Дримтим

      Марк не стал мешать их разговору и пошел на кухню, решив помыть посуду. Наверняка, Толя узнал от Антона о болезни Юли и захотел позвонить, поддержать. Это было вполне объяснимо и очень благородно с его стороны, но какое-то непонятное чувство внутри не давало Тишману трезво оценивать этот жест. Ревность? Марк задумался. За все четырнадцать лет их дружбы он никогда не испытывал чувство ревности по отношению к Юле. Он наоборот был рад, когда в окружении подруги появлялись новые хорошие люди, однако, когда появлялись мужчины он, конечно, напрягался, но только из-за того, что боялся, что они причинят ей боль, как её бывший. Это была не ревность, а обоснованное беспокойство за жизнь и здоровье дорогого тебе человека. Несмотря на все аргументы, свое отношение к Толе он объяснить не мог, как не пытался оправдаться перед самим собой. К Цою, как к исполнителю, он относился хорошо, ему нравилось его творчество и то, как он поёт, но вот его отношение к Юле напрягало. Тишман не мог дать этому объяснение. Марка было трудно вывести из себя, но сейчас у единственного в мире человека это хорошо получилось. И этим человеком был он сам.       Минут через двадцать, когда Марк сумел успокоить бушевавшие в нем мысли, он решил заглянуть к Юле в комнату и обнаружил её спящей на кровати. Мужчина заботливо укрыл её одеялом, положил телефон на тумбочку и вышел из её спальни. Он не раз был в гостях у Юли, поэтому найти себе одеяло и подушку в шкафу ему не составило труда. Марк постелил себе на диване и отзвонился Ане, сообщив, что всё хорошо. Аня сказала, что завтра к одиннадцати придет врач, чтобы проверить состояние Юли и поставить капельницы. Марк завел будильник и отложил телефон в сторону, задумчиво посмотрев в потолок. Спать ему совсем не хотелось. Всю ночь Юля так громко кашляла, что он даже подрывался к ней несколько раз, проверяя её состояние. Марк поил девушку горячим чаем, носил таблетки и успокаивающе гладил по волосам. Когда она вдруг сквозь сон попросила его остаться с ней в кровати, он лёг, не раздумывая. Юля положила голову ему на грудь, обхватив рукой его торс и заснула, проспав в таком положении до самого утра. Марк впервые за долгое время крепко спал.       Юля проснулась от того, что ей было очень жарко и с удивлением обнаружила рядом спящего Марка, обнимающего её за талию. Он, словно почувствовав на себе озадаченный сонный взгляд карих глаз, открыл глаза.       — Доброе утро, — послышался почти одновременный шепот, что заставило обоих широко улыбнуться.       — Ты точно заболеешь, — хриплым голосом сказала Юля, в очередной раз чихнув.       — Будь здорова, — Марк сел на кровати и подал ей салфетку с тумбочки. — Как ты себя чувствуешь?       — Знаешь, гораздо лучше, — ответила девушка, прислушиваясь к своим ощущениям. Горло уже не так сильно першило, хоть и болело. Нос был по-прежнему заложен, но она посчитала, что это проблема легко решаема за одну манипуляцию с промыванием. Правда, ухо немного болело, что не могло не расстраивать. — Спасибо, Марк. Спасибо за твою заботу.       Юля крепко обняла друга, обвивая руками его шею. Марк зарылся лицом в её волосы, вдыхая цветочный запах и прижался к ней сильнее, целуя в щеку. Юля задрожала от переполняющих её чувств и вдруг, словно испугавшись этого, мягко отстранилась.       — Сейчас врач должен прийти, — пытаясь скрыть сбивчивое дыхание, сказала Паршута. Марк кивнул. Он тоже находился в замешательстве от их внезапного порыва, не похожего даже на сильное проявление дружеских чувств.       — Хочешь, я приготовлю завтрак? — предложил он, нарушая неловкую паузу.       — Если это будет твоя легендарная брускетта с овощами и яйцом пашот, которую ты готовил в Риме, я стану твоей фанаткой и отправлю тебя на кулинарное ток-шоу, — пошутила Юля, доставая из шкафа чистое полотенце и махровый халат. Она всегда прятала настоящие чувства под искрометными шуточками. — Я в душ.       Марк был только рад быть полезным, поэтому, пока девушка приводила себя в порядок, он успел приготовить две брускетты для них двоих и даже сварить кофе в турке.       — Марик, это не корона! — девушка выбегает из ванной комнату и протягивает ему телефон с открытым сообщением, не в силах срыть свою радость.       — Юля, я очень рад! Это отличные новости! - Тишман подхватил девушку на руки и начал кружить по комнате под её счастливый смех. Они позавтракали, Юля выпила таблетки. Марк дождался прихода врача и даже хотел остаться пока тот не огласит свой вердикт после осмотра пациента, но Юля убедила его идти.       — Марк, ты опоздаешь. Езжай, я напишу тебе. Юля проводила его до двери, обнимая на прощание.       Марк успел заехать домой, быстро принять душ и переодеться. Репетиция проходила успешно. Тишман был в полном восторге от картин, которые художники-декораторы приготовили для его выступления и даже пытался предугадать реакцию коллег и Юли. Он был уверен, что Юля оценит эту шутку по достоинству. А вот с танцем выходило не всё так гладко, но артисты балета утверждали, что все несостыковки достаточно гармонично вписываются в постановку. В десятиминутном перерыве он успел написать Юле, которая в переписке пошутила на тему своего диагноза, назвав его «фарингит, трахеит, ларингит и отит по акции». Врач сказал, что ей необходимо соблюдать постельный режим, но отметил, что противопоказаний к самоизоляции нет, поэтому Юля сообщила Марку, что отправится на репетицию сегодня вечером. Марк был очень рад за нее. Девушка заверила, что оставаться на ночь с ней нет необходимости, с ней весь день, включая поездку в «Мосфильм», пробудет её помощница Наташа. Марку почему-то хотелось думать, что это из-за того, что она хотела дать ему время собраться с мыслями и отдохнуть перед завтрашней съемкой, а не из-за из неловкого момента утром. Переписка подошла к логическому завершению, у Марка оставалось еще немного времени для отдыха, и он решил зайти в «Инстаграм», с удивлением обнаружив, что Юля выложила новую историю. Там была фотография роскошного букета голубых роз с оставленным эмодзи льва. Сердце вдруг странно кольнуло, когда Марк понял, кто мог отправить ей цветы.

