Мало времени и много подарков

      Мирана дарит ей замок (так она его называет, но это больше похоже на огромный дом), и Ирацибета не может сказать «нет», потому что, в конце концов, она её сестра, а замок довольно милый и крошечный, в нём досточно места, чтобы проходить в дверь, не ударившись своей гигантской головой о деревянную раму, и поэтому она там живёт. Однако, Ирацибета хочет сказать «нет», потому что теперь, когда она живёт в самом сердце Подземья, в Мрамории, принадлежащей младшей сестре, она может только притворяться, что не чувствует себя одинокой, вместо того, чтобы на самом деле иметь возможность побыть в одиночестве. Поэтому, она только мечтает о своём замке, с множеством разных насекомых, и только когда несколько муравьёв делают холм в центре её сада на заднем дворе, она чувствует себя немного как дома. Они избалованы, но она не топит их, не обжигает, как когда-то, давным-давно.       Ей горько, и когда никого нет рядом, она кричит и закатывает истерики, потому что это всё, что она помнит, как это делать. Её кости болят, голова болит, а желудок переворачивается, потому что кто она, если не тиранический правитель, которого все ненавидят? Но что-то другое, кроме жажды власти, наполняет её едва живое сердце всякий раз, когда Чешир навещает её и заставляет смеяться, и она не знает, что с этим делать. Это слишком приятно, и её тело отвергает это едкими замечаниями и хмурыми взглядами в адрес Чеширского кота.       Но Мирана часто навещает её, и они пьют чай. Она чувствует, как гнев медленно покидает её, за исключением того, что голова остаётся того же размера, поэтому она смущена, но всё становится лучше, когда младшая сестрёнка смотрит на неё виноватым взглядом и извиняется за беспорядок, который она устроила. Это только немного помогает. Немного потому, что её голова всё ещё гигантская, а её сестра всё ещё хорошенькая, красивая и совершенная, и все очень любят её. Так что, большую часть дней Ирацибета всё равно кричит, поддавшись эмоциям.       Таррант делает ей крошечные шляпки, потому что знает, что ей нравятся крошечные вещи, но они только увеличивают её голову, и она закатывает истерики и отказывается их носить. Она дарит их своим муравьям, и от того, как они в них расхаживают, у Тарранта болит живот от непрерывного смеха, и он клянётся, что сделает модными крошечных жуков, даже если это будет последнее, что он сделает. Она выгоняет его, но продолжает наблюдать, как они расхаживают в своих маленьких шляпках, пока солнце не сядет.       Она нечасто выходит на улицу, потому что хоть все глупые друзья Алисы, похоже, не слишком имеют что-то против неё, люди всё ещё видят в ней головорезку, и даже если ей нравится признание этого, ей не нравятся фрукты, брошенные в неё на улицах. Нерешительные попытки Мираны заставить своих подданных остановиться и увидеть, что её сестра изменилась, и не будет нападать на них напрямую, не работают, и они всё ещё ненавидят её.       Поэтому она остаётся внутри. Она изолирована и одинока, но в то же время безопасна, и зачем ей нужна любовь, когда она в безопасности? Это не имеет смысла, и она ест клубнику, притворяясь, что это сердца несуществующих поклонников.       Время проходит, и она много думает о её Времени, потому что из всех её любовников он всегда был тем, кто смотрел на неё с восхищением, а не с нескрываемым презрением или ненавистью, без жажды власти, скрытой в его глазах. На самом деле она не так уж сильно возражала против его компании, и, возможно, он не был Стейном, но его глаза были живыми, и он никогда ей не изменял. Она думает о том, как она была груба и подла, и думает, что так будет лучше, потому что это как идеальное обезглавливание. Ей не нужно было разыскивать его и выяснять, не хочет ли он как-нибудь поужинать. Её не любят, и он — просто напоминание об этом.       Он неуловим, пронзителен и твёрд. Она немного невротична, и она, ну, в некотором роде использовала его, и она не думает, что он всё равно хотел бы её видеть, учитывая, что она убила всех на мгновение и никогда не приносила ему никаких подарков, хотя он был так мил с ней и делал ей крошечные подарки своими руками.       