Покоритель

- Что это ещё, хм? – спросил сбитый с толку внешним видом лекарств Тсукури, – Ты же передала ему мою записку? Из полезного я вижу тут только бинты, и те какие-то непонятные, гм. Пусть Кабуто придёт и всё мне объяснит, нечего ему на входе торчать. - Знаешь, он нас такой честью не удостоил, но зато прислал всё необходимое. И даже не думай хмыкать. Эти вещи действительно лечат. - Чем докажешь, а? – огрызнулся, задетый за святое, блондин. - Все эти штуки, – девочка с синькой в волосах махнула рукой в сторону «аптечки», – лежали в лаборатории Кабуто. Не думаю, что там создаются какие-нибудь пустяки вроде микстуры от кашля. - А яды?.. Тоже не пустышка, м... Конан хихикнула, но тут же вновь стала серьезнее, чем бухгалтер на общем празднике. - Зачем им это? Таким способом всех не перетравишь и победа всё равно будет на нашей стороне. Так что успокойся и давай перебинтовывайся. Белая мастерица ударила в ладони, и на колени жертве отравления упал пергаментный свёрток. «Жертву» передёрнуло. - ДУМАЙ, КУДА БРОСАЕШЬ!!! – не своим голосом заорал тот, скидывая злополучную бумагу на пол. - А, да? Так он же вроде лёгкий... Короче, этот свиток тебе всё расскажет. Может и в буквальном смысле, если хорошо попросишь. Намучалась, дальше сам разгребай. И не дожидаясь ответа, Ангел выпорхнула из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. - Ну и ладно, хм. Тсукури взял свиток, внимательно читая все пометки. Моргнул и поднял взгляд на окно. - Ничего не понимаю... Совершенно ничего... – приговаривал он, смотря куда-то вдаль. За стеклом окрепший ветер весело гонял яркие древа, смышлёным воришкой крадя у них изрезанные затейливыми узорами листья и разнося те по всей поляне. Позолоченные клёны рьяно соперничали в краске с молодыми ярко-алыми каштанами, ронявшими на бурую траву плоды своего звонкого изобилия. Замёрзшая земля хрустела под ногами, оценивая каждый последующий шаг, как пулемётную очередь. Ветер взвивал в воздух громоздкие бурьяны, лишь чтобы затем разнести в ничто о толстые ветви. Редкая птица смелилась остановиться в этих буйных непокорных после ночной грозы местах, чтобы отдохнуть от долгого пути под еле греющим солнцем. - Чего выпятилось, хм? Смотришь, как я мучаюсь? И что? Приятно?! – ситуация за окном пробудила в нём невозможный сейчас азарт. Светлое не ответило. К нему обратились повторно, ещё грубее и наглее предыдущего, да и плюнули. * * * Солнце стало свидетелем того, как один шиноби старательно накладывал повязки, по двадцать раз смазывая каждую. Видело, как нашёл в ящике синий карандаш и долго бледными линиями разрисовывал гипс в морскую тематику. Видело, как получив в итоге джинсы, грустно обводил глазами комнату в поисках ещё чего-нибудь чёрного, а также пишущего... Затем Главную Звезду затмила планета помельче, раскрыв свою чёрную, полную тайн орбиту. В свою очередь, кукла ночи усмотрела, как ниндзя поплатился за проделки с мазью, внезапно вскочив посреди сна и попытавшись массировать ноги сквозь ткань, ругающийся и ничего не понимающий. Услышала много злых слов, обращённых неведомо к кому и сопровождавшие весь процесс обратного засыпания. И отметив свою смену, собрав созвездия, ушла. Следущий день был похож на предыдущий. За окном всё так же летали листья, с той лишь разницей, что теперь некоторые из них кружились по комнате, подбрасываемые светлыми руками. Многие живописным венком падали на связанные волосы, скользили по солнечным прядям и запутавшись в ленте, больно кололись об нежную кожу. Было скучно, и Тсукури, увлечённый яркими цветами, смог кое-как добраться до окна и вот теперь сидел на подоконнике из вяза, прикрыв глаза и задумчиво ловя красных крылатых бабочек. Художник, всё-таки... Небольшая, но существенная поправка: умирающий от скуки художник, всё-таки. ...