Восхождение Азария I. Начало пути

Как только в библиотеке стало пусто, Азарий спустился вниз. «Свэтъ!» — воскликнул он и начал осматривать стены. Вроде обычные кирпичи с засохшей поверх глиной, но вот на глаза попалась тёмная дыра. Азарий просунул руку и отчётливо услышал бумажное шуршание. Он достал коробку. Раздался звон стекла, видимо внутри были какие-то колбочки. У юноши был огромный соблазн взять, разорвать бумагу и вскрыть содержимое... Но это было бы слишком просто. Он убрал сверток обратно и принялся ждать Михаила. Затаился во тьме канализационных коридоров и облокотился на стену. Вскоре пришел виновник. Выглядел испуганно и всклокочено, он потянулся к таинственному свёртку. И в этот момент Азарий издал громкое: «Кхе-кхе». — Что ты тут делаешь?! — взвизгнул Михал, небрежно запихнув коробку обратно. — Тот же вопрос к тебе. — Это тебя не касается! — О-О-О, а вот тут ты ошибаешься. — Азарий угрожающе взглянул на него. — Что в свёртке? — Как... Ох, не знаю о чём ты... — Что в свёртке? Молчание. — Послушай, — начал Михаил осторожно, стараясь не смотреть Азарию в глаза. — Я не хочу вам навредить! Я хочу помочь и помогаю как могу... — Хорошо, а в свёртке что? — Ртуть. — Что?! Азарий тот час подлетел, резким движением оттолкнул Михаила в сторону и достал злосчастный сверток. Внутри коробки лежали три крупных флакона с опасной серебристой жидкость. Михаил попытался забрать коробку, но Азарий поспешил шагнуть назад. — Отдай! Они хорошо запечатаны. Паров не почувствуешь. — Зачем они тебе? — Я хочу накормить ею эту сволочь! Пусть отправится в Топь! А теперь отдай! — Михаил вновь предпринял неудачную попытку вернуть свою коробку. — Но это слишком опасно и рискованно! — А тебя я и не спрашивал! — прорычал он. — Я сам решаю, как лучше поступить! Сам! Она за все ответит! — Так я тоже хочу, чтобы она ответила. Но... Подумай сам: вот умрет она, тебя найдут, сошлют на каторгу и что тогда? Все будут говорить о том, что жизнь бедной учительницы украл безумный ученик! — Бедной?! — Да. Другие, в отличие от нас, вряд ли знают её такой, какая она есть. Да и к тому же — проблема намного глубже! Михаил застыл и уставился на Азария с непониманием. Он молчал, не перебивал и, по всей видимости, старался понять суть слов юноши. — Её муж — тоже преступник и тоже должен понести ответственность. Я хочу, чтобы Свободный прогресс выиграл суд. Чтобы общественность узнала их истинную натуру. Да, возможно они будут живы, но их репутация будут уничтожена полностью. — И у тебя есть план? — Да. И он почти готов. Мне помогли... — Ладно, Робин Гуд... Возможно ты и прав. Только пообещай, что они действительно понесут наказание! — Я очень постараюсь... А рту... — О, не переживай! Я найду куда её деть! — Как скажешь... Михаил убежал прочь. А Азарий — поспешил к штабу. Время поздное, а значит пора было приступить к тяжелой ответственной работе. Первым делом Клим и Руслан отнесли к выходу канализации ящики с алкоголем. Азария назначали ответственным за всю бумагу. Её оказалось неизмеримо много. В носу застыл запах клея и картона. Было тяжело, но юноша держался. На улице темно и тихо. Город спал и не подозревал о начавшемся деле. Впрочем, случайного зеваку никто не отрицал, а потому все равно надо было быть на стороже. — Снимайте кафтаны. — приказал Артём. Азарий расстегнул и снял черный кафтан. Обдало холодом, его кожа покрылась мурашками. Без верхней одежды и так было холодно, а в одной рубашке и подавно. На одной из медных труб неизвестного происхождения были заранее приготовлены темные, из какой-то толстой бурой ткани балахоны. Они были с капюшоном, хорошо скрывали лица. Однако, когда Азарий взял один такой в руки, вокруг поднялось серебристое облако пыли. Юноша от души чихнул. — Ты с какой помойки их принес? — с отвращением спросил Руслан, пытаясь нацепить на себя один из балахонов. — У дяди в театре завалялись... Это костюмы проклятых монахов в одной из постановок. — А пыль тоже