Восхождение Азария I. Начало пути

Жизнь для лицея будто бы не изменилась - все так же проводились уроки, ученики в разных уголках общежития делали домашнее задание, делились сплетнями, гуляли и читали, вот только Азарию без Федора, какое-то время все казалось незнакомым. Каждый раз, заходя в гостиную, он ожидал увидеть за книгой или очередным конспектом знакомое лицо, но каждый раз его не было, да и больше никогда не будет. Было грустно, однако юноша понимал, что это было неизбежно. Ничего не оставалось делать, кроме как смириться и идти вперёд, лишь изредка с грустной теплотой вспоминая прошедшие годы. Впрочем, новые реалии были не за горами. За неделю до начала учебного года, все узнали, что личность нового старосты объявят первого августа на торжестве. И всё это время среди учеников кипели бурные волнения, обсуждения и споры. Каждый, будь то раздражающий всех отличник, или не менее раздражающий раздолбай, с пятого по восьмой класс, хотел занять заветную должность. Со всех сторон между претендентами раздавались громкие яростные споры от которых у Азария, по правде говоря, уже начинала болеть голова. — Эх, вот бы я был хотя бы в пятом классе... — с трепетом рассуждал Вадим поздно вечером перед сном. — Может быть... Может быть я бы стал старостой! — Может быть. — сухо отвечал ему Азарий, стараясь сосредоточится на книге. — Будто бы ты не хотел бы стать старостой! — по доброму усмехнулся Вадим. — Быть главным - это же восхитительно! — Восхитительно. А ещё очень ответственно. — Ой... Да ладно тебе! Не занудствуй! Я все прекрасно понимаю. Просто рассуждаю, не более! — Я просто устал от всех этого кипиша. — Азарий тяжело вздохнул и окончательно отложил книгу. — Пообсуждать будто бы больше нечего. — Ну, пока что это самое яркое событие за последний месяц. — Вадим пожал плечами. —   И мне все-таки кажется, что ты раздражаешься не от самих обсуждений... — Что ты имеешь ввиду? — Ты... Ты ведь еще не до конца смирился, так? Ответом на обеспокоенный вопрос послужила лишь тоскливая тишина. Азарий вновь вздохнул, и какое-то время молча смотрел на край своего одеяла. — Смирился... — произнес мрачно юноша, прикрыв глаза. — Да вот только все это... Словно ножом по старым ранам. Не могу я пока что никого представить в роли старосты, помимо Федора. — Понимаю тебя, дружище. Я уверен, что ты окончательно свыкнешься, просто должно пройти какое-то время... Слушай, если тебе нужно будет с кем-то поговорить, обращайся! Мы же друзья в конце-концов, а друзья должны помогать друг-другу! — Да... Хорошо... Спасибо тебе. Тянувшаяся со скоростью ползущей улитки неделя подошла к концу, и наступило первое августа. В актовом зале должно было проходить торжественное мероприятие состоящие из грандиозного обеда, долгой речи директора, а также музыки, что исполняли приехавшие за несколько часов до выступления музыканты. Впрочем, всё это мало кого волновало. Раззадоренные не нашутку спорами и многочисленными дискуссиями ученики ждали лишь одного: объявления нового старосты. От того все эти «прелюдия» к заветному моменту казались нудными, затянутыми и утомительными. — Яроводец, да когда же уже скажут?! — Словно назло... — Зато интрига-то какая! — шептались недалеко от Азария четвероклассники. Сам юноша, скрывая волнение, продолжал есть запеченную курицу, без особого интереса краем уха улавливая бесконечные поздравления, напутствия и слова о «наш лицей воспитал не одно поколение опытных стражей, в этом году вам предстоит узнать много нового». Он уже и сам хотел узнать, хотя и понимал, что новый староста навряд ли будет таким же как Федор. С другой стороны сидел Артем со своей компанией, которые