marktishman

Лев? 😮

parshoota Толик очень галантен 😉

      Теперь всё стало на свои места. Толик Цой и правда вел себя как джентльмен. Как джентльмен с дальнейшими намерениями. Хотя, может, он просто решил таким образом порадовать девушку, без каких-либо намеков? Марка начинало раздражать терзавшее его чувство неопределенности внутри. Он никак не мог понять, чем его так зацепил тот факт, что Цой проявил к подруге внимание, но ему было неприятно. Тишман всё ещё отказывался называть это ревностью.       — Что для тебя ревность? — спросил он проходившую мимо Полину. Артистка балета на секунду растерялась от внезапного вопроса, но была не удивлена потому, что знала, что Марк любил пофилософствовать.       — Ну, для меня ревность — это показатель любви и важности для тебя партнера. Когда тебе человек настолько небезразличен, что ты боишься его потерять. Ревность — это чувство собственничества, когда ты не хочешь ни с кем делить свою любовь. А с другой стороны, это показатель неуверенности в себе, раз возникают сомнения, что партнер может тебе изменить.       Марк не ожидал услышать такой развернутый ответ, который заставил его задуматься настолько сильно, что Полина ушла, а Марк даже не поблагодарил её. Он никогда не скрывал, что любил Юлю, даже не раз они говорили друг другу об этом, но то «люблю» звучало, как братско-сестринское, дружеское «люблю». Сейчас он понимал, что друзья такие сильные чувства не испытывают, братья с сестрами тем более. Марку вдруг стало страшно признаться себе в том, что он любит Юлю. Любит по-настоящему. Любит так, что хочет целовать каждый миллиметр её тела, вдыхать аромат её волос, прижимать к себе, делать ей приятно, сливаясь в экстазе. Ему хотелось засыпать и просыпаться рядом, он был готов хоть каждый день готовить Юле завтраки, варить вкусный кофе и делать внезапные сюрпризы. Он хотел с ней провести всю жизнь. Юля Паршута была достойна только лучшего, и Марк был готов достать звезду с неба лишь бы его девочка была счастлива.       От осознания этого всего Марка пробила дрожь по всему телу и вдруг предательски начали щипать глаза. От волнения вспотели ладони, и сердце забилось так, будто бы сейчас выпрыгнет из груди. Он захотел поехать к Юле и выложить всё, как на духу, признаться в своих чувствах, но боялся получить отказ. Юля может не разделить его эйфории. Этот поступок со стороны Марка мог бы отдалить их друг от друга. Тишман был уверен, что Юля его отвергнет, и они не будут больше так близки. Это разбивало ему сердце.       Марк не помнил, как закончил репетицию, как сел в машину и приехал в свою пустую холостяцкую квартиру. Его действия были словно на автопилоте. Его жутко расстраивало все происходящее в его голове, а поделиться было не с кем. Обычно он делился переживаниями с Юлей. Он мог, конечно, позвонить Ане, она бы обязательно выслушала, может, вправила бы мозги дельным советом, но почему-то подумал, что не сможет потом смотреть ей в глаза, зная, что она знает его самый главный секрет.       — Как всё сложно! — Тишман изводил себя мыслями. Ему хотелось на время отключить голову, поэтому Марк не придумал ничего лучше, как выпить «Молочный улун» и лечь спать в восемь вечера. Конечно, он не мог не пожелать Юле хорошей репетиции и не спросить, как её самочувствие. Получив, бодрые голосовые сообщения в ответ, Марк улыбнулся и заснул с превеликим трудом.       В день съемки в павильоне было не протолкнуться. Все спешили, суетились. Костюмер, как только увидела растерявшегося от такой картины Марка, взяла его под руку и увела на примерку костюма.       Юля с Наташей приехали задолго до Марка, чтобы стилисты и визажисты успели поработать над образом девушки, но и Юле, конечно, хотелось снова прогнать свое выступление. Сегодня она планировала выложиться на сцене на сто процентов, отдав все свои силы этому номеру.       — Привет, Юльчонок, — она встречает Цоя в дверях гримерки девочек и обнимает его в знак приветствия. — Как ты?       — Лучше всех, — улыбнулась Юля, подмигивая коллеге и, убедившись, что их никто не подслушивает, добавила, — Толя, спасибо тебе еще раз за цветы. Очень ценю твою поддержку.       