Ветер вереска

Пасмурное небо опустилось совсем низко и тихонько плакало, редкие капли падали на землю. За старой берёзой мелькнуло что-то светлое. Смутная догадка терзала разум, но верить ей или нет — оставалось нерешённым. Чужие быстрые шаги нарушили тишину. Решиться, нет? Матушка потом будет ругать… Но в душе шевельнулось сострадание.

***

      Шадис окинул раскрасневшихся и запыхавшихся кадетов хмурым взглядом и покачал головой.       — Сина, Мария… Раздолбаи. Какие из вас кадеты? — громко и очень недовольно сказал он. — Свободны.       Небрежно дав отмашку, Шадис покинул плац, оставив их, уставших и хмурых. Поднялся тихий гул голосов.       — Сам он такой, — прошипела Люка. — Задолбал.       — Люка!       — Что?       Девочка насупилась и выразительно посмотрела Шадису в спину.       — Какой важный… Сам бы попробовал, — со злостью процедила она, и её уставшее красное лицо сделалось злым. — Я бы его погоняла, не жалела бы. Хоть бы похвалил разок! А то всё мы у него идиоты, раздолбаи, сопляки.       — Он тоже учился в кадетском, — осторожно напомнила Стефани.       Люка лишь закатила глаза.       — Но он всё равно уже отпустил, — примирительно сказала Ханна. — Пойдём. Есть пора.       Рубашка насквозь промокла от пота, а ноги подкашивались. Тяжело дыша, Стефани стянула куртку и утёрла рукавом взмокшее лицо.       — Господи, что с тобой, — усмехнулась проскочившая рядом Имир. — Выглядишь так, будто сейчас подохнешь.       Стефани пожала плечами и кивнула. Имир была почти права.       Долгожданный колокольный звон гулко разнёсся над казармами, тренировочным плацем, конюшнями и улетел далеко в поля. Кадеты начали стягиваться к столовой. Её грубо отёсанные стены давно посерели снаружи от времени, дождя и снега, а вот внутри ещё хранили приятный древесный цвет. Кажется, ближе к углам даже пахло деревом. Кухарка щедро одарила кадетов мешаниной из морковки, картошки и остатков мяса. Стефани с очередным громким охом заняла место поближе к стене и безвольно уронила голову на ладони.       — На старуху похожа, когда так вздыхаешь, — заметила Люка, присаживаясь рядом. Она подогнула под себя одну ногу, почерпнула пальцем ужин и попробовала. — Какая отвратительная хрень…       Сил отчитывать её у Стефани не было. Она лишь молча мотнула головой, устало выпрямилась и потянула спину, отозвавшуюся тягучей болью в мышцах.       — Стефани, а Стефани, — заговорщически позвала Мина, устроившись напротив, — пойдёшь с нами сегодня к мальчикам? Мы вечером собраться хотели, давай тоже.       — Почему я не знаю? — встрепенулась Люка.       — Потому что тебя никто не звал. Ты опять будешь все мешать!       Люка нахмурилась и отвернулась.       — Так, подождите, — заговорила Стефани уставилась на Мину, — куда пойдём? Нам можно вообще?       — Пока Шадис не знает, всё можно.       — И кто же вас позвал? — хмыкнула Стефани.       — Мне и Ханне сказала Криста, а ей Саша. А Сашу позвала Лея… Ну, помнишь, которая в комнате из коридора налево? Так вот, она сказала Саше и Микасе, а саму Лею позвал Жан.       — Ага. А Жан знает, что к нему в комнату уже собралась целая толпа?       Мина пожала плечами и махнула рукой, сказав, что если сейчас не знает, то скоро будет. «Ой, да ладно, ничего с ним не станется», — успокоила она и про Жана позабыла.       К Стефани закрались некоторые подозрения. Она озадаченно потёрла указательным пальцем краешек губы. Возможно, Жан хотел, чтобы Лея сказала лишь Микасе. Ну… Наверное, рассчитывал, что остальных это благополучно обойдёт стороной. Прогадал. Стефани прикрыла рот рукой, пряча улыбку несколько ехидную, что для неё было уже гранью. Но она всё равно испытывала некоторый интерес.       