Ayathoma smut / Аятома непристойность

      И вот, спустя всего две недели, но показавшиеся вечностью, день наконец-то настал. Аяка все еще прогуливалась по городу с Путешественницей, поэтому Тома занялся обрезкой кустов вокруг поместья Камисато. И когда он заканчивал последние штрихи, то заметил бледно-голубые волосы, идущие по тропинке. Поприветствовав её улыбкой и взмахом руки, Тома подошёл к девушке.       — С возвращением, миледи, вам понравилась прогулка с нашей дорогой Люмин?       — Да, мне всегда нравилось проводить с ней время, но хватит о моей прогулке с Путешественницей, разве у нас нет небольшой, ах, встречи на сегодня? — захлопнув веер, она протянула его ему.       Чувствуя, что его щеки покраснели, Тома положил веер на стол и слегка кивнул. Аяка улыбнулась и указала на дверь спальни:       — Подожди меня там, пока я подготовлюсь, Тома.       Тома кивнул и вошёл в спальню. Раздеваясь до трусов, он чувствовал, как уже напрягается от осознания того, что скоро произойдёт. Он немного нервничал, но в то же время был очень рад тем, что случится. Сидя на кровати, он ждал, когда Аяка придет, чтобы они могли начать.       Примерно через 10 минут он услышал, как открылась дверь, и то, что он увидел, было зрелищем, которое он никогда не забудет. Мягкая грудь, подтянутая корсетом, чёрные шёлковые трусики и подвязки на бёдрах. Девушка представляла собой великолепное зрелище, которое запечатается в его памяти до самой смерти.       Он сглотнул слюну, которая собралась у него во рту при виде этого. Подойдя к кровати, Аяка нагнулась и достала из-под кровати коробку, которая не всегда была там. Открыв её так, чтобы он не мог видеть, что внутри, она взяла что-то и подняла предмет, чтобы он увидел его. Повертев штучку в руках, она распутала ярко-красную верёвку.       — Я купила самую мягкую, какую только смогла найти. Я подумала, что красный цвет будет прекрасно дополнять твою кожу и глаза.       Аяка снова потянулась вниз и взяла то, что казалось парой… Собачьих ушей? И фальшивый хвост с пластмассой на конце. Она поманила пальцем, чтобы Тома подошёл ближе, и когда он приблизился к ней, она надела уши ему на голову и вытащила ленту, скрепляющую его волосы.       — Вот так, хороший мальчик.       — Надеюсь, ты не будешь плохим мальчиком и не кончишь раньше, чем я тебе разрешу, а то мне придётся наказать тебя, если ты это сделаешь, — Тома покраснел от этого замечания и почувствовал, как половина его крови прилила к лицу, а другая половина — к члену. Аяка ухмыльнулась и ткнула пальцем в его эрекцию через трусы.       Тома тихонько заскулил на это и сжал бедра вместе.       — Прежде чем мы начнем, мне нужно кое-что установить. Если в какой-то момент это станет слишком тяжело для тебя, мне нужно, чтобы ты сказал мне определённое слово, чтобы я знала, что нужно остановиться. Мне также нужно такое же движение на случай, если ты не сможешь говорить.       Тома обдумал это, прежде чем решиться на ответ:       — ≪Красный≫, чтобы остановиться, и я трижды ударю по коленям, если не смогу говорить.       Аяка кивнула и нежно поцеловала его в лоб. Тома улыбнулся.       Мягко толкнув его спиной к кровати и взявши моток верёвки. Перевернув его на спину, она положила его руки параллельно друг другу так, чтобы запястья находились на локтях, и связала их. Затягивая узел до тех пор, пока не убедилась, что он не сможет ими пошевелить, она массировала его руки:       — Не слишком ли туго, я ведь не делаю тебе больно?       Тома покачал головой и издал тихий стон. Блядь, это было так приятно, а знать, что Аяка делает это с ним, было ещё приятнее. Она снова перевернула его и заставила сесть, затем взяла опять один моток верёвки и обмотала его вокруг груди, подчеркивая её и привязывая руки к телу. Убедившись, что верёвка не слишком тугая, чтобы не причинить ему боль, но и не слишком свободная, чтобы он мог освободиться, она стянула с него трусы. Тома зашипел, почувствовав, как воздух ударил по его члену, и Аяка обхватила его рукой и провела пальцами по головке. Тома застонал и непроизвольно раздвинул ноги. Девушка вздохнула:       — Непослушный мальчик, я не могу позволить тебе вольности, не так ли? — взяв ещё один моток верёвки из коробки, она согнула его ноги так, чтобы его икра была прижата к бедру, и связала их, затем повторила то же самое с другой ногой. Взяв еще два мотка, она развернула его и привязала правую ногу к руке, а левую ногу к другой руке, оставив его полностью обездвиженным. Потянувшись вниз, чтобы взять ещё один предмет из коробки, она достала красный ошейник и обернула его вокруг шеи. Погладив парня по щеке, она села, чтобы полюбоваться своей работой.       