Ирацибета хранит маленькую музыкальную шкатулку, которую он когда-то сделал для неё, потому что она очень тронута ею, и она помнит тепло румянца, разлившегося по её щекам, когда он подарил ей её. Его глаза были нервными и тёплыми, когда он смотрел на неё, ожидая одобрения. Никто никогда не утруждал себя приготовлением чего-то для неё. Музыкальная шкатулка находится в её саду, потому что она там почти каждый день, и ей нравится держать её рядом, как напоминание о том, что возможно, когда-то кто-то любил её, а она просто идиотка.       В промежутках между её мечтами о дворце с насекомыми, она мечтает о его глазах и его улыбке, и её сердце будто увеличивается в размерах, но она не думает, что ей это очень нравится, потому что оно просто болит намного сильнее.       Она избегает зеркал, и в её доме их нет, потому что, если она посмотрит на себя, она знает, что возненавидит своё отражение и, вероятно, ударит по зеркальной поверхности и заставит себя истекать кровью. Иногда перспектива не кажется такой уж ужасной, но Мирана отказывается дать ей даже ручное зеркало — вероятно, зная о склонностях своей сестры к саморазрушению, поэтому она не беспокоится о такой возможности.       Она притворяется, что с течением дней её голова мало-помалу уменьшается, и однажды, когда её сердце особенно пусто, ей кажется, что она действительно чувствует, как голова становится немного меньше. Ей морально становится легче и ей кажется, что она меньше давит на её плечи. Она рассказывает своим муравьям новости и танцует под тихую музыку.       Она не красится и позволяет своим волосам расти длинными волнами, не создавая свою обычную сердцевидную причёску, потому что это слишком узнаваемо, и она действительно хочет иногда выходить в город и покупать новую одежду, чтобы на неё не смотрели, как на монстра. На время она также красит волосы в чёрный цвет, как ночное небо, бесконечность Времени, и чтобы забыть о торте с клубничным сиропом и прошлом. Ей это нравится, и хотя Таррант говорит, что чёрные волосы напоминают ему о смерти, она находит, что это ей очень идёт.       Она знает, что её маскировка не сработает, потому что крестьяне не глупы, и один только размер её головы делает Ирацибету узнаваемой, и она просто расстраивается, когда Мирана приносит ей новую одежду, чтобы примерить, дабы ей не пришлось выходить на улицу.       Она хочет продолжать пытаться, но она сильно переживает, и на данный момент отказалась от большинства вещей. Её дом завален часами, которые тикают — если и есть что-то, за чем она все ещё следит — так это за временем.       Однажды в её дверь постучали, и она открыла её. Ирацибета увидела ярко-голубые глаза и робкую улыбку. Она чувствует, что должна была предвидеть его приближение, потому что он — Время, а Время предсказуемо, но опять же, она полагает, что Время может быть непредсказуемым, когда он сочтёт это нужным.       — Ты не должен быть здесь, — говорит она, потому что она просто немного чудовище, но её сердце говорит «Нет, нет, останься!». Потому что она скучает по нему, и чувствует себя растерянной в тот момент, когда снова его видит.       Он стал гораздо сказочнее, чем она помнит. Ах, какие у него широкие плечи и прямой аристократический нос…       — Ну, что ж, — начинает он, и она думает, что он уже сожалеет о своем решении прийти сюда. — У меня была свободная минутка, поэтому я подумал, что я… м-м-м, как ты себя чувствуешь? У тебя чудесный маленький домик. Он окрашен в розовый и светло-голубой. Очень красиво.       Её сердце громко колотится, у него сильный акцент, и она понимает, что он ждёт, когда она впустит его.       Они не разговаривали несколько месяцев, но ей кажется естественным находиться рядом с ним, и она ведёт его в свой сад и вежливо предлагает ему чай (как её учила Мирана) и знакомит его со своими муравьями, и он всё время улыбается. Краем глаза он замечает музыкальную шкатулку, которую сделал для неё когда-то, и его улыбка становится только шире, если это вообще возможно. Она не знает, чему тут улыбаться, потому что у неё творится полнейший беспорядок, её платье ей немного великовато, а её волосы собраны в косой пучок, и…       — Ты выглядишь по-другому, — спокойно говорит он ей, отхлёбывая чай из чашки.       Она прикасается к своему не накрашенному лицу и думает, что ей следовало бы, по крайней мере, накраситься. — Ну, да. Наверное, я другая.       