
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Вэй Ин в теле Мо Сюаньюня умер. Перед смертью, он обещает переродиться
через 30 лет. Но сможет ли он выполнить свое обещание? И что будет, если и
правда сможет? В новой жизни без памяти о былом ему вновь предстоит
встретить того, кому он слишком много задолжал в прошлой.
Примечания
Заново публикую завершенную работу, которую ранее удалили с сайта на нарушение правил по моему собственному недосмотру. Благодарю Ferret за помощь в восстановлении текста:)
Часть 17.
08 января 2022, 09:21
Лежа на полу, все еще связанный по рукам и ногам Цзыдянем Цзян Вэйин смотрел на главу ордена, пытающегося сосредоточиться на выполнении своих обязанностей. Получалось у него это плохо, потому что его взгляд то и дело возвращался к нарушителю спокойствия, с дерзкой улыбкой развалившегося в весьма разнузданной позе, что было достаточно сложно сделать в его то положении.
— Глава Цзян, пол такой холодный и жесткий, — раздался плаксивый голос юноши.
— А ты разве не за этим сюда пришел? Считай это своей «ночной тренировкой», — буркнул в ответ мужчина.
— Глава Цзян, мне так плохо, а я ведь еще не восстановил свое здоровье, — успешно продолжал давить на его жалость Вэйин.
Цзян Чэн сделал глубокий вдох и выдох, прежде чем встать и подойти к молодому человеку, в глазах которого не было и капли стыда. Щелкнув пальцами, он освободил ноги юноши, чтобы тот мог подняться.
— Ложись и спи, — сухо бросил ему Цзян Чэн, подводя его к постели.
— А руки? — изогнув губы в лукавой усмешке, уточнил Цзян Вэйин. — Или глава Цзян не любит, когда ему оказывают сопротивление?
— Боги, о чем ты думаешь! — простонал мужчина, взяв ученика за плечи, чтобы толкнуть на кровать, а затем попробовать забыть о нем до утра.
Но не успел он это сделать, как Цзян Вэйин сделал ему подсечку, использовав ноги, которым его наставник так непредусмотрительно дал свободу ранее. Через мгновение Цзян Чэн уже лежал на кровати, а молодой человек гордо восседал на нем, с нескрываемым удовольствием рассматривая свою растерянную от неожиданности жертву.
— Цзян Вэйин, слезь, — судорожно сглотнув, попытался взять себя в руки мужчина. — Иначе я не отвечаю за последствия.
— А как же то, что ты сделал со мной у логова Лазурного дракона, — облизал губы юноша, напоминая заклинателю о том треклятом поцелуе. — Глава Цзян, тебе не кажется, что теперь ты должен взять за меня ответственность?
— Забыл сколько тебе лет? — Цзян Чэн закрыл глаза, из последних сил держа оборону.
— Неужели глава Цзян предпочитает партнеров постарше? — мрачно произнес Цзян Вэйин, чувствуя, как нутро обожгло волной жгучей ревности.
Пары алкоголя окончательно ударили ему в голову, придавая смелости его и без того бесстыжей натуре. Глядя на восхитительного мужчину под ним, он испытывал нестерпимое желание сделать их одним целым, чтобы впредь никто и ничто не смогло их разлучить. Его постоянно преследовало ощущение, что если он не сделает это как можно скорее, то может стать слишком поздно. Чувство было таким острым и знакомым, словно он уже испытывал его прежде.
— Постарше? — изумился Цзян Чэн, не понимая, что происходит в голове молодого человека.
— Почему же ты смотришь на других, в то время как мои глаза видят только тебя, — обиженно прошептал Цзян Вэйин.
В этот момент его взор выражал вековую печаль и тоску, делая темные очи убийственно прекрасными. Цзян Чэн вздрогнул, отчаянно вцепившись в простыни, словно они могли удержать его от падения в пропасть этих волнующих глаз. Тот, кого он казалось понимал с полуслова, был одновременно и тем, кто являлся для него величайшей загадкой в этом мире. Как так вышло, что только спустя столько лет он осознал, что всегда хотел видеть рядом лишь одного единственного человека?
