Интерлюдия

***

— В чём ты, блять, запутался?! — выкрикнул Ким, хватая запястья младшего и пытаясь убрать их со своего лица, но попытки, естественно, были тщетными, на что шатен громко цокнул и посмотрел в глаза нахмуренного Чонгука, переставая сопротивляться, — Ну? В чём? — В нас, — выдохнул Чон, опуская голову вниз и рассматривая уж очень интересные бетонные ступеньки, которые были в мелких глубоких трещинках, что придавало им вид дорогого грязного мрамора. — В каком это, блять, смысле? — вскрикнул Тэхён, чувствуя небывалую прохладу на своём лице, когда Чонгук соизволил опустить руки вниз: безмолвно, проиграно, сломленно, будто брошенная марионетка с обрезанными нитями, привязанными к запястьям, которые некрасивыми кривыми обрезками волочились по земле при нечастом порывистом ветре. — Тэхён, скажи мне правду, тебе нужны эти отношения? — задушенно просипел брюнет, не поднимая головы под оглушительное «Ах» Кима, продолжая думать о том, что это и есть начало конца. Тэхён стоял неподвижно, ошарашенно рассматривая опустошённое выражение лица своего пока что парня, пытаясь игнорировать режущее ощущение в глазах от вновь норовившихся пробраться наружу слёз и не уделяя особого внимания каменному, по собственным ощущениям, кому в горле, который не позволял сделать ни единого вздоха. — О чём ты вообще говоришь?! — с расстановкой прошипел шатен, вздрагивая всем телом от резкого звука поскрипывания двери позади, набатом звучащего после этого в черепной коробке Кима, — Совсем крыша поехала? — Ты правда ничего не замечаешь? Или ты думаешь, что я ничего не замечаю? — усмехнулся Чонгук, обнимая себя за плечи, как бы защищаясь от рокочущего баритона Тэхёна, закрываясь от его показушной и ненужной колкости, — Тэхён, какого чёрта происходит? Почему ты до последнего момента откладывал новость о наших отношениях? А как только нас поймали, так сказать, с поличным, то ты сразу же всё рассказал? И не просто рассказал, а как будто был вынужден признать это? Чонгук рваными движениями поднял голову и увидел ярко-красные капилляры глаз Кима, который неосознанно сжал ладони в кулаки. Между ними не было и двух метров, однако сейчас посередине двух парней выросла высокая кирпичная стена. — Скажи мне, Тэхён, ты был не уверен? Ты был не уверен всё то время, что мы встречались? Ты был не уверен, когда дал своё согласие на отношения? — вопросы и голос Чонгука вновь и вновь повторялись свистящим звоном в ушах шатена, отдаваясь неразборчивым шумом в голове, затрудняя дыхание и ускоряя сердцебиение, пока Чон молчаливо ждал ответа на самые важные вопросы в его жизни. — Ты вообще меня любишь? Чонгук самолично поднялся на эшафот с опущенной головой и связанным за спиной руками. Самолично положил голову на горизонтальную скамейку, позволяя палачу зафиксировать его шею и закрепить двумя досками с выемкой, делая слабый кивок, Чон самолично подписал себе смертный приговор гильотиной. — Я… Тэхёну вдруг стало жарко, стало слишком мало кислорода и места вокруг. Звуки казались ему слишком громкими, а последний вопрос и вовсе стучал набатом в голове, разбивая вдребезги сторонние мысли. Шатен почувствовал укол боли в районе сердца, хватаясь за складки на своей футболке, Ким с силой сжал пальцами ткань прямо посередине, пытаясь унять невыносимую боль и запустить дыхательный процесс, ведь сделать вдох становилось сложнее с каждой грёбаной секундой. — Я…дышать не…могу, — задушено просипел шатен, сгибаясь чуть ли не пополам перед сбитым с толку Чонгуком, который молниеносно среагировал и взял под локоть падающее тело Тэхёна, осторожно опуская его на бетонные ступеньки. Шатену, почему-то, было не так важно сейчас вновь начать дышать, главнее было снова почувствовать горячие руки Чонгука на своём теле и ощущать его присутствие рядом с собой. — Тэхён-а, вдох на раз, выдох на два, — обеспокоенно шептал брюнет, присаживаясь рядом на ступеньки и держа в руках холодные пальцы шатена, — Давай, раз. Ким пытался сделать вдох, а ощущение тепла от бедра Чонгука и его горячие ладони, безусловно, помогали, словно тот самый пресловутый феномен второго дыхания, когда кажется, что ты вот-вот задохнёшься от недостатка кислорода и изнеможения, но твой организм думает совершенно иначе: ты вдруг перестаёшь задыхаться и чувствуешь себя гораздо лучше. Однако, как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, поэтому Тэхён приложил все усилия и сделал спасательный вдох под успокаивающий голос Чона, который положил пышущую жаром ладонь на импульсивно вздымающуюся грудь шатена. — Два, — облегчённо выдохнул Чонгук, сверкая своей фирменной кроличьей улыбкой, смотря на Тэхёна, аккуратно выдохнувшего и закрывшего глаза от смягчения жёсткого тембра брюнета, с неподдельной нежностью и заботой, — Вот так. — Ты чуть не убил меня, придурок, — пробубнил Ким, кладя руки поверх ладони Чонгука, который изумлённо поднял бровь и прошептал что-то матерное. — Это ты меня чуть не убил, идиот, — парировал Чон, осторожно похлопывая второй рукой по мокрой спине часто дышащего Тэхёна, который улыбнулся своей квадратной улыбкой и открыл глаза, замечая уже блеклый дым на насыщенной короткой траве. Высокая кирпичная стена обрушилась. — Так, давай с самого начала: первое — какого хуя ты куришь? Второе — я идиот, признаю, но я люблю тебя, хоть ты и курильщик, — нехотя пробубнил Тэхён, опираясь прямыми руками на ледяной бетон позади своей спины и ощущая знакомое ощущение холода на своей груди, когда Чонгук соизволил убрать руку, складывая обе на своих коленках, слегка вздрагивая всем телом при ярком, но тем не менее правдивом клейме: «курильщик». Это осознание ударило по голове так сильно, что по всему телу брюнета прошёл электрический разряд напряжением больше тридцати шести Вольт переменного тока. Тут смерть, не иначе. — Первое — я сказал, что курил из-за наших неоднозначных отношений, которые, я думал, приближаются к своему логическому концу. Ну, а второе… Если честно, я думал, что ты тут же порвёшь со мной, так что, я не знаю, что сказать, но я тоже люблю тебя, — мямлил Чонгук, не поднимая головы и смотря на изредка попадающихся маленьких муравьёв под ногами, которые то и дело куда-то очень спешили, расталкивая своими лапками тяжёлые жёсткие травинки. Тэхён, опираясь на прямые руки и тяжело поглядывая на сгорбленную спину Чонгука около себя, вдруг осознал одну простую истину: Чон Чонгук был прав. Тэхён до последнего момента откладывал новость об их отношениях, просто потому что был не уверен. Ким считал, что их отношения основаны и держаться только благодаря инфантильности Чонгука, которая, шатен действительно так думал, скоро должна была исчезнуть. Однако Тэхён и сам не заметил, что потихоньку начал привязываться к младшему, буквально бесплатно отдавая в его пользование свою душу и сердце. Тэхён проебался, и это факт. Но не заметить того, что его донсэн курит, блять, это пиздейшен вселенского масштаба, который надо было как-то разрешать. — Чонгук-а, глянь на меня, — еле слышимо прошептал Тэхён, наклоняясь вперёд и кладя руки на свои коленки так же, как и брюнет около него. Чонгук лишь быстро проморгался, поворачивая голову в сторону улыбающегося чему-то шатена, который затем глупенько хихикнул и положил одну руку себе под подбородок, упираясь своим локтем в область ноги чуть выше колена, — Ты прав, — отчеканил Ким, продолжая улыбаться, пока Чонгук тихонько кашлянул и спросил бровями, мол, чего, блять? — Да, в начала я был не уверен, но сейчас, Чон Чонгук, я уверен как никогда раньше. Я люблю тебя, мой миленький кролик-переросток. Брюнет молча дослушал конец фразы, а затем резко выдохнул и захихикал. Умиротворённо так, душевно, словно снял с себя железные оковы, пленяющие не только ноги и руки, но и сердце вместе с душой. — А ты жираф-переросток, раз на то пошло, — усмехнулся Чонгук, смело глядя на закатившего глаза Тэхёна, который раскрыл руки для крепких обнимашек, поигрывая точёными бровями. Чонгук среагировал молниеносно, чуть придвигаясь к телу шатена и сдавливая того в объятиях своих сильных рук, кажется, делая своими пальцами несколько трещин на рёбрах Кима. — Чон, блять, Гук, ты меня задушишь сейчас, — кашлял Тэхён, пытаясь выпутаться из оков рук Чона, который рассмеялся и сжал извивающееся тело сильнее, — Придурок. Ты, кстати, так и не извинился передо мной, — обиженно пробурчал Ким, всё же сдаваясь и позволяя этому ребёнку делать с собой всё, что он захочет. — А, ой. Чонгук торжественно поднялся на ноги, озорно поглядывая на притихшего Тэхёна, встал прямо, словно солдат, докладывающий об обстановке, и склонился в извиняющемся жесте, упираясь глазами в траву, одними губами произнося: — Я сделаю всё что угодно, чтобы заслужить твоё прощение. Тэхён сидел в полном шоке, честное слово, потому что, ну, блять, перед ним извиняются очень официально, и это очень неловко. Ким, на самом-то деле, вообще не любил все эти фамильярности, но сейчас в голове шатена загорелась красная лампочка: — У меня есть одно дельце, которое я хочу беспалева провернуть, поможешь — прощён, — как-то несмело пролепетал шатен, выжидающе глядя на удивлённое лицо Чонгука, который продолжал стоять буквально буквой «Г». — Мне уже не нравится эта идея, но, чёрт, я согласен, — обеспокоенно выдохнул Чон, становясь прямо и складывая руки на груди под искреннее тихое «Юху» своей пары. Тэхён несколько помолчал, а потом его лицо сделалось бледным и неуверенным, губы изогнулись в одну тонкую линию, прежде чем он решился разомкнуть их, Ким нахмурился и сложил слегка дрожащие руки на свой груди, полностью отзеркаливая позу брюнета перед собой: — Обещай, что не будешь больше курить, пожалуйста. Чонгук вдруг растерялся настолько, что на миг потерял свой образ «Я грёбаный альфа-самец, могу положить кого угодно на лопатки только одним взглядом», но спустя пару секунд насильно втянул в себя тяжёлый по собственным ощущениям воздух, расслабляясь и мягко отвечая своей паре: — Поверь, теперь попросту нет повода для этого…