Он нежно касается её макушки своими длинными руками. — У тебя больше нет сердца. Это мне кажется очень…       Она свирепо хмурится. — Я больше не прежняя я, не так ли? — он задумчиво наблюдает за её риторикой. — Я не понимаю, почему ты хотел бы видеть прежнюю меня. Я вела себя ужасно по отношению к тебе и всем остальным, — он молчит, его глаза сверлят её, и она делает глубокий вдох. — Кстати, извини за всю катастрофу с Хроносферой. Я смущена этим, и, ну… — выпаливает она, когда он не отвечает, и ругается, потому что это определенно звучит так, как будто прежняя она сказала бы из ниоткуда, прямолинейно, как всегда, и будто младшая сестра вовсе не учила её изяществу.       Она не избежали этой темы, но она чувствует себя лучше, потому что сказала это. Таким образом, он уже может уйти, а она может вернуться к одиночеству и есть свой торт с клубничным сиропом, от которого её тошнит.       Он пожимает плечами. — Я прошёл это. В конце концов, нет смысла жить прошлым, — она фыркает на его каламбур. — В конце концов, ты сожалеешь об этом. Что ещё можно сделать, чтобы не мучить себя? М-да, глупые разговоры, — он на мгновение замолкает. Мне, кстати, нравятся твои волосы и… они подчёркивают твои глаза, — она краснеет и решает, что ей нравится Время, и она, похоже, нравится ему. Он чувствует себя уверенно, а ей приходится физически сдерживаться, чтобы не обнять его.       Они проводят вместе весь день, разговаривая о крошечных шляпках и Секундах, и она вспоминает все свои ужасные поступки, а он целует ей костяшки пальцев, когда уходит. Время предсказуем, а она непредсказуема, и ей это очень нравится, потому что это означает, что он всегда приходит вовремя, и у неё есть для него новый сюрприз каждый раз, когда он приходит. Иногда это еда, которую она пыталась приготовить.       У неё плохо с поделками, но она стискивает зубы и проводит с Таррантом больше времени, чем это необходимо, чтобы она тоже могла сделать Времени что-нибудь ручной работы. Таррант хихикает, шепчет что-то о мечтах и поделках, и она сдерживается, чтобы не ударить его слишком сильно.       В итоге, получается очень неаккуратная кукла, которая должна была быть Уилкинсом, и Таррант смеётся, когда она показывает её ему, но когда Время видит эту куколку, всё его лицо загорается, как звёздный свет. Она улыбается в ответ, и в тот день, когда чай остывает, она действительно прижимается к нему, и он не возражает. На её лице, кажется, румянец.       Она по-прежнему редко выходит из дома, но больше не чувствует себя такой одинокой, поэтому не возражает. Изолированный замок, который не ощущается как изоляция. Она даже не возражает, когда Таррант врывается в её парадную дверь, крича о том, что он усовершенствовал мини-платья для её муравьев, и выбегает на задний двор, чтобы одеть муравьишек. Ирацибета присоединяется к нему.       Мирана улыбается больше, потому что Ирацибета стала улыбаться больше, и рыжеволосой её чай даже показался слаще, чем обычно.       Она чувствует, что, возможно, она идеальна, но она не смотрится в зеркала, и когда однажды солнечным днем она посещает Время в его тёмном замке и случайно смотрит в зеркало в его гостиной, она не выдерживает и плачет. Она почти, почти забыла о своей огромной голове, но видеть её сейчас, когда она чувствует себя такой красивой, — это ужасно, и она возненавидела себя ещё больше.       Когда он возвращается в комнату и видит её с окровавленными костяшками пальцев и осколками на полу, она кричит на него, что она уродлива, и как он может смотреть на её лицо? Он обнимает Ирацибету и кладёт к себе на колени. Она сопротивляется, но он терпелив и позволяет ей бить себя кулаками в грудь, пока она не успокоится. Рыжеволосая не смотрит на него, но он ждёт, пока она не успокоится и не смоет кровь с рук.       Он говорит ей, что она прекрасна, она благодарит его и уходит. Но Время предсказуем, и он всё равно совсем скоро появляется в её замке одиночества. У Времени есть сборник ужасных каламбуров, которые заставляют её слегка улыбнуться. Она знает, что она уродлива, и большинство дней даются ей тяжело, но когда приходит Время, она чувствует себя немного хорошенькой.       