В твоих глазах я вижу цвета, которых не существует в природе, но это ничего не значит

***

      Приятный солнечный свет распространяется медленно и лениво, будто совсем не хочет окрашивать этот мир в теплые оттенки и радовать людей. Полоса света, которая пыталась пробиться в щёлку между окном и жалюзи, которые были, по какой-то причине, повешены слишком криво тут, аккуратно светила прямо в глаз Мину, будто специально стараясь разбудить его пораньше. Утренний лучик «ласкал» бледную кожу Юнги, который спал сегодня от силы пару часов, что здоровее его не делало от слова «совсем». — Доброе утро! — Хосок стоял в дверном проёме комнаты Юнги и держал какой-то огромный поднос в руках. — Как спалось? — парень казался жизнерадостным 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. И если бы Хосоку можно было присвоить цвет, то Юнги с уверенностью дал бы ему «термоядерный желтый», а себе — «глубокий черный», такой, в котором можно утонуть и не выбраться. — По мне не видно что-ли? — бурчит Мин, которого будто с того света достали, предварительно отварив в кипятке, чтобы он был посвежее. — По-моему у меня всё на лице написано, — брюнет садится на кровать, спуская ноги на холодный пол. — А Йунг почему еду не разносит? От рук отбилась совсем? — Я решил сам принести, — пожимает плечами Хосок и проходит в комнату, осторожно вышагивая мимо разбросанной на полу одежды, которую Юнги всегда оставлял хаотично, как настоящий смерч, который сносит всё на своем пути. — Мы же должны отыгрывать хорошие семейные отношения, — омега ставит поднос на прикроватную тумбу и садится на небольшое красное кресло для чтения, рядом с ложе альфы. — Когда мы наедине — можно и не играть, — бурчит Мин в ответ, потирая сонное и помятое лицо. — Но всё равно спасибо. — Нужно привыкать, — улыбается Чон. — Я тренируюсь, так скажем. — Ладно… Делай, как хочешь, — Юнги сладко потягивается и издает какие-то нечленораздельные звуки. — Сегодня я буду говорить с отцом, — брюнет натягивает футболку, которую снял перед сном и выкинул в неизвестном направлении, как и остальные вещи тут. — Надо будет тянуть время. — Ты о чём? — О том, что я не хочу подписывать новый договор. Нам нужно время, чтобы всё обдумать. Точнее, не обдумать, а решить, как его не подписывать. — Не думаю, что он даст тебе время на подумать. Ты же знаешь своего отца. Тем более сейчас у него есть Чимин, которого он будет мучить в случае чего. — Да знаю я… В том и проблема. — Может сказать, что я беременный? — Хосок стягивает с подноса кусок персика и делает максимально непринужденный вид, будто это его завтрак, а не Юнги. — Чего блин?! — Мин от такого предложения поднимает обе брови вверх и круглит глаза так, будто увидел в своём доме оленя заглянувшего на огонек. — Ты чего? — Ну а что? Сказать им что я беременный и мол нам сейчас не до этого. Они же отстанут наверняка, — омега запихивает остальные кусочки фрукта в довесок к первому и потирает руки, расплываясь в довольной улыбке, от того, что он «ограбил» голодного альфу. — Хосок, ты ебнулся в очередной раз? — Да чего ты сразу заднюю даешь? Так они будут спокойны, что между нами что-то есть. Разве нет? — Ты в своём уме, дурья башка? А как мы с тобой твою беременность будем отыгрывать? Соломинкой через пупок тебе живот надуем что-ли? Ты в курсе, как всё происходит вообще? — Слушай, ну на первых месяцах же ничего не видно… , — Хосок зачем-то смотрит на свой плоский