***

Когда Чимин и Юнги, чистые и умытые, спускались по лестнице, держась за руки, то сначала не придали абсолютно никакого значения громким режущим слух звукам, которые распространялись по всему первому этажу, потому что такая обстановка всегда присутствовала у них в общежитии. Однако, когда Юнги уже окончательно спустился, на секунду останавливаясь перед самой первой ступенькой лестницы, аккуратно придерживая за талию блондина, идущего подле него, то, зачем-то, решился повернуть голову и узреть такую картину, которая заставила кровь в жилах буквально застыть: а) Чонгук стоял позади Тэхёна на кухне, обнимая того за талию, громко посмеиваясь в шею шатена, который тоже гоготал так, словно в прошлой жизни был ебучим гусём; б) Хосок, также находясь на кухне, только в метре от обнимающейся парочки, хохотал так, что тряслось всё общежитие, попутно всё же напополам сгибаясь и иногда покашливая; И ебаное, блять, что за пиздец, — в) Намджун буквально пожирал Джина на самой середине кухни, засасывая его так умело, что Сокджин, абсолютно не стесняясь окружающих их людей, стонал прямо в губы пепельноволосого. — Ебать. Мой. Хуй, — раздельно выкрикнул Юнги, бесповоротно привлекая внимание Чимина, который, подняв голову и увидев причину таких неприемлемых восклицаний, надел нарисованную белым мелом маску на своё лицо, а затем в мгновение ока уподобился бронзовой статуе «Натараджа», так и застывая с поднятой ногой в воздухе и огоньком волнения в глазах от осознания причины. Только Хосок, резко поворачиваясь в сторону матных выкриков знакомым голосом, попытался объяснить суть ситуации, но несмотря на тщетные попытки остановить резонирующий смех в груди и движения в своих стопах, продолжал перешагивать туда-сюда от раздирающей все внутренние органы задорной нотки, гнусаво проговорил: — О, вы тут, а мы тут… Ах-ха-х, ну, это…кхе… Хосок попытался всё конструктивно объяснить, в итоге своём сваливаясь на пол от смеха и кашля, периодически постукивая кулаком по полу, чуть ли не преклоняя голову перед Мин Юнги, который до сих пор не соизволил перестать сжимать талию блондина, несмотря на то, что он стоял рядом, да так, что брюнет чувствовал его напряжённые изящные плечи своими. — … Чимин, не переставая держать Юнги за руку и учащённо дышать, вдруг изумлённо пролепетал, придвигаясь к уху замершего в шоковом состоянии брюнета: — Так это получается… Это… они встречаются? Юнги перевёл мягкий взгляд на свою пару, придвигаясь к нему ещё ближе, устаканивая своё учащённое дыхание и показывая искреннюю улыбку, открывая вид на свои дёсна: — Да, после этого случая Намджун, поверь мне, не сможет не предложить встречаться Джину, сто процентов. Чимин сначала неуверенно кивнул, а потом увидел в глазах Юнги безмерное доверие и бессомненную нежность, чувствуя своё бешено бьющееся сердце и закрепляя в голове единственно важную мысль: «Его любовь прекрасна и искренна». Действо, разворачивающееся на кухне, не переставало удивлять и радовать, потому что этот напыщенный индюк, который Намджун, всё же дал волю своим чувствам, или просто не смог сдержаться, находясь вместе с пятью мужчинами нетрадиционной ориентации каждый чёртов день, не считая Сокджина, ведь до сего момента было не очень понятно: гетеро, гей или би. Победил участник посередине, очевидно. В итоге один Хосок, поднимая своё бренное тело с пола, на который накапало несколько прозрачных слёз, образовавшихся от непрерывного смеха, и на ватных ногах дошёл до застывшей около лестницы пары, останавливаясь в двух шагах от них, после нескольких глубоких вздохов хрипло проговорил: — Мы, ха-ха-ха, просто сидели и кушали, а он ковырялся в своём телефоне, ну и вдруг выкрикнул: «В пизду», и буквально засосал Сокджина на глазах у всех. Все в таком шоке были, ах-хах, что аж встали. Юнги, умиротворённо выдыхая и улыбаясь уголками губ, едва заметно покачал головой и повёл плечами, выражая безусловное смирение с данной ситуацией, мысленно подписываясь подо всеми словами Хосока, крепче сжимая тонкую талию Пака в своей руке и лукаво поглядывая на хихикающего красноволосого, что показалось странным Чимину. Чимин, смотрящий на такое расслабленное лицо своей пары, вздёрнул брови вверх и слегка приоткрыл пухлые губы: — Ты знал! — Хм?       

***

Мин Юнги как-то особо не думал, когда клацал бледными пальцами по клавиатуре на своём телефоне, перечисляя условия действия. Действия для Намджуна. Чимин брал всё необходимое для умывания, находясь в своей комнате, так что никак не мог увидеть и испортить такой выдающийся сюрприз для всех участников. Не так давно, где-то с год назад, ребята решили отпраздновать оказавшийся удачным камбэк, который взорвал старый и создал новый музыкальный чарт. Просмотры клипов заглавных песен насчитывали более миллиона за пару минут, а про прослушивания целого альбома стоит промолчать. Фанаты со всех уголков мира восхищались проделанной работой и поздравляли парней со всех социальных платформ. Закидывая в корзинку для продуктов семь бутылок соджу, Юнги не выражал абсолютно никаких эмоций, не обращая и капельки своего внимания на жгучие волны гнева позади себя. — А не перебор? — строго отчеканил Намджун, смотря на широкую спину Мина, который то и дело наклонялся вниз, чтобы просмотреть все доступные варианты алкоголя. — Перебор — это пить, не просыхая, а у нас целая неделя свободна, — легко парировал Юнги, рассматривая дорогую бутылку виски в своих руках, а затем негромко хмыкнул, посматривая вниз, где стояла средних размеров металлическая корзинка, набитая двумя видами соджу. — Поддерживаю хёна, — хихикнул младший Ким, во все глаза глядя на содержимое корзинки, покачиваясь на носочках и не отходя от хёнов далеко, а вдруг ему тоже что-то перепадёт за хорошее поведение, в частности за поддержку идеологии Мин Юнги? Тэхён хотел сказать что-то ещё, но был бесцеремонно остановлен подзатыльником Джина, который сильно нахмурился, затем сложив руки на груди, так что изо рта шатена вылетел только нечленораздельный звук «ая». — Кто сказал, что ты будешь пить вместе с нами? — Джин, скептически оглядывая открывшего рот Тэхёна, лишь поднял бровь и упёр руки в бока, риторически задавая вопрос — «на что ты надеешься, мелкий пиздюк?». Намджун устало выдохнул и потёр пальцами перегородку носа, затем обессиленно опустил руки вниз и перевёл мягкий взгляд на серьёзное лицо Сокджина, упиваясь его красотой даже в разгневанном состоянии. Не зря Ким Сокджин так «печётся» о своей внешности, ведь «печься» действительно есть о чём. Тэхён растерянно стоял и смотрел то на спину Юнги, который и глазом не повёл на такие жалкие попытки вразумить шатена; то на умиротворённое лицо Намджуна, рассматривающего лицо Сокджина; то на самого Сокджина, в упор глядящего на Тэхёна, так что Ким был вынужден остервенело нахохлиться и показать язык Джину, затем быстренько убежать в другую секцию магазина в поисках более безопасной компании. Чимин, Чонгук и Хосок пошли выбирать рыбу, заодно и гарнир для неё, естественно, по указаниям Сокджина, который на листочке написал все необходимые ингредиенты, потому что надзор за выбором алкоголя гораздо важнее, чем надзор за выбором еды. Там есть Хосок, а Хосоку Сокджин доверит даже свою самую любимую сковородку. Сокджину оставалось лишь смотреть на быстро удаляющийся силуэт Тэхёна, который бежал и хохотал как ненормальный, практически сбивая других покупателей своими длинными ручищами. — Тьфу, дети пошли, — укоризненно пробурчал Джин, ловя глазами странный взгляд со стороны Намджуна, затем чувствуя жар на своём лице и быстренько отводя глаза куда-то в сторону после такого открытия, брюнет не понял реакции своего организма, зато поставил галочку в голове о том, что ему просто нужно хорошенько отдохнуть. Юнги, с пренебрежением ставя бутылку виски обратно на полку и складывая руки за своей спиной, вдруг гаденько рассмеялся и повернулся лицом в сторону задумчивого Сокджина, хрипло и с расстановкой говоря: — Да ладно тебе, хён, молодость на то и дана, чтобы отжигать по полной. В такой период жизни нужно успеть набухаться хотя бы один раз до потери сознания и ориентации в пространстве. Лицо Сокджина вытянулось, глаза наполнились глубоким недоумением, а кулаки слегка сжались. Намджун саркастично хохотнул, переставая пялиться на Джина, чувствуя его беспокойство, пепельноволосый решил сделать всё, чтобы не видеть гримасу озадаченности на красивом лице: — Мин Юнги, иногда из твоего рта вылетают действительно убогие фразы. Рэпер мигом развернулся к пепельноволосому и поднял уголок губы в хищном оскале, легко показывая верхние дёсна, а затем насмешливо фыркнул и произнёс глубоким голосом, чуть наклоняясь к раздражающему его субъекту: — Ким Намджун, иногда из твоих рук вылетают действительно дорогие вещи. Лицо Сокджин переменилось, он резко втянул в себя воздух, пытаясь сдерживать порывы смеха, но отрывистые тихие смешки всё же пробивались через такую слабую защиту, в конечном итоге образовываясь в полноценный смех с подрагивающими плечами. — Пошёл ты к чёрту… — Я как раз от него, передавал тебе «привет» и сказал, чтобы ты больше не разбазаривал деньги компании. Намджун так и продолжал стоять, впиваясь гневным взглядом в глаза усмехающегося Юнги, тогда, когда лицо пепельноволосого медленно окрашивалось в бордовый цвет под гаркающие звуки смеха Джина, Ким просто бросил испепеляющий взгляд на брюнета, быстрым шагом удаляясь в сторону рыбного отдела. В общежитии. Время подходило к утру. Надрывные певческие голоса доносились из небольшой колонки, стоящей на захламлённом пустыми бутылками и грязными тарелками столике в главном зале, разнося лёгкие вибрации басов по физическим объектам. Чимин, Чонгук и Тэхён уже давно ушли спать на второй этаж, не осилив выпить и половины бутылки на трёх человек, Сокджин всё же позволил младшим немного расслабить мозги. Вспоминая об этом, Юнги поспешно выключил колонку, сразу же хмурясь от тишины, прерывающейся только пьяным басом выкрикивающего бред Намджуна, который совсем и не заметил того, что музыка пропала, и он мог бы сделать громкость своего голоса слегка тише. — Я тебе честно говорю, Юнги, бля, ты такой тупоголовый, — выкрикивал Джун, сидя на диване со стопкой соджу в руках под оглушительный смех Хосока, также сидевшего на диване и подпирающего рукой своё багровое от выпитого алкоголя лицо. — Намджун, ты действительно думаешь, что я тупой? — заплетающимся языком пробубнил рэпер, сидя на полу рядом с уснувшим Сокджином, иногда вздрагивающим от громкого голоса лидера даже во сне. — Нет, блять, умный. Я тебе трижды повторил всю историю, а ты говоришь, что это не в счёт, а что тогда в счёт, блять?! Намджун выпил всего пять стопок, а уже нёс какой-то вздор про то, что он, якобы, целовался по пьяни с парнем на какой-то там студенческой вечеринке. — Ты идиот, когда я сказал, что мы играем в «Правда или действие», то очевидно, что надо было выбирать второй вариант, а не первый, раз ты пиздабол конченый. Ты правда думаешь, что я поверю? Учитывая то, что ты ярый гетеросексуал? Серьёзно? Юнги выпил целую бутылку, один, не прибегая к чьей-либо помощи, но кажется стал адекватней всех, кто находится в этой комнате, не считая Сокджина, уснувшего на полу, Мин даже подложил подушку ему под голову, заметив его ворочание и жалкие попытки принять удобную позу для сна. — Да, блять, было такое. Ну, хочешь я могу прямо сейчас поцеловаться с кем-нибудь из вас? — Намджун выпил ещё одну стопку, со стуком ставя пустую на стол, забитый разными закусками и бутылками, видимо, бахнув для храбрости. Хосок вдруг перестал смеяться и ошарашенно посмотрел на серьёзное лицо Намджуна, сидящего рядом, а затем незаметно отодвинулся к самому краю дивана, пока Юнги, глядя на это действие, внутренне рассмеялся. — Не-не-не, друг, я оставлю это на потом. Так и запишем: «Ким Намджун задолжал мне одно действие: поцеловать парня», — хрипло смеялся Юнги, записывая это в заметки на своём телефоне под возмущённые вопли Намджуна и истерический смех Хосока.