Она играет с его маленькой музыкальной шкатулкой, когда его нет рядом. И она не знает, обезглавит ли она кого-нибудь когда-нибудь снова, но эта мысль имеет для неё значение. Её сердце не кажется таким пустым, и оно бьётся, бьётся в её груди по ночам, и она снова чувствует себя маленькой девочкой, легкомысленной и счастливой. Это чуждо, но медленно, медленно она впускает Время в своё сердце, и он наполняет её чем-то, что прогоняет одиночество.       Однажды, когда её снедает чувство вины, он держит её за руки, и она рассказывает ему о том, как когда-то убила Стейна и обезглавила ещё много человек, которые довели её до бешенства, и он рассказывает ей о том, как он убивает людей каждый день, и хотя он пытается успокаиваться, от этого не становится легче. Ирацибета сидит у Времени на коленях, и он массирует ей костяшки пальцев.       Мирана миленькая и великолепная, но Ирацибета больше не чувствует, что завидует ей, поэтому в следующий раз, когда Белая Королева придёт на чай и побеседует с сестрой, она скажет ей об этом. Это случайно и внезапно, и это единственный способ, которым Ирацибета когда–либо дает волю своим эмоциям — резким и дерзким. Мирана улыбается и берёт сестру за руку. Ирацибета притворяется надменной, но это не имеет значения, и Мирана видит, как улыбка подёргивается в уголках губ старшей сестры, поэтому она не отпускает её руку.       Когда Таррант скучает по Алисе, Ирацибета позволяет ему шить для неё дурацкие шляпы, которые она, вероятно, никогда не наденет, и Время замечает это. Он чувствует, как в его груди расцветает цветок счастья, когда он знает, что Ирацибета постепенно находит себя. Время почти забывает, что у него есть долг перед Вселенной, и он ведётся на её уловку.       В тот день, когда Время нашёл её сидящей в своём саду, пытающейся вязать свитер, который слишком велик для любого человеческого существа, она покраснела и сказала ему, что скоро зима, и она не хочет, чтобы ему было холодно. Когда он пришёл, и не увидел её с мороженым в качестве друга, то поцеловал её.       Сначала она отвечает нежно и робко, но вскоре страсть одерживает над скромностью верх и она горячо отвечает ему. Он садит её к себе на колени и они остаются вдвоём, вместе запертыми, потерянными и найденными, пока у них не закончится воздух. И даже тогда он крадет ещё несколько поцелуев с её покрасневших губ, потому что не смог насытиться теми прекрасными мгновениями. Чуть прикрытые глаза сверкают, и она чувствует себя наэлектризованной, живой и глубокой, менее человеческой и более галактической. Он потёрся носом об её нос и прошептал «Моя маленькая девочка», и она едва не упала в обморок.       Она не помнит, каково это — чувствовать себя одинокой, и когда ей приходится выходить из дома, чтобы взять ещё чаю, потому что Мирана занята, а Таррант устраивает свою собственную странную маленькую вечеринку с Мартовским зайцем и мышью Соней. Ирацибете нужен чай, потому что скоро придёт Время и навестит её, ведь она не так уж сильно возражает. Её лицо всё время расплывается в улыбке, затмевая взгляды, направленные в её сторону. На обратном пути она получает меньше сердитых взглядов, чем когда шла туда, и она всё чаще и чаще выходит из дома, а Мрамория так прекрасна весной. Она и Время время от времени прогуливаются по городской площади, и тёплый ветерок расслабляет их.       И всё это должно было случиться в конце концов, будет размышлять она. Когда Таррант навещает её, бредя крошечными туфельками и носками, он сначала полностью игнорирует её и бежит к маленькому муравьиному царству в её саду. Он останавливается, прямой, как иголка, и медленно поворачивается, чтобы посмотреть на неё, и она уверена, что он действительно сошёл с ума. И когда он шепчет, почти в ужасе, что её голова уменьшилась, она едва не закатывает истерику, потому что она ненавидит, когда шутят над её головой.       Прежде, чем она успевает дотянуться до его горла, чтобы задушить Тарранта, он выскакивает из её парадной двери, оставляя её взбешённой и взволнованной в дверном проёме, то он мгновенно возвращается. С зеркалом в руке. Прежде чем она успевает осознать это, Ирацибета смотрит на своё отражение, но не отшатывается, потому что её голова действительно помещается в зеркале. Её глаза широко раскрыты. Ирацибета чувствует себя потрясённой. Должно быть, это иллюзия, но то, как Таррант смотрит на неё так, словно его вот-вот вырвет, заставляет её издать пронзительный, полный счастья визг.       