прилагается?! У меня голова теперь грязная! — Нет... — Артём закатил глаза. — Постановка провалилась, костюмы остались... А голову помоешь! Кряхтя, Азарий взял ящики. Послышался звон бутылок. Они шли по ночной улице и юноша невольно отметил, что выглядели они весьма странно. И в правду проклятые монахи... Они шли через парк, аллею, переулки... И вот он — каменный двухэтажный дом. Вокруг него ухоженный сад приличных размеров, у дорожек росли кусты, с чьих шапок весна ещё не согнала снег. Дверь, ведущая в сарай, спряталась где-то между елей. Ребята поставили ящики и пошли за новыми. С бутылками они покончили быстро, но с бумагой... Два, три, пять... На то, чтобы перетащить все скопившиеся плакаты, брошюры и газеты ушло не меньше пары часов. Ужасная тянущая боль от усталости растекалась до самых ключиц. И вот последний заход. Азарий почувствовал как на нос упала капля. Показалась. Еще одна... Дождь?! Посреди их пути?! Ливень спустился, когда они подходили к дому Артёма. Плакаты пострадать не успели, но идти назад было рискованно. Балахоны вряд ли были предназначены для такого дождя. Азарий лег на холодный пол и прикрыл глаза. Он не чувствовал ни рук, ни ног, ни даже спины. До безумия хотелось спать... — Азарий, ты чего?! — за плечи его приподнял Руслан. — Все в порядке... — Азарий зевнул и потянулся. Дождь смягчился через час. Обходя лужи, ребята поспешили в лицей. Азарий разочарованно вздохнул, когда увидел потемневшую от пыли рубашку. Утром надо придумать какую-нибудь причину для прачечной. Оказавшись у себя в спальне, Он, не заметив удивленных Вадима и Акакия, рухнул на кровать. — К-К-Как в-в-все п-п-прошло? — Неплохо... — пробурчал Азарий. — Всё перетащили... — Вижу... — отмахнувшись от поднявшейся пыли, отметил озадаченно Вадим. — Черт… Так все это не вовремя. Будь эта тварь проклята... Лишь бы собранные воспоминания помогли... — Воспоминания? — Долгая история. Но я боюсь, что этого будет мало... — М-М-Может, м-м-можно е-е-еще ч-ч-что-то с-с-сделать? — спросил Акакий. Сделать, сделать... Но только что? Уже всё вроде добыто и больше доказательств нет! И тут Азария осенило... — Точно! — воскликнул он неожиданно для всех. — Я видел в воспоминаниях у мужа Татьяны Дмитриевной дневник. Он находится в их квартире, в столе, в его кабинете... — И что там?! — спросил Вадим испуганно. — Он записывал свои мысли и воспоминания! Может там есть что-то, что может помочь Движению... Мне нужно только... Только... — Азарий, тебя вызывают к директору. — сердце чуть не остановилось. Неужели их раскрыли?! Он выглянул в коридор. Объявившая эту новость Шура стояла бледная как призрак. Её серенькие глазки бегали из стороны в сторону, они немного покраснели. Видно, что она плакала. — Что случилось? — Он хочет поговорить с тобой... — Ты плакала? Может воды принести? — Нет... В порядке... Правда. — произнесла тихо Шура и поспешила прочь. Азарий посмотрел на друзей. Те испугались не меньше. Юноша чувствовал, как в груди слева неприятно тянет, а в тело вонзаются сотни мелких иголочек. Что-то внутри кричало об опасности, но по другому никак. По пустым коридорам Азарий направился к кабинету директора. Назло перед глазами зажигались тысячью свечей воспоминания: он шел по ним когда-то давно вместе с Анной Ивановной и Вадимом. Первые часы в лицее, юная душа ещё не знала в какую историю попадет. Тот тринадцатилетний парнишка... Мальчишечью наивность убила смерть отца и старшей сестры, а вместе с этим родилось иное жгучее чувство. Морально он так и бродил по ночному лесу, в попытках выжить и найти свое место в этом жестоком царстве. Топаз на перстне засверкал. Когда-то тот украшал палец его отца, что из-за страха лишиться семьи превратился в простого кузнеца. Знала ли правду Евгения, или же как и Азарий была в неведении. Последние два шага были подобны двум выстрелам. Сначало грохот, а после оглушающая тишина. Азарий положил кисть на ручку двери кабинета. Он должен быть стойким.