тоже активно все обсуждали: — Как думайте-с, кого все-таки выбрали? Я ставлю на Гаврилина! — Тупой этот твой Гаврилин, как валенок моего деда. — тихо усмехнулся Захаренко на подобное предположение. — Но у него в табеле одни пятерки! — Знаю. Вот только ума от них у него ни на грамм не прибавилось. А посему, он живое доказательство тому, что по оценкам не стоит судить о мыслительных способностях человека. После столь воистину долгой речи, Стариков наконец-то произнес: — Думаю, вас всех волнует вопрос о ваших новых старостах! — как только все услышали слово «старостах», в туже секунду перешептывания в мнгновении ока притихли. Ученики затаили дыхание и навострили свои уши в ожидании, боясь прослушать даже какой-либо тихий звук из уст директора. — Нам было очень жалко прощаться с Соколовым и Ивановной, но увы и ах, их обучение в этом лицее подошло к концу, и я уверен, что они поступили туда, куда хотели. Мы с коллегами очень тщательно изучили дело каждого ученика, и сейчас, готов объявить свой вердикт. Новой старостой у девочек станет Ольга Косакова! — девушки разразились аплодисментами. — А у юношей - Глеб Лапушкин! По залу прокатился удивленный шепот, после чего некоторые начали хлопать: кто-то искренне, кто-то чисто из нежелания обидеть. Азарий был не слишком рад подобному выбору. Лапшкин, несмотря на высокую успеваемость, был известен своим титаническим равнодушием и спокойствием ко всему происходящиму вокруг. В свободное время он только и делал, что читал какую-нибудь газету, либо же храпел у себя в комнте или на диване в гостиной, из-за от остальных он получил подобающую кличку: «Храпун». Будучи старостой его поведение не изменилось ни на грамм. Все так же после уроков, он, в отличии от Федора, предпочитал активной жизни лицея крепкий сон и «Столичный Вестник». Одни радовались подобному старосте, ведь мало того, что учителям жаловаться никто не будет из-за проступков и шалостей, так ещё им предоставлялась безграничная свобода. Другие же наоборот - расстроились, из-за тотального равнодушия и отсутствия какой-либо активности со стороны старосты. Азария какое-то время подобное раздражало подобное. Конечно, он ожидал, что новый староста будет отличаться от Федора, но не настолько же радикально. Впрочем, его эмоции и переживания вскоре сошли на нет, ведь ничего уже нельзя было изменить, да и были дела куда важнее. Например, новый цикл тренировок, который должен был завершится очередным туром соревнования - на сей раз региональным. Одна из них была вскоре объявлена третьего августа вечером. Азарий весь день с нетерпением ждал назначенного времени. Последний урок для него тянулся мучительно долго, а потому, сразу же после его окончания, он выскочил из класса словно пробка из бутылки и помчался в раздевалку переодеваться. На площадке его уже ждала Анна Ивановна. Выглядела она весьма взволнованно. Увидев юношу, она улыбнулась. — День добрый. Надеюсь, ты хорошо отдохнул? — Азарий утвердительно кивнул. — Отлично. Нам в этом году предстоит много работы, так что предлагаю сразу приступить к тренировке... Долгое время ты летал и выполнял все трюки в своем зверином обличии. Теперь же часть из них ты будешь выполнять в обличии человека. Хочу предупредить, что поначалу будет тяжело и непривычно! Готов? Азарий вызвал крылья, только на сей раз не стал превращаться в кота. Он пару раз махнул ими - пока все хорошо. Потом сделал попытку взлететь с места... Ощущение было такое, словно к нему привязали пару булыжников. Тело, словно скованное каким-то застывшим бетоном, его совершенно не слушалось, а потому он продержался в воздухе долю секунды, после чего чуть неуклюже не плюхнулся на землю. Благо тренер успела подстраховать его. — Вот именно об этом я и говорила! Ну, ничего. Со временем научишься! — Анна Иванновна подбадривающе похлопала ученика по плечу.   