***

— Хм? — Ох, блять, я, кажется, прозрел, — ошарашенно пролепетал Хосок, становясь ровно, но буквально через секунду взорвался ещё большим смехом, обхватывая свой живот руками и склоняясь в сторону окаменевшего Пака, непрерывно и оглушительно распространяя нотки безумия и хаоса вокруг. Чимин испуганно сжался и чуть попятился назад, но был остановлен тёплыми руками Юнги на своей талии, глаза которого при встрече с чужими стали светлее и наполнились незримой защитой: — Чимин-а, всё в порядке? Пак заворожённо кивнул и положил холодные ладошки на предплечья Юнги, который едва заметно улыбнулся и подтянул несопротивляющееся тело к себе ближе, захватывая блондина в плен своих успокаивающих объятий, несколько раз поглаживая напряжённую спину. Это Юнги или кто-то другой? Он такой нежный, так трогательно, ах, моё бедное сердце так быстро бьётся… Или я просто старый? Бля, испортил романтику. — Так это была не шутка? А я-то думал, блять, ах-ха-ха-ха-ха. На такой громкий смех Хосока повернулись Чонгук с Тэхёном, которые до этого стояли и смотрели целый, полнометражный, с отсутствием цензуры, хентай, прерываясь только на шушуканье между собой. — О! Вы такое пропустили, пацаны, — со слезами на глазах пробубнил запыхавшийся от смеха Чонгук, придерживая за талию Тэхёна, который искренне улыбался, опрокинув свою голову назад, прямо на широкое плечо своей пары. — Видимо, мы тоже кое-что пропустили, — усмехнулся шатен, поднимая голову с плеча Чона и поворачивая её в сторону улыбающегося чему-то Юнги и замершего Чимина. Тэхён глазам своим не поверил, когда мельком увидел фиолетовые следы на шее Чимина, а потом, опустив взгляд на торс блондина, рассмотрел руку Юнги, уверенно и властно сжимающую талию Пака, который инстинктивно прижимался к брюнету ближе, чувствуя особую защиту рядом с ним. Ким, почему-то, ощутил безграничное счастье, смотря сейчас на расслабленного Чимина, вид которого кричал о том, что ему действительно комфортно в чужих руках, что этим рукам он доверяет. — Ох, Юнги, ё-моё, не думал, что ты такой альфа-самец, — ухмыльнулся Хосок, останавливая распространение смешинок вокргу себя, тяжело дыша и переводя замыленный взгляд на изящную шею блондина, всю покрытую укусами и засосами, — А Сокджин не шутил, когда весь краснющий сбегал с лестницы и кричал, что ты не пассив. Господи, как же стыдно, надо было надеть шарф, который до сих пор валяется где-то в комнате Юнги. Чёрт. Чимин слабо ударил себя по лбу, пытаясь второй рукой закрыть свою шею, но вместо прикосновения своей ладошки, он почувствовал тёплые пальцы Юнги, которые нежно сплетались с его собственными, импульсами передавая спокойствие и защиту. Никто и не заметил, что Намджун и Сокджин успели закончить то, что делали ранее, и сейчас просто смотрели друг на друга огромными глазами, в которых читались разнообразные эмоции, начиная от шока и заканчивая осознанием. — Ты… Ты только что…поцеловал меня. Сокджин перебирал в голове подходящие для данной ситуации фразы, но так и не нашёл нужной, останавливаясь на той, что первой мелькала в черепной коробке. — Да, я… Да. Поцеловал. Намджуна мучительно грызла совесть и понимание того, что он, блять, совершил непоправимое. Возможно, что он посчитает это за ошибку чуть позже, но сейчас ему очень хотелось положить руку на талию Джина и просто прижать его к себе: ближе, плотнее. — Прости меня, — прошептал Намджун, аккуратно обнимая Сокджина, кладя руки на его талию и прижимая к себе. — Тебе не за что извиняться, Джун-и, — эмоционально пролепетал Джин, неспешно кладя руки на плечи Намджуна и думая о том, что ему безусловно понравилось ощущать чужие губы на своих. — Кхм, вообще-то…есть за что, — осторожно проговорил пепельноволосый, медленно отодвигая брюнета от себя, ловя вопрос в глазах Сокджина, Намджун огорчённо выдохнул и нервно отчеканил: — Это было задание. — Ч-что?..

