Однажды в Греции

— Руст… Руст, послушай, пожалуйста! — Блять, отстань! Я спать хочу! Тёмная ночная комната, Тамби стоит на коленях перед кроватью, в которой лежит пьяный Рустам. Они не могут поговорить уже больше трёх месяцев. А отношения тем временем постепенно рушатся… с ними это впервые за много лет. Они оба понятия не имеют, что делать. — Ты каждый раз напиваешься, только чтобы не говорить со мной, Рустам! Хватит уже бегать от меня! — Ой, кто бы ещё бегал от тебя, а? Завали по-братски, я тебя прошу! — с презрительно-раздражённой интонацией отвечает Рептилоид и опять отворачивается от Масаева. — За что ты на меня так разозлился? Рус, я на собачку похож перед тобой на задних лапах танцевать? — Шёл бы набухался тоже, легче бы было! — Я не пью. — Ну молодец, хули! — после этого, поняв, что диалога снова не выйдет, Тамби встаёт и уходит в другую комнату. Под утро к нему приходит слегка протрезвевший Саидахмедов и обиженно кидает: «В Греции надо было поскромнее себя вести с некоторыми!..» После этого он одевается и уезжает, громко хлопнув входной дверью. Утром в офис, где уже сидел разбитый и сонный Тамби, зашёл Илья. За окном всё побелело от снега, который продолжал медленно покрывать улицы. Его же занёс на ботинках Макар, от которого пахло морозом. — Привет! — улыбнулся он, снимая коричневую куртку. Под ней оказался оранжевый вязаный свитер. — Ага. Привет. Хотя лучше нам вообще не здороваться, — зло выдавил Тамби. — Что случилось? Ты обиделся на что-то?.. — Макар подвинул стул и сел рядом с другом, оберегающе закинул ему руку на плечи. — Чёрт, прости, сорвался… У нас с Русом проблемы. Он вчера от меня съехал. — Чего?! У вас же всё хорошо было! — Вообще-то нет, — Тамби снял руку со своих плеч, уложил её к себе на колено ладонью вверх и стал разглядывать, слегка поглаживая. Илья не сопротивлялся. Он уже давно разрешал Масаеву делать с собой всё, что ему придёт в голову. — Ну да, вы ссорились пару раз… Но при мне же потом мирились. — Ссорились-мирились, но толком ничего не обсуждали. Вчера он, наконец, озвучил проблему, — Тамби осторожно провёл указательным пальцем по трещинке в центре ладони, так называемой «линии жизни», — Длинная, — прошептал он, — это здорово. — Смотря, какая жизнь будет. И с кем, — усмехнулся Макар, — Так что за причина? — Он… он ревновал меня к тебе, пока мы были в Греции… *** Аэропорт. От жары всё расплывается перед глазами. Странные деревья — порождения греческого климата — бросаются в глаза и заставляют рассматривать их кривые стволы, широкие листья, стремящиеся вверх ветки стриженных кипарисов… Оба тут же застывают, осматриваясь, поражённые красотой нового места. Илья первым приходит в себя и надевает солнечные очки, ожидавшие своего часа в кармане. — Ну что, трепещите Солоники, — улыбается он, — Осталось найти трансфер… Они идут вдоль аэропорта, пока наконец не натыкаются на большую машину с логотипом отеля. — Давай чемодан, я помогу убрать, — предлагает Макар Тамби. — Да я вообще-то сам в состоянии, — улыбаются в ответ. — Ой, да, прости… Просто хотел помочь. Ну, вдруг тебе тяжело… Ты вообще говори, если что-то нужно. Всегда помогу, — Илья вдруг понял, что это прозвучало странно, и тут же добавил, — Я в «Лене Куке» недавно, должен же я как-то ко всем подмазаться! — оба негромко усмехнулись. *** — Разве ты давал ему повод? Ведь ничего не было! — глаза Ильи бегают по лицу друга, пытаясь понять, как помочь ему. Он прекрасно знает, сколько они с Русом значат друг для друга и как должен был разозлиться Рептилоид, чтобы съехать от своего парня. — Ничего не было? — Тамби горько усмехается и кладёт поверх его ладони свою, проникая пальцами между пальцев, — Спорно. Ну ладно, не важно. Мои проблемы — это всего лишь мои проблемы. Надо работать. — Я подумаю, как помочь, Тамби. Я обещаю. Всё будет хорошо. — Да… Да, конечно, будет. Спасибо. В этот момент в кабинет зашёл Рустам. У него в волосах запутался снег, который он вытряхнул двумя руками на коврик, а затем прошёл в комнату. — Тамби, — позвал он. Последний тут же обернулся, — Прости, что психанул вчера. Вечером поговорим, ладно? — Как ты скажешь! *** Вечером двое вместе возвращались домой. Вроде бы, всё было хорошо. Они зашли в квартиру, улыбаясь и смеясь, о чём-то перешучиваясь. — Рус, ты веришь, что между нами с Ильёй ничего не было? — Тамби помог Саидахмедову снять куртку и повесил её, затем стал снимать сам. — Конечно. Ты столько лет был со мной, было бы максимально странно, если бы ты сорвался именно на Макаре. — Вот-вот! — они прошли в гостиную. — Посмотрим какой-нибудь фильм? — спросил Рустам и нежно поцеловал Тамби. — Да, давай! Они сидели, обнявшись, и всё было как несколько месяцев назад. Но ночью Тамби никак не мог уснуть. Его мучила совесть, как будто он наврал Русу, что-то недоговорил, и перед глазами проносилось отрывки летних воспоминаний. Трансфер подъезжает к отелю. Все выходят и забирают багаж. Илья всё-таки умудряется забрать чемодан Тамби. Они заходят внутрь и снова замирают: здесь не то чтобы какая-то невероятная роскошь, но всё-таки интерьер производит впечатление. Они получают ключи, сначала идут к номеру Макара. — Ну ладно, я пойду к себе, — говорит Тамби, прощаясь на пороге. — Подожди, а ты… не хочешь посидеть со мной? Просто вдвоём же веселее как-то… — Я устал после дороги, — Тамби пожимает плечами, — Я думал, ты тоже. — Ну, да, но… кто нам мешает отдохнуть вместе? Можем даже просто помолчать, если тебя напрягает говорить. Можешь на кровать лечь. Как ты захочешь. — Хорошо, — Масаев улыбается и заходит в номер. — Ну вот и отлично. Я очень рад.