На протяжении всей тренировки Азарий каждый раз взлетал с ощущением, что у него на плечах лежит мешок картошки. И лишь к концу занятия он смог продержаться в воздухе десять секунд, что, по словам Анны Ивановны, было довольно неплохим результатом. Уставший юноша, побрел в раздевалку, поседел там несколько минут, после чего переоделся и неспеша отправился в столовую. В животе заурчало, Азарий не отказался бы от тарелки гречки. —  Она там что, совсем с ума сошла?! — возмущался за ужином Вадим, открыв учебник по географии. — Этот параграф огромен! Как его вообще возможно выучить за один чертов вечер?!  — О-О-Она е-е-ещё о-о-обещала п-п-провести к-к-контрольную п-п-по э-э-этому п-п-параграфу... — добавил Акакий, и тут же взвизгнул от оглушительного удара учебника об стол. Все находящиеся в столовой повернули голову к их столу. Вадим дышал часто, лицо его побагровело из-за чистейшей ярости. И как только он пришел в себя, он немного смутился из-за всеобщего внимания, после чего прошипел: — Совсем достала тварь окаянная... — Нас все, Вадим... Нас всех. — устало вздохнул Азарий, в предчувствие долгого домашнего задания. — Скотина... — на последок прорычал Вадим и небрежно кинул слегка потрёпанный от удара учебник в сумку. Юноша закончил с гречкой, после чего попрощался с друзьями и отправился в общежитие, дабы там в тишине изучить параграф. В свою комнату он зашёл неспешно, с раздражение в душе. В тот момент его самым огромным желанием было упасть на кровать, прикрыть глаза и окунутся в глубокий сон. Вот только сначала должен был быть параграф. Широко зевнув, Азарий нехотя начал рыться в сумке в поисках учебника. Когда он достал его и хотел уже было сесть за стол, его взгляд уловил из-под подушки нечто белое. На мгновение забыв о географии, юноша решил взять появившийся невесть откуда предмет. Конверт. Обычный белый никем не подписанный. Внутри лежал листок, на котором кто-то написал в случайной последовательности буквы, которые собирались в какую-то странную тарабарщину. Чей-то розыгрыш? От того? Вряд ли от Вадима, и уж точно не от Акакия. Азарий вместе с письмом сел за освещенный стол. Похоже на какой-то шифр... Рассмотрев написанное поподробнее, юноша заметил, что некоторые слова оканчивается на большие буквы. И тогда он понял: все слова записаны наоборот. Так письмо наконец-то можно было хотя бы прочитать: За территорией лицея недалеко от здания мужского общежития есть дыра, что ведёт в канализацию. Ровно в полночь в своем зверином облике залезь туда. После чего пройди вперёд до первого поворота, тебя там встретят. Также возьми с собой это письмо. Помни: все это должно быть тайной. З.А Все это показалось Азарию очень странным. У него появилось подозрение, что это было чьей-то шуткой, однако внутри него бурлило любопытство, и конце-концов он решил просто посмотреть, что ему уготовили в назначенном месте. Дождавшись полночи, юноши превратился в кота и тихо зашагал к выходу, стараясь не разбудить Вадима. На улице он посмотрел по сторонам, дабы убедиться, что его никто не видит. Азарий подбежал к забору. Толчок, отрыв, полет и вот, за долю секунды, он оказался за пределами лицея. Впереди, на краю тротуара виднелась канализационная щель. Видимо о ней и говорилось в загадочном письме. Юноша подбежал к ней и в тут же нырнул туда. Темно, хоть и можно было разглядеть силуэты предметов. Как там говорилось? Вперёд до первого поворота. Азарий рысью устремился к назначенной точке. У