Птицы надежды.

***

      Одна пытается улететь.

***

      Рана на глазу уже зажила, но Ханджи не осмеливалась снять бинты. Для неё это значило оголится. Тем более она не хотела никого пугать.       Женщина все-таки переделала кабинет под себя, разведя бардак. Но Аккерман, с которым она пересекалась последнее время достаточно часто, все время наводил порядок.       И сейчас, утопая в горе бумаг и проблем корпуса, она сидела и тяжело дышала, разбирая их поочередно. Документы, документы, документы…       Женщина тяжело вздохнула, но не могла смирится со всем этим. Она уже скучала по времени, когда проводила ночи за исследованиями, а не за бумагами.       — Вот черт… — Выругалась она, когда с пера упала лишняя капля чернил.       Она схватилась руками за волосы, потянув их. Потом зашипела от боли. Благо, рука тоже зажила, но с ней было легче — одежда прекрасно скрывала шрам. Зоэ постаралась успокоиться, сложив ручки на столе.       — Эрвин…       Но собравшись с силами, она продолжила разгребать эту гору. Сегодня она хотела закончить пораньше.       Они с Риваем не позволяли себе большего, чем в тот раз. У них обоих и времени не было особо, да и просто каждый не осмеливался сделать шаг навстречу друг другу.       Не за горами был ее день рождение, но Ханджи даже не была уверена, что Ривай знает о нем. Ну ладно. Намекнёт как-нибудь.       Однако все, что происходило вокруг иногда казалось ей выдумкой. Нереальностью. Ханджи пугалась этого, но отгоняла дурные мысли. Мало ли, что кажется?       Она успокаивала себя тем, что это лишь бредни ее напряженного мозга. А как ещё иначе она могла это объяснить? Но что-то внутри твердило о том, что эта жизнь не похожа на настоящую.       — Майор?       Ханджи чуть со стула не подскочила. Моблит. Это сказал… Он?       — Командующая! Ханджи! — Тихо пытался дозваться Арлерт. — Мисс Зоэ!       — А? — Ханджи закрутила головой из стороны в сторону. — А, Армин. Извини. Да, мой мальчик?       Он протянул ещё одну стопку бумаг, пряча глаза. Ханджи вздохнула.       — Давай сюда.       Армин отдал честь, но в глаза ей не заглянул. Арлерт ушёл. За это короткое время она успела потерять ту тонкую ниточку, что связывала ее с детьми.       Ханджи постаралась перестать отвлекаться на себя и свои мысли и ещё быстрее начала заполнять бумаги. Ей нужно сделать то, что она планирует. Нельзя же все время топтаться на месте?       Когда стрелка часов уже начала клонить к одиннадцати, она закончила. Сегодня даже рано. Ханджи захватила те документы, что должен подписать Ривай, и направилась к нему. Не, ну а что? Вполне резонная причина, дабы заглянуть.       Кратко постучавшись в его дверь, он открыл через пару секунд, даже не спрашивая, кто там.       — Почему не спросил?       — Ко мне больше никто не может прийти, кроме тебя. И в любом случае, я знаю, как ты ходишь.       Аккерман не выглядел шибко довольным, но он и не противился. Она заглянула ему за спину — на столе лежали бумаги. Работал, видно.       — Я зайду?       Ривай кивнул, ничего не говоря. Ханджи прошмыгнула за него, заходя в комнату. Она специально подождала, пока Ривай зайдёт, дабы закрыть дверь самой на защелку. Несмотря на большее количество работы последнее время, убрано было идеально. Что и следовало ожидать. Она шмякнула ему на стол документы, а сама плюхнулась на кровать.       — Тебе… Что-то нужно? — Ривай поправил челку, спадающую на глаза.       — Только ты.       Ривай скривился, глянув на неё. Какой… Дешевый подкат. Ханджи рассмеялась, а он лишь хмыкнул, отходя к столу.       — Бумаги я отдам утром.       Ханджи фыркнула. Она уверена, что он понял. Но мужчина все равно изворачивается. Зоэ встала с уже привычной кровати, ведь провела на ней достаточно много ночей, подошла к нему со спины. Ривай листал документы, что Ханджи только что принесла.       