До скорой встречи

В последние годы Цзян Чэн никак не мог выкроить ни минутки, чтобы посетить Ланьлин. Он всячески налаживал многочисленные связи ордена, готовя почву для официального представления Цзян Вэйина миру заклинателей как его ученика. Будучи лидером великого ордена, он понимал, что за каждым его словом и жестом следит слишком много пар глаз, поэтому он решил временно не посещать Башню Кои, чтобы не привлекать к Цзян Вэйину излишнего внимания и не мешать процессу его обучения. Несмотря на это, мужчина с нетерпением ждал каждой весточки от Цзинь Лина, чтобы быть в курсе всего происходившего с юношей. Но чем дольше тот находился вдали от него, тем больше сомнений появлялось в душе Цзян Чэна. Горбатого могила исправит, но похоже это не имело никакого отношения к Вэй Усяню, чей характер и шило в заднице не изменили ни смерть, ни перерождение. Внимательно читая послания, у Цзян Чэна сложилось впечатление, что Цзинь Лин пишет ему о каком-то другом ребенке, которого по нелепой случайности именовал Цзян Вэйином. Из писем племянника перед ним представал образ практически идеального адепта, посвятившего все свое время совершенствованию. Это не мог быть Вэй Усянь, которого он знал. Тот и дня не мог прожить, не сотворив какую-нибудь пакость. Соотнеся то, что ему было известно с богатым жизненным опытом совместного проживания бок о бок с Вэй Ином, Цзян Чэн сделал вывод, что Цзинь Лин не в курсе и половины происходившего у него под носом. В итоге, беспокойство Цзян Чэна достигло своего пика и, отменив все ближайшие встречи и поездки, он без каких-либо предупреждений ринулся прямо в Ланьлин, чтобы по прибытии увидеть только пустую комнату. Не сказать, что он сильно удивился. Вполне ожидаемо, что Цзян Вэйин не смирился со своим невольным заточением в Башне Кои. То, что он придумает способ побега оттуда, было только вопросом времени. Но за эти годы сердце Цзян Чэна так истосковалось, что сейчас все погребенные глубоко в душе эмоции хлынули из него бурным потоком, сметая все на своем пути. Такого страшного главу Цзян адепты Ланьлин Цзин не видели никогда. Максимально оперативно им были допрошены абсолютно все потенциальные свидетели. В Башне Кои был исследован каждый уголок, но Цзян Вэйин как сквозь землю провалился. Оставалось единственное место, где тот мог находиться в данный момент, а потому Цзян Чэн приготовился перевернуть вверх дном весь Ланьлин. Отдав приказ поисковым отрядам собраться во дворе, он вернулся в комнату ученика, чтобы взять одну из его вещей для создания заклинания поиска. Но при повторном осмотре места постоянного проживания Цзян Вэйина, его ждал еще один неприятный сюрприз — неприкаянный Суйбянь валялся на кровати, и в этой жизни бессовестно оставленный своим хозяином. Цзян Чэн заскрипел зубами, представив, как паршивец шастает по темным переулкам, не имея при себе оружия для самозащиты. Он подошел к постели, чтобы взять меч с собой, мысленно обещая засунуть его в задницу Вэй Усяня при встрече в качестве лекарства от забывчивости. Цзян Чэн искренне полагал, что к этому моменту он уже пребывал практически в уравновешенном состоянии, но чаша весов его спокойствия резко качнулась вниз, стоило ему увидеть буквально влетевшего в комнату юношу, одетого в девичье платье. Неудивительно, что никто не видел, как Цзян Вэйин покидает территорию ордена. Сев на кровать Цзян Чэн наблюдал, как тот мечется по спальне. Рука невольно потянулась к Цзыдянь, когда он заметил насколько сильно вырос мальчишка за прошедшие годы. — Мне очень интересно узнать, какие обстоятельства заставили адепта Юньмэн Цзян тайком отправиться ночью в город в женской одежде, — произнес он вслух, заметив, как парнишка вздрогнул от неожиданности. — Может поведаешь мне об этом? Цзян Вэйин медленно повернулся к нему, словно не верил в то, что Цзян Чэн может находиться рядом с ним здесь и сейчас. — Глава Цзян, — судорожно сглотнул юноша, глядя в темные от гнева глаза мужчины. Хуже не было, когда Цзян Чэн не орал, а говорил таким притворно спокойным голосом, от которого холодели внутренности и немели конечности. Это