Папочка Тэ

— И что, совсем не ласкает тебя? Даже пальцами? Чонгук покрывается краской, шикая на друга. Они в университетской столовой, а тот чуть ли не на все помещение говорит такие вот смущающие вещи. И ведь по наглой роже видно, что стыд Пак не испытывает от слова совсем. Вокруг, как и обычно, шумно. Некоторые из студентов переговариваются, стоя у раздачи еды или же кофе-машин, другие наоборот подслушивают что-то с помощью таких же зевак, как Пак, чтобы клепать новые сплетни. — Представь себе, — практически невнятно мычит омега, недовольно похрустывая листьями салата, а затем еще сильнее краснеет и говорит едва слышно, — Он только… однажды вылизал меня… Чимин не скрывает на лице лисьей улыбочки и наклоняется ближе к Чону. — И как тебе, понравилось? — при этом вид у него был такой, словно в аду мучителям девственников дают награду, в чем, собственно, сомневался сам Гук. — Что за тупые вопросы, Пак? — Чонгук чуть ли не рычит, но издает лишь что-то похожее на фырчание. Мило и безобидно. Ему все это так надоело. Достало слушать о разнице в возрасте, о том, что им нужно подождать. Чего блин ждать? Когда Тэхен поймет уже, что его малыш давно вырос? — Мне просто нравится тебя дразнить, мелкий, но ты прав, папика своего тебе нужно раскрутить на что-то большее, а то так девственником и помрешь, — омега на это только угукнул, и было прекрасно видно, как немного поник. Плечи опустились, а взгляд устремился в окно. Люди там куда-то торопились, спешили, погрязшие в суете будничных дней и наседающих преподов. И именно об этом казалось бы и стоило думать студенту. Но что Чонгук? — Может, я его не привлекаю совсем? — подперев щеку рукой, парень стал ковырять вилкой свой обед, есть который уже совсем не хотелось. Настроение резко пропало, как и запал. — Дурачок что ли? Нафига бы ты ему тогда сдался? Он тебя глазами так пожирает, что разложил в своей голове точно не раз уже, — рыжик начинает обдумывать как же раскрепостить этого Ким Тэхена, а Гук снова краснеет и мнется. Другие сказали бы, что парень слишком невинный и наверное ему действительно рано еще, но в тихом омуте черти водятся, — Может, заставим его приревновать? Что думаешь? — Приревновать, говоришь? Даже не знаю, Чимин… В голосе Чона слышится явное сомнение. Его парень собственник, немного одержимый им. Кожа покрывается миллионами мурашек каждый раз, когда Тэхен начинает рычать и подавлять своим феромоном альфы до подгибающихся коленок, но это так страшно. Вдруг зайдет слишком далеко? Что если Тэ не сдержится и причинит боль? Дразнить такого альфу, как он, себе дороже. Или все же... — Давай хотя бы попробуем мелкий, может, твой ненаглядный наконец-то разложит тебя где-нибудь и уже оттрахает. Чонгук даже сказать ничего не мог, закрывая лицо ладошками. Его друг с легкостью мог дать сдачи любому альфе, да и за словом в карман не лез. Разумеется, многие из-за этого паренька и обходили, альфы смотрели косо. Но не Юнги-хен, которому рыжик все же приглянулся своим характером. — Чимин! — Что Чимин-то, пошли уже план обдумывать!

***

— Ты хочешь, чтобы я пошел вот в этом… — Гук смотрит на черные, невероятно узкие и обтягивающие джинсы с разодранными коленками, полупрозрачную черную рубашку и чокер. Причем нежный темный лиф было прекрасно через эту самую рубашку видно. — Ага, — согласно кивает друг, — а затем мило поговорил бы с Юнги перед воротами капмуса, чтобы немного запаха альфы осталось. — Чимин, Ким меня убьет. Удушит там же… Хен уже не раз говорил Гуку одеваться так, чтобы другие альфы не увидели ничего лишнего. Можно красиво, можно подчеркивая формы, но не так откровенно. Тэхен его прикончит, блять. Он не то что разозлится, он будет в бешенстве. — Никто тебя не убьет, мелкий. Тэхен оценит, я уверен, — Пак покивал сам себе и, уложив волосы Гука, занялся его макияжем, — Тем более мы будем рядом с Юнги, а не с чужими альфами. — Ты из меня какую-то проститутку сделал, блять… Чон ноет почти всю дорогу до универа. Еще больше ноет на лекциях, где его прожигает куча взглядов. Но чего он не ожидает, так это того, что их план накроется: Юнги опоздает, а альфа и вовсе приедет раньше времени. И застанет его мягко говоря не в выгодном положении. Между альфами. Смущенно улыбающимся. И ладно бы это был Юнги. Парень Чимина. Человек, которого Ким знает. — За мной. Быстро! — кто бы знал, сколько потребовалось сил омеге, чтобы сдержаться, на негнущихся ногах дойти до припаркованной машины альфы и опуститься на переднее сидение. Чонгук молчит, изредко поглядывая на профиль Кима. Страшно. Тэхен за всю дорогу не сказал и слова, только вот зыркает в окно время от времени и тихо рычит. — Мы… Проехали мой дом, Тэ… — тихо мямлит омега, стараясь скрыться от прожигающего взгляда мужчины. Кожа покрывается мурашками, а тело бьет мелкая дрожь. Не этого он добивался. — А кто сказал, что ты поедешь к себе? — Это не то, о чем ты мог подумать… — Мы поговорим об этом у меня, Чонгук, — было непривычно слышать его голос таким твердым, а губы без привычной ухмылки. Омега опустил глаза вниз и закусил губу, сильнее кутаясь в пиджак альфы. «Лишь бы не заплакать», — думал он, нервно кусая губы оставшийся путь. В квартиру вошли в гнетущем молчании.