***

Хосок сидел за барной стойкой с чашкой кофе в руках и размышлял о Чимине, пока Сокджин с Намджуном спали на узком диване, переплетая ноги и руки между собой. Горечь на языке то ли взбудораживала, то ли угнетала настолько, что голова начинала раскалываться от нарастающей боли при каждом новом глотке. Хосок пьёт кофе без сахара и молока, просто потому что настоящий терпкий вкус напитка в самом деле помогает проснуться, разом избавляя от сонливости и отчуждённости, и даёт возможность окружающим видеть обыденную улыбку на лице. Хосоку хотелось думать, что чувства к блондину — это всего-навсего привязанность, основанная на взаимной преданности и симпатии. Отношения Чимина и Юнги досадовали танцора, ведь видеть зарождение истинной любви, когда твои чувства уже сформировались и окрепли, — очень и очень больно. Потерять друга или возлюбленного? Вопрос вызывал у красноволосого злость и обиду, но в целом был неважным, потому что будь то Юнги или Чимин, они оба занимают в сердце Хосока особое место; он относится к ним с одинаковым благоговейным трепетом. Потерять кого-то из них смерти подобно. А он потерял сразу двоих. Раздался звук скрежета ключей в замочной скважине. Хосок резко повернул голову до хруста в шее, едва зашипев от боли, он удивлённо вскинул брови и открыл рот, когда до его ушей донеслись два знакомых юношеских голоса из-за входной двери: — Они точно спят? — тихо проговорил Чонгук, аккуратно открывая дверь, затем вытаскивая ключи и кладя их себе в карман, пока шатен стоял со скрещенными на груди руками, явно удерживая что-то в одной, и едва ли не порывался первым войти внутрь. — Конечно спят, да и что нам за это будет? — закатив глаза и еле слышно цокнув, Тэхён сделал шаг вперёд, в то время как Чонгук оторопев, тоже занёс ногу и переступил порог. Два человека застряли в дверном проёме, пытаясь не то задавить друг друга своими крепкими телами, не то слиться воедино. Чонгук нахмуренно посмотрел на озадаченное лицо Тэхёна и положил руки на его талию, слегка выдохнув и приложив малое количество сил, брюнет выдвинул Кима вперёд, давая первым зайти внутрь, сам же торопливо закрывая дверь и поворачиваясь к Тэхёну, который стоял как божественная статуя, не двигаясь и, кажется, даже не моргая. — Хосок-хён! — вскрикнул Тэхён радостным голосом, но на его лице не отражалось и капли радости, растерянность и предвкушение бесчисленных вопросов чувствовались на языке не то необычной патокой, не то скверной горечью. Шатен в мгновение ока растерял весь свой запал мнимого увеселения, намертво удерживая в слегка вздрагивающих и влажных ладонях полюбившуюся вещицу, и со всей присущей ему осторожностью завёл руки за спину. Хосок на это лишь заинтересованно повёл бровью и с силой поставил чашку на поверхность барной стойки, создав глухой стук и наполнив им умиротворённую атмосферу комнаты некой мрачностью и тяжёлостью. Чонгук рваными движениями вышел вперёд и сказал спокойным голосом: — Доброе утро, хён, а мы ненадолго вышли погулять, не хотели будить вас, — на последнем слове брюнет метнул взгляд в сторону заполненного двумя телами дивана, тут же возвратив глаза обратно, слегка настороженно осмотрев нечитаемое выражение лица Хосока, Чонгук несмело улыбнулся. Красноволосый обессиленно отпрянул от стойки и откинулся на спинку стула с громким выдохом: — Доброе, дети, вышли прогуляться? В такую рань? Удивительно. Хосок сложил руки на груди и с опаской посмотрел на напряжённые лица, осматривая застывших парней полностью, он мысленно подметил сложенные сзади руки Тэхёна и в голове Чона загорелась красная лампочка, потому танцор быстро задал вопрос с крайней заинтересованностью: — Тэ, что у тебя в руках? Помещение заполнилось незримым страхом и неведомым доселе предвкушением раскрытия неизвестного преступления. Тэхён бледнел на глазах, судорожно осматривая комнату и упорно делая вид, что в ней нет ожидавшего ответа хёна. Чонгук с беспокойством поглядывал то на Тэхёна, который без конца сжимал в длинных пальцах сложенную в несколько раз вещицу, то на Хосока, который с небольшим прищуром смотрел прямо в бегающие глаза Кима, и с нетерпением барабанил подушечками пальцев по своим плечам. — Ким Тэхён, что у тебя в руках? Не говори мне, что там сигареты или алкоголь. Всего лишь одна фраза, которую шутливым тоном произнёс Чон Хосок, заставила кровь в жилах Чонгука застыть и вызвала ворох мурашек по всему телу; побудила не то отчаянный жалобный ступор, не то дикое желание защитить, спасти, укрыть. — Хосок-хён, не надо так шутить. Ты же знаешь, что Тэхён на дух не переносит запах сигарет, а алкоголь он пил в последний раз очень и очень давно, едва ли ему хочется повторить ту ночь, в которую он отцепился от туалета только под утро, — брюнет приложил немало усилий, чтобы перестать дрожать и встать перед своей парой, закрыв того своей широкой спиной, создавая защитную нерушимую стену. Тэхён внутренне содрогнулся. Рот невольно округлился, а глаза стали похожи на маленькие блюдца из коричневого стекла. Грудь нещадно сдавило, сердце пронзили многочисленные уколы жара. Шатен чувствовал благоговейный трепет, осмотрев крепкую спину Чонгука перед собой. — Чонгук-а, оставь… — Тебе стоит извиниться, Хосок, — угрожающе прошипел брюнет, перебив потерявшего дар речи после такого выпада своей пары Тэхёна, который в мгновение ока оказался рядом с Чонгуком и зацепился с ним мизинчиками. Брюнет с недоумением посмотрел на Кима, но через секунду расслабился и слегка улыбнулся, полностью сплетая между собой пальцы их рук. — Ох, что?.. Хосок не пытался понять весь сумбур в отношениях Чонгука и Тэхёна. Не пытался, но видел. Слишком порывистые. Слишком натянутые. Слишком ребяческие. Чон на самом деле полагал, что такие взаимоотношения продержаться на плаву не очень долго. Но сейчас, глядя на пляшущие огоньки неотступности в глазах Чонгука, который прикрыл своей спиной растерянного Тэхёна, наконец-то понял. В жизни, чтобы открыть новую дверь, нужно закрыть старую. Чон Чонгук закрыл такую дверь. За ней, бессомненно, было просто замечательно, ведь табличка на покрытом лаком дереве гласила: «беззаботное детство». Затем открыл новую дверь, которая называлась «Взрослая жизнь». Чонгук из первой двери не стал бы вмешиваться в прерии между старшими, оставаясь серой тенью стоять позади. Чонгук из второй двери не просто вмешался, но даже решился оскалить молочные клычки в защиту своей пары. Хосоку не трудно было примириться с таким открытием, ведь их всеобщий ребёнок рос не по дням, а по часам. Однако поведение Тэхёна вызвало чуть ли не космического размера непринятие. Ким не только успокоил Чонгука, но ещё и поддержал его. Не сбежал. Не отшутился. Не наплевал. Не стушевался. Успокоил и поддержал. Ким Тэхён воистину повзрослел. Он закрыл дверь с табличкой: «мне всё безразлично», а открыл — «любовь». — Ладно, парни, я понял. Приношу глубочайшие извинения. Тэхён-а, правда, прости, я перегнул палку. В конце концов, это же и впрямь не моё дело, — красноволосый обессиленно замахал руками перед своим лицом, расплываясь в примирительной улыбке. — Тэхён? — Чонгук выжидающе посмотрел на серьёзное лицо Кима, который неосознанно сжал пальцами ладонь брюнета, густо выдохнув и подняв озорной взгляд на притихшего хёна. — Да ладно вам, всё в норме, Хосок-хён, не переживай…те. Оба. Хосок легко взял в руки кружку с остывшим кофе, тихонько хихикнув прямо в неё, следом отпивая небольшой глоток и морщась от горького привкуса на языке. Со стороны дивана послышались два коротких смешка и звуки шуршания одежды: — Да, малыш Гук-и вырос, защищает своего парня, это так мило, ах, моё старое сердце, — сонно пробурчал Сокджин, аккуратно убрав руку Намджуна со своей талии. — Не такое уж оно у тебя старое, — осипшим голосом пробормотал Намджун, обратно закинув руку на тонкую талию и несильно сжав складки одежды в своей большой ладони, от чего Джин проиграно выдохнул. — Началось… Хосок, возможно, и слеп, но далеко не глуп. Весьма не глуп. Связь между двумя старшими Кимами заметить не так-то просто, но достижимо, и это, мягко говоря, начинает выводить из себя красноволосого настолько, насколько позволяет перешагнуть границы его личная невозмутимость, которая по своему желанию в отдельных случаях может отключать функцию реагирования на сторонние раздражители. По-простому говоря, Хосок не терпит недосказанности и действий напоказ. Под переливы смеха Тэхёна с Чонгуком, которые маленькими шажками приближались к лестнице, и сонные перебранки Джина с Намджуном, которые уже освоились в новом дне, Хосок смаковал горький остывший кофе, думая о чувствах своих к Чимину. На деле оказалось проще простого: жгучая привязанность и неосознанное собственничество. Чон искренне полагал, что, Юнги, его лучший друг, изъявляет желание приобщаться к обществу только через него. Чувство собственной важности и полезности затмевали все остальные. Истина в том, что Юнги и сам неплохо справляется со своим страхом перед толпой; страхом доверять кому-либо; страхом стать частью системы, — эта простая истина сделала Хосока слабым, ненужным, бесполезным, ударив гильотиной по шее и вырвав сердце голыми руками. Руками Мин Юнги. Если же с таким открытием примириться впору, то с Чимином всё гораздо сложнее. Защищать. Оберегать. Насыщать. Эти три слова возникают в голове Хосока каждый чёртов раз, когда он видит Чимина. Последнего надо защищать от злостных выпадов Юнги, оберегать от нравоучений старших, насыщать благодетельными чувствами. Спасти. Поддержать. Принять. Эти три слова возникли в голове Хосока первый раз, когда Чимин слёзно умолял поменяться соседями. Чон на самом деле спасал Чимина. Только вот себя спасти он не смог. Красноволосый вправду будет скучать по своему блондинистому соседу. Тосковать по его мягким и теплым объятиям. Изнывать от желания потрогать за нежные щёки. Томиться от порыва подержаться за маленькие шёлковые ладошки. Скорбеть от чувства пустоты, ведь Хосок уверен: Чимин переедет в комнату Юнги, а Тэхён останется с Чонгуком. Пустота разъедала красноволосого не хуже карборановой кислоты. — Пора вставать! Намджун, мать твою, если ты сейчас же не починишь грёбаную ножку, то я убью тебя своим любимым кухонным ножом, понял меня? Сокджин делал слабые попытки выпутаться из длиннющих рук Джуна, в то время как последний упорно пропускал мимо ушей все фразы брюнета, продолжив сжимать талию Кима и вздыхать прямо в его шею. — Джин-и, хватит нервничать, просто отдохни ещё немножко, — бубнил пепельноволосый, не обратив никакого внимания на тихие смешки позади. Тэхён с Чонгуком как раз оказались на середине лестницы, когда Сокджин громко рявкнул и со всей силы толкнул Намджуна так, что он упал на пол, тихонько вскрикнув умопомрачительное: «Ай, блять, да за что?». — За ножку, идиот, давай, поднимай свою пятую точку с пола и сделай мне нормальный стол, если ты настоящий мужчина. Последние четыре слова подействовали на Намджуна как красный флаг на быка, поэтому он резко поднялся и с огнём в глазах серьёзно произнёс: — Я его починю. Сокджин пару секунд лежал неподвижно, изобразив каменное изваяние, затем почувствовал разливы жара по всему телу от неожиданно тяжёлого и решительного взгляда напротив, негромко выдохнув и неуютно поёжившись, брюнет прошептал: — Да я и не сомневаюсь… На лестнице. — Чонгук-а, давай ты быстренько отнесёшь это в нашу комнату, а я помогу хёну с завтраком, ладушки? Тэхён не хотел сталкиваться с пробудившимся ото сна Чимином, просто потому… Потому что в полной мере перед ним виноват. Ким на самом деле готов преклонить перед ним колени и слёзно вымаливать прощение, только вот захочет ли блондин слушать пустые заверения об исправлении Тэхёновых ошибок? Несомненное да. Шатен был уверен в том, что Чимин простит его, конечно, не обойдётся без тотального избегания, но Ким, право слово, готов к этому на все существующие многозначные числа с процентами, ведь он вправду оплошал настолько, насколько это было вообще возможно. Чонгук смотрел на красивое лицо напротив влажными глазами, почувствовав дрожь по всему телу от робкого, но такого искреннего: «в нашу комнату». Немного переведя дух, Чон ответил выжидающему ответа Киму, обнажив в терпкой улыбке верхние кроличьи зубки: — Ла-а-адно, но ты мне будешь должен, — шутливо прошептал Чонгук, аккуратно забирая вещицу из точёных кистей Тэхёна, чуть сжимая полюбившиеся тонкие пальцы своими. Некоторое время спустя. Возвратившись на первый этаж, Чонгука преследовали неуловимые мысли о взаимоотношениях Юнги и Чимина. Они влюблены друг в друга? Или просто подружились? Почему Юнги-хён уволок Чимина на второй этаж, при этом проронив весьма двусмысленную фразу? И что за фиолетовые следы на шее хёна? Почему он так покраснел, когда Намджун-хён указал на них? Неужели наш с Тэ план оказался не шуткой? Чон не решился зайти в комнату Юнги, даже постучаться для брюнета было непосильной задачей, и он не хотел накликать на себя беду в виде сонного дьявола во плоти, поэтому непрерывные ворохи всё новых и новых вопросов создавали космических размеров сумятицу в голове Чонгука, пока он не услышал громкий ироничный смех Сокджина, который отвлёк его от тяжёлых размышлений и согревающего предвкушения возникновения новой пары. — Твою-то мать, Ким Намджун, а я-то думал, как ты, блять, его починишь… Опять скотч?! Ты что, идиот?! Намджун очумело смотрел на разгневанное лицо Джина, сидя на прохладном полу, прямо под столом, с толстым мотком скотча в руке, и закатывая глаза к небу, пепельноволосый понуро пробубнил: — Я же сказал, что его починю, но ты сам не уточнил как мне его починить, так что я не виноват… — Ах ты мерзопакостная дылда, страх потерял?.. Чонгук на это лишь горестно выдохнул и уныло поплёлся вглубь кухни, выискивая единственно важную для него фигуру. Тэхён сидел рядом со странно молчаливым Хосоком, который, сложив руки на груди, располагался на высоком стуле и смотрел в одну точку, пока Ким ласково поглаживал его плечо и что-то спокойно рассказывал. Лицо красноволосого не выражало ничего: губы изогнулись в одну тонкую линию, брови сошлись у переносицы, а глаза выражали холод снаружи и боль внутри. Незаметно подходя к барной стойке, Чонгук замедлил шаг и начал слушать глубокий бас своей пары: — Хён, ты нужен всем нам, включая Юнги с Чимином. Правда. Ты, наверное, не в курсе, но Юнги-хён рядом с тобой становится радостным, более открытым, более откровенным, более взбудораженным, понимаешь? Ты — его батарейка. Чонгук поражённо остановился, когда увидел яркий огонёк надежды в глазах Хосока, который поднял голову и с ласковым открытым взглядом посмотрел прямо на улыбающегося Тэхёна. — Да-да, не смотри так на меня. А Чимин? Ты что, правда не заметил? Он больше всех обнимается с тобой, я даже ревновал какое-то время, — шатен легко рассмеялся, — Знаешь, Чимин-и очень тактильный человек и он выбрал тебя в качестве проявления этой черты, не забывай про это. Хосок облегчённо выдохнул и несмело рассмеялся: — Ты прости меня, Тэхён-а, я не должен был так наседать на тебя, и спасибо. Большое спасибо. Чонгук увидел тёплую улыбку на лице своего хёна, подрагивающие пальцы и блестящие от выступающей влаги глаза. Чон и подумать не мог, что Хосоку так важно быть нужным. Кучные рои мыслей разлетались в голове Чонгука, когда глаза его видели медовые объятия своей пары и своего хёна. Тэхён говорил что-то ещё, но брюнет не слышал этого, ведь в ушах переливалась звенящая тишина. «Значит ли это, что Хосок-хёну на самом деле не нравится Чимин в роли парня, просто он любит его как человека? Вероятнее всего так и есть», — Чонгук приложил руку к подбородку, придержав локоть второй рукой, и замерев перед барной стойкой, он не услышал своё имя из уст Тэхёна, который уже стоял напротив брюнета, озадаченно щёлкая пальцами перед его лицом: — Гук-и?.. Ты с нами? — А?.. Чонгук расторопно втянул в себя прохладный воздух и пару раз похлопал глазами, сосредотачивая фокус на шатене спереди, который уже тихонько посмеивался и улыбался квадратной улыбкой. Восторженный Хосок только и успел подойти к ним, как Тэхён срубил с плеча: — Хосок-хён не влюблён в Чимина, он просто соскучился по общению и обнимашкам с ним. Наш план сработал без особых потерь, сто процентов. Первый названный слегка отшатнулся и с небывалым удивлением посмотрел на спокойное лицо Тэхёна, который тотчас же понял, что проговорился, и лицо его стало бледно-зелёным. — План? Какой план?.. Ох, ебать мой хуй, ах, вы мелкие аферюги. А я-то думал, хах, почему вы вдруг стали бессмертными? Как клещи прицепились к Юнги… А вы всего лишь сводили их? Чонгук нечитаемым взглядом упёрся в паникующего Тэхёна, который отобразил все оттенки чувств в своём молчании, округлив глаза до размера блюдец и растянув губы в тонкой линии. Брюнет с неподдельной нежностью взял руку Кима в свою, передавая спокойствие и защиту невербально, с отчаянной смелостью произнося: — Хён, на самом деле, хех, да. Изначально я думал, что это всё шутки, но сейчас… Хосок молча поднял бровь и скрестил руки на груди, когда Чонгук неожиданно рассмеялся и продолжил: — Сейчас всё иначе. Мы и подумать не могли о том, что наш дурацкий план сработает. Мы же просто хотели их помирать, ну, ты знаешь, что было на протяжении целого года, поэтому пойми нас. Красноволосый обессиленно опустил руки вниз и обречённо выдохнул, предсказывая конец рассказа Чонгука, который неосознанно сжимал холодные пальцы своей пары в руке, пока сама «пара» мягким взглядом обволакивала брюнета. — А потом, подмечая предпосылки к любовным отношениям, стали подталкивать их к действиям. И я на самом деле надеюсь, что у них получится наладить взаимоотношения. Мы надеемся. Хосок пару мгновений молчал, распределяя новую информацию по полочкам в своей голове. Он, конечно, понимал. Чон и сам хотел бы попробовать стать причиной примирения двух его лучших друзей, однако неоднозначные чувства сделали своё дело: поссорили с Юнги, отдалили от Чимина, заставили волноваться остальных. Хосок не влюблён в Чимина, нет, что вы, он просто запутался. Он просто слишком устал. — Ладно, чертята, я вас отлично понимаю. Не переживайте по этому поводу, никто об этом не узнает. Чонгук и Тэхён облегчённо выдохнули и наконец-то улыбнулись, смотря друг на друга счастливыми и влюблёнными глазами. — Только вот… Поможете мне помириться с Юнги и Чимином? Гадом буду — не забуду. — Хён… Тэхён повернулся лицом в сторону задумчивого Хосока, крепче сжимая руку Чонгука в своей, положив вторую на плечо Хосока, Ким со всей искренностью прошептал: — Конечно. — О чём шушукаетесь? — усмехнулся Сокджин томным голосом, загадочно улыбаясь и упираясь руками в бока, пока Намджун сидел на полу и бранился, потирая голову от сильного подзатыльника Джина. — Да ни о чём важном, думали, что хотим съесть на завтрак, — уверенным тоном произнёс Хосок и глазом не моргнув, закидывая руки на плечи нахмуренного Джина, он уволок того к плите, предлагая варианты блюд. — Хосок-хён такой потрясный, — восторженно промямлил Чонгук, услышав одобряющие возгласы своей пары в ответ.       