Её голова уменьшилась! От радости ей хочется петь! Она чувствует, что от эмоций её сердце вот-вот разорвётся!       Она смотрит на Тарранта всего секунду. А затем просто побежала в замок Времени, врезалась в него с улыбкой, которая могла бы сдвинуть горы. Ирацибета хихикала и смеялась, потому что её голова уменьшилась! Это не совсем тот размер, который был, когда она была ребенком, но это превзошло все её ожидания. Этого было достаточно, чтобы её тело чувствовало, что все пропорции соблюдены и всё это подходит друг другу, а не просто беспорядочная мешанина каких-то случайных кусочков паззла.       Невидимое бремя, давящее на её плечи, снято и теперь она действительно счастлива. Так счастлива, что ей кажется, будто это счастье вспыхнет и поглотит её целиком. Она целует Время, и он целует её в ответ, и Ирацибета знает, что ей никогда не будет его достаточно, он всегда будет ей необходим. Она бежит с ним за руку в его гостиную, где он поставил на место зеркало, которое она тогда разбила. Время сорвал с него бархатную ткань, чтобы она могла вновь посмотреть на себя. Позади Ирацибеты Время безмятежно улыбается, наблюдая за своей любимой.       И он был счастлив, но также нервничал, потому что каждый мужчина в королевстве теперь захочет прекрасную Ирацибету. Как он может конкурировать с красивыми молодыми мужчинами, у которых есть деньги и время, зарезервированные только для неё? Дело было не в её голове, а в её сердце, и он будет опустошён, если она когда-нибудь покинет его. Он знает, что попал в ловушку своего долга и не может дать ей всё, что она хочет и в чём нуждается.       Но когда она навещает его чаще, чем когда-либо, и её поникшие плечи исчезают, а особые улыбки предназначены только для него, он знает, что ему нечего бояться. Она стала вязать лучше, и его шкаф заполнен свитерами, перчатками и шапка с помпонами, но он продолжает просить ещё.       Когда он приходит в гости, то видит, что рядом с часами, разбросанными по её дому, стоят зеркала, и он успокаивается.       Она любит Мирану, и Мирана любит её. Она достаточно терпимо относится к Тарранту. Он нравится ей, а ему нравятся её муравьи, поэтому он продолжает навещать её очень, очень часто. Она чувствует, что теперь у неё есть какая-то жизнь (в основном из-за голубых глаз и его лёгкой, робкой улыбки). Чешир приходит для того, чтобы подразнить её насчет их любви, и она даже не особо возражает, за исключением тех случаев, когда он появляется, когда они целуются в саду.       Люди больше не пялятся на неё, и она стала просто ещё одним лицом в толпе. У неё нет ни славы, ни власти, но она на этот счёт даже не задумывается, ведь её сестра так хорошо справляется с правлением. Она так доброжелательна и добра к тем, кто в ней нуждается. Муравьи Ирацибеты счастливы и одеты, и она ни от кого не зависит.       Она чувствует себя удовлетворённой и довольной. Это странно и расслабляет, и она позволяет себе наслаждаться моментом. Время не только на её стороне, но и рядом с ней, так что она не будет терять ни секунды.       Однажды ночью, когда он задержался у неё допоздна, потому что его тянет к ней, как по волшебству. Мерцают звезды, она говорит ему, что он её любимый подарок. Он тихонько посмеялся над забавным каламбуром. Она сказала, что любит его. Его глаза стекленеют, и он целует её так, словно она его весь мир.       Она больше не играет с судьбой, не грустит из-за «а что, если…», и она знает, что однажды она умрёт. У нёе нет той бесконечности, которая есть у Времени. Однажды, она станет старой и дряхлой, и её часы перестанут тикать. Но сейчас она счастлива, и она потратила достаточно времени на то, чтобы злиться и грустить, и сейчас она просто хочет немного сойти с ума, потому что Таррант выглядит так, как будто ему очень весело быть безумцем.       Время переплетает их пальцы, и Ирацибета задумывается над тем, не сделать ли ей ему предложение прямо сейчас, но отбрасывает эту мысль в сторону. Она бы предпочла, чтобы он сделал ей предложение, потому что она все ещё, в конце концов, принцесса, а Время предсказуем, и в то же время непредсказуем, так что это всего лишь вопрос времени — когда именно она станет миссис Время. В этом имени есть что-то особенное, но кто она такая, если не завоёвывает сердца небесных существ?       Она смакует его поцелуй, его вкус, и думает о замках с насекомыми и звёздах.