Shot in the Dark

«Возможно, это не лучшее использование моего художественного образования, но, по крайней мере, это заставляет людей улыбаться», — подумала Алина, протягивая маленькой девочке горячий шоколад на 12 унций. Ее личико просияло, когда она увидела рисунок пухлого пингвина на стенке стаканчика и нетерпеливо потянула отца за рукав. — Посмотри на пингвина, папа! Это так классно! — А что нужно сказать? — спросил отец с теплой улыбкой, уже подсказывая голосом. — Спасибо! — взвизгнула малышка. Затем ее лицо стало озадаченным. — Как ты узнала, что я люблю пингвинчиков? — спросила девочка, склонив голову, как очаровательный щенок. Алина перевела взгляд с рубашки девочки на наклейки на ее рюкзаке, потом на заколки в волосах. На каждой были изображены пингвины. Краем глаза она увидела, как ее папа тихо трясется от сдерживаемого смеха. — Думаю, мне просто повезло! — сказала Алина, сдерживая собственный смех. — Ух ты! — ахнула девочка, подпрыгивая, почти проливая горячий напиток. Когда отец и дочь выходили из кафе, девушка слышала, как маленькая девочка умоляла: «Мы же придем сюда в следующий раз?» и отец усмехнулся, заверив ее, что определенно да. Сердце девушки защемило от такой картины. Вид счастливых родителей и их детей всегда приносил ей удовольствие. Это была одна из ее слабостей, и она всегда старалась, вне зависимости от того насколько была занята, быстро рисовать картинки для самых маленьких. Алина смотрела на удаляющиеся фигуры, пока толчок локтя в бок не вывел ее из задумчивости. — Отличная идея с пингвином! — услышала она возле уха насмешливый голос коллеги, когда он наклонился к ней. — Но в следующий раз додумаешься взять номер ее папочки? Он был довольно ничего таким! — Алексей! Он лет на пятнадцать старше нас! — Алина отпихнула парня от себя. — Еще чего! С такими руками - максимум на восемь! — Его взгляд затуманился, что означало, что он уже воображает, как его обнимают крепкие руки этого отца. Может даже, в тот момент, когда он переносил его через порог их нового дома в пригороде. — Ты можешь прекратить пялиться на посетителей? — рявкнула Алина, но в ее словах не было и толики зла. — Кроме того, разве у тебя сегодня не второе свидание с девушкой из тиндера? Она не будет против? — О, я уверен, что, если бы Ева увидела этот прекрасный экземпляр, она бы все поняла. — Его брови многозначительно приподнялись, и она могла бы снова ударить его, если бы он не держал кувшин с горячей жидкостью. — Тем более номер в любом случае достанется тебе! Даже если ты думаешь, что он был слишком стар для тебя. К тому же опытный мужчина тебе явно не помешает, Маленькая Святая. Ну все! Теперь, когда у Алексея больше не было ничего обжигающего в руках, она метнула в него крышку от кофе. Она прилетела ему прямо между глаз, и он взвизгнул, как будто его смертельно ранили. — За что?! — заскулил он, потирая красный след, оставленный пластиком. — Прекрати меня так называть! Ты же знаешь, я ненавижу это прозвище! — проворчала она. «Вот так случайно и упомяни, что ты девственница лишь ОДИН РАЗ, и полюбуйся, что из этого вышло!» — подумала девушка, готовясь задушить сослуживца. А теперь, теперь она Маленькая Святая! Знай, что мы ничего не забыли! Алина застонала, когда Николай во всем своем совершенстве мальчика-серфера вышел из служебной комнаты, очевидно, услышав все бесстыдные речи Алексея. Двое парней взяли на себя миссию вывести девушку в мир свиданий и наконец избавиться от ее детских «увлечений». Она знала, что они это делают с добрыми намерениями, но на самом деле это не их дело вовсе, что заставляло ее чувствовать себя предметом благотворительности. А ей этого и так достаточно в жизни. То есть благотворительности. Она выросла в приемной семье, и ей было достаточно