Видя, как Жан хмурился и поджимал губы, постоянно наблюдая её, Микасу, рядом с Эреном, всё пытался оказаться рядом с мрачной девочкой и говорил до нелепости забавные комплименты, Стефани сделала пару выводов. Конечно, не её это дело было, но Жан был так очарователен в своих неловких попытках понравиться Микасе, что Стефани невольно прониклась. Хотя Жан наверняка думал, что уж он-то всё делает правильно, просто этот Йегер мешается рядом, перетягивая драгоценное внимание Микасы на себя. Сколько ему было, тринадцать? Стефани он казался совсем ещё мальчишкой, по-детски упрямым и крикливым. А Микасе на Жана было всё равно. Она вообще мало с кем из ребят заговаривала, а внимание Жана (Стефани догадывалась об этом по брошенному искоса взгляду, плотно сомкнутым губам, напряжённым плечам, да и вообще по всему виду девочки) лишь надоедало. Думалось, всё отголоски той трагедии, Шиганшинской… Трудно откликаться дружелюбно, когда переживаешь такое.       — Ой, вы уже Стефани позвали? Вот хорошо, — вклинилась Криста, поставив свою тарелку рядом. А потом на Стефани уставились большие пытливые глазёнки. — Пойдёшь? Давай, будет интересно!       — Она идёт только со мной, — категорично заявила Люка, вцепившись маленькими ручонками в рубашку Стефани. Она сердито свела брови и тихо добавила: — А то вы меня всегда гоните отовсюду…       — Сначала скажите Жану, а то как-то…       — Надо Лею просить, она его сразу уломает.       — Ну вот Лею и попросите.       Взяв это на себя, Мина после ужина с важным видом отправилась на поиски Леи. Криста вскоре доела свою порцию и пошла мыть посуду, Люка вскочила вслед за ней. Оставшись одна, Стефани устало прислонилась к стене и поводила ложкой в густом вареве. Ребята что-то затеяли… Идиотизм, скажет Шадис, здесь вам не место, пахать пришли или дурью маяться? Рявкнет погромче, чтобы подпрыгнули от испуга, пригрозит и разгонит по комнатам. Ну и пусть. Это если узнает, как сказала Мина. А до отбоя за кадетами особо и не следили — слишком много чести, и так с утра до ночи с ними носятся. Может, стоило пойти с девчатами? А если Бертольда тоже позвали?       Стефани мотнула головой, отлипая от стены. Да, ей хотелось с ребятами, особенно со старшими, особенно с Бертольдом (потому что рядом с таким же долговязым и взрослым она переставала чувствовать себя здесь нелепой и ненужной). Ничего страшного не случиться, если они на вечерок отвлекутся от беспрерывной муштры. Отдыхать тоже надо.

***

      Вечер позднего мая долго хранил свет, темнело только совсем к ночи. Закатные тона заливали коридоры казарм, крася лица снующих мимо девчонок в нежные оранжевый и розовый. Девчата пробегали мимо, тихонько смеясь, и ныряли в свои комнаты. А Стефани искала Мину. Знала, что та где-то здесь, а вот в какой именно комнате — представляла только примерно. Но услышав за дверью знакомый голос, Стефани остановилась и постучала.       — Можно?       — Стефани? Входи.       Она заглянула внутрь и прикрыла за собой дверь. Всё в казармах было одинаковым — коридоры, окна, комнаты, кровати. Но находиться в чужом обиталище было как-то непривычно. Вроде и потолок такой же, и пол, и стены те же, даже махонькая каменная печь. Но эта комната — чужая.       Мина сидела на кровати рядом с Леей, ещё одной курсанткой сто четвёртого. Очередной ребёнок, которому суждено вырасти в армейских сапогах, солдатской форме и с клинками в руках. Смотришь на красивое, по-детски улыбчивое лицо, поднятые в любопытстве брови, эти озорные зелёные глаза, а внутри что-то до треска сжимается и ломается. Хочется завыть, громко и протяжно, потом схватить всех детей в охапку и утащить подальше отсюда. Хотя кто знает, нужна ли детям такая забота. Может, Стефани — эгоистка, раз хочет уберечь их от того, что они сами выбрали. А особенно эгоисткой будет для тех, кто в свои детские годы пережил в сотню раз больше всех её страданий, вместе взятых. Им уже всё в этом мире понятно, а она лезет с непрошенным беспокойством, будто сами справится не смогут.       Но при новом взгляде на весёлые лица девчат всё прошло. Хотелось надеяться, что тоска не схватит вновь.       Рыжая Маруся на верхней постели читала потрёпанную книжку. Саша, кажется, дремала. Других соседок Леи в комнате не было.       — Так ты придёшь? — тут же спросила Мина.       — Ох, ну как я могу бросить вас. Жан-то знает?       — Знает-знает, — закивала Лея, — он не против, даже рад, что немного развеемся. — Она запрокинула голову, посмотрев на верхнюю кровать, и спросила: — Маруся, тебе ещё много?       — Не-а, всё равно скука какая-то пошла, — отозвалась девочка. Голос её, звонкий и юный, был с небольшой хрипотцой. Закрыв книжку, Маруся свесила босые ноги вниз и кивнула. — Пойдём?       — Пойдём, — согласилась Лея, вставая с кровати, потом затормошила девочку с кровати напротив. — Эй, Саша, Саш, просыпайся.       Саша сонно пискнула, потянувшись, и разлепила глаза.       Первое, что бросилось Стефани в глаза в комнате мальчишек — разбросанная по полу обувь. Девочка поморщилась. Мина выразительно переглянулась с ней и тихо хихикнула, мол, мальчишки, что с них взять. Но, надо было отдать должное, мальчики быстро затолкали ботинки и сапоги под кровати. Правда, было ли под этими кроватями чисто и не клубилась ли пыль, оставалось вопросом.       Люку всё-таки взяли с собой. Мина строго приказала ей вести себя тихо и не вредничать. А вот Имир, хоть Мина и пыталась зазвать еë, отказалась. Приоткрыла один глаз, лениво взглянув вниз со своей кровати и мотнула головой. Только войдя в комнату, Лея по-свойски завалилась на кровать, как Стефани поняла, принадлежавшую Жану. Ребята перебросились парой слов, Лея выразительно подняла брови и закатала рукав, продемонстрировав свежий синяк на локте. Жан ухмыльнулся и поднял штанину, показав ещё большее тёмное пятно на голени. Лея закатила глаза и поцокала языком.       — Ещё у меня после пробежки в боку кололо, вот здесь, — добавил Жан, стукнув Лею кулаком около рёбер, на что девочка поморщилась. — И вообще, меня Шадис опять чуть не отправил на тот свет. Ну и кто из нас выиграл?       — Лея-я, — позвала Стефани, пробравшись к ним, — а вы что ли друзья?       — Так я с этим калекой почти всю жизнь знакома, — фыркнула Лея. — Ладно, Жан, ты постарайся не рассыпаться хотя бы до завтра, нам ещё до конца обучения дожить надо. Я к Саше.       Она спрыгнула с кровати и влилась в живой поток. Жан вытянул шею и с надеждой обвёл кадетов глазами. Стефани едва не хлопнула себя по лбу, догадавшись, зачем, и тихо шепнула на ухо:       — Микаса должна быть.       Жан вспыхнул, нахмурился и громко зашептал в ответ:       — Тебя не касается! И я вообще не её ищу…       — И кого же? — усмехнулась Стефани.       — Так это… Марко!       От такой непосредственности ей стало смешно и понятно, что особой изворотливостью Жан не отличался. По крайней мере, в такие моменты.       — Вон твой Марко, рядом с Райнером.       Жан понурился, пробормотал что-то и побрёл к высившимся над остальными на добрую голову Райнеру и Марко.       — А я тебя нашла! — радостно оповестила Люка чуть ли не на самое ухо. Девочка живёхонько забралась на кровать, подобрав под себя немытые ноги (Стефани укоризненно покачала головой), подвинулась поближе и упёрлась спиной ей в плечо.       — О, ты тоже тут, — сказал знакомый голос. Наматывая на пальцы тонкие косички, Стефани повернулась и увидела Бертольда. Он приветственно улыбнулся, наклонился и устроился рядом на кровати. — А я думал уже сам пойти и тебя позвать.       — Неужели? — притворно удивилась Стефани.       — Ага, — видно, не поняв этого, кивнул Бертольд. — Ты показалась мне сегодня расстроенной, вот я и хотел как-то…       От его заботы на душе стало тепло, будто вернули на место утраченный кусочек, и долгое время разрозненная картина собралась воедино. Бертольд сцепил пальцы в замок и уставился на них, а взгляд его сделался каким-то грустным.       — Жаль, Энни не будет, — заговорил он. — Сказала, что хочет спать, не придёт…       Стефани сочувственно вздохнула. Её взгляд упал на серое покрывало, свободное пространство между ней и Бертольдом. Подняв взгляд, Стефани похлопала ладонью рядом с собой.       — Давай поближе, мы ведь товарищи, — она улыбнулась.       — А можно?       — Конечно!       