Расслабься, Майлз

      Майлз Эджворт, работник скромной булочной на главной улице, что-то напевал, вытаскивая из духовки очаровательные маффины. Скоро магазин откроется, и придут первые посетители — верные фанаты свежей выпечки. Дети, которых посылали родители, старушки и просто люди, которым требовалось съесть с утра что-нибудь вкусное, чтобы день точно задался.       Уже первые покупки дали понять, что люди начали привыкать к качественной выпечке, а потому оставляли побольше чаевых. Чаевые в случае с пекарем действительно имели отношение к чаю. Не успевал он сделать глоток остывшего эрл-грея, как колокольчик над дверью звенел и приходил новый посетитель.       — Франциска, подмени меня, мне нужно тесто замесить, — вытирая о фартук пальцы в сахарной пудре, громко попросил Майлз.       — Да уж, братец, куда ты без меня, — иронично улыбнулась она и встала за кассу.       Месить тесто и вытаскивать ароматный бисквит — это ли не радость для того, кто связал свою жизнь с выпечкой. Приятно порой отвлечься от суеты, поставив коржи, и смотреть в окно. Сегодня дождливо, однако небывалый наплыв посетителей — они прятались от дождя и даже заводили разговоры друг с другом, например, о том, как быстро испортилась погода, как там холодно и промозгло и дайте-ка ещё этих вкусных пирожных и чай на всех.       Майлз всё же вернулся в зал, чтобы помочь Франциске разлить чай для гостей. Пусть расскажут, как тут классно, и бизнес Манфреда фон Карма пойдёт ещё более стремительными шагами на пути к богатству. Владелец отсутствовал, поскольку нужно найти тех, кто вложился бы в его бизнес, и можно было бы открыть целую сеть таких булочных.       Тогда Майлз, скромный работник в чёрном фартуке со следами пудры, в очках и привычном жабо, увидел ЕГО.       Мистер Феникс Райт часто заглядывал в пекарню. Когда это происходило, Франциска брала готовку на себя, поскольку не раз было доказано: Майлз теряет всякую сосредоточенность, и выпечка получается либо пересоленная, либо приторная. Про подгоревшее тесто вообще молчок.       — Привет, — сиял Райт, на плечах которого покоился мокрый серый плащ.       Эджворт почувствовал, как сердце пропустило удар.       «Я не покраснею», — нахмурился он.       — Что вы хотели? — напряжённо спросил Майлз с суровым взглядом заправского прокурора.       Феникс хотел что-то ответить, однако его отвлекла Майя, обратив внимание на пирожное из сливок с кусочками персика. Мужчина улыбнулся и почесал затылок.       — Давайте парочку таких, две улитки с сыром, и один большой штрудель.       — Хорошо, — кивнул Майлз, изображая из себя истукана, поскольку паника сковала всё тело.       Он быстро заглянул на кухню.       — Франциска! Опять он!       — И что? От меня ты чего ждешь? Я могу тебя подменить, но с условием, что ты наконец-то с ним заговоришь, — глаза фон Кармы хулигански блеснули. — Я не собираюсь весь вечер слушать, какой он был классный. Пора действовать, братец. Майлз округлил глаза и хотел было ответить, но их прервали.       — Извините, но что там с заказом? — вежливо поинтересовался Феникс. — Мистер… э-э-э… Майлз. Так, кажется? Что с вами?       — Ничего, — камнем отозвался пекарь. — У вас наличные или безнал?       Феникс заметил, что подобное состояние далеко не норма. В первый день их знакомства Майлз был то цвета помидора, то — слоновой кости. Перепутал заказы, зато они разговорились.       Райт улыбнулся, чуть согрев и растопив суровый лёд в сердце Майлза Эджворта, и спросил:       — Как вас зовут?       — Эджворт… Майлз Эджворт, — не глядя в глаза, представился сотрудник пекарни. — А вас? — он поднял голову.       — Феникс Райт. Приятно познакомиться, — и протянул руку.       О профессии своей он промолчал и быстро перевёл русло разговора в совершенно иное пространство.       — Моей подопечной у вас очень нравится. И я решил заглянуть. Честно, я даже не подозревал об этом милом месте.       «Милом», — вздохнул Майлз.       Меньше всего ему хотелось работать в «милом» месте. Впрочем, если оно привлекает таких живчиков, может, всё не так плохо?       Неожиданно Феникс приблизился и протянул руку. По позвоночнику Эджворта прошёл электрический разряд.       — Ну, вот и всё, — улыбнулся Райт. — У вас была мука на очках. Сложно, наверное, без напарников?       