так называемого поворота никого не было. Юноша осмотрелся, дабы увидеть хотя бы малейший намек на движение. Увы. — «Точно какая-то глупая шутка...» — подумал раздражённо юноша. Он разочарованно фыркнул и уже было собрался уходить. И где-то в близи из кромешной тьмы раздался сначала шорох, а вслед за ним - тихие шаги. Азарий насторожился, и на всякий случай выпустил когти. Показался маленький огонек, который по мере приближения становился больше и ярче. Вскоре стал виден его источник: миниатюрная свеча, что держал в лапах серо-голубой кот. Азарий сразу же узнал его - это был Руслан Коваленко в своем зверином облике. — Отлично. Ты здесь. Тебе все сейчас объяснят. — сказал Руслан, заметив недоумение на лице юноши. — Иди за мной. Азарий последовал за ним. Они уходили все вглубь и вглубь канализации, пока не остановились у двери. Руслан постучал в нее. — Пароль! — послышался оттуда чей-то голос. — Виски, ром и капелька свободы. — сказал Коваленко. — У нас новенький. — Чудесно! Дверь распахнулась. Голос, как оказалось, принадлежал рыжему коту, который вроде как был четвероклассником по имени Клим Шушен. Жестом тот пригласил Азария и Руслана внутрь. Юношей встретила слабоосвещённая, наполненная тусклым оранжевым светом комната. Бетонные холодные стены были обклеены яркими плакатами, которые по всей видимости пропагандировали науку и просветительскую деятельность, а так же различными вырезками из газет. Посреди стоял «деревянный барабан». На нем лежали листы бумаги, перья, стояла чернильница, а рядом с ней источник света - масляная лампа. За импровизированным столом вальяжно сидел Артем. — Рад, что ты принял мое приглашение! — довольно воскликнул он. — Не стесняйся и чувствуй себя как дома. — Значит, письмо написал ты? — поинтересовался Азарий, после чего получил в ответ подтверждающий кивок. — И... Что ты задумал? — Присаживайся. — Азарий сделал так, как он попросил. — Что-нибудь будешь? Чай, кофе может, или что-то иное? — Что ты имеешь ввиду под иным? — Артем усмехнулся, после чего достал из ближайшего ящика янтарную бутылку белого вина. — Откуда... — Мой отец не заметит, что с одного из его алкогольных предприятий исчезнет пару бутылок! — на его лице появилась самодовольная улыбка. — Так что, будешь? — Наливай. Артем приказал Климу принести два бокала, после чего тот налил немного сначала Азарию, потом себе. Юноша в свою очередь поблагодарил одноклассника, и сделал небольшой глоток. Отдавало лёгкой кислинкой, его щеки налились лёгким розовым пунцом, лицу стало как-то теплее. Вкусно. Однако если об этом узнаю учителя - ему не поздоровится. — Ну-с, рассказывай, что у тебя на уме. — произнес Азарий, в ожидании разъяснения всей ситуации. — Думаю для тебя не будет секретом тот факт, что с четвертого класса нам начнут платить стипендию. Клим, думаю, может подтвердить. — Так точно! — согласился тот со словами Захаренко. — Три серебряника. — Три серебряника... На это даже хлеб не купишь. Думаю, ты бы не отказался от того... Чтобы эту сумму как-нибудь увеличить, скажем так, увеличить. — И ты хочешь организовать какой-нибудь дело, я верно понял? — спросил Азарий и сделал ещё один глоток. — В яблочко! — Хорошо. И в чем же суть? — Смотри: первой, и пожалуй одной из самых востребованных услуг, будут содержание и ответы на тесты и контрольные. Добыть их не составит труда - мы все состоим на хорошем счету у учителей! — А что насчёт географии? — Это тоже не проблема. Руслан! Коваленко достал из лежащего у входа мешка несколько листков бумаги, после чего подошёл к столу и положил их, чтобы Азарий смог увидеть их содержание. Глаза юноши округлились от изумления. — С каким-таким