***

— Что-то они долго спят, — пробубнил Намджун, сидя за барной стойкой, даже не пытаясь предложить свою помощь в приготовлении завтрака. На маленькой, но уютной кухне, как пчёлки, копошились парни, всё схватывая на лету и передавая указания силой мысли. На сковородке, пышущей жаром, пузырилась яичница. Кимчи в высокой тарелке распространяло запах красного перца и пряностей, удваивая голод. Миёккук, суп из морской капусты, смотрелся в руках Джина нереально завораживающе: изумрудные и оливковые оттенки мягко отражались на радужке глаз Намджуна, пока сам он думал о примирении с лучшими друзьями. Он — лидер. Он, можно сказать, — вожак стаи. Не увидеть, не заметить, не разобраться… Все эти слова крутились в бешеной пляске, взяв в плен сознание Намджуна, даже не потребовав выкупа. Танцуя самбу, мысли Кима переплетались и сталкивались друг с другом, а в конце такта и вовсе соединялись в одно целое: «Юнги. Чимин. Помириться. Понять», сделав лидера рабом своего же подсознания. — Хоть ты и балбес, но балбес с проблесками ума, пойду разведаю обстановку, — выдохнул Сокджин, поставив миёккук на шатающийся стол и пару раз неосознанно метнув взгляд с молниями в спину лидера. Брюнет молча развернулся и уверенными шагами стал подниматься по слегка витиеватой лестнице, придумывая на ходу план по спасению бестолкового Пак Чимина, так, на всякий случай. — Парни, я…кхм, я должен извиниться перед всеми вами. Рокочущий бас Намджуна отразился от стен, словно молния, громыхая в ушах застывших на кухне парней, подчинил всеобщее внимание своим минорным тоном. — Э… Намджун-а, за что? — спросил Хосок, останавливаясь в паре метров от шатающегося стола, удерживая в руках столовые приборы и несколько тарелок. Чонгук, сражающийся с Тэхёном за сортировку тарелок, вмиг застыл и озадаченно посмотрел на лидера, чьё лицо было направлено в пол. — Да, хён, за что? — неуверенно промямлил шатен, остановив свою ладонь в воздухе, которая минуту назад цеплялась за одежду Чонгука, претендуя на звание лучшего официанта в мужском общежитии. Намджун понуро выдохнул, слегка качнув головой так, что несколько пепельных прядей невесомо попадали на открытый до этого момента лоб, и со всей присущей ему мудростью ответил: — Вы знаете. Продолжив смотреть в пол, Намджун не заметил переглядок трёх пар обеспокоенных глаз между друг другом. Хосок, подметив ступор своих донсэнов, с лёгкостью бабочки разложил по местам приборы и тарелки, а затем неспешно подошёл к спине лидера, положив на его широкие плечи свои ладони, слегка разминая напряжённые мышцы, Чон почувствовал пальцами дрожь Кима, тихонько выдохнув, красноволосый посмотрел на озадаченные лица донсэнов и слегка улыбнулся: — Как вы думаете, за что хён просит прощения? Тэхён с Чонгуком переглянулись. Неловкая тишина заполнила комнату, завязав узлы на языках всех присутствующих. Биение сердец ускорилось, а отягощённые ожиданием глаза Хосока ни капельки не разбавляли гнетущую атмосферу. Чонгук собрался с силами, привычно взяв левитирующую в воздухе ладонь своей пары, переплетая пальцы шатена со своими, брюнет поднял их руки на уровне глаз красноволосого, смело хмыкнув: — За это? Намджун вздрогнул и поднял голову. Сосредоточив взгляд на переплетении пальцев, лидер свёл брови к переносице и закусил нижнюю губу. Почувствовав ещё большее напряжение своими ладонями, Хосок начал массировать трапециевидные мышцы большими пальцами, одобряюще кивнув Чонгуку. — Да, именно за это. Простите меня. Я не должен был так вести себя с вами всеми. Я полностью принимаю ваши отношения. Ваши чувства, а ещё… — попеременно смотря в наполненные надеждой и ожиданием глаза застывших парней напротив, Намджун неловко запнулся, щёки окрасились в персиковый, а на щеках появились ямочки, когда он с детским озорством заключил: «…вашу ориентацию». Чонгук непроизвольно вздрогнул от последнего слова, но тут же, возвратив самообладание, прочистил горло и с милой кроличьей улыбкой посмотрел на Тэхёна, чьё лицо выражало не то долгожданное облегчение, не то искренний восторг. Взяв свою пару за талию, Чон смачно поцеловал в губы шатена, который после этого несдержанно хихикнул и прикрыл рот одной рукой, лукаво взглянув на округлившиеся глаза лидера, а затем и на сдерживающего смех Хосока, чьи руки всё ещё располагались на плечах Намджуна. — Да уж, Намджун-а, честно говоря, мы на тебя и не обижались, да, парни? — Хосок выжидающе посмотрел на Тэхёна с Чонгуком, затем увидев одобряющие кивки, — Так вот, мы всё прекрасно понимаем. Это твоя работа, твоя обязанность — поддерживать имидж всей группы, спасать и защищать нас всех. Мы должны сказать тебе спасибо. Спасибо за терпение и веру в нас, правда. Спасибо за принятие и понимание. — Хорс, ты…вы на самом деле охуительные, — выдохнул Намджун, поддерживающе похлопывая по руке Хосока, который гулко рассмеялся и положил вторую руку на ладонь лидера поверх своей под всеобщие разливы хохота. — Я что-то не понял, а чего это вы тут ржёте на всё общежитие, а? Почему стол до сих пор не накрыт? Громкий голос Сокджина, спускающегося с лестницы, срубил общее веселье на корню и заставил всех присутствующих сначала вздрогнуть, испуганно переглянуться, а затем молниеносно взять с кухонного гарнитура готовые блюда и быстренько пойти раскладывать их по местам на шатающемся столе. — Ну…как там у них дела? — осторожно спросил Тэхён, распаковывая пачку салфеток. Джин пару секунд помедлил с ответом, а затем насмешливо фыркнул: — Да всё у них в порядке, Чимин жив, а это самое главное. Перед глазами брюнета молниеносно вспыхнули воспоминания благоговейного шёпота Чимина и мирное сопение Юнги.