Захотелось придушить его на месте. Майлз опасался всего, что могло вывести его из равновесия. Давно он не испытывал желания кого-то придушить. Когда это случалось, мужчина ощущал себя живым. Не то чтобы он поклонник БДСМ, просто яркие эмоции он считал обессиливающими. А сил должно хватать на каждого солнцеликого придурка.       — Сложно, — холодно ответил Эджворт. — До свидания, спасибо за покупку.       Вот и сейчас происходило то же самое. Феникс даже не подозревал, как бушуют чувства в груди Майлза. Какое волнение он вызывает. Впрочем, этот привлекательный мужчина вызывал у него желание снять его очки и сказать близко-близко, что всё будет хорошо. Волноваться не о чем.       Расслабься, Майлз.       Всё хорошо.       Я рядом.       И чем короче становилась дистанция между мужчинами, тем сильнее они незаметно привязывались друг к другу. Франциска выжидающе стояла, ожидая реакции Эджворта. Он лишь направился к кассе, упаковал сладости, принял деньги и сделал вид, что его ничего не тревожит.       Феникс поблагодарил и ушёл, однако кое-что Майлза всё же встревожило.       Райт оставил бумажку. Значилось коллекторское агентство по взысканию долгов, его имя и номер телефона.       — Коллектор? Серьёзно? — хмыкнул Майлз. — Франциска, ты только глянь.       — Ого, — удивилась фон Карма, — похоже, тебе досталась тёмная лошадка.       — Между нами ничего нет! — бросил он уходящей на кухню Франциске.       — Конечно. Ведь именно так поступают люди, которых ничего не связывает. Краснеют, бледнеют, обмениваются номерами. Сказка, а не жизнь, — и девушка рассмеялась.       Вечером, когда Майлз оказался уже дома — в квартире высотки, где его ждал домашний кот Маркиз, — он смотрел на визитку и не мог осмелиться позвонить. Лежа на диване в махровом халате, с мокрыми волосами, распаренный и свежий, мужчина пытался решиться позвонить.       «Ну вот позвоню я ему, а дальше-то что?» — обречённо размышлял Эджворт. — «Что может заинтересовать его во мне?».       Маркиз как мог намекал, что надо позвонить. Он улёгся на бёдра хозяина, мол, не отпущу, пока не позвонишь. И откуда у животных такой острый ум?       — Ладно, Маркиз, я отправлю ему смс! — и погладил котика между ушек. — Доволен?       Кот сощурился.       Доволен.       «Привет. Это Майлз из булочной. Помнишь меня?»       Сообщение отправлено.       Чёрт, что же делать? Он же ответит! И что тогда?       Прочитано.       Он же что-нибудь напишет! Взгляд Майлза был сосредоточен на экране смартфона. Он ожидал красивого отворотповорота. Но не тут-то было…       «Привет, Майлз. Это Феникс. Конечно, помню. Можно тебе позвонить?»       Это ещё хуже, чем отказ. К последним он привык, но вот чтобы звонить… С ума сойти, это что, придётся отвечать на звонок и разговаривать ртом? А о чём разговаривать? Привет, я Майлз, я пеку булки с 10 до 17, а по выходным читаю классику и хожу в магазин за кефиром?       Звонок.       Сбросить? Нельзя, Феникс может подумать, что я трус. С другой стороны, отвечать — тоже не признак смелости. Может, я такой слабовольный, который принимает все звонки, потому что мне уже не 20? Чушь!       — Алло.       Прекрасно. Я ответил на звонок. Что дальше? Прыгну ему на шею?       — Привет, Майлз, рад тебя слышать, — бодро сообщил Феникс. — Как насчёт того, чтобы встретиться и поговорить лично?       ЧЕГО?!       — Я… эм… занят.       — Но я же ещё не назвал ни даты, ни времени, — удивился Райт.       ЧЁРТ.       — Где ты хочешь встретиться? — выдавил из себя Майлз.       По-настоящему они встретились в постели, когда подвыпивший Эджворт пригласил Райта к себе. Алкоголь развязал ему язык и сделал его ещё более желанным. Кто знал, что коварный коллектор — харизматичный мужчина, который за все годы работы остался достаточно солнечным человеком.       Он был очень пылким.       Каждое прикосновение нежное и чувственное, медленное и аккуратное. В полумраке обнажённый Майлз Эджворт походил на застывшего в мраморе таинственного и загадочного бога, ослеплявшего сдержанностью и совершенством.       Феникс был в восхищении. Он, как и подобает жрецу храма, которым сейчас был диван с соскочившим оттуда Маркизом, взывал к божеству, используя руки и губы. Языком оставлял влажные мазки на полотне его восхитительного тела.       Мог ли Феникс представить, что когда-нибудь будет овладевать этим восхитительным мужчиной?       «Ты только посмотри на него, он же стопроцентный гей!»       «Успокойся, Ник, в данный момент это играет нам на руку!»       Вот так Майя стала катализатором данного междушевного процесса.