И павшему воину – меч

      Крупный жемчуг росы на листву упал,

Увядает кленовый лес,

И в ущелье Уся, и в горах Ушань

Свет безоблачных дней исчез.

На реке обезумели волн валы,

Словно к небу их вознесли,

А у крепости — груды тяжелых туч

Опускаются до земли.

И вторично цветут хризантем куст —

Буду слезы я лить о них.

Но привязан давно одинокий челн,

Вдалеке от садов родных.

И хозяйки готовятся к зимним дням,

И одежды теплые шьют.

Мрачный замок Боди одинок и тих…

Долго ль мне оставаться тут?

      Сяо избегал телесного контакта. Это Тиа поняла сразу.       Тем не менее, это не помешало ему с непроницаемым лицом подхватить ее на руки — словно пушинку, она даже пикнуть не успела, — чтобы через несколько недолгих мгновений оказаться на постоялом дворе, сразу на балконе нужного этажа.       Оказавшись в своей комнате, Тианьши обессиленно опустилась на застеленную кровать. Ее руки мелко подрагивали, а усталость навалилась с размаху, как тяжелый мешок с песком. Больше всего ей сейчас хотелось обставить комнату горящими свечами, потому что любая темнота напомнила бы ей о мраке пустых демонических глазниц. Она бы ни за что на свете сейчас не уснула, настолько живо было ощущение липких лап, цепляющихся за ее Сердце. Как можно спать спокойно, если такие твари разгуливают в ночи? Вдруг демоны приходят во сне, когда ты беззащитен? Тиа взглянула на фигуру Адепта. Сяо стоял монолитом, выжидающе скрестив руки на груди, и уходить никуда, по-видимому, не собирался.       Да, демоны приходят во сне, но покой охраняет Златокрылый Якса, долгие столетия преданно несущий свой долг.       Вот он, прекрасный шанс разобраться со всем, что требовало прояснения. Рассказать о цели визита, о важности того, что задумано, но стресс не давал Тианьши вымолвить ни звука. Адепт в угрюмом молчании ожидал ждал. Захотелось из вредности выпроводить его за дверь, издевательски сославшись на божественную карму.       Многоуважаемая Тианьши, разве так ведут себя с тем, кто спасает жизни?       — Спасибо, — наконец промямлила Тианьши. — За то, что спас.       Сяо лишь молча кивнул. Девушка все же решила начать издалека, с того, что в данной ситуации волновало ее больше всего остального:       — Это был демон, ведь так? Что ему было от меня нужно?       — Я ожидаю, что это ты мне скажешь.       Тон Сяо, как и вся его поза, и нечитаемое выражение лица, были сдержанными и спокойными, но было в нем нечто такое, что не вызвало желания спорить с ним. Эта монолитная холодная стойкость и мрачность — тень долга, отбрасываемая на него — давали красноречиво понять, что божество говорит с тобой. И что с ним лучше не шутить.       Ты же сама явилась сюда только ради разговора с ним. Пора перестать упрямиться. Тианьши собралась с силами.       — Что ты имеешь в виду?       — Только то, что я сказал. Я наткнулся на этого демона на Тростниковых островах и намеревался убить. Но прямо в разгаре схватки тварь, как по команде, потеряла ко мне интерес и рванула в другую сторону. Я преследовал его до самой отмели, пока не увидел — его целью была ты. Поэтому, — глаза Яксы сверкнули в темноте желтым, — я настаиваю. Кто. Ты. Такая?       Тиа завороженно уловила эту опасность, пропитавшую его ауру. То, насколько темными могут быть последствия для каждого, кто рискнет играть в игры с укротителем демонов. Но слова Яксы заставили ее задуматься: был ли тот импульсивный выброс энергии связан с причиной, привлекшей оскверненную плоть? По опыту Тианьши, ни один демон не сбегался на действие сил Моракса — напротив, все жуткие твари в округе предпочитали оказаться как можно дальше. Силы Архонтов — это те же самые элементальные силы, что наполняли собой сущности живых когда-то божеств. Вся причина в этом? Но что если это как-то связано с происходящими в прошлом событиями, до правды о которых девушка пытается докопаться уже который год? Судьба лоб в лоб столкнула ее с нужным ей человеком, возможно ли, что все это связано воедино одной нитью?       