живот и улыбается. — Представь, там когда-то крендель будет маленький жить… Же-есть. — Хосок, это… Как тебе это в голову пришло вообще? — Юнги продолжает ошарашено рассматривать воодушевленного младшего, который зачем-то тыкал себе в пресс и радовался этому как ребенок. — Да я тут сериальчик посмотрел один на ночь. Хочешь покажу? — Так. Всё. Закрыли тему. Никаких беременностей и тому подобного. Будем как-нибудь без этого выкручиваться. Подай мне лучше штаны, — Юнги указывает на кучу вещей на полу, в которой и находилась нужная часть одежды парня. — Вон те черные. — У тебя каждая вещь черная. Какие из?  — Хосок наклоняется вниз и пытается рассмотреть в этом обили «темноты» нужные ему одеяния Мина. — Ты тут вообще не убираешься что-ли? — хмурится омега, раскапывая залежи. — Я тут не живу, чтобы убираться, — фырчит брюнет в ответ и натягивает штаны, которые ему любезно предоставили с недовольным лицом, намекающим на его неряшливость. — Вот так-то лучше. — Мои родители приедут сейчас, кстати. — В смысле «кстати»?! Ты всегда мне будешь говорить о таких вещах в последнюю очередь?! А сразу как зашел в комнату нельзя было сказать что-ли? — Ну мы про другое говорили вроде, — пожимает плечами Чон, усаживаясь обратно на кресло. — Я вообще завтрак тебе принес. — Блять… , — бубнит Мин, отыскивая в другой кучке вещей свою любимую черную толстовку. — И чего они приезжают в такую рань? — Посмотреть, как мы поживаем вместе, — спокойно отвечает парень, закидывая ногу на ногу. — Поэтому, придется натянуть счастливую улыбку. Учись у меня, — парень показывает пальцем на натянутый полумесяц на своем лице и смотрит на альфу, который выглядел как разъярённый зверь, которого только что тыкнули палкой в лицо для пущей ярости. — Я же им нажаловался, что ты не живёшь со мной — вот теперь они решили сами проконтролировать, что между нами происходит и решился ли вопрос после моего звонка. Ревизия в общем. — За что мне всё это? — сокрушается Мин и закатывает глаза так, будто обратно они уже не вернутся. — Они должны поехать на совместный отдых вроде. Папа говорил, что-то про это на прошлой неделе. Но я не помню когда именно у них вылет… — Они — это кто? Твои родители? Или твои с моими поедут тоже? — брюнет ловко втискивается в огромное чёрное худи и поправляет темные взъерошенные пряди, рассматривая своё многострадальное отражение в зеркале. — Папа говорил, что ваша семья тоже будет там. Но я не уверен в этом. У них же планы меняются по сто раз на дню. Не знаешь что-ли их. Они так как-то поездку в LA отменили за день до вылета. — А почему я об этом ничего не знаю? — хмурится Мин, вспоминая последние диалоги с отцом и папой. Хотя, стоило ожидать, что его посвящать ни во что не собираются. Каждый новый разговор с родителями заканчивался либо скандалом, либо… скандалом. Другого не дано. — Тебя и не возьмут похоже, — хихикает тихонько Чон в ладошку, посматривая на озадаченного альфу. — Да и не надо, — Юнги насупливает нос и осматривает комнату. — Ладно. Иди встречай гостей, а я пошел в душ. Такое ощущение, что я не мылся год, — Мин пытается принюхаться к худи, но тут же кривит лицо. Видимо, его одежда впитала все страдания парня за последние дни. — Да. Лучше схожу. Не помешает явно. — Могу с тобой пойти, — Хосок манерно подмигивает парню, но тот лишь морщится в ответ, будто съел кислый лимон за один присест. — Да ёпрст. Иди уже отсюда, — Мин показывает на выход, а