сожаления. Всю свою жизнь ей приходилось иметь дело с долгими взглядами, качанием голов и бесполезными словами поддержки. Теперь, когда Алина стала взрослой, она стала настолько независимой, насколько это необходимо. Она работала на двух работах и ​​рисовала карикатуры в парке по выходным, чтобы хватало денег, но это явно того стоило. Она никому ничего не должна. Ну, за исключением горы студенческих займов, по неуплате которых ей уже угрожал банк. — Вы вдвоём просто невыносимы! А ты... — она ​​ткнула пальцем в Николая, — опоздал на пять минут с десятиминутного перерыва! Парень даже не попытался выглядеть виноватым, вместо этого одарил ее своей фирменной дерзкой улыбкой. — Время - это всего лишь иллюзия, моя дорогая! Она почувствовала, что поддается его ярким голубым глазам, и застонав, сдалась. Прокляните его до смешного красивую внешность и еще более нелепый характер. Они продолжили смену довольно мирно. Алина быстро рисовала цветы или животных на чашках покупателей, одним ухом слушая, как болтают мальчишки. Утренний свет лился в помещение через большие окна, и Алина вынуждена была признать, что это выглядело завораживающе. Кофейня, работа в которой была ее основной, выглядела слишком хипстерской, по ее мнению: металл и бетон составляли компанию натуральному дереву. Зал был забит мягкими креслами с несовпадающим узорчатым принтом. Алина была бы лицемеркой, если бы судила мебель за диковинность, у нее никогда в жизни не было такой. Поскольку вся ее мебель была куплена в комиссионных магазинах, она догадалась, что общая стоимость будет далеко не такой высокой, как одно из этих искусственно состаренных кресел. Было что-то в дизайне кофейни, что она могла судить на собой же основанных правах: всё в этом месте выглядело так, как будто оно принадлежало когда-то стоковой фурнитуре. Это сильно контрастировало с великолепной рекламной вывеской, выведенной мелом, которую они с Алексеем делали изо дня в день. Самое меньшее, что могла бы сделать сеть кофеен, это использовать работы местных художников. А кто был ближе собственных сотрудников? Она вздохнула, глядя на маленький рисунок улыбающейся снежной овечки на капучино на 16 унций. «Однажды, — подумала девушка, — мои картины будут висеть в галереях, а не только рисоваться меркером на одноразовых стаканчиках» Как бы ей ни нравилось создавать свои маленькие шедевры, всё же было немного больно видеть, как они смотрят на нее, когда их бросают в мусорную корзину. — Ты все еще думаешь о своем любовнике? Почему бы не найти на кого-нибудь покрасивее? Или блондинистее? Если что, мы просто прикалываемся! Алина закатила глаза на Николая, не желая поддакивать ему. На этот раз она не вспоминала о Мале или о её детстве. «Полагаю, все, что нужно, — это думать о своей неудачной карьере как художника, чтобы отвлечься от личной жизни или ее отсутствия», — криво подумала она. С тех пор как он ворвался в ее одинокую жизнь, она не могла оторвать от него глаз. Она была влюблена в него, при этом даже не зная, что такое любовь. Но это было невзаимно. Не имело значения, насколько они были близки или понимали друг друга, они твердо стояли на плато под названием «дружба». Но даже если у них было общее детство, по мере взросления они начинали отделяться. Было понятно, что даже дружба больше не способна объединять этих людей. У обоих есть секреты и своя жизнь, которую они больше не разделяют, и вот одна из них - безответная любовь Алины. Совместная жизнь, похоже, тоже больше не помогала. Хотя, на самом деле, о чем она думала? Что Мал внезапно осознает, что безумно влюблен в нее, когда обнаружит, что ее волосы забивают слив в душе? Нет, он относился к ней так же, как и всегда, когда они жили в одном доме в беззаботные годы детства. Во всяком случае, сама жизнь