не поможет травмат

С тёмных волос капает, щекочет шею, сбегает вдоль хребта. Краска – шик. Макс веско останавливается за плечом, руки в карманы, изучает отражение – он-то от дредов избавился ещё вчера, 1:0 не в пользу ориентировок, – по лицу хер поймёшь, о чем думает. Шура думает, что не спал больше суток и это заметно, теперь – особенно, цвет смещает акцент. Готично, – комментирует Макс, – по кому траур? Ни намёка на улыбку. По твоему чувству юмора, – парирует Шура. Кажется, если закрыть глаза, можно снова почувствовать тугой обхват ошейника и осторожные пальцы Максима поверх. Он бы с радостью променял контекст, чтобы комплектом не шёл забивающий лёгкие тяжелый железистый запах и десяток трупов под ногами. Но вряд ли они сейчас в нужных времени, месте, кондиции и отношениях для заместительной терапии. И вряд ли будут. * Саша, ты задрал, – другой реакции не предусмотрено, но это уже рефлекс почти – подрываться на мелодичный громкий свист к его источнику. Саша в своё оправдание скотинисто улыбается со стойки и салютует кружкой: проверка связи, но раз уж ты здесь кинь мне сливки верхняя полка справа да вот та. Сашу хочется смахнуть на пол и сообщить ему, что он потерял последние страх и совесть – ну-ну, еблище попроще и люди к тебе потянутся, – но он таким родился. Остаётся спросить, помнит ли финал истории про мальчика и волков, и запоздало догнать подвох – взгляд у него как по щелчку делается тоскливый, хоть в петлю лезь, и какой-то сквозь. Ненадолго, пары секунд хватает. Фокус на реальности возвращается вместе с натянутым понял, принял, – да ничего Саша не понял и принимать отказывается, что здесь, что где-то там у себя внутри. Макс неловко треплет по острому колену. Херня случается. * Дельная тогда была стратегия, очевидная – давайте разделимся, хоррор закончился, а на сцену после титров оставаться не стоило. Так и поступили. С Сашей они только единые и неделимые, видать. Как-то получилось, что одну границу, другую перевалили. Здравое начало подбивало потеряться в толпе для его же блага, если не для своего, Саша в эти моменты как нарочно заправлял хаер под шапку или нервно дёргал ворот повыше. В один из моментов сам предложил: давай добазаримся как-то на конечной свидеться что ли место встречи изменить можно если этот вариант не- а тогда лады ну в общем увидимся ещё удачи Макс. Макс не ёб, откуда возникла убежденность, что уклад кардинально изменится – дело дрянь, ситуация швах, но Саша всё ещё Саша, животное стайное, прибьётся обратно. Мысль, что стайность была завязана на работу, развиваться не хотела и подыхала в зачатке. Спустя месяц Саша напротив, стряхивает с тыла ладони остатки соли и забирает мешающие волосы в хвост. * Это тактика, не тактичность; привычка, не деликатность – обходить по левому борту, не задерживаться в слепой зоне, распределять зрительный контакт. Что-то, доведенное до автоматизма. «Не лапать шрамы» Шура добавит в список, может быть, завтра, не сейчас, когда Макс накурен до состояния неподдельной безмятежности (или похуизма) и не кукурузит табло, скидывая визуально некоторое количество лет. Сколько ему на самом деле, Шура не в курсе и не уверен, что жаждет быть. Макс удобнее укладывается башкой на его коленях, разглядывает снизу вверх, выдаёт можешь глаз потрогать если интересно, в пример сам мажет пальцем по слизистой – ресницы даже не дрогнули, – смаргивает спокойно. Пиздец, конечно интересно. Предложение, от которого невозможно отказаться. Предварительные ласки запредельного уровня ебанцы – тоже влажно, скользко и провоцирует выброс эндорфинов, но кредит доверия требуется значительно больший. Кажется, Шура морозит что-то про третье свидание и новообретённую мечту пожамкать глазное яблоко целиком. Не твоё, – уточняет зачем-то. Макс картинно выдыхает. Планы на будущее вырисовываются сами.