Женщина дотронулась пальцами до задней стороны его воротника, немного дернула, а потом провела по шее.       — Почему инициатива всегда за мной?       — Да за тобой вообще инициатива во всем, Ханджи. — Тонко намекнул он, но Зоэ сделала вид, что не поняла. Когда он перестанет над ней издеваться уже из-за этого?       — Какой же вы угрюмый и скучный, капитан Аккерман. Я ради тебя пораньше постаралась освободиться! — Она дотронулась до его плеч, намекая, дабы он развернулся к ней лицом. Ривай послушался, смотря на неё снизу вверх недовольно. Женщина принялась расстегивать пуговицы белоснежной рубашки.       — Стыда вообще нет?       — Неа.       Ривай усмехнулся. Без злости, недовольства, а просто по-доброму. Убрав ее руки от себя, на что она пыталась возразить и вернуться к своей задаче, он слегка наклонился и обхватил ее за талию, кидая на плечо.       — Ривай!       — Мне кажется, Мисс Зоэ, что это уже наглость выше крыши.       — Отпусти меня! — Она стукнула его по спине кулачком, недовольно дыша. — Мы так не договаривались!       — А мы договаривались?       И Ханджи все равно покраснела, когда почувствовала его холодную ладонь на ягодице. Пускай и через джинсы.       Он кинул ее на кровать, не очень аккуратно, но благодаря тканям, матрасу и подушкам падение было легким. Он оказался сверху, кратко усмехнувшись. Рубашка его все ещё была расстегнута. Но не до конца.       Ханджи была одета примерно также, как и он, только рубашка была другого цвета. Зоэ заливалась краской все сильней, хотя сама пришла и сама планировала это.       — Что ты там говорила про инициативу?       — Я…       Он даже и не дал ей ответить, заткнув поцелуем. Ханджи захлопала ресницами, в душе победно улыбаясь. Раззадорила зверя.       Ривай целовал грубо, резко, проникая языком в рот будто впервые. Ханджи отвечала как могла, но за ним все равно поспеть не могла.       Собственно, как и всегда.       Ханджи казалось, что Ривай везде. Она терялась в его руках, переставала понимать, где он ее сейчас трогает. Они прерывались от поцелуя только чтобы набрать воздуха, но дыхание не восстанавливали.       Кажется, Аккерман принялся быстро расстегивать ее рубашку, попутно снимая с плеч. Он оторвался от неё, теперь же смотря сверху.       — Эй! — Крикнула она, когда тот потянулся к стоящей вблизи тумбочке. Она думала, что на этом все и закончится.       Он залез в нижний ящик, аккуратно там ковыряясь. Ривай достаёт белую тряпку, идеально чистую. Аккерман хватает ее запястья, придавливает их к изголовью кровати.       — Мне однажды снился сон, Мисс Зоэ. Я уже и не помню, рассказывал ли тебе когда-то. — Ривай крепко связывает запястья воедино и после соединяет с прутом кровати.       Ханджи ответить на это нечего. Ну, хотя бы не ей одной такие сны снятся.       — Ривай… — Она дергает руками, пытаясь освободиться, но все тщетно.       Он окончательно снимает с неё рубашку, припадая губами сначала к плечу, а потом к шее. Ханджи извивается под его ласками, громко дышит, слегка поскуливает, когда он прикусывает нежную кожу. Но к левому плечу он не переходит, хоть рана там и зажила.       Он переходит ниже, стягивая с груди бинты. Благо, сейчас он хотя бы не ругается на неё за то, что она в них и что они стягивают ей грудь чуть ли не до покраснения.       Оголив верх полностью, мужчина вновь издевается над ней руками, то сжимая, то вовсе обходя стороной грудь. Он целует низ живота, слыша ее вздохи и чувствуя томный взгляд на себе.       Ханджи хотела коснуться его. А он отобрал у неё эту возможность. Как бы сильно она не дергала руками, ничего не выходило. Поэтому ей лишь оставалось тонуть под его ласками и отдавать себя всю ему одному. Вообщем, он сам выбрал это.       Ривай вернулся к маленькой груди уже тогда, когда она подумала, что он переходит к более значимым действиям. Мужчина все-таки очень любил прелюдии.       