значило, что простыми словами кто-то сегодня не отделается. — Если бы я раньше знал о твоих предпочтениях, то как заботливый глава семьи, уже давно бы сделал из тебя сестренку для Вэйнань, — продолжил Цзян Чэн, многозначительно щелкнув Цзыдянем возле ног юноши. — Хотя ведь никогда не поздно, правда? — Я… Я все могу объяснить, — просипел Цзян Вэйин, судорожно облизав пересохшие от волнения губы. Непривычный для юноши жест, привлек внимание Цзян Чэна к тому, что тот однозначно предпочел бы скрыть. Опустив взгляд, он увидел опухшие истерзанные губы своего ученика. — С нетерпением жду, как ты мне объяснишь и вот это тоже, — прошипел Цзян Чэн, приподняв лицо Вэйина рукояткой кнута. Через мгновение страшная догадка осенила его. Отступив на пару шагов, он несколько раз взмахнул Цзыдянем, в клочки разрывая скрывавшие стройное тело шелковые одеяния. Это было то, чего Цзян Вэйин меньше всего ожидал от своего наставника. Зажмурившись, он стоял на месте, боясь лишний раз пошевелиться, дабы не распалить еще сильнее гнев главы ордена. Цзян Чэн остановился только полностью обнажив торс стоявшего перед ним юноши. Его взгляд заскользил по белой коже в поисках следов, говоривших о том, где на самом деле мог находиться молодой человек в пору своего созревания. Но чем дольше он смотрел, тем тяжелее становилось его дыхание. Пока его не было рядом, мальчик неспешно расцветал, превращаясь в юношу редкой красоты. Было что-то порочное в облике Вэйина в разорванной одежде с красными от чужих поцелуев губами. Невероятным усилием воли Цзян Чэн закрыл глаза, в попытках вернуть себе ясность мышления. — Глава Цзян, — услышал он тихий голос ученика, — это не то, что вы подумали. — А что я по-твоему подумал? — процедил сквозь зубы Цзян Чэн, все еще не открывая глаз. — Глава Цзян, я просто торопился стереть рукавом помаду, вот и натер их, — робко предложил свое объяснение Цзян Вэйин. Наконец-то Цзян Чэн посмотрел на него, чувствуя себя идиотом от того, что испытал неуместное чувство облегчения от слов юноши. Он не понимал действительно ли поверил Цзян Вэйину, или просто был рад обмануться на этот счет. Мужчина невольно представил, как тот аккуратно мягкой кистью наносит на красиво очерченный рот алую помаду. Глаза снова пришлось закрыть. — Как давно ты можешь покидать пределы Башни Кои? — Цзян Чэн перешел к не менее щекотливой для Вэйина теме. — Месяц, — быстро отозвался он. — Врешь! — сказал мужчина, бросив в его сторону устрашающий взгляд. — Месяца три от силы. — Не смей мне лгать, Цзян Инь! — прорычал Цзян Чэн, вновь активировав Цзыдянь. — Полгода! Аааа, нет, почти сразу же как прибыл в Ланьлин! — завопил юноша, почувствовав, как кнут обвился вокруг его шеи. — Зачем?! — произнес мужчина, резким движением руки, притянув к себе не смевшее оказать сопротивление тело. — Разве ты не знаешь, что это опасно? Горечь, прозвучавшая в голосе главы ордена, поразила Вэйина. Он всегда удивлялся тому, что дядя и племянник приняли его в свою маленькую семью, как нечто само собой разумеющееся. Он часто задумывался над причиной такого трепетного отношения к нему со стороны этих двоих, так и не найдя этому разумного объяснения. Но ему было катастрофически мало того мира, который они ему предоставили, строго очертив границы дозволенного. Его душа требовала большего, и в борьбе за свою свободу он сдаваться не собирался. — Мне шестнадцать лет! — закричал юноша. — Даже менее талантливые адепты уже участвуют в ночной охоте, в отличие от меня, который лишний раз на улицу выйти не может! Вы словно прячете меня от всех! — Ты не понимаешь, — простонал Цзян Чэн, чувствуя, как эти слова бередят старые душевные раны. — Так объясни мне, глава Цзян! — потребовал Вэйин. — Я хочу знать! — Ты хочешь знать почему?! — вышел из себя мужчина, крепко схватив его за плечи. — Да потому что ты вылитый Старейшина Илина! У вас с ним одно лицо. Во всем, что ты делаешь, думаешь и говоришь — во всем этом можно увидеть Вэй Усяня! Боги, да даже его меч у тебя! В том же ордене, с тем же именем, о чем еще должны подумать люди, которых он годами держал в страхе одним