— И кто эти другие? Сколько живу на этом свете, а лучше так никого и не встретил, — пробормотал заклинатель, закрыв лицо руками, понимая, что этими словами он признал свое окончательное поражение.
Широко распахнутые глаза, манящие губы и демоническая красота, способная совратить и святого… Ну кто бы смог устоять на его месте? Отбросив все ненужные сомнения, Цзян Чэн притянул к себе настойчивого соблазнителя, сминая его рот в жадном поцелуе. Цзян Вэйин почувствовал, как помутился его рассудок, когда мужчина резким движением сменил их позицию.
— Это действительно то, чего ты хочешь? — спросил возвышавшийся над ним Цзян Чэн. — Как бы потом не пришлось пожалеть.
— О чем же? — улыбнулся Цзян Вэйин, осторожно потянув зубами шелковую ленту, стягивавшую волосы мужчины.
— Станешь моим и больше не сможешь меня покинуть, — серьезно ответил тот, проведя рукой по распущенным учеником волосам. — Спрашивать не буду. Я просто не дам тебе это сделать никогда и ни при каких обстоятельствах.
— Это все, о чем я только смею мечтать, — прошептал Цзян Вэйин, завороженно наблюдая, как рассыпаются по плечам главы длинные пряди волос.
— Многого не жди, — хмыкнул Цзян Чэн, распахнув верхние одежды своего ночного гостя. — Ты все еще слишком юн.
— Но глава Цзян! — возмутился провокатор, осознав при этом, что руки ему никто освобождать так и не собирается.
— Не ной и зови меня Цзян Чэн.
— Слушаюсь, — промурлыкал Цзян Вэйин, обхватив ногами тело мужчины.
Цзян Чэн провел пальцем по мягким улыбающимся губам, прежде чем вновь коснуться их поцелуем. Гладкая белая кожа, изящный изгиб шеи, прикрытые от охватившей их страсти глаза… Все, что он сейчас видел было намного лучше, чем он представлял, когда в прошлом ненароком позволял себе думать о том, каков же Вэй Усянь в постели. Что ж, он был великолепен, как всегда и во всем.
Его руки терпеливо ласкали трепещущее тело, постепенно опускаясь все ниже и ниже, пока не коснулись возбужденного достоинства юноши. Цзян Вэйин закусил губу и, глухо застонав, резко выгнул спину, когда ладонь наставника плавно заскользила по нему.
— Глава Цзян, — прозвучал дрожащий голос ученика.
— Ты забыл мое имя? — произнес заклинатель, прильнув к белеющей в полумраке шее.
— Цзян Чэн, — выдохнул он, — развяжи мои руки.
Юноша чувствовал, как в бедро упирается затвердевшая плоть мужчины, и сейчас, испытывая удовольствие от его ласк, он больше всего на свете хотел доставить эти же ощущения и ему. Глава ордена и так всегда казался недосягаемым. Даже находясь в одной постели и так близко, Цзян Вэйин все еще не мог дотянуться до самого желанного человека в мире.
— И не подумаю, — прошептал ему на ухо Цзян Чэн, ускорив свои движения ладонью, чем сделал невозможными дальнейшие протесты.
Он прекрасно понимал, что стоит ему освободить Цзян Вэйина, как его шаловливые ручки потянутся к нему. И тогда Цзян Чэн не был уверен, что сможет ограничиться тем, что происходило в данный момент. Он и так находился на грани, а терпение никогда не было его отличительной чертой. Но он не хотел причинить Цзян Вэйину боль, потому что тот все еще до конца не понимал, на что он идет. Хоть его собственное тело тоже настойчиво просило разрядки, Цзян Чэн старательно сдерживал свои порывы.
Через мгновение ему пришлось заглушить поцелуем громкий стон, рвущийся из горла достигшего кульминации Цзян Вэйина. Чувствуя, как тот в экстазе дрожит под ним, Цзян Чэн еле сдержал себя от того, чтобы не перейти к основному акту развернувшегося в ночи спектакля. Отрезвить его смог только громкий треск ломающегося дерева. Подняв глаза, он увидел, что, ухватившись одной рукой за спинку ложа, сломал ее в стремлении укротить свою похоть. Цзян Вэйин не обратил внимания на подозрительный звук, он лишь часто дышал, смотря на него осоловевшими от удовольствия глазами.
