Валькирия. Отблески Сириуса

Ты и я, длинная история Как книга, полная грустных стихов Эти слова звучат как дождь После желания и после отречения Freiheit — Serum 114

***

      Ад-Лар знал, что время когда-нибудь сведёт его с женой опять. Смерть для псионики ничто. Нет для Пустоты невозможного. Океан — вот сила Пустоты и псионики. Её силы поднимаются, стоит малейшему колыханию взбудоражить кипящую воду. Древние, за всю свою долгую кровопролитную историю, успели повидать лазурный берег перерождения если не всей расой, то уже своими героями точно.       Никогда прежде Ад-Лар не испытывал таких сильных сомнений. В душе его тлели тёплые угольки почти угасшей надежды. Смерть меняет всё живое и он надеялся, что жена поняла, как бессмысленно её обещание. — Я найду тебя в следующей жизни, Ад-Лар. Найду и убью. — Таковы были её последние слова, а он согласился, зная, что жена ни за что не отступит. Он был готов встретить её в следующей жизни и сразиться, чтобы она вновь молила Пустоту об ещё одном шансе. Всего-навсего один шанс — пуля, свистящая у виска. Ненависть, гнетущая душу. Боль, изъедающая сердце, как кислота, пролитая на живую ткань.       Ад-Лар жил с мыслями о Мелл-Даре. О том, что она не оставит его. Только вот не из-за чувства любви, а всё потому, что разум её пошатнулся по вине Ад-Лара. Он позволил ей исполнить свой паразитический план бессмертия. Его жена умерла давным-давно и неизвестно, сколько жизней успела погубить, пока пыталась добраться до него.       Ад-Лар стоял на берегу. Горячий песок под ногами трясся от шагов Мелл-Дары. Вода расступалась перед ней, как перед пророчицей. Но Мелл-Дара не была достойна этого слова. Порченная. Скверная. Больная. Всё что она источала, всё, что делала, противоречило жизненному укладу Ад-Лара. Под конец своего первого существования он хотел лишь одного. Позволить миру жить без Древних. Сделать так, чтобы галактика больше не находилась под властью одной расы, ибо это приводило к тому, что раса вымирала, теряла репродуктивную функцию и вымирала, оставив после себя расколотые миры. Но Мелл-Дара желала чего-то иного. Извращённую жизнь, океан из личностей, в котором она будет главенствующим левиафаном, голод которого будут утолять всё новые и новые жизни, что Мелл-Дара поглотит.       Ад-Лар молился своим предкам, чтобы ему хватило сил проснуться в новой эпохе и не позволить жене исполнить свой безумный план. — Здравствуй, свет моих угасших звёзд. Подойти ко мне. Обними меня. — Вымолвила Мелл-Дара, подходя ближе, расстилая руки в благосклонном жесте. Лживом жесте страсти и покорности. — И я рад тебя видеть, моё мёртвое созвездие. — Ответил Ад-Лар, низко поклонившись бывшей жене. — Я знала, что у тебя не найдётся сил оставить меня. Даже после смерти ты ждёшь меня, как верный пёс. Это хорошо. Будет проще тебя убить. — Мелл-Дара подняла руки, зазывая мужа обнять её. Но Ад-Лар отшагнул назад, видя, как вода погребального берега не может противиться её воле. Древний вдохнул, пряча руки за спиной. — Мы уже давно не так близки, чтобы придаваться утехам, Мелл-Дара. — Древняя смутилась, а через секунду залилась безумным, безустанным смехом. — Вот как? Значит, ты забыл, как клялся мне перед алтарями предков? Как целовал у разрыва Пустотного Ветра? Как делил ложе и страсть перед Теневой Вуалью? Как семенем своим заполнял моё лоно? Неужто это ничего не значит для тебя? Неужели кольцо, что ты носишь ты на груди своей, не напоминает тебе о том, что предателем оказался именно ты? — Ад-Лар молча кивнул. Руки его сами сняли с шеи золотую цепочку с обручальным кольцом. — Я устал, любовь моя. В тот день, когда ты выпустила в меня три пули. А ещё в день, когда почти перерезала горло. Ты же ведь не смогла меня убить. Почему? Потому что верила, что я начну новую жизнь с той, что уничтожила меня и то, к чему я стремился половину своей жизни. Даже псионный океан отвергает тебя, Мелл-Дара. Ты никогда не станешь прежней. Никто не вернёшься в тот день, когда вонзила нож мне в спину. — Ад-Лар бросил кольцо под ноги, и золото принялась плавиться на раскалённом песке. Мелл-Дара не посмотрела на этот жест. Его глаза пытались прожечь душу Ад-Лара. — Ты всё такой же. Не хочешь признавать, что совершил уйму ошибок. Перекладываешь ответственность на меня. — Злобно прошипела она, снимая с головы капюшон. В свете золотого солнца её чёрные волосы казались самым прекрасным в мире оттенком. А лицо, находящееся в тени, походило лик Святой. Но глаза её, синие как озёра, в сочетании с выпирающими щёчками, сравни глазам пантеры, готовящейся к прыжку, есть сама дикость. — Мой дорогой, ты же знаешь, что если мы встретимся вновь, то я опять попытаюсь тебя прикончить? — Ад-Лар позволил ей приблизиться к себе на столько, что лица их были куда ближе, чем во время последней встречи, когда огонь стёр их тела с лица галактики. — Конечно. — Ад-Лар не тянет руку к её щёкам. Не притягивает тело к себе в пылу страсти. Как бы тело его не хотело вновь ощутить ту близость, он понимал, что в этом случае никто не сможет забыть ей. Не уймётся, пока не заставит её улыбнуться. Океан запротестовал. Вода в миг замёрзла, покрывшись тонкой ледяной коркой. Под ней билось алый огонёк, а планеты в небеса застыли, ожидая решения Древних. — Я никуда не уйду без тебя, Ад-Лар! — Мелл-Даре хотелось схватить её за горло и нажать на сонную артерию, но как только муж провёл пальцами по её щеке, она сдалась. Дыхание участилось. Лёд сковал её ноги, лишив её своим колким морозом возможности двигаться. — Твой треклятый термогенез… — Прошептала Мел-Дара, поняв, что опять оказалась в ловушке. Океан слушал Ад-Лара. Повиновался ему. — Не надо искать меня в следующей жизни, Мелл-Дара. Найди себе новую звезду. — Ад-Лар побрёл прочь. Его жена стояла неподвижной статуей, глядя в след тому, кто сломал её жизнь. — Я найду тебя, мой дорогой. Найду и убью всё, что наделяет твою жизнь смыслом, как это сделал ты со мной! —       Сколько бы они не встречались, Ад-Лар шёл в океан, когда Мелл-Дара тащила его в огонь. И наоборот, плыл к берегам, когда она вела его в океан.