с ним помогала Алине начать мыслить трезво. Бесконечный парад девиц в разных платьях начинал приедаться. И то, что раньше казалось ей глубоким порезом по сердцу каждый раз, когда она слышала приглушенное хихиканье, или находила в гостиной сброшенную одежду, теперь казалось скорее легким уколом. Потребовалось всего два года сожительства, бесчисленные слезливые тарелки мороженого с Алексеем и отвлекающие факторы, разрушающие ее когда-то многообещающую художественную карьеру. С другой стороны, Алина подумала, что интерес к такой вещи, как Тиндер, не помешает. Алексей насильно зарегистрировал ее, украл фотографии с ее страницы в Фейсбуке и зашел настолько далеко, что свайпнул вправо по нескольким потенциальным ухажерам. Она даже получила от тех несколько сообщений, некоторые из них были довольно милыми, хотя она еще не успела ответить. Поток посетителей начал стремительно уменьшаться до нескольких человек, поскольку утренний пик заканчивался, и девушка начала подумывать о том, чтобы взять свои законные десять минут на отдых, когда к ней подошел элегантно одетый посетитель. У него были поразительные хрустально-серые глаза, обрамлённые незаконно густым рядом ресниц, и прическа с аккуратно уложенными, разделенными черными волосами. У Алины одновременно возникли в голове две мысли: «Черт, он слишком горяч!» и «О нет, очередной мудак!» — Вы не слишком заняты, чтобы прямо сейчас принять большой заказ, не так ли? — спросил он низким голосом, что заставило ее желудок совершить кувырок. Святые, у нее что, все это время был открыт рот? «Черт, черт, ЧЕРТ! СЕЙЧАС ЖЕ скажи что-нибудь!» — Д-да! Ээ, сколько напитков вам нужно? — Она внутренне съежилась от того, как прозвучал ее голос, слишком высоко и скрипуче. Он вытащил листок из кармана своего, казалось, идеального костюма. — Всего пятнадцать напитков и семь порций еды. Алина моргнула на секунду. Она наверняка и раньше делала более крупные заказы, за исключением того, что они всегда заказывались, по крайней мере, за несколько часов. Но ее язык двигался быстрее, чем она могла подумать. — Да, конечно! Нам это нетрудно! Разве мы, ребята, не сможем… — Она обернулась, ожидая увидеть, что Николай и Алексей согласно кивают. Вместо этого она нашла взглядом только Алексея, который тупо смотрел на нее, замерев на месте. Твою ж. Она попыталась хоть немного спасти ситуацию. — Это займет немного, наверное, минут пятнадцать? Особенно если вам важно, чтобы еда была теплой. Он смотрел на нее спокойно, даже невозмутимо. — Сможете сделать за десять? Я немного тороплюсь, и еда необязательно должна быть горячей. Девушка почувствовала себя потерянной в его глазах, но сумела на секунду оторваться, чтобы ухватиться глазами за Алексея. За считанные секунды у них состоялся целый разговор, основанный только на взглядах, закончившийся пылкими кивками Алексея в знак согласия. «Думаю, это все. Стоит приготовиться к самому быстрому заказу во всей жизни». По крайней мере, других клиентов в очереди не было. На их стороне обязан был быть хотя бы один святой. — Хорошо, что именно вы хотите? — повернувшись к деловому посетителю, сказала она. О святые, ну почему она такая неуклюжая? Мужчина начал перечислять напитки, пока она лихорадочно записывала чашку за чашкой, отказываясь от своих обычных заметок. Некоторые из заказанных напитков были простыми, а другие более сложными, например, «12 унций латте из кокосового молока, с одной помпой подсластителя, с фундуком и двумя помпами подсластителя, с фундуком без сахара» или «16 унций карамельного макиато со льдом в чашке на 18 унций» или всегда пугающий «Фраппучино Firebird», который включал в себя смесь манго и клубники, перемешанных с грейпфрутовым сиропом и покрытых глазированной конфетной присыпкой. Затем он перечислил