— Мой ученик удовлетворен результатом «тренировки»? — вкрадчиво произнес Цзян Чэн, любуясь его довольным лицом.
— Это были лучшие наставления от Саньду Шэншоу за всю мою жизнь, — с улыбкой ответил тот. — Может, наконец-то, руки?
— Развяжу, если буду уверен, что за этим больше ничего не последует, — строго сказал мужчина, покосившись на сломанную мебель.
— Ничего не последует, если я буду уверен, что это не последняя наша «ночная тренировка», — дерзко заявил Цзян Вэйин.
— Наглец, — усмехнулся заклинатель, отзывая Цзыдянь, сковывавший руки юноши. — Подрасти немного, тогда и повысим сложность «упражнений», а пока ограничимся тем, что есть.
— А как же ты сам? — взволнованно заерзал Вэйин, как только почувствовал полную свободу.
— Это последнее, о чем тебе стоит беспокоиться, — устало закрыл глаза Цзян Чэн, откинувшись на подушки и думая о том, что скорее умрет, чем будет заниматься с Цзян Вэйином любовью в Облачных Глубинах.
— Можно? — тихо спросил юноша, робко потянувшись к вороту верхних одежд наставника.
— Можно, но не более, — позволил тот.
Цзян Вэйин, забыв, как дышать, осторожно распахнул одеяния Цзян Чэна, обнажив его торс.
— Ну как? Нравится то, что видишь? — приоткрыл глаза Цзян Чэн.
— Нравится! Очень нравится, — пробормотал Вэйин, думая о том, чтобы он сейчас сделал с этим телом, если было бы можно. Лишь мысль о том, что у него еще будут возможности наверстать упущенное, грела юную душу.
— Иди ко мне, — притянул его к груди мужчина. — Засыпай.
— Не смею ослушаться, — откликнулся юноша, теснее прижавшись к его обнаженной коже.
— Всегда бы так, — проворчал Цзян Чэн, обняв рукой льнущее к нему тело.
Лежа в ночной тиши, двое слушали дыхание друг друга. Им казалось, что они обрели нечто важное, но давно потерянное по какой-то нелепой случайности.
Наконец-то больше были не нужны слова.
***
Вэнь Цаомин был бы не против проснуться под пение утренних птиц и шелест древесной листвы, но реальность была сурова, словно свод правил Облачных Глубин, потому что проснуться ему пришлось от перегара в лицо и хриплого шепота: — Вэнь Цаомин, я не знаю, что произошло, но развяжи меня, пожалуйста. Молодой человек решил сделать вид, что он крепко спит, посчитав это достойной местью за такое отвратное пробуждение. Но Не Лонтао, крепко связанный по рукам и ногам, и поэтому с большим трудом добравшийся из противоположного угла комнаты до спящего друга, был готов пойти на крайние меры. Не мудрствуя лукаво, он использовал единственный доступный ему на данный момент способ поднять его. — Проклятье, Не Лонтао! — завопил Вэнь Цаомин, тряся укушенной ладонью. — Ты совсем озверел! — Да как тут не озвереть! — вторил ему в ответ юноша, активно извиваясь всем телом. — Я в туалет хочу, но как-то обстоятельства не способствуют этому! Развяжи меня, А-Мин! — Не буду, — обиженно буркнул юный заклинатель, демонстративно укладываясь обратно в постель. — Да что я вчера тебе такого сделал, что ты сегодня так измываешься надо мной? — Что ты сделал?! Ты хочешь знать, что ты сделал?! — с чувством оскорбленного достоинства, вскочил на кровати Вэнь Цаомин. — Да ты чуть вчера принудительно не сделал из меня «молодую госпожу Не»! — Твою мать! — выругался тот, во все глаза смотря на пышущего праведным гневом товарища. — Надеюсь ничего непоправимого не произошло? — Если бы произошло, то у ордена Цинхэ Не уже бы не было прямого наследника, — зловеще произнес юный заклинатель. — Виноват! Вэнь Цаомин, каюсь, виноват! Но будь другом, развяжи. Сил терпеть уже нет. — Не