Хорошо, что Ханджи закрыла дверь. А если бы кто-то зашёл? Что можно подумать на картину со связанной, полуголой командующей и целующем ее куда можно, и куда нельзя капитаном?       Поднявшись, он грубо прикусил ее шею. На этом месте завтра будет точно засос. И как она его прикроет?       Ривай расстегнул последние пуговицы своей рубашки, наконец стягивая. Ну, теперь Ханджи хоть его торсом насладиться сможет.       Мужчина коснулся рукой ее эрогенной зоны снизу, опять сквозь ткань джинс.       — Снимать? — С игривой усмешкой сказал он.       — Нет, блять, так оставь.       — Как скажешь.       Стукнув его пяткой по ноге, он принялся за ее ремень. За ним, собственно, пошли сами штаны и нижнее белье. Единственное, что ее раздражало, так это то, что она была полностью голой, а он все ещё нет. Мужчина поцеловал ее коленку, медленно раздвигая худые ноги.       — Ты сам то… Собираешься раздеваться, а? — Буркнула она.       — Только после тебя.       — Я вообще-то.!       Он поднялся к ее лице, пуская пальцы под бинты на глазу. Ханджи дернулась, испуганно смотря на него.       — Рана уже зажила, Ханджи.       — Я знаю.       Она отвела взгляд, поджимая губы. Он уже видел ее без повязки на глазу, даже ещё тогда, когда рана была новой. Но все равно стеснялась.       — Страшно?       — Ты уже спрашивала.       — А… Сейчас?       Ривай не ответил. Ханджи знала, что он говорит правду почти всегда, да и сам был очень прямолинейным человеком. Поэтому испугалась.       А он поцеловал звёздный шрам на глазу, а после отстранился, посмотрев на неё.       — Нет, Ханджи.       Он снова припал к ее губам, а она, тихо хмыкнув от какой-то детской радости, вжалась в него ещё сильнее.       — Пожалуйста. — Сказала она, когда Аккерман хватал воздух.       И как он мог ей отказать? Стянув с себя штаны, а следом и белье, он подобрал ее под себя, пристраиваясь. Медленно входя, мужчина слушает ее стоны, давая привыкнуть. Ханджи дышит рьяно, закусывает губу, пытаясь унять громкость своего голоса, когда он начинает наращивать темп и подбирать правильную амплитуду движений.       Она что-то тараторит ему на ухо, о чем-то просит, стонет его имя, предательски сжимает мышцы, отчего тяжело выдыхает уже сам Аккерман.       — Ривай…       Это ему нравится чуть ли не больше всего. Ханджи, молящая его, возможно сама не понимая, о чем, утыкается лбом в его плечо. Она не кусает его только потому что знает, что ему нравится ее голос. Что его это возбуждает пуще прежнего.       Мужчина входит до упора, ощущая пульсацию внутренних стенок, прерываясь между этим к ее стонам. Внутри неё хорошо. Наверное, даже слишком.       Ханджи даже не пытается забрать у него инициативу и не двигает бёдрами. Ну, пытается.       Мужчина целует ее шею вновь, ускоряясь, а она все-таки прижимает Ривая ногами к себе, хоть как-то его касаясь.       Дойдя до пика ощущений, Ханджи вскрикивает, после протяжно стонет, не подавляя себя, надеясь, что в коридоре никого нет. Ривай выходит следом, кончая на живот, укладывая мокрый лоб на подушку рядом с ее головой.       Они тяжело, глубоко и прерывисто дышат. Ханджи чувствует частичную тяжесть его тела на себе, но когда дыхание восстанавливается, Ривай поднимается и тянется к тряпке. Он развязывает ее руки, а она мигом хватает его за лицо, оглаживая скулы.       — Дьявол.       Ривай улыбается, вытирает ее живот, встаёт и уходит в ванную, видимо выбрасывая тряпку именно там. Когда он возвращается, Ханджи все также лежит. Он подходит к ней, берет на руки.       — А сейчас что?       — Купаться.       — Что?!       — Я не собираясь спать потным или с такой же тобой. А ты, по-моему, ещё и голову уже дня… Два не мыла.       Ханджи цокает, но не противится. Собственно, понежиться в водичке с Аккерманом не такая уж и плохая идея.