семь позиций еды, которая, к счастью, была в доступе на витрине. Он передал ей список для справки. Слова на бумаге были выведены тонким, даже паучьим почерком, но на удивление разборчивым, и девушка положила листок на стойку рядом с собой. Алексей уже доделал первые три напитка, приготавливая их с впечатляющей скоростью, и Алина начала вносить напитки в кассу. Та почти закончила вводить рогалики и выпечку, когда мужчина снова заговорил. — Вам будет не слишком сложно добавить еще 16 унций «Shot in the Dark»? Вежливый, точно не мудак, тогда просто горячий. — Без проблем! — произнесла она вслух со слишком широкой улыбкой и добавила исправление к общей сумме. Когда он заплатил и подошел к другому концу прилавка, Алина взяла чашку на 16 унций, чтобы добавить последний заказ. — Ты обязана что-то нарисовать на нем! — Алексей шикнул на нее. — А если скажешь нет, клянусь святыми, что я отберу у тебя телефон и начну отвечать твоим потенциальны парням в Тиндере! Она шикнула в ответ, уже начав рисовать и стараясь не обращать внимания на эти пугающие угрозы Алексея. Не совсем понимая почему, Алина нарисовала и заполнила черный круг, а затем добавила белую полоску с одной стороны. Закончила короткими прямыми линиями, исходящими от окантовки. Солнце в затмении. Это было не так сложно и замысловато, как большинство ее рисунков. Но ровные линии и простые формы как-то подходили мужчине. Так как напиток был несложным, она закончила сразу, отдавая ему воображаемый приоритет. После, девушка обошла Алексея и поставила стакан на стойку. — Вот вам выпить, пока вы ждете остальные! — на этот раз ее голос прозвучал нормально, даже уверенно. Неужели! Он подошел за напитком и принялся за него, рисунок оказался на противоположной стороне. А потом случилась катастрофа в виде ее чертового языка. — Я не уверена, подойдет ли это вам или кому-то еще, но, думаю, я... я сделала выстрел в темноту. Нет. Святые, просто почему? Больше всего она хотела сейчас провалиться под землю. Глупая игра слов? Серьезно? Так вот почему у тебя все так хреново, Алина! Прежде чем мужчина успел что-либо сказать, она резко развернулась, лицо залил румянец, и она принялась за следующий стакан. Девушке показалось, что за спиной послышался легкий смешок, но отчаянно убедила себя, что ей показалось. — Как мило, — саркастически прошептал Алексей. Алина сверкнула глазами на него. Им таки удалось выполнить заказ за рекордные девять минут и упаковать его в специальную упаковку. Убедившись, что ничего не выльется, она крикнула голосом, который, как та надеялась, звучал бодро, а не безумно: — Все готово! Он ловко поднял капхолдер, поставив свой напиток в одно из мест, которое Алина оставила специально пустым. Поблагодарив их, он направился к выходу из кофейни, но затем остановился перед банкой для чаевых. — Милый рисунок, — сказал он небрежно, как будто он вовсе не виновен в бешеном ритме сердца девушки, и опустил в банку купюру. — Спасибо, — сумела лишь выдавить задушенно Алина, и он ушел, даже не оглядываясь. Снаружи кофейни она увидела элегантную, красивую черную машину, снятую с блокировки с характерным звуком «пип-пип», после чего мужчина изящно сел внутрь. — Выстрел в темноту?! Алина, ты серьезно?! Вот почему у тебя все настолько хреново! — словно читая ее мысли, Алексей вскрикнул так громко, что пара посетителей, уже сидящих со своими напитками, повернули головы в их сторону. Она застонала, схватившись за голову, и осела на пол. Николай медленно выплыл из служебного помещения, излучая очарование и беспечность. — Что случилось? — невинно поинтересовался он. — А где ты был? — двое одновременно вскрикнули, и Алина, постаралась совладеть с собой и подобрать слова сквозь поток «добрых» словечек для коллеги. — Я использовал свой