буду, — прозвучал сердитый голос из-под одеяла. — Ну пожалуйста! — Не буду, я сказал! Вон, Цзян Вэйина проси. — Да я бы попросил, но его здесь нет, — озадаченно произнес Не Лонтао. — А он, кстати, где? Вэнь Цаомина словно обдали ушатом холодной воды. Из-за этой возни с Не Лонтао и собственного опьянения, он совершенно забыл, при каких обстоятельствах они вчера были вынуждены с ним расстаться. Вспомнив все, юноша кинулся торопливо развязывать друга. — Я что-то пропустил? — поинтересовался Не Лонтао, видя, как тот изменился в лице. — Цзян Вэйин вчера был пойман на нарушении правил лично Хань Гуан Цзюнем. Ни говоря ни слова больше, юноши кинулись прочь из покоев, чтобы тут же увидеть, как мужчина в белом в недвусмысленной позе прижимает к стене их друга. — Кажется, еще немного и Цзян Инь станет полноценной «молодой госпожой Лань», — опешив от неожиданности, просипел Вэнь Цаомин, но, разглядев многочисленные следы на его шее и опухшие губы, тут же добавил. — Если уже не стал. В одно мгновение оценив обстановку, Не Лонтао кинулся к стоявшим перед ним паре. — Не Лонтао, наследник ордена Цинхэ Не, приветствует старшего, — бесстрашно смотря прямо в глаза Лань Ванцзы, склонился в поклоне юноша. — Мой друг чем-то оскорбил уважаемого Хань Гуан Цзюня? Узрев свидетелей разыгравшейся сцены, Лань Ванцзы нехотя отпустил юного адепта Юньмэн Цзян. Вэнь Цаомин с удивлением заметил, как дрожали руки мужчины, словно он с трудом сдерживал себя, поэтому как можно быстрее подошел к Цзян Вэйину, аккуратно прикрыв его собой. — Вэнь Цаомин, приветствует старшего. Вы пришли передать что-нибудь главе ордена Вэнь? Одарив тяжелым взглядом двоих молодых господ, которые словно невзначай напомнили ему о том, кем они являются, Лань Ванцзы молча отвернулся от них и спешно пошел прочь. Как только он скрылся за поворотом, все трое друзей переглянулись и с облегчением выдохнули. — Цзян Инь, что снова случилось между тобой и Хань Гуан Цзюнем? — потирая виски, спросил Вэнь Цаомин. — Ничего особенного, — усмехнулся тот, довольно потягиваясь. — Ему просто не понравилось, что этой ночью у меня была тренировка с главой Цзян. — Тренировка или «тренировка»? — многозначительно выделив последнее слово, уточнил Вэнь Цаомин, опустив взгляд на истерзанные губы и шею Цзян Вэйина. — А в чем разница? — встрял было Не Лонтао, но краем глаза заметив состояние рта друга, тут же замолчал. — Облегченный вариант, — расстроенно выдохнул Цзян Вэйин. — А вы как тут без меня? — У нас тут чуть своя «ночная тренировка» не состоялась, — бросив мрачный взгляд на Не Лонтао, произнес Вэнь Цаомин. — Я тут до этого в уборную собирался, — побледнев, быстро ретировался юноша, под веселое улюлюканье Цзян Вэйина.***
Когда Цзян Чэн проснулся, Цзян Вэйина уже не было рядом с ним. Если бы не красная лента, которую юноша вплел в его волосы пока он спал, можно было бы подумать, что все произошедшее ночью всего лишь сладкий сон. Неспешно встав с кровати, мужчина приготовился встретить новый день. Он уже решил, что сегодня вместе с учеником покинет Облачные Глубины. Размеренный ход утра был нарушен громким и настойчивым стуком в дверь. Открыв ее, Цзян Чэн совершенно не удивился, увидев стоявшего на пороге Лань Ванцзы. Тот смерил цепким взглядом мужчину перед собой, отмечая все следы, являвшиеся свидетельством того, что он провел эту ночь не один. — Идем, — бросил он, не сумев сдержать презрения во взгляде. — Ну идем, — усмехнулся Цзян Чэн, повесив на пояс Саньду и приготовившись следовать за своим незваным гостем.