***

— Пацаны, блять, это пиздейшен вселенского масштаба… Срывающийся голос Сокджина прерывался на хриплый кашель и истерический смех, пока сам его обладатель впопыхах спускался с лестницы, удерживая одну руку на груди. Ким, наслушавшись горестных вздохов Тэхёна, пошёл проведать двух нерасторопных дебилов, потому что они слишком долго миловались друг с другом, по мнению самого Джина, но не прошло и пяти минут, когда на горизонте появилось пунцовое, словно обожжённая медь, лицо с двумя кратерами вместо глаз и чёрной дырой вместо рта. — Ты?.. Что случилось? — уронив ложку и закашлявшись, спросил Намджун, неловко нагибаясь под стол и ударяясь макушкой об угол злоебучего куска дерева, попутно шипя и поддерживая приклеенную ножку, лидер с испугом посмотрел в ещё больше округлившиеся глаза Сокджина и негромко сматернулся, встречаясь взглядами, всё также удерживая в руках поднятую секундой назад ложку. — А случилось то, что ты идиот. Наблюдая за этой картиной, Хосок, Тэхён и Чонгук пытались сдерживать порывы смеха, пока Намджун театрально закатил глаза, кладя ложку на стол, следом сложив руки на груди. — А если серьёзно? — отсмеявшись, поинтересовался Тэхён, опираясь локтями в стол и удерживая зрительный контакт с Сокджином, лицо которого ни на йоту не стало чуть менее красным. — Похоже… Юнги пассив. Хосок всю свою жизнь думал, что именно он — тот человек, который всегда будет разрушать неловкую тишину, давящую атмосферу и гнетущую обстановку. Своими шутками, смехом, да и не будем скромничать — своей харизмой Чон Хосок на самом деле спасал. Спасал находившихся в ловушке собственных языков и умов людей, которые в иносказательном смысле походили больше на уроборосов, пожирающих самих себя, чем на человеческих созданий. Однако сейчас… «Нет, такого не может быть», — мысли в голове Хосока летели со скоростью света, даже быстрее, ведь Чон ни за что бы не поверил в такую чушь. Юнги? Пассив? Бред чистой воды. Он не поверил бы, пока не увидел это собственными глазами, но бордовое лицо Сокджина говорило само за себя. Тут не может быть ошибки. И на шутку не похоже, поэтому красноволосый обессиленно отпрянул от стола, почувствовав жёсткость стула своими лопатками, попутно огорчённо выдыхая и задавая самый значимый вопрос в данный момент: — Что ты увидел? Перед глазами Сокджина промелькнули картинки Юнги, сидящего на бёдрах Чимина, и лицо старшего вновь облилось кипятком. На пару долгих секунд Ким закрыл глаза, шипя через сомкнутые зубы: «Чёрт», затем несколько раз вдыхая и выдыхая душный тяжёлый воздух: — Фух… Наш Юнги сидел на коленях Чимина, — пробубнил Ким, подходя к столу и сваливаясь на стул, как увесистый булыжник в пруд, брошенный дворовой шпаной. — Чё… Чонгук рваными движениями руки зачесал волосы назад, оставляя другую руку у себя на груди, чувствуя подушечками пальцев своё бешено бьющееся сердце. — Ах-ха-ха-ха, нет, Сокджин-хён, может быть, ты всё не так понял? И вообще, какая разница? Это их личная жизнь. Я вот, к слову говоря, понял из твоей фразы только то, что они помирились, точнее…кхм, начали встречаться? Не знаю. Вот спустятся, тогда и поговорим с ними, — спокойно проговорил шатен, кладя свою руку поверх руки на груди Чонгука, успокаивая младшего своими прикосновениями. Тэхён никогда не спорил с хёнами…до недавнего времени. Это казалось чем-то иным, чем-то совершенно другим, не таким, как в прошлом. Раньше Ким спорил со старшими только затем, чтобы их чуточку поддразнить, вывести из себя, а сейчас внутренний бунтарь кричал ему, что он должен быть услышаным, понятым и нужным. Он не хочет быть обычным клоуном, коим был ранее, поэтому со всей серьёзностью выдыхает и, смотря прямо в глаза Сокджина, дополняет: — А пока я предлагаю подождать чуть-чуть и пойти ещё раз позвать их, Джин-хён идёт, потому что он уже всё видел, им будет ещё более некомфортно, если их увидит кто-то ещё, я прав? Все закивали головами, молча соглашаясь с донельзя серьёзным Ким Тэхёном, что было страннее обычного австралийского вомбата, какающего кубиками. Некоторое время спустя. Когда Сокджин оставил четверых парней за столом, уходя на второй этаж, чтобы поторопить влюблённых идиотов, похоже, застрявших в брачном периоде, то Хосок первый начал неловкий для него самого разговор: — Парни, я дебил, простите. Намджун с Тэхёном и Чонгуком переглянулись, а затем с недоумением и выгнутой бровью посмотрели на красноволосого, спрашивая одними лишь глазами, мол, что, уже чокнулся? — Я имею в виду, — начал с запинками Чон, — то есть, как бы сказать-то, — остервенело выдохнув, Хосок посмотрел на озадаченные лица напротив, — я, типа, в Чимина не влюблён, вот… Красноволосый обессиленно положил ложку на стол, коей жестикулировал всё это время, и, спрятав руки под столом, посмотрел на напряжённые лица своих друзей. Намджун, кажется, нахмурился ещё больше, Чонгук надул губы трубочкой, подняв брови вверх, а вот Тэхён приложил руку ко лбу и закрыл глаза. — Хосок-хён, ты просто любишь его как человека, да? И из-за того, что Чимин-хён перестал уделять тебе внимание, то ты подумал, что влюблён в него? Потому что первый раз в своей жизни лишился чего-то настолько важного для себя? Ты подумал, что не нужен ему больше? Как и Юнги-хёну? Я прав? Чонгук просто высказал свои мысли, вспоминая услышанный разговор Хосока с Тэхёном, сильно надеясь, что не выдал ненароком какую-то вселенскую тайну. Красноволосый интенсивно вздохнул, слегка подёргивая плечами, и опустил голову, осматривая свои ногти, которые ковырял из-за нервозности, пока Тэхён ошарашенно смотрел на серьёзное лицо своего парня, под громкий выдох Намджуна, Хосок откашлялся и почесал затылок, а затем тихо проговорил: — Да, Чонгук-а, ты прям сама проницательность, — пробубнил Хосок, хрипловато посмеиваясь. Хосок постарается наладить отношения. Очень постарается. С Чимином будет легко, он понимающий и до безумия добрый, а вот с Юнги придётся попотеть. Мин не только может послать его на хуй, но ещё и Чимина отгородить, хотя Чон и вовсе не уверен, что брюнет настолько бесчувственная сука. Юнги поймёт, и, откровенно говоря, Хосок думает, что пойдёт навстречу первым именно Мин. Хоть Юнги и строит из себя питбуля, но в душе он миленький котёнок. — Хоб-а, ты на самом деле думаешь, что не нужен Юнги и Чимину? Из-за того, что они помирились, вроде бы, — шёпотом добавил последние слова пепельноволосый и с неподдельным интересом посмотрел в глаза нахмуренного Хосока. Чон пару секунд молча разглядывал серьёзное лицо напротив, подмечая удивительную форму глаз и губ их лидера, чуть позже, собравшись с силами, Хосок вздохнул и ответил: — Если честно, Джун-а, то уже нет. Больше нет. Раньше я и вправду так думал, но сейчас… Я думаю, что просто не умею отпускать людей, хах, как бы это грустно не звучало, но это так глупо на самом деле, — Хосок дёрнул плечами и вскинул голову вверх, рассматривая необычную подвесную люстру, из-за белого яркого света глаза стали слезиться ещё больше, сделав Чона человеком на грани истерики, — Я знаю, что им обоим на меня не наплевать, просто мне стоит привыкнуть к тому, что все вещи в мире не вечны. Смотря на грустную улыбку Хосока, трое парней почувствовали сочувствие и сожаление. — Я намерен помириться с ними, и всё встанет на свои места, не переживайте, ладно? Всё будет хорошо. Все согласно выдохнули и закивали головами, наконец-то расслабляясь и улыбаясь ото всей души. Вдруг со второго этажа послышался громкий крик Сокджина: «Пацаны, он не пассив». Пару минут на кухне царила тишина. Намджун, Тэхён и Чонгук напряжённо смотрели на Хосока, у которого начали трястись плечи, а потом он гулко и открыто засмеялся. Вторым засмеялся Чонгук, аккуратно переплетая свои пальцы с пальцами Тэхёна, который, посмотрев на кроличью улыбку своего парня, тоже начал несдержанно хихикать, ну а Намджун стал колотить большими ладонями по столу, норовясь, похоже, опять сломать его, опрокинув свою голову назад, Ким гоготал, подрагивая всем телом от истерического смеха.

***

В настоящее время. — Это было задание. Намджун нервно закусил нижнюю губу и с опаской посмотрел на ошарашенное лицо Сокджина, который механически опустил руки вниз и перевёл нечитаемый взгляд на подлеца напротив. Застыв на пару долгих секунд, Джин громко сглотнул и через зубы прошипел: — Ч-что?.. — То есть, это не то, о чём ты подумал, — молниеносно начал объясняться пепельноволосый, размашисто жестикулируя перед собой, — Я выполнял задание, которое мне задал Юнги, когда мы бухали, но… При упоминании Мина и алкоголя лицо Сокджина сделалось ещё несчастнее. Ким думал раньше, что Намджуну он на самом деле нравится. Каждый раз, когда лидер делал что-то не так или время от времени косячил, то брюнет всегда отчитывал и ругал его не потому, что на самом деле злился, а потому, что он ему чертовски нравился. В момент поцелуя сердце Сокджина готово было выпрыгнуть из груди, пробивая толстую решётку рёбер, и упасть прямо в руки Намджуна, однако… Однако это было задание. Обычное ебаное задание. Намджун резко замолчал, увидев разбитое состояние Джина, у которого, кажется, глаза были на мокром месте. — Но?.. Лидер ощутимо вздрогнул, когда услышал хриплый, полный отчаяния, голос брюнета. Ему захотелось обнять этого маленького заносчивого Ким Сокджина, который выглядел сейчас как маленький котёнок, выброшенный на улицу. Намджун резко подорвался и заключил дрожащее тело напротив в объятия, приблизившись к самому уху, опаляя его своим горячим дыханием, пепельноволосый мягко прошептал: — Я поцеловал тебя, потому что захотел. Ты мне нравишься, Джин-а. Фейерверк. Фейерверк чувств наполнял Сокджина целиком и полностью, он ещё сильнее задрожал и подрагивающими руками обнял широкие плечи Намджуна, утыкаясь носом ему в шею, Джин наконец позволил себе заплакать от облегчения и счастья. — Ты мне тоже нравишься, Джун-и.