Тома тяжело дышал, лицо покраснело, волосы разметались по подушке и закрывали лицо. Из-за верёвки вокруг груди она казалась больше, чем обычно. Его член стоял между ног и из него сочилась сперма. Аяка опустила руку, чтобы пощипать один из его сосков, и Тома издал громкий стон. Поднеся другую руку, она стала тереть и щипать другой сосок, пока Тома не издал непрерывный поток стонов и хныканья. Отстранившись, она полюбовалась, как они покраснели и набухли, и, наклонившись, сомкнув губы вокруг них, посасывая и облизывая, а затем прикусила так сильно, как только могла. Тома издал громкий крик, и Аяка выпустила его сосок из своих зубов, облизывая его, а затем переместилась выше и поцеловала губы, облизывая внутреннюю часть рта, пока они не устали.       — Ты был очень громким, Тома, мне нужно заткнуть тебе рот? Мы не можем беспокоить соседей твоим лаем, — сказала она, проводя пальцем по его груди и животу, пока не добралась до его члена. Тома покачал головой.       — Я… Я обещаю, что буду вести себя хорошо, миледи…       — Зови меня ≪госпожой Аяка≫, дорогой, в постели нет необходимости в таких титулах.       — Да, госпожа Аяка, я обещаю, что буду хорошим.       — Отлично, — сказала Аяка с улыбкой. Дотянувшись до небольшого флакона, она налила на пальцы прозрачную густую жидкость.       — Конденсат гидрослизи, — улыбнувшись сказала она. Поднеся пальцы к его входу, она потёрла вокруг отверстия, а затем медленно ввела пальцы. Вытащив их, она нанесла ещё конденсата и повторила это действие, пока не смогла просунуть пальцы до костяшек. Потирая и покручивая их внутри, она упорно продвигалась дальше, пока не нашла небольшой губчатый участок, ≪ бинго, — пробормотала она себе под нос и тут же начала энергично массировать и надавливать на него≫.       — Ах, миледи, пожалуйста, м…!       Аяка подняла свободную руку и отвесила ему сильную пощечину. Тома издал громкий стон, а в его глазах начались собираться слезы.       — Цыц, ты не только не замолчал, но и не назвал меня по имени. Что, по-твоему, я должна делать?       — Госпожа Аяка, мне жаль…       — Ах-ах-ах, ты не выполнил инструкции, поэтому ты будешь наказан, — встав с кровати, Аяка подошла к шкафу и нагнулась, роясь в коробках, пока не остановилась и не взяла одну. — Ах, как раз то, что я искала, — ухватившись за какой-то предмет, она вернулась к кровати. Положив предмет у изножья кровати, Тома смог хорошо рассмотреть, что это было. Это был намордник…       Девушка сняла с себя трусики и засунула их в рот Томы, когда он издал возмущённый вопль. Схватив пояс, который он бросил на пол, она как можно туже обмотала им его губы. Взявшись за намордник, она закрепила ремни вокруг головы парня и затянула их.       — Плохих собак, которые не могут следовать инструкциям и слишком шумят, затыкают, а ты вел себя очень плохо.       Тома хныкал с кляпом во рту, наблюдая, как Аяка берёт его повязку и закрепляет её вокруг глаз. Девушка опустила голову к его ушам и прошептала:       — Ты хочешь, чтобы я продолжала? Кивни или покачай головой, — Тома яростно кивнул и издал приглушенный стон. Он почувствовал, как губы Аяки изогнулись, и она отстранилась. Он слышал, как она взяла что-то из коробки, и не знал, что она собирается делать дальше, пока не почувствовал, как что-то холодное тычется в его вход. Это был хвост, понял он. Чёрт, гребаный собачий хвост. Тома никогда в жизни не чувствовал себя так унижено, и ему, на удивление, нравилось это ощущение, того, что он лежит у ее ног, и с ним обращаются не более чем с какой-то бродячей собакой, было так приятно, и он издал громкий стон, когда затычка вошла в него. Принцесса протолкнула ее как можно глубже, и Тома сильно сжался вокруг нее.       