своим существованием?! Что если они решат уничтожить тебя до того, как ты будешь в состоянии держать удар?! Что если мне не хватит сил защитить тебя?! Что мне делать, если тебя не станет?! Цзян Чэн всегда хотел найти подходящие слова, чтобы выразить те чувства, которые он испытывал, при мысли о том, как долго ему удастся скрывать от мира правду о Цзян Вэйине. Он приходил в отчаяние, стоило только подумать, что и в этой жизни Вэй Усянь будет вынужден покинуть его по независящей от них двоих причине. — Глава Цзян, но я не Старейшина Илина, — возразил Вэйин, смотря на него горящими глазами. — Я намного лучше! Не отрицаю, что великие умы схожи между собой и для заурядных личностей они кажутся одинаковыми. Но скажи, зачем мне, как ему, идти по темному пути, если передо мной лежит светлая широкая дорога? Цзян Чэн опешил от его самомнения, хотя казалось, что уж к этому ему точно было не привыкать. Мальчишка даже не принял всерьез услышанное от него откровение, которое он так долго боялся сказать вслух. — Проклятье, как жаль, что я не могу отправить тебя на воспитание в Облачные Глубины, — устало выдохнул Цзян Чэн, отпуская его и садясь в стоявшее у окна кресло. — Только не в Гусу! — моментально среагировал Вэйин, содрогнувшись под гнетом воспоминаний о недавнем инциденте со вторым господином Лань. — Ты не думай, что я забыл про наказание, — усмехнулся Цзян Чэн. — Выйдешь во двор и до утра простоишь на коленях с поднятыми вверх руками. — Глава Цзян, а что насчет ночной охоты? — попытал счастья Вэйин, решив, что буря миновала. — Выйдешь во двор и до утра простоишь на коленях с поднятыми руками, вслух повторяя правила ордена Юньмэн Цзян. — Глава Цзян, такой талант, как я не должен чахнуть в четырех стенах, — посчитав, что хуже уже не будет, продолжил юноша. — Выйдешь во двор и до утра простоишь на коленях с поднятыми руками в женской одежде, вслух повторяя правила ордена Юньмэн Цзян. Цзян Вэйин про себя возмутился несговорчивости Цзян Чэна, но больше не рискнул настаивать на своем, боясь усугубить и без того позорное наказание. — С этого дня будешь присутствовать на всех ночных охотах клана под моим надзором, — сухо произнес Цзян Чэн покидая комнату. Даже не видя Цзян Вэйина, он знал, что по его лицу расплылась довольная улыбка. *** Цзинь Лин спешил обратно в орден в сопровождении Вэнь Сычжуя. Им пришлось поспешно покинуть ночную охоту после появления на ней Призрачного генерала. Вместе с Вэнь Цаомином тот сообщил обо всем произошедшем в Ланьлин за время их отсутствия. Оставив руководство охотой оставшемуся в неведении Лань Сиченю, друзья, сославшись на неожиданно возникшие срочные дела, устремились в Башню Кои. Вэнь Сычжуй все еще пребывал в состоянии легкого шока от новости, что Цзян Чэн и Цзинь Лин скрывают переродившегося Вэй Усяня. Он не винил друга за то, что тот не рассказал ему о возвращении Вэй Ина, понимая всю серьезность ситуации, которая могла сложиться вокруг нового воплощения Старейшины Илина. Исходя из того, что они услышали от Вэнь Нина, Сычжуй имел все основания подозревать, что еще одной причиной молчания были его близкие связи с Лань Ванцзы, которые он сохранил, даже покинув Гусу Лань. Цзинь Лин же сейчас больше всего на свете боялся реакции Цзян Чэна на все это безобразие. Он уже знал, что дядя прибыл в Ланьлин и не застал Цзян Вэйина на месте. У главы ордена Цзинь волосы становились дыбом от мысли, что может сделать с мальчишкой Саньду Шэншоу. Ему было жизненно необходимо понимать, что именно известно Цзян Чэну, чтобы тщательно продумать свои дальнейшие действия. Каково же было их удивление, когда, оказавшись возле входа в приемный зал, они увидели стоявшего на коленях с поднятыми руками юношу в изящных девичьих одеждах. Красивое лицо молодого человека выражало крайнюю степень изнеможения, но он не смел опустить руки и громко декларировал что-то вслух, ибо рядом с ним стоял глава ордена Цзян собственной персоной. Цзян Чэн не сводил глаз с воспитанника, время от времени поигрывая кнутом в своей руке. Каждый из трех прибывших удивился чему-то своему: Цзинь Лин относительно здоровому