Поэтому Тиа решила говорить откровенно прямо сейчас:       — С десяток лет тому назад у подножия Драконьего Хребта Властелин камня обнаружил спящее божество, заточенное во льдах. Он спас его и, так как божество представляло собою беспомощное, растерянное существо, подарил ему свое покровительство и имя. Никто не знал и не знает, откуда это божество родом и по какой причине оказалось во льдах; это великая тайна, которую я стремлюсь разгадать. В общем-то, я и есть та самая богиня, Архонт света. Мое полное имя Тианьши.       Лицо Адепта оставалось непроницаемым. Он хмыкнул:       — Я слышал о тебе. Странно, что я не почуял твою ауру. У тебя она слабая.       Проглотив раздражение, рожденное его прямолинейностью, она продолжила:       — Аура слабая, потому что мое Сердце Бога надтреснуто, — на этих словах Сяо нахмурился еще больше, — и поэтому я стараюсь не использовать свою элементальную энергию в полную силу. Но на отмели я случайно наткнулась на группу Похитителей. Мне пришлось защищаться, и…       Тиа остановилась, так как не сразу нашла нужные слова. Весь прошедший день был словно в тумане. Девушка вздохнула и рассказала о всем том, что произошло, и почему по ее мнению это случилось.       Воцарилось молчание. И страшная неловкость. Тианьши ссутулилась. Похоже, она была единственным присутствующим, кто ощущал себя не в своей тарелке: ну нельзя же так многозначительно смотреть! На природе божества действие кармы почти не сказывалось, зато Тиа явно ощущала на себе всю мощь цепкого взгляда, который молчащий Адепт не сводил с нее.       Вдруг Просветленный Сяо поднес руку к ее лицу. Он невесомо отодвинул локон и взглянул на израненную щеку. Девушка смущенно замерла. Его руки были в перчатках.       — Нужно обработать. Больше не влезай в неприятности. Лучше вообще старайся не уходить далеко от Ваншу, здесь безопасно. Понятия не имею, почему этот демон так повелся на твою силу, но надеюсь, что выясню это, — Сяо уже развернулся, чтобы уйти, но остановился. — Если ты окажешься в опасности, если монстры все же настигнут тебя… Скажи моё имя. Адепт Сяо. Я приду на зов.       Тианьши в этот момент словно пронзила глухая, печальная нота; едва, на одну секунду, она всколыхнула воздух вокруг, оставив после себя гул потревоженной струны, так и исчезнув. Песнь сожаления и принятия, знакомая, но давно забытая песнь. Это странное чувство заворожило, но Типньши в последний момент вскочила и окликнула собиравшегося уходить Адепта:       — Постой! Я искала тебя по другой причине! — Поймав заинтересованный взгляд, та продолжила: — Я здесь, потому что мне нужна помощь. Точнее, мы можем помочь друг другу.       Сяо недовольно фыркнул:       — В помощи не нуждаюсь.       — Но это важно для того, чтобы все получилось. И, если все удастся, велика вероятность, что мы отыщем ответ на волнующие нас вопросы.       Она выложила все как есть. Аккуратно подбирая слова, она рассказала об идее проникновения во сны и о том, что для этого нужно снять часть груза с кармы Сяо, которая буквально истончает гроздья чужой злобы и ненависти, как наскальные подсолнухи, истекающие янтарем. Что оба они будут в плюсе, ведь Тиа доберется до долгожданных, столь желанных ответов, а Сяо заполучит хоть и небольшую, но каплю покоя. Лицо Адепта все время имело хмурый вид, поэтому девушка говорила открыто, но постепенно оно каменело, а губы сжимались в бледную полоску.       — Ты совсем сдурела?       Бестактно прерванная речь оборвалась, но охотник не дал и шанса:       — Я. Не нуждаюсь. Ни в чьей. Помощи. Если тебе так сильно хочется смерти, найди другой способ убить себя, без моего вмешательства.       — Но это очень важно!       Тиа молниеносно преградила путь Яксе, инстинктивно дотронувшись до чужого плеча. Сяо с рыком дернулся и раздраженно уставился на девушку.       — Я прошу тебя, я весь мир объездила, но так и не преуспела! Где-то там у меня был дом, у меня были близкие, может быть, мир, который я должна была защищать. Я уверена, что все пройдет хорошо, если постараться. Пожалуйста, Сяо…       — Очень жаль. Мое дело защищать смертных, и я согласен защищать тебя. Но не приближайся ко мне и не мешай мне. А то пожалеешь. Ты глупая, если пытаешься вернуть забытое. Некоторых вещей о себе лучше не знать. Радуйся, что заполучила шанс начать все с чистого листа. И уйди с дороги.       И он исчез. Растворился в потоке ледяного ветра, оставив за спиной только эхо оглушающей печальной тишины.