сам заходит в ванную комнату, громко хлопая дверью напоследок. — Пошутить уже нельзя, — бубнит Чон, вставая с кресла. — Пойду что-ли подкрашусь, раз такое дело, — омега подходит к небольшому трюмо и рассматривает своё отражение в зеркале, пока не натыкается на телефон Юнги, который спокойно лежал рядом со старой пачкой сигарет, оставленной им же ещё пару недель назад здесь. Любопытство тут же берет вверх над Хосоком и он тянется за чужим смартфоном, прикусывая от напряжения нижнюю губу. — Интересненько-о… , — тянет омега, но его тут же останавливает скрип двери, которая буквально пол минуты назад закрылась почти перед его носом. — Ты чего делаешь? — Мин вопросительно рассматривает Чона, который почти ухватился за его телефон. — Нафига ты мой телефон трогаешь? — Ну…эм… — Дай сюда, — Юнги быстро хватает свой аппарат, а затем бегло перебирается к комоду, стоящему в противоположной стороне комнаты, чтобы достать свежее нижнее белье, полотенца и новый комплект одежды, который не будет пахнуть всем подряд, как то, что на нем сейчас надето. — Не делай так больше. Ясно? Иначе я тебе руки оторву. — Ладно, — фырчит Хосок и тут же слышит раздающийся по всему дому звон, который говорил о том, что гости уже прибыли домой. — О. Родители приехали кажется. Слышишь? — Блять, — Юнги быстро сгребает в охапку оставшиеся вещи, которые валялись на полу и портили картину их «идеальной» супружеской жизни. — Иди давай. Я скоро выйду, — брюнет снова закрывает за собой дверь, оставляя омегу наедине с новой «проблемой». — Чего они так рано-то? — Чон смотрит на настенные часы, в виде какой-то неведомой хитроверченной фигуры и тяжело вздыхает. — Ладно. Накраситься уже не получится.       Чон быстро преодолевает лабиринты коридоров на втором этаже и один лестничный пролет вниз, который отделял его от гостиной, где уже вовсю суетилась Йунг, а рядом с ней невозмутимо восседали его родители, с явно недовольным лицом. Видимо, их утро тоже не задалось. Либо они уже успели поругаться, как это обычно и бывало. — Господин, вы что-нибудь будете? — женщина показывает на обилие закусок на небольшом столике и мягко улыбается омеге, который топтался возле софы и не знал куда себя приткнуть. — Спасибо, Йунг. Я уже поел, — Хосок обходит столик и поочередно здоровается с родителями, которые уже обустроились на диванчике напротив, вальяжно попивая какие-то коктейли, которые состряпала экономка. — Вы рано. Я думал задержитесь. — Отцу нужно заехать ещё в офис перед отлетом, — объясняет папа, который кажется уже накатил с утра пораньше алкоголя, от чего его лицо заметно поплыло. Этот блеск в глазах Хосок ни с чем не спутает. Он частенько видел, как его родитель напивается по поводу и без. — Где Юнги? Мы пришли с ним поговорить. — Он в ванной, — улыбается Чон, указывая пальцем на верхний этаж. — Скоро спустится. — В ванной? — отец выгибает бровь и смотрит на сына с ехидством, будто это какая-то запретная, но пикантная информация. — Неужто вы переспали? — этот вопрос звучит так непринужденно, будто они обсуждают спаривание двух породистых котов, а не людей. — Д-да… Не один раз уже вообще-то, — Хосок выдаёт невольный смешок, но родители не замечают в его поведении нервозности и странности. По крайней мере, они не подают вида. — Так вы летите с родителями Юнги или только вдвоём? — И с ними тоже. Если они конечно не опоздают, как обычно. А так, с нами ещё будет два поставщика, которых