Аяка откинулась назад, чтобы полюбоваться своей работой. Длинные золотистые волосы разметались по всюду и обрамляли лицо Томы несмотря на то, что глаза и рот были закрыты, можно было отчётливо видеть заметный румянец на его лице. Приглушённые стоны и хныканье срывались с губ, когда он боролся со своими препятствиями в виде игрушек принцессы. Его и без того великолепные грудные мышцы казались еще больше благодаря веревке, обрамляющей грудь, и Аяка переместилась выше, чтобы провести большим пальцем по соскам:       — Хочешь, я проколю их для тебя? Я думаю, они будут прекрасно смотреться, украшенные золотыми колечками, в которые вставлен кусочек шивадского нефрита. Я могу добавить маленькую золотую цепочку и таскать тебя за собой, куда захочу, и все будут знать, что ты принадлежишь мне, как мой маленький послушный слуга, нет, как моя послушная маленькая собачка. Может быть, я куплю тебе симпатичный ошейник, чтобы у меня была возможность прикрепить к нему цепь. Оставлю там бирку: ≪Собственность клана Камисато≫, что скажешь, а, Тома?       Тома застонал от образа, который возник в голове при этих словах. Мысль, что его будут так таскать, была такой унизительной, и это только усиливало напряжения на член. Она хихикнула и провела пальцами по его органу. Схватившись за него и сильно дернувшись из! за чего Тома завизжал в кляп, борясь с веревками и пытаясь упереться в ее руку. Аяка терла до тех пор, пока не поняла, что Тома близок к концу, а перед этим она крепко сжала руку и погрузила ее в крио, сжимая до тех пор, пока он не застил. Тома всхлипывал и тряс головой, бился на кровати, издавая приглушённые крики.       — Как я уже говорила, ты был плохим мальчиком, а плохих мальчиков наказывают.       — Ммф, мнгх…       Аяка гладила его член до тех пор, пока он не стал полностью твердым, после чего она подняла бедра и расположилась так, чтобы опуститься на член.       — Как ты думаешь, ты заслуживаешь меня? Отвечай честно, Тома.       — Мнн, мнн… — он покачал головой и заскулил.       Аяка улыбнулась:       — Верно, не заслуживаешь. Но я позволю тебе иметь меня, только на этот раз, дорогой, может быть, это научит тебя быть хорошим в будущем, — Аяка опустилась на его член и тут же напряглась. Она издала громкий стон, когда приняла на всю длину.       — Ммм… хмф, ммф! — Тома издал громкий стон, когда ее стенки конвульсивно сжались вокруг него. Это было похоже на рай, как же ему повезло, что он встретил Аяку и это случилось именно с ним.       — Хах, ах, нгх, ты так хорошо чувствуешься во мне… Эй, я собираюсь начать двигаться сейчас, и убираю твой кляп. Скажи мне, когда ты собираешься кончить, чтобы я могла отстраниться.       Тома кивнул, почувствовав, как ловкие пальцы добрались до его затылка и расстегнули ремни. Сняв намордник, она сняла с него поясок и потянулась внутрь, чтобы вытащить трусики, пропитанные слюной. Он глубоко вздохнул.       — М-мисс Аяка, пожалуйста, могу я вас увидеть…?       — Д-да. Ах, ты так хорошо себя ведешь, Тома.       Аяка сняла повязку с глаз и тут же поглотила его губы в неистовом поцелуе, погружая свой язык внутрь и засасывая язык парня. Тома полностью отдал ей контроль и застонал ей в рот. Девушка приподняла бёдра и опустилась обратно, повторяя это снова и снова, все быстрее и быстрее, пока Тома не испустил непрерывный поток сладострастных стонов и криков имени девушки.       — А-х, госпожа Аяка, я сейчас кончу…       Оторвавшись от члена, она улыбнулась, опуская руку и сказала:       — Кончай.       Тома кончил так сильно, что увидел белое, как нитки, спермы вырвались из органа. Он увереный, что кончил так сильно, что, должно быть, потерял сознание, потому что следующее, что он увидел, была Аяка, рухнувшая ему на грудь, когда она тоже кончила. Они оба тяжело дышали, девушка поморщилась и встала с его груди. Потянувшись к давно забытому ящику, она достала… Камеру? И сфотографировала блаженное лицо Томы. Снова положив его в коробку, она улыбнулась.       — Не беспокойся, я никому не позволю увидеть то, что принадлежит мне.