На третий день был создан гербарий. Но в четвёртый альбом упал со стола, переломав все труды, а на подоконник занесло крепкую ветку... В пятый раз, в середине обеда резко объявился Хидан и заявил: «В Анбу не годен» – и был таков. «Я мечу на Каге, гм» – последовал уже ненужный ответ. Шестой день заключения запомнился нестерпимым желанием ходить. Была сделана почти удачная попытка. Ему удалось встать. И даже оторвать левую ногу от пола... Правда, с едва не последовшим за этим падением, в последний миг прервавшимся нелепой «звёздочкой» между стулом и шкафчиком с полками, но попытка не пытка, а кто не согласен, тот не пробовал. Ночью с шестое на седьмое мучали тревожные мысли. Ну а само седьмое число превратилось в двойной приём таблеток... По собственной прихоти. И соответствующее состояние в постели (дневное) в тщетных попытках переспать этот кошмар. * * * - Оклемался? Чтоб к вечеру ходил или я не знаю, что с тобой сделаю. Моё терпение давным-давно успело лопнуть, – злилась Конан, – Это я так... К сведению. - Угу. - И ЭТО ВСЁ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ?! – спустила было бесов миледи, но тут словно вспомнив о чём-то, добавила, – А впрочем, заботься о себе дальше сам. «Ангел» хлопнула дверью, швырнув куда-то книгу, о кой её вчера весь вечер чуть ли не слёзно умоляли. Голубоглазый вскочил со своего сидалища, видимо больше опасаясь за сохранность свитка, нежели за свои кости и запоздало размахивая руками, ловил то, что успело свалиться. Ну зато в процессе понял – донимания Конан даром не прошли. И если судить по заглавию книги: не для него одного. На толстенном переплёте мелким шрифтом значилось: «Оружие ниндзя. История. Виды. Применение.» – это что, такой тонкий намёк на однородность его техник..? Кажется, надпись должна была быть совершенно иной... Что-нибудь в стиле «Какафонии крови» Битвы! Движение! Победы! Героические миссии на худой конец... Это вам не справочник по Википедии листать. А вообще, ненавижу читать, хм. Вот хоть убейте, но другое занятие предложите. Кстати о миссиях. Раз ноги зажили, значит теперь он вновь член Акацуки, ранее лишь временно выбившийся из колеи? Получается, да. Как же давно он не покидал этих скучных каменных стен, только для вида покрашенных! Пора в срочном порядке навёрстывать упущенное. Теперь-уже-не-раненый повернул ручку, открывая ненавистную деревяшку, и впервые за много дней, чуть-чуть прихрамывая вышел из комнаты, забыв даже накинуть плащ. - Сука, предупреждать же надо, – дозвалось из коридора. - ? - Поебали. Иди короче по улице. - Что? - Доходит медленно? – И не дожидаясь ответа, Хидан взял непонимающего подрывника за левое ухо, затаскивая обратно в место заключения. - Руки! – Тсукури пихнул его локтём. - Сам отъебись, – жнец потирал ушибленное место, – Через окно вали. - Э? м... Ладно... С этим субъектом спорить бесполезно. Такой же фрукт, разве что серый. Светловолосый незаметно бросает последний взгляд, полный битой скорби, на одну из закрытых тумбочек, прежде чем подчиниться столь странной просьбе. Перекидывает ногу через подоконник и слезает с другой стороны, с наслаждением вдыхая полной грудью аромат осени. - А плащ мне, блин, оставил? – напарник Какузу кинул ему