ты не знаешь, и их жены со спиногрызами, — папа допивает первый коктейль и тянется ко второму, пока Йунг суетливо разбирается с пустыми стаканами и остатками закусок, которые кончались быстрее, чем Хосок успевал моргать. — Значит не зря мы надавили на них, — усмехается отец, отбрасывая палочку от канапе куда-то в сторону, будто весь дом — это большая мусорка. — Надо было раньше им пригрозить расторжением контракта. А то бы и первую брачную ночь нормально провели, — родитель начинает громко смеяться, а у Хосока бежит холодок по коже от этих звуков. Он всегда боялся такой «доброты» отца. Обычно, его смех скрывал за собой нечто плохое. — Отец… а может быть… — Доброе утро, — Юнги появляется на лестнице довольно быстро. Хосок ждал его как минимум минут на пять позже. Причем вид Мина был весьма недурен. Он наконец-то переоделся в приличную одежду, напялив на себя не черные джинсы с толстовкой, а брюки и рубашку. Правда, и то и другое, были такого же черного цвета. единственное, что выделялось среди этой «темноты» — это фарфоровая кожа парня, которая на свету будто отблёскивала, как стразы. — Как добрались? — Здравствуй, Юнги, — здороваются одновременно два родителя, быстро переключая внимание на альфу, медленно спускающегося по лестнице. — Всё в порядке. Ты лучше расскажи, почему не хотел жить с Хосоком? Мы недовольны твоим поведением, знаешь-ли. Наш сынок рассказал, как ты убегал из дома недавно. — Мы просто повздорили… , — тянет Мин и садится на один диван с Хосоком, который был бледнее скатерти на столе. — Такое бывает, когда притираетесь к друг другу. Думаю, вы понимаете, о чем я… , — Юнги кладет свою руку на колено омеге и тот невольно вздрагивает от такой «наглости». — Это правда? — отец обращается к Чону, который продолжал лупить глаза и давить искусственную улыбку, будто всё в полном порядке. — Ты нам не говорил, что вы ругались. — Д-да, — тянет Хосок, почти заикаясь. — Не хотел вас расстраивать просто… Но зато сейчас всё хорошо. Правда. — И как же вы померились? — продолжает допытываться отец, переходя к другим закускам. — Расскажите секрет. А то мы тоже ругаемся, — родители начинают натянуто смеяться, пока парни пытаются придумать новую легенду, которая будет звучать хоть на йоту правдоподобно. — Юнги…эм… он приехал домой с моей любимой едой, а потом мы… , — Хосок начинает сочинять на ходу первое, что приходит на ум, пока его не перебивают. — Переспали? — добавляет папа, осушая второй стаканчик с коктейлем. Он всегда был резок в выражениях и не стеснялся болтать лишнего. Впрочем, тоже самое касалось и выпивки — мужчина никогда не останавливал себя в желании пропустить пару стаканчиков горячительного. — Угу, — кивает потерянный Хосок и понимает, что его начинает пробирать холодный пот по спине, будто он на допросе. — Так ведь, Юнги? — парень тыкает Мина в бок, чтобы тот его поддержал. — Конечно, — сквозь зубы, отвечает брюнет, сжимая коленку омеги сильнее. — Так всё и было. — Значит скоро пойдут наследники, — продолжают родители, переглядываясь. — Мы уже давно их ждем. Хосок не успевает нормально положить в рот закуску, как тут же ею давится, услышав восторженные возгласы семьи по поводу его будущего потомства. Он не думал, что от него будут ждать детей аж в восемнадцать лет. Когда это стало такой важной темой в его семье? — Хосо-ок, — тянет отец, ехидно улыбаясь сыну, который всё ещё пытался откашляться от переизбытка чувств, застрявших