декабрь в Питере выдался не таким холодным

На улице декабрь, но уже теплее. По крайней мере, в чужом шарфе точно. Теперь все улицы окончательно залило светом дешёвых гирлянд из окон, дети возвращались домой слепленные из снега, а подростками шапки уже не снимались ради крутости. снимешь - уши отмерзнут. Будешь как лох на новогодних каникулах дома с температурой сидеть, а не с друзьями на катке шишки набивать. Кашин был старше, вроде бы даже чуть умнее, но шапку все равно не носил. Выглядело глупо. Тушенцова это раздражало. Со знакомства прошло всего ничего, а сблизиться они уже успели. Было у них слишком много общего для того, чтобы они после встречи и разговора по душам за сигаретой другой остались друг для друга никем. Каждую прогулку или встречу он хмурился, очередной раз замечая, что Даня игнорирует все разговоры о здоровье и чёртовой шапке. В крайний раз не выдержал. Захватил с настенной вешалки в прихожей шарф, всучая позже его Даниле. Дане эта идея осталась нейтральна. Ну шарф и шарф, не бабский же. Хорошо, что не шапка уродская. Устал уже от вечного бубнежа про свою застуженную голову. Правда с тем, как его накрутить на шею и не задушить себя - проблема. Пришлось обращаться к другу. Выглядели они со стороны конечно.. странновато. Голубовато слегка. Руслан довольный, что его не послали в ебеня, а Данила стоит смирно и внимательно наблюдает, но не за руками, чтобы потом завязать так же, а за выражением лица. Больно уж он тёплый, когда улыбается. Как мамины объятия в детстве. Вообще, Кашин перестал считать разы, когда засматривался на своего друга. В компании Руслан был максимально ярким человеком. Вёл себя иногда даже странно. Постоянно повышал голос, чтоб его услышали, а потом выслушивал, что на ухо орать необязательно. Громко истерично смеялся, чем иногда ребят пугал. Был очень тактильным, постоянно кого-то обнимал, клал руку на плечо. Кажется, что с Кашиным он вел себя совсем иначе. Был спокойным, размеренным, тихим. Он не начинал быть занудой, просто не "работал на публику". Скажем так, ему не нужно было корчить из себя непонятно что, чтобы быть замеченным и услышанным. Даниле это невероятно льстило. Ему было приятно, что странноватый дерганный парень чувствовал себя комфортно именно с ним, хоть и нелепым, без стабильного будущего и карьеры. Всю жизнь от Дани требовали учиться. Учиться, учиться и ещё раз учиться. В музыкальной школе отлично чтоб всегда стояло на всех зачетах. В обычной школе чтоб учился хорошо, все домашнее задание выполнял и на уроках руку выше всех тянул. Чтоб после этого всего тоже пошёл учиться, да в оркестр. Без этого всего Дане любви как-то не перевалило. Всегда хвалили и в лоб целовали только когда успехи в учебе видели, а Руслан сейчас его не отталкивает, уважает. Чувствуется какая-то из-за этого иллюзия любви. Даже когда он без образования нормального и не знает, как будет на жизнь зарабатывать. Говорили, что в Питере куча перспектив и возможностей. Но в районе, где живёт Даня перспективы, только если в ночи хорошо видишь и знаешь какие-нибудь потайные места на улице. Но Данила сразу эту идею отбросил после того, как посмотрел срок за статью. Слишком он молод для тюрьмы. Руслан потом с горящими глазами рассказал ему про студии звукозаписи, про то, что в Питере этих реперов недоделанных хоть жопой жуй и на нормальных студиях им записываться не дадут. Они решили, что после нового года точно будут грести бабки лопатами, будут нормальную квартиру снимать и пить не паленную водку, а какой-нибудь вполне приличный алкоголь. В новогоднюю ночь павильон Кашина тоже сверкал гирляндами и выглядело это не так уж и плохо. Все ещё было сыро, холодно и пусто, но ощущалось это не так давяще. Даня в этот день таблетки от головы выпил и решил не рисковать, не пошёл на вечеринку тех самых друзей. Сел за рабочий стол, намазал дешёвую икру на белый чёрствый хлеб, налил сок в стакан из "Фикс Прайс" и через ноутбук смотрел трансляции телевизионных каналов с их уже до боли замызганными новогодними программами до тех пор, пока не услышал стук в дверь. Встретили они праздник вместе. Руслан тоже решил не пить, ибо неправильно как-то одному набухаться как свинья. Ел салат оливье собственного приготовления из пластикового контейнера, рассказывал о планах на этот год, чистил мандарины один за одним, включал приятную праздничную мелодию на телефоне. Кашин просто наблюдал. Руслан был невероятно вдохновляющим человеком. Кажется, что он со своим огнём в глазах может хоть горы свернуть, хоть океаны осушить. Парень улыбался слабо, кивал, слушал друга дальше, поражался его идеям все больше, пока тот разом не замолчал. - Все в порядке? Рус, ты че? - рыжий встревоженно помахал рукой перед его глазами, поджимая губы. За несколько секунд он оказался в объятиях. Руслан был хорош в очень многих вещах, но объятия все же выходили у него лучше всего. - Я очень рад, что встретил тебя, - парень, прижавшись к другу ещё сильнее, прикрыл глаза. - Я тоже.. Ты чего вообще так разнежился-то, Руслан? Бабы не дают и у тебя обострение романтичной натуры? - смеясь, но обнимая в ответ, протараторил Кашин. - Хватит уже стебаться, - не ответив на вопрос про девушек, Руслан вздохнул - может и обострение. Ты че, против что ли? - Если ты меня в жопу ебать не будешь, то.. - услышав тихий смех в свое плечо, Данила заулыбался ещё шире. Оба восприняли эту ситуацию всерьёз. Теперь у Руслана каждый день обострение романтической натуры, а Даня и не против, но при одном условии конечно. Кажется, Руслан первый человек, кому Кашин в Питере улыбнулся искренне.