***

      С тех пор дни текли неразличимым потоком. Тиа злилась на Яксу и на саму себя; она снова потерялась в бушующем море эмоций, в которых не могла разобраться, — удивительно, что один малознакомый человек, которого она видела дважды за всю жизнь, доводил ее до такого состояния.       Увы, но Сяо действительно был мало знаком ей: привыкшей жить среди людей, Тианьши было сложно уловить природу причин некоторых его поступков и реакций. Что еще можно ожидать от двухтысячелетнего Адепта с трагической судьбой? Но, тем не менее, даже Моракс был последовательный и логичный в своих действиях. А ему, на минуточку, минула шестая тысяча.       Воспринимать его, Адепта, как героя легенд, было легче и казалось правильнее. Когда читаешь о героях, чьи подвиги воспеваются в мифах, а личные трагедии судеб воспринимаются достоянием общественности, дающим повод восхититься красотой возвышенных страданий, воспринимаешь их отдельно, как упрощенные эталоны героизма и находчивости. Как-то не вспоминается, что они тоже люди — даже если являются древним охотником на демонов, — со своими привычками и качествами, которые могут раздражать.       Может быть, Тиа и могла бы понять мотивы такого поведения. О, она прекрасно видела причины для нелюдимости и равнодушия. Но избегать помощи? Маловероятно, что Адепт склонен к романтизации своих же страданий. Он этими страданиями живет, а люди, пережившие боль, смотрят на нее без испуга, без переоценки, но стремятся ее избежать. Только вот на данный момент Сяо удачно избегал лишь девушку. Может быть, конечно, она высокого о себе мнения, и что это всего лишь чистое совпадение, но разве можно ни разу не встретить того, кто живет в том же здании? Тиа фыркнула: по существу, это ей десять лет жизненного опыта, но почему-то из них двоих двухтысячелетний Адепт ведет себя как ребенок.       Тем не менее, Тиа старалась разобраться. Она часто пропадала в своем Чайнике, в небольшом павильоне, обустроенном специально под библиотеку, зарывалась в пергаменты до глубокой ночи. Это, конечно, не знаменитые собрания Академии Сумеру, но ее собственноручно собранная коллекция, которой Тиа гордилась. Здесь было множество самых разных фолиантов из разных концов Тейвата, содержания которых были посвящены ботанике, астрономии, механике, истории и мифологии — их, по понятным причинам, насчитывалось больше всего, — астрологии, кулинарии и много чему другому. Еще до приезда в Ваншу Тиа перетаскала сюда тома, посвященные истории Защитников Якс; любые книги, которые так или иначе содержали информацию, и которые Тие удалось достать. Моракс на такие ее причуды только шутил, будто бы скоро в Ли Юэ в скором будущем ждет полное «обезкниживание». Ее любовь к книгам была действительно удивительна, словно Тианьши являлась Архонтом библиотек.       Зрела идея написать Мораксу, но это означало бы признать свое поражение, да и вряд ли бы это принесло свои плоды. Заставить Адепта помогать? Без очищения это делать бесполезно и крайне глупо: Тиа все еще помнила ощущения влияния темной кармы, а душа охотника была пропитана ею насквозь. Ситуация казалось плачевной. У девушки не было ни единого аргумента, который смог бы переубедить упрямого Яксу.       В общем, она с головой зарылась в книги, то ли действительно в поисках ответов, то ли ради того, чтобы утихомирить чувство беспомощности. Случилось так, что она целые сутки поглощала информацию и анализировала старую, прерываясь лишь на то, чтобы побродить по песчаному побережью и тоже подумать. В итоге, от бесконечной усердной умственной работы дала знать о себе мигрень. Она застала девушку за изучением старого свитка, утяжелив веки и затуманив разум. Тиа упрямо боролась с усталостью, но, в конце концов, потерпев поражение, задремала.       