в горле. — Ты что, беременный? — Я? — переспрашивает хрипящий Чон и начинает кашлять ещё сильнее, будто назло. — Я… — Да ты посмотри, Джи. Точно беременный. Он даже поправился. Вон и щечки появились. Сразу видно, что с ним сильный альфа. Да, Юнги? С первого раза наверное получилось, — папа заканчивает с третьим стаканом коктейля и окончательно хмелеет, не смотря на то, что на часах было всего лишь десять утра. Удивительная способность — напиваться при любой возможности, не смотря на то, что мужчина выглядел как хрупкий омега, которого вот-вот сдует сквозняком. — Я? — тоже переспрашивает ошарашенный Мин, который пытался не показывать, что ему даже думать тошно о том, что у него и Чона будут общие дети и какие-то связи в постели. — Да-да. Хосок, ты действительно поправился, — Джи впивается взглядом в бледное лицо сына и снова ухмыляется, будто это всё какая-то затянувшаяся шутка, которая интересна только родителям Чона. — Колись давай. — Да я… , — Хосок пытается выдавить из себя хоть слово, но выходит что-то несуразное и невнятное. — Ладно. Мы на вас не давим пока, но к врачу я запишу тебя. Джи, подай телефон. Он у тебя в кармане вроде, — хмельной папа, пытается доколупаться до мужа, но тот лишь кривит лицо в ответ и ничего давать ему не собирается. Всё-таки, они уже успели поругаться до приезда сюда. Это читалось в их колких взглядах, которые они бросали друг на друга. — Отстань. Поехали уже. А то наклюкаешься ещё больше и на борт не пустят, как обычно, — отец встает с места и поправляет замявшийся костюм вишневого оттенка. — Мы вернемся через неделю. — Хосок, я запишу тебя к нашему доктору. А ты, Юнги, береги его. Ему нельзя волноваться сейчас, — командует хмельной омега, тыкая брюнету пальцем практически в лицо. — Ага, — выдавливает из себя Мин, который чувствовал как шевелятся волосы на его затылке от таких разговоров. — Обязательно. — Ладно, ребята. Не чудите больше, — Джи обращается к альфе, который уже встал с места, чтобы проводить семейство. — Иначе сам знаешь, что будет. С отцом твоим мы уже переговорили на этот счет. — Хорошо, — Юнги проглатывает резкие слова, которые хочется бросить в ответ. — Удачного полёта вам, — Мин буквально скрипит зубами от злости и недовольства. — Передам твоим, — улыбается Джи, беря под руку хмельного супруга, который уже плохо стоял на ногах. — Ну ты и свинья. Боже… , — альфа осматривает мужа с ног до головы, который действительно шатался из стороны в сторону, как колосок на ветру. — Да пошёл ты, говнюк старый, — ругается мужчина и демонстративно уходит вперед, даже не оглядываясь на супруга. Правда омега два раза чуть ли не делает кульбит через самого себя, от большой концентрации алкоголя в крови. — Кстати, через неделю будем подписывать новый контракт, — бросает вслед отец и уходит в сторону хмельного омеги, который уже задевал какие-то вазы в коридоре, ведущем к выходу из дома. — До связи. И больше не чудите. — Пока, — Хосок наконец-то встает со своего места и пытается переварить их диалог. — Удачного отдыха… — Вот и дошутились, — выпаливает Мин и оглядывается на младшего, который и сам был не рад всему происходящему. — Да уж… Идея с беременностью теперь не кажется такой веселой. Фу, — Хосок ежится и смотрит вслед родителям, которые уже что-то громко выясняли между собой. — Обещай, что у нас никогда не будет детей. — Обещаю, — коротко отвечает Мин и тяжело выдыхает. — Ещё как обещаю.