униформу. - Нет, мне он ещё нужен, хм. Я всё-таки пока член нашей дружной компании, – уверенно говорит Тсукури, надевая одежду и уходя в поисках заоблачных друзей. «Даже не догадываюсь, где они...» Блондин отправился к главному входу или граниту с печатью, сейчас капельку приоткрытом. Проскользнув под громадой, он оказался в главном зале, идеально убранном. Ничего не заподозрив, скульптор побрёл дальше: в район гостиной и подобных мест. Одна из комнат показалась художнику особенно интересной. - Так может, лучше всё-таки Хидана? Он же его живьём съест! – спорила Конан. - Нет, Хидана точно нельзя, – возражал ей Лидер, – Вместе двое совершенно ничего не сделают, так как будут постоянно ссориться. Какузу хоть как-то сдерживает его буйный нрав, а вот что будет с этим... Боюсь представить. «О чём это они?..» - Кажется, нас подслушивают. Одно из тел толкнуло дверь, открыв всем на вид, любопытного Дейдару. - Твоя миссия и новый напарник, – сразу перешёл к делу Пейн. «...» - Кто... – ну что ж, хорошо. Только, неожиданно... - Первое, – Главный пропустил его вопрос мимо ушей, – Сыскать или создать на севере пещеру достаточных размеров, чтоб в ней могло уместиться такое же Убежище, как здесь. Будет исследовательский пункт. Второе – отправляешься с Итачи. Вы пока временный дуэт, другого не было. - А где другой? - Временно отстранён, – Лидер припонимает его собственную связь с Учихой: «...Мадара, почему вы отказываетесь от связей со своим напарником? Назревает беспокойство. - Таково моё решение. Я оставляю эту пару. - Это ваш окончательный выбор? - Моё дело. - Хорошо. Что мне сказать? Тем, кто поинтересуется про совместные миссии. - Что... – основатель на мгновение задумался, – Занят работой в Убежище. Выйти не может. - Я понял вас» Разговор прекращается. - Можешь идти. - Я не желаю работать в паре с Итачи Учихой, м, – глиноносец практически сквозь зубы прошипел имя ненавистного ему клана. - Ваши с ним проблемы. Это временная мера, – безразлично отозвался Пейн. - А потом что? - Много чего. - Могу ли я пойти в паре с... – Дейдара обвёл глазами комнату в поисках вдохновения,– Допустим, с тем же Зецу, хм? - Нет. Раз я сказал идти с Итачи – значит идёшь с Итачи. «Скрытие, а не нападение...» - Кисаме? - Нет. «Его техники разнесут скалу вдребезги..Тут нужна тонкая работа...» - А может... - Я – Лидер. Ты свободен. Иди, – напомнил о себе, рождённый под дождём. «Иду...» Блондин быстро взглянул на Конан и решил не испытывать судьбу на прочность, опасаясь довести главу организации. - А на какой хоть срок, скажите, хм, – сдался предатель Скрытого камня. - До прояснения определённых обстоятельств. - Понятно, – выздоровевший не смел дальше перечить и ушёл в двойном смысле: от дальнейшего разговора и переступив через порог. - Почему ты его не отпустил с Кисаме? – вновь раздались голоса. - По моему мнению, Дейдара чересчур неуравновешен. Такое партнёрство должно научить его спокойствию и уничтожить лишнюю энергичность. Итачи – единственный, кто сможет справиться за отведённый ему срок. Ну а Хошикаге этого сделать не сможет. А ещё его дзюцу слишком разрушительны. - Разве это не отразится на техниках самого Дейдары? - Уверен, не отразится. Он будет, не уставая, пытаться доказать Итачи, что его дело чего-то да стоит, или что у них там является предметом спора и соответственно техники... Ну ты сама понимаешь. - Полностью понимаю... Жестокий, но действенный метод тренировки. «...Ничего об Искусстве говорить не буду...Я с ним вообще говорить не буду...