***

— Итак, мальчуки, кто первым начнёт? Голос лидера был мягким и расслабленным, он был словно мёд — растекался по стенам комнаты и наполнял её манящим сладковатым ароматом. После поцелуя и признания Сокджин велел всем поесть, убрать со стола, а уже потом сесть в круг и спокойно поговорить, ничего при этом не утаивая. — Я бы хотел начать с нас, если ты не против, — хихикнул Сокджин, заняв место на диване, сидя на коленях Намджуна вполоборота, Ким легко пролепетал с заметным румянцем на щеках: — Мы встречаемся, — довольно улыбнулся брюнет, укладывая ступни на мягкие подушки, пока пепельноволосый мягко гладил спину своего парня и улыбался ему в шею. — Да уж, хён, удивил так удивил, — хмыкнул Юнги, перебирая шёлковые блондинистые пряди своими пальцами. Голова Чимина покоилась на коленках Мина, который сидел на полу, улыбаясь уголками губ из-за того, что его пара млеет от его прикосновений, — Мы с Чимином тоже встречаемся, ты, наверное, заметил, — хохотнул брюнет, целуя в лоб своего парня. — Мне стоит сказать тебе спасибо, Юнги, ведь это твоё задание было, так ведь? — строго отчеканил Сокджин, с прищуром поглядывая на ухмыляющегося Мина, который тихо «угукнул» и, закрыв глаза, покачал головой: — Да, всегда пожалуйста, купидон к вашим услугам. Тэхён, сидящий в раскрытых ногах Чонгука, вдруг громко рассмеялся и захлопал в ладоши: — Если ты купидон, то я самый натуральный натурал на свете, точнее мы все тут, Хосок не в счёт, — хихикнул шатен, отсалютовав упомянутому Чону, который театрально закатил глаза и сложил руки на груди, сидя спиной к телевизору. — Я, кстати, так и не понял, что за задание? — устало проговорил Чонгук, массируя крепкие плечи Тэхёна, который уже откинул голову назад, расплываясь от приятных ощущений. — Хах, ну… Начал неловко лидер, но был остановлен спокойным голосом Юнги: — Мы играли в «Правда или действие», тогда, когда нам дали неделю выходных. Закупились соджу, мелкие пошли спать, а старшие остались пить. Сокджин-хён заснул, а мы с Намджуном и Хосоком начали играть. Короче говоря, Намджун правду выбрал, а я спросил, мол, целовался ли он когда-нибудь с парнем, он ответил, что да. Я не поверил, естественно, а он вызвался поцеловаться с кем-то из нас, чтобы мы поверили. В итоге я сказал, что этот ход, это действие, оставлю на потом, задав его когда-нибудь, ничего интересного, — хмыкнул Мин, поцеловав в нос открывшего глаза Чимина, который покраснел и мило улыбнулся. Хосок с Тэхёном и Чонгуком переглянулись и одновременно взорвались громким смехом. — С кем ты там целовался? — недовольно промямлил Сокджин, складывая руки на груди. — Да блин, по пьяни было, — пробубнил Ким, неловко почёсывая затылок и тихонько «цыкая». — Ладно, парни, теперь моя очередь, — начал Хосок, откашлявшись, — Чимин, прости меня, Юнги, ты тоже, — гнусаво проговорил красноволосый, попеременно смотря обоим в глаза, — После того, как Юнги начал сближаться с Чимином, то я на самом деле начал ревновать. Я думал, что это из-за того, что я люблю Чимина, но нет. Я просто хотел защитить его от новой боли, потому что был уверен, что Юнги не изменит своего мнения. Короче говоря, я искренне прошу у вас прощения, правда, я просто слишком привязался к Чимин-и, привык, что он всегда рядом со мной, а когда Юнги, грубо говоря, забрал его, то я разозлился, потому что в первый раз почувствовал такую сильную боль от потери близкого и дорогого мне человека. Я понимал, что если у вас всё будет хорошо, то Чимин переедет к Юнги в комнату, а я останусь один. Я и сейчас остался один, знаете, у всех вас есть пары, а у меня только я сам, — разбито посмеялся Хосок, опуская голову и интенсивно выдыхая. Чимин выжидающе посмотрел в глаза Юнги, который спокойно кивнул, и встал с колен улыбающегося Мина, подходя к Хосоку и присаживаясь на одно колено, Пак с нежностью улыбнулся и обнял шокированного Хосока, тихонько шепча: — Хосок-а, ты никогда не был один, ты никогда и не будешь один, мы все есть у тебя, мы все есть друг у друга. Я обещаю, что ты найдёшь свою любовь, как мы все нашли свою. Хосок ошарашенно посмотрел в улыбающиеся глаза Чимина, когда он слегка отодвинулся от него, Чон почувствовал сильный трепет в груди, глядя на мягкую улыбку своего донсэна. Руки начали трястись, а грудь интенсивно вздыматься, потому что такого «тёплого приёма» он уж точно не ожидал. — Спасибо, Чимин-а, спасибо большое, — прошептал в ответ Хосок, обнимая Пака в ответ, сдерживаясь от того, чтобы не заплакать прямо здесь и сейчас. Юнги медленно потянулся, вытягивая руки, сцепленные в замок, наверх, и аккуратно поднялся на ноги. Подходя к обнимающимся, Мин присел и мягко похлопал Хосока по спине, ласково говоря: — Эй, Хорс, мне не за что прощать тебя, да и Чимину тоже, — улыбнулся брюнет и посмотрел в глаза блондина, который перевёл взгляд на лицо Чона и несколько раз кивнул, — Я отлично понимаю твои чувства, ты осознал, что испытываешь на самом деле — это самое главное. Не переживай, пожалуйста, просто будь счастлив. Ты всем нам нужен. И мне тоже, — хохотнул Юнги, аккуратно взъерошивая красные волосы своего лучшего друга, который одними губами прошептал: «Спасибо». И всё-таки тело Хосока покрылось приятными мурашками, когда холодная слеза коснулась разгорячённой щеки. Наконец-то. Чон Хосок наконец-то позволил себе искренне улыбнуться и приобнять своего лучшего друга. Как было в старые добрые времена. — Я сейчас уссусь от милоты, — пропищал Джин, укладывая голову на плечо Намджуна, который нежно гладил костяшки пальцев своей пары, попутно кивая головой. — Такого Юнги-хёна я вижу первый раз в своей жизни, это поразительно, — восторженно промямлил Чонгук, сильнее сжимая тонкую талию Тэхёна в своих руках. Юнги перевёл мягкий взгляд на самого младшего и подмигнул ему, пока Чимин неловко опирался на поданную руку Мина, чтобы встать. Намджун с Сокджином переглянулись и одновременно взорвались тихим смехом, счастливо поглядывая на открывшего рот Чонгука и озадаченного Тэхёна, вспоминая все те моменты, когда Юнги вёл себя так расслабленно и мило, а было так только тогда, когда он высыпался или заканчивал писать новые треки. Тэхён первым выпал из транса, разбуженный сильными руками своего парня: — Ай, ты мне сломаешь сейчас что-то, — недовольно пробубнил Тэхён, кладя свои ладони поверх рук Чона, — Моя очередь, — решительно сказал Ким, ожидая того, пока Чимин с Юнги сядут на свои места, приготовившись внимательно слушать, — Чимин-и, мой миленький, прости своего дебильного друга, я должен был рассказать тебе всё-всё с самого начала, но я и сам был не уверен в том, что происходило. Я люблю тебя, Чимин-а, после этого разговора, мы пойдём в нашу с Чонгуком комнату, его выгоним, а сами расскажем друг другу всё-всё, ладно? — на одном дыхании пролепетал шатен, с большой надеждой смотря в глаза Чимина, который устраивался поудобнее в ногах Юнги, отзеркаливая позу их с Чонгуком. Чимин очаровательно откинул голову на плечо Мина и с лёгкостью рассмеялся: — Да, Тэ, я уже не злюсь на тебя, понимаю, и я люблю тебя тоже, обязательно поговорим, — умиротворённо улыбнулся Чимин, поднимая вверх свой мизинчик и хихикая из-за того, что Тэхён прошептал что-то вроде: «Слава тебе, Господи», — и поднял свой мизинец в ответ. — Наши дети выросли такими замечательными, — с гордостью сказал Сокджин, переплетая пальцы Намджуна со своими. — Да уж, Джин-и, это верно, — улыбнулся лидер, кладя подбородок на макушку брюнета, — На этом мы можем заканчивать? — устало выдохнул пепельноволосый, порываясь вставать и вести Джина в их комнату, потому что спать хотелось неимоверно. — Нет, мне надо спросить кое-что у Чимина, я бы мог наедине, но он постоянно увиливает, а сейчас не сможет, — строго отчеканил Юнги, придвигая Пака за талию ближе к своему торсу, чтобы он точно не смог сбежать. Что? Я уже успел где-то накосячить? Блять. Все мигом напряглись. Спокойная атмосфера комнаты треснула по швам. — Ты правда ненавидишь мою музыку? Один вопрос поставил в тупик всех находящихся и лишил дара речи. Секунды тотального молчания превратились в минуты. Градус напряжения поднимался. — Что? Ч-что ты т-такое говоришь? — нервно прощебетал Чимин, с трудом разворачиваясь корпусом к Юнги и смотря прямо ему в глаза. — Причина, по которой я относился к тебе так, словно ты мусор, а не человек, заключается именно в этом. Так что? Ты ненавидишь мою музыку? Искры между двумя парнями продолжали вспыхивать и таять на глазах, норовясь превратиться не то в чёрный густой смог, не то в обжигающее синие пламя без каких-либо примесей и загрязнений. Сокджин с Намджуном выпрямились и ошарашенно посмотрели на таких же ничего не понимающих Тэхёна с Чонгуком. Хосок же усиленно пытался понять скрытый смысл в вопросе своего друга, попутно начиная грызть ногти, дурная привычка. — С чего ты вообще взял? Я люблю твою музыку, даже засыпаю под некоторые треки, меня успокаивает твой голос, почему ты вообще задал этот вопрос? На каких основаниях? Чимин туго соображал, в голове начали проноситься все те моменты, когда Юнги упоминал в их личном разговоре тему музыки. Получается, что он пытался спросить именно это? Да как он мог такое сказать? Как он мог вообще о таком подумать? — Ты забыл? Ну, да, понимаю, времени прошло немало. Как-то раз, год назад, может, чуть больше, у нас с тобой были прекрасные отношения, — спокойно начал Юнги, поглаживая большим пальцем красную от напряжения щёку Чимина, — Я тогда проходил мимо вашей комнаты с Тэхёном, вы разговаривали, и я ненароком услышал лишнее, видимо, — хмыкнул старший, оставляя свою руку на шее Пака, — Я запомнил твои слова, потому что для меня они стали равносильно смерти. Ты сказал, цитирую: «У него убогий голос, как