***

— Да я тебе говорю — я буду сегодня здесь. Да. Да серьезно! Хочу поработать пару дней подряд, чтобы потом взять отпуск и поехать за город. Да. Да точно-точно. Не делай мне мозги, Дуонг. Отдыхай лучше, пока есть возможность. Я предупрежу хозяина. Давай. До завтра, — охранник сбрасывает вызов и кладет телефон в нагрудный карман чёрного жилета. — Ну ты как? — обращается он к парню, который лежал всё ещё на том же небольшом диванчике, иногда поскуливая, как раненная собака. — Не очень, — честно отвечает Чимин, которого знатно потряхивало и от боли, и от несправедливости по отношению к себе. — Мне кажется, что у меня температура. — Да тебе не кажется, — охранник подходит к блондину и трогает его теплый лоб. — Точно. Нужны таблетки. — Слушайте… , — Чимин поворачивается на другой бок, чтобы видеть лицо мужчины. — Я… я хочу позвонить родителям. — Я не могу тебе дать телефон, — быстро отвечает он. — Меня уволят. Ты же понимаешь. — Да, но… Черт… К-как же больно, — Пак берется за плечо и еле сдерживает слезы. Боль распространялась везде — начиная от ног, заканчивая плечами и спиной. — Я… просто хотел, чтобы они знали, что… ай… — Если ты проболтаешься родителям, то хозяин разнесет здесь всё к чертям собачьим, — мужчина встает с корточек и подходит к какому-то большому шкафу у стены, из которого достает небольшой бутылёк с алкоголем и крохотную аптечку, размером с ладошку. — Кое-что тут есть. — О боги… , — выдыхает Чимин и смотрит на озадаченного мужчину. — Есть жаропонижающее или обезболивающее? — Обезболивающе… Бинты тоже… , — охранник перебирает маленькую коробку и достает то, что нужно. — Держи. Сразу две. — С-спасибо, — мямлит Пак, принимая волшебный дар, в виде двух таблеток обезбола, которые были чересчур горькими на вкус. — А этим рану обработаем, — мужчина ставит на небольшой столик у дивана алкоголь, который пылился тут уже пару лет. — Поднимай кофту. У меня платок есть. Я его сейчас смочу. — Ага, — Чимин аккуратно принимает вертикальное положение тела, скрепя зубами от невыносимой боли, которая никак не уходила. — Надеюсь, я не буду орать, — блондин оголяет спину, на которую пришелся самый сильный удар. — У тебя выбора нет, — бубнит охранник и прижимает платок, смоченный алкоголем. Чимин начинает кусает губы до крови и еле слышно пищать. — Терпи. Надо обработать. Иначе ты тут сдохнешь. — Спасибо. Оптимистично звучит, — сквозь боль, отвечает Пак. — Ох чёрт… , — омега сжимает кулаки и пытается не орать, хотя очень даже хочется. — Я не думал, что обрабатывать рану так больно. Б-блять… — Скажи спасибо, что он тебе позвоночник не сломал, — мужчина убирает ткань в сторону. — Так что — тебе ещё повезло. — Да уж… , — хмурится Пак и спускает кофту обратно вниз. — Однако, я бы просто предпочел остаться на свободе и быть целым. — Слушай… , — мужчина потирает затылок и смотрит куда-то в сторону. — У меня есть для тебя новость вообще-то. — Какая? Меня отправят на корм собакам? — Чимин уже представляет, как его грызут огромные животные. Почему-то, омега не надеялся на какой-то хороший исход у этой истории. Он уже мысленно похоронил себя здесь, после того инцидента с битой. — Я тут услышал от второго охранника, который должен был меня сменить сегодня, что хозяин в отпуск собирается улететь сегодня вечером, — говорит тихо мужчина. — Я вот думаю… — Просто выбросите меня на улицу и я больше никогда сюда не вернусь. Умоляю вас, — Чимин заглядывает в лицо мужчины с огромной надеждой на то, что его всё-таки выпустят. — Меня самого убьют, если ты выберешься. А мне ещё детей растить. Так что не надейся. — Так и что мне делать с этой информацией? Я конечно рад, что