божественным вмешательством ты умудрился их достать? — Знать надо кое-какие хитрости! — подмигнул Руслан. — А ещё мне Артем помог с копией ключа от ее кабинета... — Ну вы даёте! — Ага! — довольно промурлыкал Артем. — Я знаю, что ты на хорошем счету... Почти что у всех учителей. В особенности у Иры и Анны Ивановны. Думаю, хотя бы содержание предстоящих тестов и контрольных тебе не составит труда добыть. Кто чем будет заниматься мы обговорим заранее. — Хорошо. Что-то ещё? — Ага. В этом мне любезно помогли мои друзья из движения Свободного прогресса. Слыхал о нем? — Видел какие-то упоминания в газете, но не более. — Понимаешь, то что сейчас происходит в плане развития науки - это не нормально. Весь этот «Закон семьдесят пятого года» - вверх невежества! — презрительно фыркнул Артем. — Что ещё за «Закон семьдесят пятого года»? — Придумка трусливых идиотов, что считают науку опасным злом! И теперь сборище ограниченных чинуш с такими же ограниченными убеждениями, диктуют, что есть правильно и «безопасно», не давая молодым учёным двигать науку вперёд и за счёт этого улучшать жизнь людей! — А эти из Свободного прогресса... Они борются за отмену этого закона? — Да! Ну или по крайней мере, наша часть движения борется за выход Буяна из под влияния этого закона. — Понял. Думаю, я ещё изучу этот вопрос по подробнее. А в чем заключается услуга? — Я знаю людей в этом лицее, что придерживатются таких же позиций как и я. Они наверняка будут заинтересованы в труднодоступных книгах и научных статьях. Плюс - возможно сторонников наших идей станет больше. С поставкой мне помогут мои друзья, я с ними постоянно на связи. — Звучит не плохо. На этом все? — О, нет, нет, нет! — Артем загадочно улыбнулся. — Есть ещё кое-что, я бы даже назвал это вишенкой на торте! Помимо той бутылки, что мы открыли сейчас, у меня есть ещё! — Ты собираешься продавать алкоголь?! — в этот момент Азарий чуть не поперхнулся от последнего глотка вина. — Ну, да. — Ты ведь понимаешь, что это может закончится нашим исключением? — Расслабься! Это будет привилегией для тщательно проверенных мною людей! Да и я, разумеется, не будут продавать в бутылках. Все будет в маленьких баночках, скляночках и прочей ерунде. В конце-концов о всех моих услугах не будут знать личности подобные Ване или Илье. — Ладно. Но я не хочу терять репутацию среди учителей. — Я, если что, тебя прикрою, договорились? — Азарий кивнул. — Договорились. На этом все. Вся полученная за неделю выручка будет распределяться между нами поровну в субботу в полночь здесь. — Хорошо, но наше «внезапное» обогащение не вызовите ли подозрения у учителей? — Нет. Не вызовет. Все расходы в основном замечали старосты, однако Храпуну все равно на всех плевать. Да и думаю, что часть выручки будем хранить здесь, каждый в отдельном ящике. По поводу сохранности не переживай - без меня сюда никто не зайдет, ибо ключи только у меня. — Тогда договорились. — Азарий встал. — Чудесно! — юноши пожали друг другу руки. — И напоследок! Ты ведь взял с собой конверт с письмом? — Конечно. — Дай мне его. Азарий протянул конверт Захаренко. Тот взял его и поднес к огоньку масляной лампы. — Красиво... — протянул он, наблюдая как пламя съедает белоснежную бумагу. — Это так, на всякий случай. Писать, кстати, всем нам в том же стиле, что было в этом письме. — Я понял. Тогда до следующего раза. — Давай! Завтра в тоже время. Азарий побрел прочь. Дойдя довольно быстро до спальни, он с облегчением выдохнул. Кровать казалась такой теплой и уютной, однако странное чувство, которое пробыло с юношей весь путь, не исчезло. Отныне он ступил на извилистый путь, конец которого окутывал туман.