А потом уж постараюсь насчёт работы... одному...» – попутно размышлял Тсукури, подходя к окну. Глупый Дейдара. Неужели, ты ещё не догадался? Блондин перепрыгивает через подоконник и подходит к мастерским полкам. Открывает одну из них и сразу же находит то что нужно. Небольшие мешочки, скромно сложенные в ряд по двое. В них находится бывшая простая глина, переработанная самим мастером во взрывную и «приручённая» только к его чакре с печатями. Если её обжечь, то масса потеряет всё своё величие и превратится в обычную бесполезную глину. Тсукури берёт один из них за узел и... Мешочек оказывается лёгким. Точно листик. Или быть может, воздух? Дейдара отбрасывает его и быстро запускает руки в ящик. Маленькие язычки недовольно втягиваются, не имея никакой охоты лизать шершавую, но тонкую ткань. Пусты! Все до единого! «Почему... Я же готовил...» – его зрачки расширяются, – «Это...маленький объем...» – срывается с места и в панике заглядывает куда только можно, быстро решив, что на миссию он сегодня попасть просто обязан. Глина нашлась в шкафу, лежащей на средней полке. Подрывник схватил её и прорвавшись к столу, выплеснул в самую середину, напросто смахнув мешавшие ему вещи рукой: и узкими пальцами, не знавшими спокойствия, яростно стал вминать в грубую доску, постоянно откусывая, дабы завестись ещё больше. Тридцак битья и укусов и Тсукури замиг с алчущим взглядом, сорвавши кусок с губ, вслушиваясь в бесцветную тишину. Как колонна. Только сердце долбилось: «Тук-тук, тук-тук, тук-тук». Минута... Сто двадцать... секунд... Сто... восемьдесят... Двести... «Т-у-к–тук, т-у-к–тук» – успокаивалось... В глубокой тишине... ... Громкий импульс адреналина потряс всё тело. Пока щёлкали челюсти вдоль линий, битые руки раскалили чакру докрасна, своровывая ветер. Да! Хилые частицы завертелись в чёртовом колесе, сталкиваясь и убиваясь в своей уродской пляске. Гиблый порошок подох в жёлтой жиже. Глаза метались, рожа раскраснелась: - Взрыв!!! Искры бьются о мерзость, таща грязную силу. Что, противно?! Извращение раба – бумажная резина. Ха! Помойные блёстки отдаются совершенству, валясь в тошнотный парадокс. Угрёбный воск кружи́т чакрой, жалясь забить кости. Его выкидывают от рук прочь, точь побогий отброс. Ока распахнуты, по губе течёт вода. Кац! «Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук» ...И всё вновь застывает, утопая в едва слышимом шелесте ветра... хриплом дыхании... Работа окончена. Мастер может уходить. Дейдара закрывает глаза, стоя так до тех пор, пока новосделанная масса не перестанет бушевать... У взрывов есть одно нейтральное свойство, единящее их всех – быстро заканчиваться. Успокоившись, искусник отлепил глину и сунул в сумки – полторы с остатком. На одну миссию такого количества должно хватить. * * * Спустя некоторое время, собственно на пороге его комнаты и произошла встреча с «напарником» В дверь постучали. Лучше бы сразу открыли или закричали по-старинке. Намученный горьким опытом, Тсукури подошёл к двери и предусмотрительно заглянул в замочную щель, уже примерно догадываясь, кого там принесло. В дыре виднелась побелённая стена и край плаща. Ну так ничего не понятно. - Кто это, хм? В отверстии внезапно появляется шаринган, видимо привлечённый голосом и тишиной. Вот это штуки... А вообще, страшно. Один кровавый зрачок на целое отверстие, в контрасте с крайне светлой, явно болезной кожей. Брр, вампир. Тсукури отскакивает. - Специально придумывал?! Ге́йдзюцу ва бакате́! – резко распахивает дверь, требуя объяснений. Дар деревни был немногословен. Точнее тот не говорил совсем. Лишь сверкая глазами, смерил Тсукури барским взглядом вечно горящих томоэ, и ограничив свои действия этим, ушёл вперёд. Ему и своих проблем было предостаточно. «...