он отдыхать уедет, но мне то что с того? Я тут вообще-то умираю. Пытаюсь умереть, но вы не даёте, — Чимин ещё раз оглядывается по сторонам и ему становится как-то уж слишком тошно от этой обстановки, которая сил ему не прибавляет. — Я… в общем, — мужчина снова идёт к двери, как ему и положено по работе. — Один звонок. — Правда? — Чимин чуть ли не подпрыгивает на месте. — О боже… Но… Мой телефон… , — Пак вспоминает, а забирали ли его вообще из квартиры. — Мой телефон здесь? — Охрана сегодня привезла твои вещи. Телефон должны отдать подставным людям завтра, чтобы они отвечали на звонки родителям и прочим людям. — Чёрт… Нужно позвонить родителям… — Нет. Только Юнги, — настаивает мужчина. — Если ты позвонишь родителям — всё накроется медным тазом и моя помощь выйдет мне боком. Как потом подставные будет отвечать им? Родители же не подумают, что у тебя биполярка? — Но… Юнги тоже может нас найти. Можно же по телефону отследить, где человек находится, да? — Тут везде заглушки. Думаешь они такие простачки? Геолокация не будет считываться. Твой телефон уже перепрошили. Поэтому его и забирали другие люди, чтобы завтра начать отвечать. Понял? — О господи… — Чимин понимает, насколько сильно он вляпался. — Ладно. Я согласен. Это уже хоть что-то. — Тогда сиди тут и не рыпайся. Я сейчас схожу за кейсом с вещами и водой. Тебе нужно попить. — Стойте, — Чимин чуть ли не кричит в след охраннику. — Спасибо вам огромное. Правда. — Я — не изверг. Скажи спасибо моей семье за это. Они держат меня на плаву, чтобы я окончательно здесь не озверел, — мужчина быстро выходит из комнаты, оставляя Пака одного. — Чёрт… Как же я влип, — Чимин осторожно облокачивается на спинку дивана и зажмуривается. Ему было чертовски страшно и плохо. Тело ныло и просило отдыха. Но, логично предположить, что здешние условия, никак не смогут обеспечить Паку того, что требует его организм. Чимину откровенно повезло, что этот охранник не стал глумиться над ним так же, как и те «гиены», а хоть как-то помог. Видимо, не зря омега работал психотерапевтом и нарабатывал навыки социальной адаптации в университете и в клинике. Что-то он всё-таки умеет в этой жизни. Точнее, что-то, что действительно помогает ему в жизни. — Вот, — мужчина возвращается довольно быстро, будто то место, куда он уходил, находилось в паре метров от комнаты-заточения Пака. — Воду только не принёс, — охранник даёт телефон Чимину в руки. — Можешь пока поговорить, а я за водой схожу, чтобы не отвлекать тебя. Только помни — никаких побегов и никакой лишней информации. Я делаю услугу тебе — ты мне. Если рыпнешься — сдам тебя с потрохами или убью. — К-конечно. Да я и не знаю, где мы находимся даже… Спасибо вам ещё раз. Это очень ценный поступок для меня, — Чимин принимает в руки свой законный гаджет и расплывается в улыбке, будто это его первый телефон, который ему подарили когда-то родители на Рождество. — Я просто поговорю с ним и спрошу, что вообще происходит. — Смотри мне, — охранник смиряет парня тяжелым взглядом. — Ладно. Я ушёл. Скоро вернусь, — альфа быстро удаляется из комнаты, а Пак смотрит на заветный экран телефона, на котором не поменялась даже заставка. — Боже… , — блондин быстро находит в последних вызовах номер Юнги и нажимает заветную кнопку трясущимися руками. — Пожалуйста, только ответь мне. — Да, — как-то холодно отвечает знакомый голос в трубке. Видимо, Юнги не мог поверить, что ему звонит сам Чимин. Логично было бы предположить, что его телефон находится во владении отца Мина. — Юнги, — тихо отзывается парень, стараясь настроить голос так, чтобы он не дрожал. — При-и-в-вет. — Чимин?! О боже! Чимин! Господи! Т-ты… подожди. Где