Юле было очень приятно получить такой неожиданный подарок от Цоя. Она еще по «Маске» знала, что Толя очень доброжелательный и располагающий к себе мужчина, который точно знает, как ухаживать за женщиной. Она видела в этом жесте просто проявление внимания и знак дружеской поддержки, но не более.       Толя улыбнулся, пожелал хорошего выступления и вышел из помещения.       Пришла Наташа, принесла целый чемодан лекарств. Юле даже стало смешно от такой картины.       — Кто-то чемоданами таскает косметику, а кто-то баба Юля, ограбившая аптеку.       В такой разряженной обстановке Паршуту накрасили, одели, подлечили и отправили в свободное плавание по павильону в поисках звукорежиссера для «опетличивания». Звукорежиссера она не нашла, но встретила Марка, спускающегося со сцены за кулисы. Заметив Юлю, Марк приветливо улыбнулся, они обнялись и стояли где-то минуту, не желая отпускать друг друга.       — Как ты? — тихо спросил он, все ещё прижимая ее к себе. — Выглядишь шикарно.       — Спасибо, дорогой, — также тихо ответила Юля, словно боясь, что их услышат, хотя каждый был занят своим делом и на парочку внимания не обращал.       — Знаешь, если честно, то тяжеловато, но думаю, вывезу, — Марк был единственным человеком, которому ей захотелось сказать правду.       — Ты самая сильная из всех, кого я встречал. Ты справишься, — Тишман взял её за плечи, заставив посмотреть ему глаза.       — У тебя все получится. Будь собой! — Юля поддержала его в ответ. Они всегда поддерживали друг друга и этот раз не стал исключением.       Юле показалось, что съемочный процесс пройдет в «лайтовом» режиме ведь сегодняшний гость вполне себе молодой и адекватный. Кто же знал, что к концу дня раздраженной Паршуте захочется взять свои слова обратно.       Все начиналось очень даже весело. У Марка был такой крутой номер, что Юля, как и все, не смогла усидеть на месте, активно поддерживая друга.       Когда она увидела свое изображение на картине, девушка даже взялась за голову, насколько она её шокировала и понравилась. Идея была просто шикарная. Юле не нравится, когда Лазарев вдруг называет Марка «Буратино» и говорит, что он совершенно не умеет танцевать. Было сказано как-то грубо, хоть и с юмором, которого она не разделяла в данном случае.       Паршута и не подозревала, но это были только «цветочки». На сцене она выдала максимум своих возможностей на тот момент и сейчас стоит и слушает, как Лазарев разносит её в пух и прах перед сотней людей. Юля даже не ожидала такой жесткой критики в её адрес и не может скрыть свои эмоции, начиная от удивления и полного несогласия, заканчивая нескрываемым раздражением на лице. Девушка всегда приветствовала критику и спокойно к ней относилась, когда она была грамотно сформулирована и лаконично сказана. Сейчас же ей хотелось провалиться под землю от слов Сергея. Он не жалел, бросаясь словами, словно дротиками в мишень. Паршута была с ним не согласна. Возможно, на такую слишком девичью реакцию повлияло её состояние потому, что Юля по-прежнему себя плохо чувствовала, но как сама сказала: «Это неважно». Артист — он всегда артист и должен им быть, несмотря ни на какие факторы.       Юле вдруг хочется заплакать и уйти со сцены, сказав перед этим какие-нибудь едкие комментарии в его адрес, но она понимает, что это будет непрофессионально и по-детски с её стороны и остается стоять, как стойкий оловянный солдатик, сжимая руки в кулаки за спиной. Коллеги накидывают шуточек, пытаясь разрядить накалившуюся обстановку, Юля немного успокаивается, мысленно благодаря каждого из них за теплые слова. Пока Лазарев на протяжении нескольких минут критиковал Паршуту, Марк следил за каждой эмоцией на её лице и понимал, насколько больно и обидно ей от его слов. Он разделял с ней эту обиду.       — Ты не человек, ты — богиня! — от всего сердца говорит Марк, выражая тем самым самую большую любовь и поддержку в её сторону. Юля это чувствует и искренне улыбается, но чувство обиды и раздражения внутри не угасает.       Она уходит за кулисы и, как только статист выключает её микрофон, направляется куда подальше. Наташа, увидев состояние подруги ещё на сцене, догоняет её и обнимает без слов.       — Уведи меня, пожалуйста, отсюда, — шепчет Юля, пытаясь скрыть за косичками нахлынувшие слезы. Она на грани. Её руки тряслись, а ноги устали от высоких шпилек. Ей хочется скорее уйти, спрятаться, чтобы никто не нашел и дать себе выплеснуть эмоции от всего происходящего за эти дни.       По сообщению Наташи, Марк находит их с Юлей в незадействованной гримерной комнате в северном крыле «Мосфильма» Подруги сидели на диване. Юля плакала, закрыв лицо ладонями, а Наташа гладила её по плечу, пытаясь успокоить.       — Зазвездившийся, много о себе возомнивший, дофига знающий профессионал! — выдает Юля сквозь не прекращающийся поток слез. Он еще никогда не видел ее настолько разозленной и расстроенной одновременно. Конечно, он понимал, что она так говорила в сердцах и просто от накопившейся усталости. Марк знал, что Юля относилась ко всем коллегам с уважением и ценила творчество каждого из них.       Наташа первая заметила Марка и встала с дивана, уступая ему место рядом с Юлей. Девушка, решив оставить их наедине, молча вышла из комнаты.       — Боже, Марк, — выдыхает Юля, заметив друга. Она не хотела, чтобы кто-то видел её в таком состоянии, особенно он. Паршута настолько себя довела, что от истерики у нее начался раздраженный кашель. Марк молча притягивает девушку к себе, целует в висок, гладит волосы и шепчет, что она самая талантливая, невероятно сильная, трудолюбивая девушка в мире. Он говорит, что Лазарев поступил нетактично, так жестко её раскритиковав и ему стоило бы быть полегче в высказываниях. Юля лишь одобряюще кивает, соглашаясь с ним. Его пиджак стал мокрым от её слез, и девушке очень стыдно за то, что не смогла совладать с эмоциями, но ей так тепло было сидеть, обнявшись, уткнувшись ему в грудь, быть в кольце его рук и чувствовать себя в безопасности. Марк всегда был рядом. Он магическим образом улавливал её настроение и всегда помогал, поддерживал, когда было необходимо. Девушка это ценила и была ему благодарна.       Юля поднимает голову, чтобы посмотреть на Марка, но вдруг задерживает свой взгляд на его губах и, поддавшись неведомому порыву, оставляет на них легкий поцелуй. Понимая, что она только что сделала, Паршута резко отстраняется и закрывает лицо ладонями.       — Марк, прости, я не знаю, что на меня нашло, — Юля хочет встать и уйти, но Тишман хватает её за руку, притягивая к себе. Паршута спотыкается о длинные полы платья и оказывается сидящей на его коленях.       — Никогда не извиняйся за то, что ты чувствуешь, — говорит Марк, вовлекая Юлю в настоящий поцелуй. Юля не понимает, почему это вдруг происходит. Ей требуется несколько секунд, чтобы перейти от отрицания ситуации к полному ее принятию. Она обвивает руками его шею, зарываясь пальцами в волосы, а Марк, бессознательно положив свободную руку на её оголенные бедра, целует Юлю более увереннее и так страстно, что у обоих начинает кружиться голова.       Мужчина отстраняется лишь тогда, когда начинает чувствовать, что теряет контроль над своим телом. Юля, пытаясь совладать с собой, пересаживается с его колен на диван. Её пульс зашкаливал, зрачки были расширены, дыхание сбилось, и она совсем не понимала, что чувствует. Марк чувствовал тоже самое. Похоже, они оба окончательно запутались.       — Марк, что…что мы делаем? — спрашивает девушка, нервно кусая губы, в надежде, что боль её отрезвит.       Тишман лишь растеряно на неё смотрит, будто ищет ответ в её глазах. Марк напуган. Он не смог сдержаться. Они оба были на взводе и им надо было выплеснуть эмоции. Неплохой способ, неправда ли?       — Мы поцеловались, разве это не очевидно? — отвечает Марк, мысленно давая себе подзатыльник за нелепый ответ.       — А почему мы поцеловались? — Юля озадаченно на него смотрит, не выпуская искусственные косички из своих дрожащих рук. Сегодня перебирание этих косичек было в топе её успокоительных средств. Даже сама Паршута не могла ответить на вопрос, который только что задала. Она не понимает, что на неё нашло, когда она вдруг стала отвечать на поцелуй. Как-то это не по-дружески уже выходит.

