До скорой встречи

Цзян Чэн в очередной раз вылетел из Цзиньши, костеря Вэй Усяня на чем свет стоит. Он метался вдоль белоснежных стен, надрывно крича, что ноги его больше не будет в Облачных Глубинах, но, как и прежде, через пару минут он молниеносно ворвался обратно. — Я хочу, чтобы ты сдох прямо на моих глазах, — пылая праведным гневом орал глава одного из крупнейших кланов мира заклинателей, под неодобрительные взгляды Лань Ванцзи и Цзинь Лина. — Как будто на этом все закончится, — рассмеялся провокатор. — Ты меня недооцениваешь! По этому поводу и специально для тебя я создал 30 печатей в Пристани лотоса. Каждый год одна из них… — Зачем?! — взвыл Цзян Чэн, чувствуя, что его хрупкое самообладание снова достигло своего лимита. — Как зачем? Чтобы ты не забыл обо мне, пока я не вернусь обратно, — улыбнулся тот в ответ. От услышанного в горле Цзян Чэна встал ком, и он замолчал. Вэй Ин умирал. Именно это было причиной присутствия здесь главы Юньмэн Цзян. К сожалению, слабое тело Мо Сюаньюя оказалось неспособно к совершенствованию. Проблемой стало и то, что в теле находилась чужая душа, ускорив разрушение и без того хрупкой физической оболочки. С момента переселения в новое тело Вэй Усянь искал способ сформировать в нем полноценное золотое ядро, но многочисленные эксперименты не увенчались успехом. Его нынешнее плачевное состояние было результатом одного из них. Вспомнив об этом, Цзян Чэн зарычал: — Если бы не твоя страсть к запретным знаниям, то глядишь бы еще протянул годок другой. — Может быть, но я хотел дольше… — Что дольше?! — Я хотел быть рядом с вами дольше, чем какую-то пару лет, — с улыбкой произнес Вэй Усянь. Услышав это, Цзян Чэн снова выбежал из Цзиньши, словно и правда больше был не в силах слушать голос этого человека. Горло душили слезы, которые он не мог сейчас себе позволить. Он не был готов расстаться с ним вновь. Совершенно не готов. — Цзян Чэээн, — послышался жалобный голос, — только дождись меня! Обещаю тебе вновь возродиться в Юньмэн Цзян через 30 лет! — Почему не в Гусу Лань?! — моментально возмутился мужчина. — Ну ты и дурак, тогда мне с детства придется учить все правила Облачных Глубин! Лань Чжань, Лань Чжань, прости, твой орден хороший, но понимаешь…. Немного успокоившись Цзян Чэн вернулся обратно под утешающее лопотание Вэй Ина. Он взглянул на обычно невыразительное лицо Лань Ванзци. Сейчас даже ему, далекому от эмпатии человеку, было ясно, что Хань Гуан Цзюнь близок к безумию. — Когда я вернусь, вы все трое должны быть в добром здравии, вам понятно? — строго наставлял окружающих его людей Вэй Усянь. — Поэтому, Лань Чжань, меньше думай о плохом. Не пьянствуй! Цзян Чэн, больше думай о хорошем. Тебе пить можно. Цзинь Лин, позаботься о внуках для дяди. Пару мальчиков и много, много миленьких девчушек. Цзян Чэн понимал, почему Вэй Ин без умолку болтал, несмотря на свое болезненное состояние. Казалось, что если он сейчас замолчит, то окружающие его трое мужчин не справятся с горечью и потеряют свое лицо. Поэтому он пытался их убедить, что расставание будет недолгим. Пройдет каких-то 30 лет, и он вернется к ним, как ни в чем не бывало. Но разве такое возможно на самом деле? Даже если он переродиться, то это уже будет другой человек, с новой жизнью и без воспоминаний о былом. — И как мы не узнаем тебя, когда ты вернешься? — вдруг спросил Цзян Чэн, удивляясь, что вообще сказал это вслух. — Я узнаю, — уверенно произнес Лань Ванцзы. Услышав его, Вэй Ин ласково погладил руки сидевшего рядом с постелью мужчины. Сделав это, он поднял глаза на человека, перед которым его долги были непомерны. — Шиди, ты без сомнения меня узнаешь. Цзинь Лин уже не мог смотреть на страдания этих троих. Если отношения Лань Ванцзи и Вэй Усяня не требовали слов, то Цзян Чэну и тысячи будет мало. Но времени сказать их больше не было. — Лань Чжань, спой мне ту самую песню, — послышался слабеющий голос. И Лань Ванцзы запел мелодию, что свела их вместе, преодолев пространство и время. Под чудесные звуки, в окружении немногих близких ему людей, Вэй Ин ушел из этого мира с улыбкой на устах.

***

Через несколько дней Цзян Чэн и Цзинь Лин стояли у ворот собираясь покинуть Облачные Глубины. Провожавший их Лань Сичень аккуратно передал молодому человеку небольшую урну с прахом. — Лань Ванцзи сказал, что Вэй Усянь просил поместить это в склепе семьи Цзинь, чтобы почтить память Мо Сюаньюя. Цзинь Лин кивнул в знак согласия, полагая, что это имеет смысл и будет справедливым по отношению к ужасной судьбе его кровного родственника. Произнеся традиционные слова прощания, дядя и племянник покинули последнее пристанище Вэй Ина. В глубине души Цзян Чэн поклялся, что больше никогда не вернется в это проклятое место. Сейчас больше всего на свете он хотел оказаться в Пристани Лотоса и напиться до беспамятства.