Бертольд с усмешкой пододвинулся к ней, потом повернул голову, и его тёплое дыхание явственно ощутилось на щеке. Стефани замерла в оцепенении, потом моргнула, повернулась к Люке, приобняла её и стиснула в пальцах худое плечо.       — Ребята-а! — раздался вдруг голос Саши. — Мне нужно чуть-чуть вашего внимания.       Все головы повернулись к ней. Саша застенчиво глазела на ребят, украдкой улыбаясь.       — Я тут нашла кое-что в кладовой, пока дежурила. Немного, но всё же…       Из-за спины вынырнули её руки с большой коробкой, в которой что-то глухо зашуршало. Саша подняла крышку, предоставив любопытным взорам тонкое круглое печенье, уложенное аккуратными, плотными рядами.       — Какая же ты умница, Сашка, — довольно заключила Лея, откинув за спину русые волосы, а остальные поддержали её одобрительными возгласами.       Саша польщённо закивала, карие глаза посмелее взглянули на ребят. А дверь вдруг отворилась, впуская внутрь Армина с Микасой.       — Эрен дежурит ещё, — вздохнул Армин, обведя кадетов грустным взглядом.       — О-о, без Йегера? — оживился Жан. — Лучшего подарка и придумать нельзя.       Стефани хмыкнула, зная, что всё-таки можно. И в подтверждение её словам Жан, проводив Микасу взглядом, быстренько покинул свою кровать и с независимым видом устроился рядом с девочкой. Взгляд Микасы, безрадостный и настороженный, скользил с одного кадета на другого. Бледные пальцы девочки вновь коснулись красного шарфа и натянули его по подбородок.       Слушать ребят оказалось интересно. За разговорами о прежней жизни коробка с печеньем быстро опустела. В Гарде оно показалось бы Стефани невкусным, слишком пресным и жёстким. А здесь большего и не было. После непонятной стряпни на ужин краденое печенье таяло на языке и хрустело, как свежий хлеб из пекарни. Когда стало темнеть, подвесили на крючок масляную лампу. Свет плясал на лицах детей, отражался в блестящих глазах и метался по полу.       Армин с Микасой поспешили передать свою очередь кому-нибудь другому. «Не хотят снова про Шиганшину», — догадался каждый в комнате. Слово взяла рыжая Маруся. Она была родом из совсем близкой к кадетскому деревушки. Сама деревня располагалась на, как её величали жители, Жеравьей горе — возвышенности с холмами, покрытыми лесами да полями. Внизу распростёрлось Городищенское озеро, где местные рыбачили и стреляли уток. С давних времён там осталась разрушенная крепость, а вместе с ней легенда, что когда Стены только возводили, это была первая попытка, но неудачная. С тех пор стены с шестью башнями так и стоят там на радость учëным, исследовавшим всё вдоль и поперёк. Под хруст печенья дело перешло к Жану с Леей. Они щедро поделились тем, каково это жить в одном из крупнейших городов. Узнав, что они тоже из Троста, Ханна принялась радостно расспрашивать земляков, из какого они района. Оказалось, что ребята даже были на знакомых Ханне улицах и заходили в лавки, в которых она бывала с родителями. А потом ребята затеяли новое развлечение: раздобыли карандаш с бумагой, посоветовавшись, написали разные качества, свернули записки и смешали всё в чьей-то шапке.       — Берёте одну записку и выбираете человека, подходящего под описание, — громко объявила Мина. — Разумеется, первой буду я.       Она пошарила рукой в шапке, вытянула записку и прочитала:       — Самый красивый… — нахмурившись, Мина скользнула взглядом по кадетам. — Нет, Жан, явно не ты, перестань выпячивать грудь, — велела она, и Стефани услышала, как рядом с Сашей сдавленно хихикнула Лея. — Ханна!       Польщённо улыбнувшись, девочка озорно переглянулась с подругой. Мина довольно ухмыльнулась, вручив шапку Ханне. Начало было положено. Игра ребятам понравилась, после долгого полоскания мозгов от Шадиса что-то лёгкое и не требующее усилий сбрасывало напряжение.       — Самый зеленоглазый человек? — удивлённо прочитал Армин, названный самым рассудительным. — Ребят, кто придумал? Зеленоглазый — не качество. Ну, вернее, качество, но не того толка…       — Эй, в следующий раз сам будешь придумывать! — обиженно фыркнула Мина. — А сейчас играй по правилам.       