вообще с таким можно рэп читать? А смысл песни? Хах, никакой смысловой нагрузки в его треке нет, зачем он вообще пришёл в эту группу?». Сначала я подумал, что ты говоришь про кого-то другого, но потом услышал твоё дополнение: «С Юнги так сложно, как мне ему сказать об этом?» Я не услышал, что ответил на это всё Тэхён, потому что выбежал из общежития и поплёлся куда глаза глядят. Ты меня убил тогда, знаешь? — грустно рассмеялся Юнги, поглаживая большим пальцем уже шею Чимина, который напрягся пуще прежнего. Он что, долбоёб? О каком разговоре он говорит? Я что, правда мог такое сказать? Да не, бред какой-то… О, Боже мой, это же… Это же, твою мать, он всё не так понял. Это… Это не он долбоёб, это я долбоёб. Какой же я придурок… Гробовая тишина заполнила комнату. Все присутствующие в ней люди затаили дыхание и выглядели так, словно увидели саму смерть прямо перед глазами с острой косой и в чёрном плаще, она пришла по их души. — Я такой еблан, Юнги-я, ты не так понял, ты вообще всё не так понял, да я не про тебя говорил, а про себя, — выкрикнул Чимин, тяжело дыша и встряхивая Мина за плечи, — Я тогда хотел написать собственную песню с рэпом в середине, и показать её тебе, но боялся, потому что твой стиль читки и мой…ну… Они как небо и земля, понимаешь? — горячие слёзы покатились по щекам блондина, пока он со всей присущей ему серьёзностью выкрикивал оправдание, — Я тогда озвучил твои мысли, если бы я всё-таки показал тебе песню, а сказал, что с тобой сложно только потому, что ты мне уже тогда начал нравиться, и если бы ты сказал, что трек убогий, то я бы ушёл из группы, — уже во весь голос рыдал Чимин, норовясь намочить серую футболку Юнги, который застыл и туго переваривал новую информацию. Я такой придурок, Господи, пожалуйста, пусть он сможет простить меня, А-О-А-О, как сложно жить в этом несправедливом мире. Грудь нещадно сдавило от сильных потоков разношёрстных чувств и эмоций. Юнги на мгновение закрыл глаза и внутренне содрогнулся: «Значит… это было не про меня. Значит, я весь этот ебаный год просто так ненавидел любимого человека, какой же я конченый», — думал у себя в голове Мин, пытаясь сдерживать режущие глаза слёзы и спокойно посчитать до десяти, чтобы успокоиться, или хотя бы сделать вид, чтобы не пугать ещё больше своего Чимина. Сглотнув больной ком в горле, Юнги выдохнул и поднял тяжёлые веки, с сожалением посмотрев в полные слёз глаза напротив, брюнет тихо сматернулся и начал шептать: — Так это получается… Ты не про меня говорил, а озвучивал мои мысли, если бы ты показал мне ту песню? То есть, ты правда считал, что я могу так сказать про тебя? — отрешённо прошептал Юнги, цепляя пальцами подбородок Чимина, лицо которого сильно покраснело, Пак закрыл опухшие от слёз глаза, неуверенно кивая в подтверждение слов своего парня, — Детка, посмотри на меня, — нервно пролепетал Мин, кладя уже обе руки на горящие щёки своей пары, — Малыш, пожалуйста, открой глаза. Ага, я сейчас открою, а он мне в лицо плюнет, не хочу, не буду… Ладно, открою, почему он говорит так ласково? Простил меня? Чимин пару минут сидел неподвижно и безмолвно, но в итоге выдохнул и с опаской открыл глаза. — Ты не еблан, это во-первых, а во-вторых, еблан — это я. Это я неправильно всё понял. Чёрт, я такой идиот, если бы я сразу разобрался в ситуации, адского года не было бы, ты же мне тоже тогда нравиться начал, я такой припизднутый, Боже, — огорчённо выдохнул Юнги, обнимая Чимина за плечи и утыкаясь носом ему в шею, вдыхая успокаивающий любимый запах, — Прости меня, прости, Чимин-и, прости, я такой тупой идиот, — шептал Мин, сильнее сжимая дрожащие плечи блондина, пока сам он шептал брюнету в ответ: «Всё нормально, Юнги-я, всё хорошо. Я люблю тебя». Он такой замечательный, и он мой парень, я так счастлив, так это всё было из-за того дурацкого случая? Какой дебилизм, блять. Он такой милый, так крепко держит меня, я лужа, Боже, я просто лужа. Сокджин с Намджуном тихо выдохнули и наконец-то позволили своим телам расслабиться, улыбаясь друг другу, они с долей недоумения и озорства посмотрели на то, как Тэхён сложил руки в молитвенном жесте и торжественно поднял голову к потолку, шепача одними губами что-то вроде: «Спасибо, Боже, что они опять не поссорились, мы бы не выдержали ещё одного такого года». Чонгук на это закатил глаза и прыснул со смеху куда-то в шею шатена. Хосок закрыл своё лицо руками, выдыхая горячий шёпот прямо в них: «Аллилуйя, мать твою». — Так ты из-за этого вёл себя как сучка весь год, Шуга, блять, ты серьёзно? — с сарказмом выпалил Намджун, устало потирая пальцами переносицу носа. — Пиздец, — тихонько выдохнул Чонгук, на что получил не очень одобряющие взгляды со стороны и лёгкий щелбан от своего парня, — Ай, блин. — Юнги, я с тебя в ахуе, ты не мог мне рассказать сразу? Мы бы пошли и спокойно разобрались, — истерически промямлил Хосок, заваливаясь спиной назад и опираясь на локти. — Реально, Юнги-хён, подошёл бы ко мне, наорал матом, а потом спокойно спросил, что сложного было, а? — цокнул Тэхён, складывая руки на груди. — Ну-ну, ребят, не наседайте так на него, а лучше поймите, — начал Сокджин, укоризненно рассматривая озадаченные лица напротив, — Он думал, что его любимый человек ненавидет его любимое дело, а за одно и его самого, понимаете? Это траур, пацаны, как бы вы отреагировали на это всё, а? — прикрикнул Ким, чинно укладывая руки на груди.       Все недовольные голоса разом стихли. — Спасибо, хён, — прошептал Юнги, смотря в глаза Джина из-за спины Чимина, который понемногу успокаивался, иногда подрагивая и всхлипывая. — Не за что, Юнги, — легко ответил брюнет, расслабляясь и укладывая голову на подлокотник дивана, залезая поясницей на ноги Намджуна, который тихо «шикнул» и недовольно посмотрел на Сокджина, а он ответ бровями повёл, мол, чего? — Итак, — выдохнул и хлопнул в ладоши Намджун, — на этом, я полагаю, всё? — сделал упор на последнем слове пепельноволосый, выжидающе глядя на Юнги, который закатил глаза и положил подбородок на плечо всё ещё развёрнутого к нему Чимина, поглаживая большим пальцем его поясницу, пока сам Пак умиротворённо вдыхал любимый запах мелиссы где-то в районе шеи Мина и окольцовывал его торс. — Намджун-хён, — послышался тихий голос Чимина, который еле как сумел повернуться лицом к лидеру, всё ещё находясь в оковах рук Юнги, — Ты…м-м-м, как бы сказать-то, ты считаешь это нормальным? Всё это? Наши отношения, вот, — неловко запинаясь, прощебетал Пак, с прищуром поглядывая на озадаченное лицо Сокджина и поднятые брови Джуна. — Ты про нас всех? — спросил Намджун, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: — Считаю ли я нормальным наши отношения, основанные на взаимной любви? — размышлял вслух Ким, почёсывая подбородок и смотря куда-то сквозь стену напротив, — Да, Чимин-и, это нормально, не переживай, — улыбнулся пепельноволосый, от чего на щеках у него появились очаровательные ямочки. В комнате Юнги и Чимина. — Хэй, малыш, я такой конченый придурок, — шептал брюнет, лёжа на спине и поглаживая поясницу Чимина, который расположился на нём и тихо хихикал от того, что Мин повторил эту фразу раз сто, если не больше, — Прости меня. Ахах, я не могу с него. Такой милый, когда знает, что проебался. Хочется просто взять и положить его в свой карман. Так спать хочется, ещё и разговор с Тэхёном выжал из меня все соки. Чёрт бы его побрал. А ещё надо собрать вещи завтра. Жить с Юнги, Боже, да об этом можно только мечтать. — Юнги-я, хватит уже, — устало рассмеялся блондин, — Мы всё выяснили. И вообще, в конфликте всегда виноваты оба, так что… Я тоже виноват, поэтому и ты прости меня. Юнги перевёл мягкий взгляд на Чимина и повернулся к нему лицом. Приложив ладонь к тёплой щеке блондина, Мин показал десневую улыбку и задал вопрос, который не давал ему покоя с момента раскрытия всей правды: — Ты правда засыпаешь под мою музыку? Чимин удивлённо вскинул брови. Может ему сказать правду о том, что я дрочу на его голос? Или это пока что слишком? Думаю, оставлю это на потом. — Хах, да, дорогой, это правда. Меня магическим образом успокаивает твой голос, я чувствую себя в безопасности, когда слышу его. Так было всегда, знаешь, — начал вспоминать Чимин, кладя голову на подставленное плечо брюнета, — Тэхён постоянно жаловался, что даже в наушниках музыка играет слишком громко, поэтому у него в тумбочке всегда лежали беруши. Юнги с лёгким недоумением и недоверием посмотрел в улыбающиеся глаза напротив, наполненные озорством и нежностью. Несдержанно прыснув со смеху, Мин закатил глаза и прошептал в ответ: — Верю. Под какую ты обычно засыпаешь? Чёрт. Да я под все твои песни засыпаю, блять. Как же мне выбрать всего лишь одну? Неожиданный вопрос поставил Чимина в тупик, он долго думал, прежде чем ответить с закрытыми глазами и улыбкой на лице, пока Юнги терпеливо ждал ответа и нежно трепал блондинистые пряди своими пальцами: — «Interlude: Shadow». Юнги на это изумлённо хмыкнул и с немалой долей шока посмотрел на расслабленное лицо своей пары. Недолго думая, Мин закрыл глаза и разомлел под мирное сопение Чимина. Юнги тихо стал напевать хриплым от усталости голосом, аккуратно похлопывая ладонью изящную спину блондина:

«Да, я сейчас — это ты, а ты сейчас — это я, Мы поменялись на мгновение, ты чувствуешь тоже. Мы стали одним целым, хотя это было сложно, Но теперь мы похожи, я на тебя, а ты на меня. Ты никогда не сможешь отпустить меня, я знаю, уверен, Я не смогу забыть тебя, даже если закрою двери. Я смогу отказаться от успеха, славы, денег, ради тебя, Я смогу убежать ото всех, но только не от себя. Я стал тобой, а ты мной, мы стали едины, Теперь мы одно целое, мы непобедимы».

— Я люблю тебя, Чимин-а, спи спокойно.