Душистый запах цветов наполняет легкие. Щебечут птицы, изредка переливаясь короткими трелями. Тия видит знакомые пейзажи, и для нее это что-то правильное. Она бредет по мраморной кладке, ближе к серебристому дереву, и видит рядом с ним знакомую фигуру — себя саму — и это тоже что-то правильное. Естественное.       Девушка, что рисует на коре, смотрит на гостью. Она улыбается самой мягкой из улыбок. В ее волосах затерялся один из солнечных зайчиков, что россыпью качающихся пятен покрывают белый мрамор, скользят по тонким плечам и проскальзывают по выступающим корням древа. Душа наполняется тягучим медовым теплом. Все правильно. Все тогда было сделано правильно.       Но лицо девушки меняется. Оно наполняется печалью, скорбь плещется в ее глазах, как беспокойная вода. Ее губы безмолвны.       Прости мое легкомыслие.       Налетает ветер, он нагоняет облака, закрывает светило. Птиц больше не слышно. Ни голосов, ни шелеста. Пустое, мертвое молчание. Безмятежность, что казалась незыблемой, идет трещинами. Тиа ощущает, как все внутри леденеет от страха.       Боль раскаленной дугой пронзает сердце.       СЛУШАЙ, СМОТРИ И МОЛЧИ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ МИРА       Тиа подскакивает. Перед ней все тот же знакомый пергамент, вокруг благоденствующая тишина, шуршащие волны набегают на песчаный берег. Этот покой так далек от того, что происходит в душе.       Дыхание сбилось, и снова образы, хороводы образов зашлись в безумной пляске, бледнея с каждой секундой. Тиа рывком поднялась с места, но скривилась, когда осознала свои ощущения: болело сердце. Что же со мной творится?       Сны. Сны не преследуют ее, как выразился бы поэт или писатель, но они появляются неожиданно, выскакивая из самых темных пучин, где копошатся тайны и скелеты. Словно посреди штиля — порыв ветра, приходящий с севера. И редкие обрывки сновидений, несущие в себе образы, запутывают все больше и больше. Кто эта девушка? В том, что когда-то и где-то росло особенное дерево, Тиа уже не сомневалась, как и в том, что была как-то с ним связана. Но девушка? Было ли это видение просто интерпретацией сознания, и на самом деле Тианьши видела и правда себя? Что-то подсказывало, какое-то интуитивное видение различий, что девушка могла быть и была отдельным живым человеком. Это ее близнец? У Архонта в целом может быть родственник. Как она связана со мной?       Впервые, помимо картинки, у Тии были слова. Странный бессмысленный набор слов или же нечто большее? Что-то, что может быть связано незримо, как вышитый узор, который на изнаночной, сокрытой стороне обладает общей нитью.       Слушай, смотри и молчи, если хочешь мира.       Кто-то не хотел, чтобы ценные секреты вышли наружу, но однако же делился ими, призывал слушать и молчать. Тиа понятия не имела, что это за секреты и какова их природа, но они оставили Архонта заточенным во льдах на долгое время. Как же все спутано!       Где-то здесь были бумага и перо. Девушка села за письменный стол и емко постаралась описать суть происходящих событий, чтобы отправить это письмо Мораксу. О том, что она на данный момент не добилась успехов в общении с Сяо, Тианьши промолчала, лишь сухо упомянув пару деталей, зато описала оба сна настолько подробно, насколько это было возможно. Такие фразы из ниоткуда не появляются, и, возможно, старейший Архонт найдет в них нужную зацепку. Быстро, в состоянии аффекта, написав письмо, она, все еще взбудораженная и спросонья, упаковала его в конверт и покинула Чайник, чтобы дойти до стойки управляющего.       День сегодня был бледный, солнце подернуто прозрачной дымкой, и косые лучи его рассеивались в воздухе. Не изменяя себе, за стойкой восседал Дэшэн, который при виде Тианьши поприветствовал ее.       — Мне нужно отправить это Мораксу, — Тиа положила конверт на стойку. Управляющий, на секунду зависнув, моргнул. Он взял конверт и положил к себе в стол.       — В течение дня будет исполнено, госпожа Тианьши. Что-то случилось? Если что-то беспокоит, я к вашим услугам.       — Благодарю. Нет, ничего такого, что могло бы нарушить спокойствие Ваншу. Все в порядке.       Но Дэшэн уже наливал в пиалу дымящийся жасминовый чай. Это была удивительная его способность всегда держать под рукой свежую заварку. Видимо, его элементальная сила заключалась в заваривании чая.       — Вы уверены? Выглядите очень бледно.       — Да, просто кое-какие вещи выбили из колеи. Ничего страшного. Думаю, мне нужно подышать воздухом. А за чай спасибо, — Тиа благодарно улыбнулась и с позволения захватила с собой пиалу, чтобы выйти на террасу, где в этот час было очень малолюдно. Но кое-что у левого края площадки заставило ее сильно удивиться.       — Минчжу!       Минчжу, что до этого наблюдала за снующими туда-сюда мелкими пташками, повернулась на голос:       — Ой, волшебница Тиа! Поглядите, какие птички! Я кормлю их хлебными крошками, но они все равно никак не приручаются.       Странно было заметить, что у девочки не было никакого хлеба, но богиня списала все на детскую фантазию.       — Я так давно тебя не видела. Думала, ты и твои родители уехали.       — М, нет, мама очень занятая. А я люблю Ваншу, тут так красиво. И вы тут живете, — и сразу же, подергав за рукав девушки, чтобы та наклонилась, сменила тон на заговорщический. — Мне кажется, что те двое путешественников искали вас.       На другой стороне террасы, прямо у перил, располагались увлеченные беседой два человека в смутно знакомой одежде. Один из них, что выглядел старше, что-то вдумчиво объяснял другому. Второй, совсем молодой, внимательно слушал и часто вставлял свои комментарии.       Тиа растерялась: путешественники? Искали ее? Но на вопросительный взгляд Минчжу лишь невинно повела плечами и ответила непринужденным детским тоном:       — Ветра несут семена истории, выращенной временем. Но мне пора! Мама просила возвращаться поскорее.       Тианьши почувствовала себя совсем глупой. Она, по незнанию, оказалась на сцене, где каждый играл свою заблаговременно известную роль, и лишь девушка понятия не имела о том, что все идет по сценарию. Она уже собралась задать вопрос, но Минчжу сорвалась с места. Тиа рванула следом и у лестничной развилки не застала никого, только спокойно сидящего Дэшэна, не отрывавшего, видимо, взгляд от своих бумаг. Убежала. Просто взяла и исчезла.       Девушка вернулась на террасу. Какая неразбериха! Что ни день, то еще одна загадка! По крайней мере с одной из них она все-таки решила разобраться. Богиня подошла к паре путешественников и вежливым тоном поинтересовалась:       — Прошу прощения, кажется, вы искали меня?       Те сразу смолкли. Затем недоуменно переглянулись и, отрицая, уставились на незваную незнакомку, которая прервала их разговор. Что за? К чувству собственной глупости прибавилась еще и неловкость.       — Та девочка… Простите, видимо, произошла ошибка, — она собралась уходить, но внезапно Тианьши осенило. Ну конечно! Почему же она сразу не сообразила? — Позвольте спросить, вы случайно не входите в Гильдию искателей?       Тот, что был старше, сразу как-то просветлел в лице. Как оказалось, эти двое действительно были искателями приключений, наставником и учеником. Одежда, что показалась Тие знакомой, была формой Гильдии: она часто мелькала перед глазами во время путешествия, потому что Гильдия искателей приключений, разросшись внушительной сетью, присутствовала в каждом регионе. Наставника звали Вильгельм, а юношу, что совсем недавно встал на тернистый путь искателя, — Адсон. Оба они были родом из Мондштадта и несказанно обрадовались тому, что встретили на постоялом дворе знающего человека: Тиа завела разговор о городе ветров и свободы и о том, каким она запомнила его в своем путешествии.       