десятиминутный перерыв, разве я не сказал? — Нечестно! Ты не заработаешь и двух «десятков» за три часа! У нас был самый громадный заказ в мире! — причитал Алексей, метнув в него пару палочек для перемешивания. Алина издала очередной стон, который не заметили ее сослуживцы. Николай ловко увернулся, затем перегнулся через край, пока его взгляд не упал на банку с чаевыми, он издал полупищащий звук. — Здесь стодолларовая купюра! Это сразу заставило Алексея замолчать, а девушка вскочила на ноги. Она выхватила купюру, которую Николай вытащил из банки, чтобы поглазеть на нее. Затем Алексей выхватил ее у него, но не раньше, чем Алина убедилась, что она настоящая. — Кто оставляет чаевые в сто долларов за кружку кофе? — недоверчиво спросил Николай. — Боже, Алина! Либо я намного горячее чем думал, либо ему действительно понравились твои каракули! — воскликнул Алексей и замолчал на мгновение, задумавшись. — Ну, либо твои сиськи, потому что шутки - явно не твое. Ему прилетел нехилый пинок от Алины, к черту рабочий этикет. — Заткнись! Это, должно быть, ошибка! Он, наверное, думал, что оставил десятидолларовую купюру или вообще один доллар. Николай нетерпеливо заныл, выведывая все подробности об этом каламбуре у Алексея, а Алина забрала деньги, уставившись на них. Через мгновение она оторвала листок для заметок и начала записывать: «Черные волосы, серые глаза, красивый костюм, черный спортивный автомобиль, заказ № 050612», а затем прикрепила его к счету. — Что ты делаешь? — спросил Алексей, смотря так, будто у нее выросла вторая голова. — Тут что-то не так! Это должна быть ошибка. Он скорее всего вернется и потребует свои деньги назад, поэтому я отложу их в кассу, — объяснила та, открывая крышку аппарата. — Но это почти вдвое больше, чем ты получаешь! К тому же это и мои деньги! — О нет, нытье Алексея началось снова. Николай промолчал, что, наверное, было к лучшему, так как Алина была готова выжечь ему чем-нибудь глаза. — Перестань! Я уверена, что он попутал купюры. Парень надулся, когда касса захлопнулась с характерным звуком. Пытаясь разрядить обстановку, Алина попыталась отшутиться. — Кроме того, мои сиськи совсем не стоят ста долларов. — Оо, позвольте не согласиться, — Николай заговорил с многозначительной ухмылкой. — Ухх! — воинственно воскликнула девушка, ударив и Николая. Она направилась в заднюю комнату, игнорируя стоны коллеги. — Ай! Это точно спланированное нападение! — Настала очередь моих десяти минут, придурки, — Алина крикнула через плечо, хлопнув за собой дверью в комнату отдыха. В помещении было прохладно и темно, что приятно подействовало на гудящую голову девушки. Она подошла к коробке с салфетками и села на нее, не заботясь о том, насколько та была пыльной. Коробки в любом случае хорошо запакованы и оклеенны, так что с ними случится? И вообще, если уж на то пошло, они куда удобнее, чем твердые металлические стулья, теснившиеся вокруг шаткого карточного столика. Алина вздохнула, подтянув угловатые колени к подбородку. «Ну что со мной не так? — подумала обречённо она, протирая уставшие глаза. — Если бы мне не пришлось работать на двух работах, я бы не валилась от усталости и не вытворяла бы впоследствии то, за что мне приходится краснеть...» «Нет, однозначно нет», — она фыркнула себе в колени. Алина могла бы проспать и восемьдесят лет, чтобы ее после признали неработоспособной. Если бы. Но ему понравился её рисунок! Банка для чаевых не даст соврать! Не имело значения, собирался ли он оставить один доллар или десять, она отказывалась верить, что мужчина оставил намеренно такую сумму, несмотря даже на то, насколько дорогим был его костюм или машина. Но все же это чаевые! «Ох! Не могу дождаться, чтобы рассказать Жене!» — подумала девушка, продолжив краснеть в темноте.