виду Вэйина; Сычжуй его поразительной схожести с образом Вэй Усяня, оставшемся в памяти с детских лет; Вэнь Цаомин извращенности фантазии великого главы ордена Юньмэн Цзян. Увидев гостей, Цзян Чэн позволил юноше подняться с колен, чтобы произнести слова приветствия. Цзян Вэйин с благодарностью смотрел на всех троих, как на своих спасителей. — Глава Цзян, можно вас на пару слов, — сказал Цзинь Лин, покосившись в сторону Цзян Вэйина, сразу дав понять, о ком пойдет разговор. — Посмотрим, что нового ты сможешь мне сообщить, — хмыкнул Цзян Чэн, не ожидая услышать от племянника что-нибудь новое, но тут же изменив свое мнение, узрев, как в панике округлились и без того большие глаза его ученика. — Если ты про регулярные побеги Цзян Иня из Башни Кои, то я уже в курсе этого. — Он вчера встретил Вэнь Нина, и тот узнал в нем Вэй Усяня, — начал с малого Цзинь Лин, как только они отошли на некоторое расстояние от учеников. — Это объясняет присутствие здесь главы ордена Вэнь, — сухо произнес мужчина, переведя холодный взгляд на Сычжуя. — Там был еще и Хань Гуан Цзюнь, — сделав глубокий вдох, перешел к главному Цзинь Лин. — Что?! — прорычал Цзян Чэн, заставив двух друзей отступить от него на несколько метров из-за резкого всплеска ци. Теперь вокруг хозяина Пристани лотоса полыхали фиолетовые молнии, красноречиво давая понять окружающим, что он в ярости. — Вэнь Нин убедил его в том, что Цзян Вэйин не является тем, за кого он его изначально принял, — как можно быстрее проговорил Цзинь Лин, боясь представить реакцию дяди на следующие за этим слова. *** Цзян Вэйин неподалеку переминался с ноги на ногу. Вэнь Цаомин стоял рядом, не зная, как поддержать друга. — Вэйин, за что тебя наказали? — прошептал ему ученик Вэнь Сычжуя. — Вылазки, которые я делал в город, были без дозволения старших, — также шепотом ответил юноша. — Вот в этом? — тут же понял Вэнь Цаомин, соотнеся уровень охраны Башни Кои и стыдливости стоявшего перед ним человека. — В этом, — тяжело вздохнул тот. — Ну и как тебе сестренка Вэй? — После пары сосудов вина сойдешь. — Если гэгэ в следующий раз оплатит выпивку, сестренка одарит его жарким поцелуем, — томным голосом протяжно пропел Цзян Вэйин. — Ну да, ты же теперь у нас опытный, — не сдержал смеха Вэнь Цаомин. Но не успел юноша съязвить ему в ответ, как услышал звуки электрических разрядов, источником которых служил никто иной, как Цзян Чэн. — А что ты им рассказал? — не сводя глаз с наставника, настороженно спросил Цзян Вэйин. — Все рассказал, — удивился товарищ, не сразу догадавшись, в чем подвох. — Вот прям все, все? — в наивной душе гения Пристани Лотоса все еще теплился слабый огонек надежды на сообразительность друга. Вэнь Цаомин медленно кивнул, видя, как пышным цветом расцветает обреченность в глазах его несчастного товарища по гулянкам в Ланьлин. — Ну что, гэгэ, пить ты в следующий раз будешь уже на моих похоронах, — сказал он, с тоской глядя на приближавшегося к нему Цзян Чэна. — Кажется, ты подписал мне смертный приговор. — Рукавом, говоришь, натер? — с мрачной улыбкой произнес мужчина, проведя ладонью по всей длине своего хлыста. — И как? Понравилось? — Глава Цзян, ты не справедлив ко мне, — не смог сдержать обиды Цзян Вэйин, — нельзя же равнять жертву и виновника. — Какая, к черту, разница! — воскликнул Цзян Чэн. — Как будто это отменяет сам факт произошедшего! — Ну как какая разница! Такая вот! — возмутился юноша. В одно мгновение он схватил мужчину за грудки, и, резко наклонив к себе, коснулся его губ своими, для пущей убедительности пройдясь по ним языком. — Теперь понятно? — спросил Цзян Вэйин, в который раз подтвердив тот факт, что он сначала делает, а потом думает. Лишь тишина в ответ, пустые глаза Цзян Чэна и шок на лице Вэнь Цаомина заставили его осознать, что скорее всего это он сделал зря. — Вэйин, беги. Я постараюсь его задержать, — безжизненным голосом произнес Цзинь Лин. Того не пришлось долго уговаривать. Остальные так и остались стоять в тишине, задумчиво глядя ему вслед в ожидании неминуемой бури, которая разразится, как только Саньду Шэншоу придет в себя.