В Ли Юэ их привела небольшая работа. У своих коллег местного отделения Гильдии им нужно было забрать кое-какие приборы, необходимые в исследовательской работе. Адсон охотно объяснил, что его и наставника ожидает невероятно серьезное поручение на Драконьем Хребте — месте, которое люди предпочитают обходить стороной.       — Разведывательная группа засекла там необычную активность Артерий земли, — парень гордо рассказывал девушке о деталях, не замечая ироничного взгляда Вильгельма. — Какой-то совершенно неожиданный всплеск, их маяки чуть с ума не сошли. Кажется, дней пять назад. Сразу после этого Гильдия вывесила объявление о поручении, которое никто не хотел брать. Но мы с наставником…       Пять дней назад. Это же день происшествия на отмели! Тианьши словно пронзило разрядом тока. Мозг мгновенно сформировал идею.       — Могу ли я пойти с вами? — от этих слов Адсон осекся, а Вильгельм высоко поднял брови. — Если что, я не претендую на добычу, которую вы можете там обнаружить. У меня свои, личные интересы по поводу, как вы сказали, активности Артерий.       — Личные интересы… Не хочу показаться грубым, красавица, но это место жуткое и невероятно опасное. Люди, наоборот, специально избегают его. Это не на прогулку сходить. Но с другой стороны… — Старший искатель приключений задумчиво поглядел на нее. — Что ты умеешь?       — Я несколько лет путешествовала по Тейвату в одиночку, — охотно поделилась Тианьши. — Безлюдные и дикие места меня не пугают. Еще я владею копьем. А от холода спасет меховая накидка.       — Учитель, у нас и так мало добровольцев! Лишние руки нам не помешают.       — Что ж, — Вильгельм смерил ученика взглядом и все-таки сдался, — ты прав, мой дорогой Адсон. Сейчас сильный недобор в Гильдии. Особенно когда дело касается Драконьего Хребта.       — Мы отбываем через три дня, — продолжил наставник, — на рассвете. Советую запастись самой теплой одеждой и выучить рецепт томатного рагу. Я и Адсон покинем Ваншу уже завтра, поэтому, если возникнут вопросы, смело обращайся от моего имени в местное отделение. Оно проинформирует тебя, куда и к какому часу тебе нужно прийти и что необходимо взять с собой. То место, куда мы идем, не терпит слабостей. Там царит смертельный мороз, возможны обвалы и лавины. И флора, и фауна там совсем не похожи на дружелюбные тропические диковинки, — подумав, он добавил: — Некоторые, кстати, поговаривают, что среди руин обитают призраки и злые духи. В общем, место бросает вызов. Надеюсь, ты осознаешь, на что подписываешься.       Тиа кивнула. Она была не уверена во всем том, что творилось вокруг нее, но ныряла в эту авантюру с головой, с размаху, не потратив и минуты на размышление. В этом спонтанном решении почему-то прослеживалось зерно, нащупывался твердый зародыш правильности.       В ту же ночь, лежа в своей постели, она долго не могла заснуть. Драконий Хребет. Загадочный, окутанный тайной, обросший терновником предрассудков — и потому мысль о том, что Тианьши собирается посетить его, казалась безумной. Место, где среди голых скал и льдов много лун назад Властелин камня отыскал крохотный огонек жизни, чужеродный для мира холода и безмолвия. Именно поэтому Моракс предположил, что Тианьши была принесена морскими волнами во время прилива, со стороны цивилизаций, со стороны жизни, что Драконий Хребет не содержит никакой информации, что это — просто случайная точка на пути. Но что, если Моракс ошибался?       Прикрыв глаза, Тиа постаралась уснуть. На ночь она не закрывала форточку, позволяя свежести изгонять скопившуюся духоту. Поэтому налетевший с севера порыв ворвался в комнату. Плавно встрепенулся белый тюль, надулся, как паруса. От прохлады заворочалась в кровати Тианьши, которая уже успела задремать, и во сне плотнее завернулась в одеяло. Она не слышала глухого ворчания грома, скопившегося далеко за горизонтом моря, рассыпавшегося и снова сгустившегося в ожидании.