Армин вздохнул, растерянно огляделся, а потом лицо у него прояснилось.       — Лея!       Девочка с удивлённой полуулыбкой указала на себя пальцем.       — Да-да, ты, — закивал Армин. А когда Лея вышла на середину, он добавил: — Спасибо, спасла меня. Ты здесь самая зеленоглазая.       — Конечно, твоего дружка ведь нет, — съехидничал Жан.       Лея ухмыльнулась, кивнула Армину и вытащила записку.       — Самый шумный, — громко прочитала она и хмыкнула. — Пф, ну разумеется, Жан.       Комната взорвалась смехом, сквозь который еле пробился недовольный восклик самого Жана. Марко по-доброму улыбнулся и подтолкнул его в спину. Бормоча, что он нормальный, а не как придурок Йегер, Жан поравнялся с Леей. Девочка озорно улыбнулась, хлопнула его по плечу и тихо бросила: «Не обижайся, ты всё равно хороший».       — Самый старший.       Стефани было не обязательно даже смотреть, чтобы увидеть, как все взгляды разом обратились на неё.       — Ну да… — пробормотал Жан. — Стефани, ты.       Она переглянулась с Люкой и легонько похлопала ту по плечу, чтобы встать. Стоило лишь выйти на середину, как записки оказалась у неё. Рука опустилась в шапку, нашарила бумажный ворох, тонкие пальцы немного пошуршали записками и вытянули одну. Развернув её, Стефани пробежалась глазами по строчке.       — Самый очаровательный.       Её взгляд тут же невольно дёрнулся на её место и встретился с чужим. В отблесках масляной лампы его глаза казались совсем тёмными, почти чёрными, но Стефани помнила, как солнце пронизывало их, как они светились изнутри свинцовым цветом с зелёным отливом. А ещё она помнила, как уголки тонких губ загибались вверх, когда он улыбался, как большие ладони с длинными пальцами держали карандаш на теоретических занятиях, каким вдумчивым становилось его лицо.       — Бертольд, — на удивление уверенно сказала Стефани и усмехнулась. — Ты самый очаровательный.       То ли это была виновата игра света, то ли зрение подвело, но лицо Бертольда покрыла тень. Однако через пару секунд он, улыбчивый и безо всякой тени, уже оказался рядом с ней.       — Запомню, — серьёзно кивнул он.       — Запомни, — согласилась она и задорно шевельнула бровями.       От тоски сжимавшей сердце, не осталось и следа. Испарилась, уступая место улыбкам, в особенности этой кроткой, несмелой и будто осторожной, принадлежавшей Бертольду. Игра двинулась своим чередом. Бертольда ещё раз назвали, только уже самым высоким, а Стефани окрестили самой неуклюжей. Краснеть под взглядами младших товарищей было до того нелепо, что она махнула рукой и заулыбалась вместе со всеми. За окном опустилась кромешная темень.       — Я не понял, это что за собрание? — спросил отворивший дверь Шадис, и в миг повисла тишина. — Вас в Митре слышно. Что вы тут устроили?       — Так это, господин начальник, отбоя же не было, — ответил кто-то из смелых.       — Отбоя, значит, не было? — Шадис картинно поднял брови. — Это у вас отбоя больше никогда в жизни не будет, если ещё раз увижу подобное сборище. Колокол звонил уже полчаса назад.       Раздалось дружное провинившееся ойканье.       — У вас пять минут, — предупредил инструктор и нахмурился. — Какого хрена с вами ещё и девки? Если ещё раз!..       Под грозные обещания девочки быстренько начали линять. Люка нетерпеливо потянула Стефани за руку, зашипев: «Пошли быстрее, пока он нас не трогает!», что было сущей правдой. Кивнув ей, что она сейчас, Стефани быстро повернулась к Бертольду.       — Спасибо, — первым сказал он. — Я даже не думал…       — Да ладно, правда же, — спешно прервала Стефани. Увидев, как его лицо вмиг сделалось растерянным, она хихикнула и заправила белёсые волосы за ухо. — Удачи.       Стефани коснулась широкой ладони Бертольда, на секунду сжала его пальцы и отпустила. Потом прошмыгнула мимо Шадиса, начавшего отчитывать кого-то из кадетов, и замерла в дверях, бросив назад в комнату быстрый взгляд. Отыскав среди знакомых лиц Бертольда, она широко улыбнулась, махнула и скрылась в тьме коридора.