Скажи, чего ты хочешь, скажи Скажи, куда ведут этажи твоей души, Загадочной, как эта жизнь

      Марк прочищает горло, демонстрируя свою идеальную осанку и отвечает с «энциклопедической точки зрения»:       — Доказано, что поцелуи благотворно действуют на настроение, препятствуя выработке кортизола — гормона стресса.       Юля нервно смеется, осознав, что ей надоело делать солнышко на эмоциональных качелях. Она впервые в диком ступоре и чувствует себя заложником ситуации, но понимает, что решать нужно здесь и сейчас и от этого становится еще хуже. Юля боится начинать потому, что пути назад не будет. Марк берет девушку за руки, заставляя поднять взгляд на него.       — Юль, я не хочу с тобой дружить, — вдруг говорит он слова, которые звучат, как гром среди ясного неба. Её сердце пропускает удар. Неужели, это конец? Неужели, он перечеркнет эти четырнадцать лет? Глаза вновь непроизвольно наполняются слезами.       — Я поцеловал тебя потому, что хотел поцеловать и сейчас снова хочу, — Марк продолжает говорить, хоть слова даются ему с трудом из-за волнения. — Я не знаю, что происходит, правда, но после того, что сейчас было, я считаю, что будет неправильно, если мы будем считать друг друга друзьями. Ты можешь меня сейчас послать, я пойму… Несколько слезинок скатываются с её щек, и она замечает, что он весь дрожит. Ей трудно его слушать потому, что с каждым его словом у неё разбивается сердце, но она примет любое его решение потому, что уважает и ценит этого человека.       — Юля Васильевна Паршута, ты станешь моей девушкой?

Скажи что-нибудь Зачем ты молчишь

      В помещение влетает запыхавшаяся Наташа, сообщая, что их все потеряли и не могут продолжить съемки, но этого, кажется, никто не замечает. Марк и Юля продолжают потерянно смотреть друг на друга, словно загипнотизированные, и отрываются лишь тогда, когда Наташа, привлекая внимание, щелкает пальцами напротив их лиц.       — Даю вам пару минут, — будто почувствовав, что прервала друзей на чем-то важном, говорит она и выходит из помещения.       Пара минут, чтобы решить судьбу друг друга, а какие виды психологического давления знаете Вы?       — Быть твоим другом — все, чего я когда-либо хотела. Любить тебя — это все, о чем я когда-либо мечтала, — Юля решает процитировать запомнившееся ей высказывание, которое когда-то вычитала в журнале, подумав, что таким образом, достаточно ясно выразит свои чувства. Она хотела, чтобы Марк оставался ее другом, но в тоже время был ее мужчиной, её опорой и поддержкой.       Марк улыбается, смахивая слезы со щек, а затем увлекает Юлю в нежный поцелуй. Они оба понимают, что им предстоит о многом поговорить, но самый главный разговор уже состоялся здесь и сейчас.

Ведь ты же сама говорила всегда, Когда мы вдвоём, мы просто дримтим.