Вот как...Что ж, надеюсь, планы не поменяются!..» * * * Дейдара нагнал его, уходящего, уже на краю поляны и двинулся следом, глядя на луну, и стараясь ненароком не приблизиться. Четверть часа. Итачи идёт спокойно, смотря только вперёд, как говорится. Дейдара ведёт себя примерно так же. Тысяча восемьсот секунд. Мастер считает шаги, поведение второго не меняется. ??? [Неизвестность] шагов спустя. Насчитал двести, дальше сбился. Около двух тысяч наверное есть, не могу утверждать точно, гм. Тсукури с любопытством вертит головой. В этой части леса он никогда не бывал. Много ясеней, берёз, тополей, – нетипичных для их места растительности. Примерно двенадцать часов. Молчат. Всю дорогу. Полночь. О привале никто и не думает. К ходьбе привыкшие. ...А среди веток звезда светится: - Это место подходит, хм, – мастер первым нарушает тишину, указывая на пещеру средних размеров, – Требуется расширение. Учиха выражает своё согласие кивком. Подрывник приступает к делу: затягивает ладони в сумки, накармливая их, держит полминуты и возвращает, поворачивая мягкими подушечками к лицу. Зубастики что-то усиленно жевали, лишь иногда дразня хозяина малиновым язычком для профилактики. Наконец по земле пробежала целая россыпь белых, но жутко опасных паучков-мутантов. - С1, – пояснил Тсукури, явно стремясь покрасоваться. Бывший Анбу как продолжал стоять на месте, так и остался. Тем временем зверушки плотным слоем облепили изнутри пещерку, словно это было их собственное царство. Для полноты картины только королевы по центру не хватало. - Нужно отойти, – Тсукури запрыгивает на дерево, растущее со стороны камня. Хладнокровный Учиха просто опирается об ствол. - Кац!!! – пауки взрывают твёрдый гранит, но не так сильно как хотелось бы, углубляя пещеру. Именно в этот момент мощнее бомбы использовать нельзя – прорвёт стену. Ещё один заряд. - КАЦ! – взрывы имеют особую прелесть в ночной тиши. И снова членистоногие. - Кац!!! – огонь наконец завоёвывает внимание напарника. Тсукури подкидывает бесформенную массу в воздух и сразу же подставляет руки, глядя, как челюсти начинают драться между собой, пытаясь урвать кусочек побольше. Жадность есть – ума не надо. Своего достаточно. Распределившись, и пройдя все необходимые операции, вроде жевания, прокрутки по каналам чакры, на ладонях начинает стремительно расти белый попугай. Учиха внимательно наблюдает, видимо оценивая его действия. Что ж, пускай смотрит, раз так интересно. Скульптор бросает попугая оземь, и тот, не переставая увеличиваться, падает прямо рядом с кучкой листьев. - Собака, овца, гм, – складывает печати. Вскоре на земле усаживается большая птица. Метр на полтора, если придраться. Крылатый машет клювом и взлетая, планирует в центр пещеры, разворачивается и выжидательно смотрит на творца, будто преданный пёс на хозяина. Однако, не все такие добрые: - КАЦ! – птица с оглушительным треском разлетелась, оставив после себя зияющую дыру. Прощай, глина... Хотя, нет, ещё на одну партию паучков вполне осталось. - Всё, – он разочарован. Слишком просто. - Жаль... – заговорил. - Жаль? хм... Итачи многозначительно смотрит на него. - ? Тсукури поднимает взгляд выше – к звёздам. Неуловимый шелест – и Анбу стоит напротив него. - Какого... - Нам нужно поговорить, – скрежет Шарингана Учихи.