One shot, two shot...

Вечер, море, закатное солнце… Случайный пляжный бар привлек внимание Уёна и Сонхва харизматичными зазывалами и приятными карибскими мотивами. Паку наконец-то удалось вытащить Чона из студии, и он считал это своим личным достижением. Забрал своё личное солнце подальше от душного города, куда-то в глушь, в самобытный прибрежный городок, где можно забыть про рабочие дела и сбросить стресс. Уён конечно ради проформы сопротивлялся, но был в явном восторге от того что у них наконец-то больше времени наедине — без совещаний и тренировок. Уён не говорил о своей благодарности словами — только действиями. Именно поэтому первые два дня из четырёх они провели, не выползая из номера, показывая и доказывая друг другу свои чувства. Как скучали и как нуждались. Едва они переступили порог бара Уён унесся на танцпол — Чон просто не мог оставаться в стороне если где-то звучит музыка. Сонхва усмехнулся, отпуская возлюбленного, и направился к барной стойке заказывая выпивку. Пина Колада прекрасно подходила для начала сегодняшнего вечера — сливочный вкус кокоса перебивал кислоту ананаса, а ром приятно растекался по венам сладкой томностью, даря ощущение лёгкого тумана в голове. Чон рвал паркет одним только своём появлением на нём, а уж если вкладывал в танец всё своё естество — коварного инкуба, как звал его иногда Пак — так вообще выкашивал людей толпами. Все что могли танцующие — только смотреть, затаив дыхание. Уён отдавался танцу с той же страстью с которой отдавался Сонхва у них в номере, свет софитов удачно подчеркивал изгибы подтянутого тела, а блеск влажной разгоряченной кожи сверкал волшебной пылью, делая Уёна похожим на божество. Сонхва наблюдал за Чоном, сидя на высоком барном стуле и знал, что через каждое действие Уён обращается к нему. Это льстило. Натанцевавшись Уён вернулся чтобы перевести дух и буквально рухнул в руки Пака, пристраиваясь между его разведенных ног и утыкаясь лбом в грудь. Чону хорошо. Чону хорошо и смертельно уютно — вот так посреди незнакомого бара в знакомых руках. Пак оттягивает волосы Чон, заставляя взглянуть себе в глаза. Уён дышит тяжело и смотрит. Взгляд затянут туманом, но зрачки расширены. — Заказать тебе что-то освежиться? — спрашивает Хва, перебирая пальцами пряди на затылке парня. — Что ты пьешь? — Уён косится на бокал, но он абсолютно не разбирается в таких коктейлях. — Пина Коладу. Чон напрягает свою память, что-то вспоминает и поигрывает бровями: — Та что с ананасовым соком? — Именно, — Пак понимает намёк младшего и ухмыляется. Сам Хва сомневается в мифе, гуляющем по просторам интернета, но если Уён захочет проверить, то кто он такой чтобы отказывать? — Я буду твоё. Сонхва разворачивается что бы заказать еще коктейль, но Уён перехватывает его руку и мотает головой. — Я буду тот что у тебя уже есть. Пак протягивает ему бокал и Чон вновь капризно дует губы. — Не так. И Сонхва понимает. Уён хочет чтобы Хва заявил на него свои права. В этом баре, как и в этом городе, до них никому нет дела, а значит все осуждения и всю зависть они смогут пережить. Пак отбрасывает трубочку на стойку и делает большой глоток сливочной жидкости, сразу же припадая поцелуем к Чону. Тот мгновенно реагирует, приоткрывая рот, позволяя тонкой струйке жидкости стекать в собственное горло. Когда жидкость перестает течь, Уён проникает в рот Хва вылизывая его изнутри — скользит своим языком по нёбу Пака, собирает сладость с чужого языка, посасывает губы. Сонхва сжимает пальцы на затылке Чона заставляя приглушенно простонать. Когда они отрываются друг от друга, Уён облизывается и произносит, дрожащим от возбуждения голосом: — Я нагулялся. Кажется, пора проверить насколько правдивы статьи в интернете. Сонхва улыбается и тащит его в отель.