***

      Когда она просыпается в его объятиях, ее это не удивляет, но радует. Ханджи ещё сильнее вжимается в него, вдыхая его запах, глупо улыбаясь. На часах, кажись, четыре утра. Рано.       — Ты чего не спишь?       Она вздрагивает, когда слышит его слишком низкий голос из-за пробуждения.       — Я… Разбудила тебя?       — Есть такое.       Аккерман всю жизнь чутко спит. Он отстраняется, потирает глаза и зевает.       — Рано ещё. Что ты вскочила? Ты говорила, что обычно в пять встаёшь.       — Да не знаю. — Она подвигается к нему вновь, ложась рядом, а он запускает пятерню в ее волосы, перебирая.       — Спать будешь ещё?       Ханджи думает. Ей нужна помощь Ривая, но если она продолжит спать, то не успеет сходить туда, куда ей надо.       — Ты сходишь со мной на базар?       — Хорошо. — Аккерман встал, открыл шкаф, достал нижнее белье и натянул на накаченные ноги. — Чай попьёшь?       — Попью.       Пока чайник заваривался, они оделись, только вот Ханджи выпросила у него его же рубашку, пускай она и была ей больше.       Откапав у него бинты в аптечке, Ханджи перевязала глаз под его ворчание. Аккерман угостил ее запасами печенья, которые сам, видимо, вообще не ел и напоил зелёным чаем. После они отправились на базар.       Мир только просыпался, но там люди уже жили во всю. Найти ларёк, где продаются повязки на глаза, было не так уж и легко. А когда они подошли к нему, то и выбор был не очень большой. Белые, как бинты, бежевые и чёрные. Ханджи вздохнула, принимаясь поочередно прикладывать каждую. Ривай долго рассматривал ее лицо, то ли просто, то ли правда выбор был сложный.       — Чёрная. — Наконец выдал он.       — Почему? — Поинтересовалась Ханджи.       — Ты тёмная. Волосы, цвет глаз, смуглый оттенок кожи.       — И… — Ханджи облизнула сухие губы. — Идёт?       — Да. Очень даже.       Она улыбнулась, оценив комплимент. Подойдя к продавцу, Ханджи протянула вещь и спросила цену.       — Берите бесплатно, Командующая.       — Что?       — Разведкорпус вернул стену Марию. Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.       Они ещё не освободили до конца земли, потому что были не уверены, что перебили всех титанов. Точнее, они точно знали, что их там ещё хорошая такая тонна.       — Берите. Народ в вас верит.       — Спасибо.       И не понятно же, за что она благодарила. За повязку или за веру. Затянув Ривая в переулок, она сняла бинты и засунула их в карман, а он помог ей с повязкой. Поправив локоны, она улыбнулась ему. Скоро уж на работу, они пошли обратно.       Ханджи что-то ему рассказывала, но потом резко затормозила, схватившись за голову. Боли преследовали ее с момента, как закончилась битва за Шиганшину. Ханджи не особо об этом волновалась, но все же неудобства это приносило.       Мир будто растворялся, превращался в пустоту. Вокруг все начинало кружиться, а в голове слышались какие-то голоса.       — Ханджи? Ты чего?       Голос Аккермана хоть и вернул ее в реальность, но голова болеть не перестала. Она лишь ухватилась за него, взяв за руку и пошла дальше.       — Все хорошо. Просто голова немного болит. — Ривай уже хотел что-то спросить, но Ханджи перебила его, продолжая говорить о предыдущей теме.