ты?! Ты знаешь, где ты? С тобой всё в порядке? — Нет, Юнги. Я не знаю, где я. Я звоню тебе по счастливой случайности… Один из охранников был ко мне очень добр, поэтому разрешил воспользоваться телефоном. Сказал, что они его…эм… перепрошили и геолокацию будет невозможно отследить через звонок. Поэтому… поэтому я набираю тебе. — Ты точно не знаешь, где ты? — Нет. Меня привезли сюда в отключке. Я пару раз приходил в себя в машине, но ничего не видел. Я… я… , — Чимин не думал, что его так сильно проберут эмоции, но парня буквально трясло от волнения и радости. — Мне страшно. — Боже мой, Чимин… Это я во всем виноват. Я — полный кретин… Нужно было держаться от тебя подальше, пока я не решу вопрос с родителями. — Ты не при чём. Но зато, я теперь понимаю, почему ты так не любишь своего отца и вообще… — Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? — Я… нормально, — Чимин решает умолчать альфе о побоях и ознобе. Это мало что решит в его случае. А так Юнги сожрет себя мыслями, что делу точно не поможет. — Он приезжал? Я имею в виду, своего отца. Он был там? — Да… Сказал, что будет использовать меня, как рычаг давления. Сказал, что только так ты будешь его слушать беспрекословно. — Вот же чертов ублюдок! Блять… Блять! — Тише, — Чимин зажмуривается и пытается сдержать слезы, но те уже вовсю катятся по его бледным щекам. — У меня немного времени. Ты сможешь что-то придумать? — Я уже придумал, но план может затянуться. И… — И? — Я до сих пор не понимаю, как тебя найти. Как выглядит охранник, который помог тебе? Мне нужна хоть какая-то информация, Чимин. — Я не хочу его впутывать. У него семья, а твой отец убьет его, если узнает, что мне кто-то помогал. — Ладно. Где ты находишься? Опиши место. Ты что-нибудь видишь? — Ну… Это небольшая комната… Тут большой шкаф у стены, старый такой… Два небольших дивана, малинового цвета… И… — Деревянный стол посередине. Такой низкий, как кофейный столик, — добавляет Мин. — Я кажется знаю, где это. — Что?! — Чимин прикрывает рот рукой, чтобы не заорать от счастья и удивления. — Кажется, это старая квартира, в которой мы жили, когда отец только начинал свой бизнес. Я думал, что он давно продал её. Ещё когда дедушка умер… Хм. — Серьезно? — Судя по описанию — да. Обстановка была точно такая же. Я даже и подумать не мог, что она всё ещё в его собственности… — Ещё в этой комнате нет окон, — добавляет Чимин, осматривая остальные детали. — Хм… В той квартире они были… Точно были. Ладно. Это — уже зацепка. Нужно рыть. Я всё равно найду тебя, Чимин. — Но как ты меня отсюда вытащишь? Тут охрана и… и они постоянно находятся в комнате со мной. У них есть оружие. — Не переживай. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Главное — не провоцируй их. Хорошо? Слышишь меня, Чимин? — Да… — Я спасу тебя. Обязательно. Мне лишь нужно немного времени, чтобы подготовиться. Я стараюсь всё решить, как можно быстрее. — Юнги, я… — Чимин хочет сказать всё, что у него на душе, но не может. Рот будто стягивает, от чего Пак теряется и просто молчит. — Я верну тебе спокойную жизнь, любовь моя. Обещаю. — Заканчивай, — охранник возвращается с двумя бутылками воды и вальяжно ставит их на стол, будто ставит точку в разговоре. — Всё. Хватит. — Юнги… , — Чимин пытается что-то вымолвить, но мужчина выхватывает телефон из рук парня. — Всё. Сеанс окончен. Новая смена подошла, — альфа сбрасывает звонок и кладёт смартфон Чимина в нагрудный карман. — Я надеюсь ничего лишнего ты не наболтал? — Нет. Всё нормально… , — Пак опускает голову вниз и роняет слезы, которые текли по его щекам с начала разговора. — Точнее, ничего не нормально уже…