Мёртвая линия: момент истины.

      Передумав возвращаться в Айокки, Питер решил немного покататься по городу, чтобы хоть немного отвлечься от пугающей его реальности.       Ну, не столько пугающей, сколько странной и немного расхожей с представлениями о том, какой она должна быть на самом деле.       В его мире, оно и понятно, редко водились бабочки и светило прекрасное июньское солнышко, но в нём всё было более, чем логично, что нельзя было сказать о его избраннике.       Пожалуй, такие сюжетные качели идеально подошли бы какому-нибудь терпиле в духе «я для тебя готов стать кем угодно, если ты останешься со мной» и отнюдь не альфа самцу, который жил по принципу «увидел-залез сверху».       Я сейчас не хочу сказать, что он был озабоченным, или что-то в этом духе. Однако, сказал то, как оно есть на самом деле.       Мужская природа всецело доминировала над здравым смыслом (если таковой вообще существовал) в той или иной степени. И отрицать данную по меньшей мере являлось бессовестным действом, как и неправдоподобная попытка выдавать влечение за великое и прекрасное чувство любви.       Знаете ли, кто-то назовёт происходящее «херней для девочек», которые пишут эту херню или читают. А мне уместно подчеркнуть непревзойдённую женскую веру в чудо, в противовес антагонисту в лице мужской жажды удовлетворить немедленное желание совокупиться, чтобы на некоторое время потерять интерес к своему партнеру.       В общем и целом, стиль жизни никак не был связан с полом. Наличие в одном из спутников чувства такта и склонности к гармонично выстроенным отношениям не гарантировали существование вагины между ног, как и её отсутствие.              Идеальный синдикат, единственная в своём роде находка, Йонне Аарон попусту не давал Питеру покоя.              Проведя половину дня в отъезде, Стил несколько раз поменял своё мнение о текущих событиях и, вконец измучившись, решил оставить всё, как есть. И, если вы думаете, что он смог вернуться домой без особых приключений, то очень сильно ошибаетесь.       В его машину врезалось юркое существо, которое, без малейших колебаний, скомандовало парню адрес, располагаясь на переднем сиденье в одной лишь скромной ночнушке с обширными кровавыми пятнами на груди.       Питер задумчиво оглядел беглеца, признавая в том знакомую своей сестры.       — Это как так вообще?       София пожала плечами, призывая Питера давить на педаль газа что есть мочи.       — Проклятые фашисты, — пробормотала она, смежив свои серые глаза и откинувшись в кресле, — еле выбралась из этого дерьма.       — Как тебе это удаётся? — Парень явно недоумевал от происходящего.       Ещё бы, на её пути мог возникнуть абсолютно любой автомобиль, но, по всей видимости, девушке было абсолютно наплевать.       Главное — выбраться, а далее как карта ляжет.       — Просто нужно перестать переживать о сегодняшнем дне, если ты, конечно, действительно захочешь это сделать. — София усмехнулась. — Боюсь, Линдеманн не оценит моё поведение. Очень жаль.       — Зачем ты тогда сбежала, если знаешь, что он просто так тебя не отпустит? — Питер потерялся в паутине дорог, выехав на окраину города. — Интересно, мы уже сбросили хвост?       — Думаю, да. Однако, это не означает, что завтра, или уже сегодня, он не захочет поквитаться. — София обняла себя руками, чтобы немного согреться.       Питер заметил этот жест, протягивая девушке свой необъятный кожаный пиджак.       — Ясно не твой размер, но с ним тебе точно станет тепло.       — А что касается твоего первого вопроса, — задумчиво пробормотала она, поблагодарив американца одним лишь взглядом, — вряд ли я могу придумать что-то лучше, но и находиться в заключении тоже не слишком приятная перспектива. В любом случае, я просто выиграла немного времени перед очередным саботажем.       — Это значит, что нам всем придётся несладко?       — Смотря с чем сравнивать. — София ответила ему хитрой улыбкой. — Ты даже представить себе не можешь, какую роль уготовила для тебя сама судьба. Или одной мне кажется будто мы бродим по замкнутому кругу? Запомни эти слова и повтори их, когда всё закончится: погоня + страх + принятие.       — Рыжий, загадочный ангел. — Питер остановил машину на берегу водоема. — Мы живём, чтобы избежать смерти, мы существуем, чтобы избежать небытия. И, да, мы боимся, но и это чувство, рано или поздно, дифференцируется в принятие. Почему я, кстати?       — Потому что на долю лучших, как правило, выпадают самые сложные испытания. Так закаляется сталь. — София выбралась из автомобиля, вдыхая вечерний воздух полной грудью. — Как же мне этого не хватало.       — Я часто остаюсь наедине с природой. Она помогает мне забыть всё плохое, что случалось ранее. Лицом к лицу с ней ты можешь больше не заботиться о своём существовании. Вода и холод и солнце равнозначно убивают. Но это даже приятно, если не думать о вечности. — Питер поравнялся с девушкой. — Как ты себя чувствуешь, если отодвинуть всё прочее?       — Довольно странно. Как будто это Всё не со мной. И скоро я проснусь.       — Если это так, то можно ни о чём не сожалеть. — Питер простонал, вспоминая про телефон и гору непрочитанных в дерект от Лили. — Ты не против, если я позвоню Линдстрёму? Он-то точно знает, что нам делать.       — Валяй. — Откликнулась девушка без особого энтузиазма. — Кстати, Питер…       — М-м?       — Ты очень достойный человек. Если бы мы были кем-то больше, чем просто знакомыми по несчастью, я была бы безнадёжно влюблена в тебя. — София смерила парня пристальным взглядом.       — Скажешь тоже… — Питер (к своему великому ужасу) горячо покраснел, опустив косматую голову. — Я отвезу тебя в Айокки. Полагаю, обращаться в полицию не имеет никакого смысла.       — Это правда. — София вернулась к машине, ткнув в Стила пальцем. — И пиджак твой побудет у меня, потому что сегодня холодно, а ты, как следствие, идёшь нахрен.       — Ладно-ладно. — Питер фыркнул. — Ещё никто не отбирал у меня любимую вещь подобным образом. Но, знаешь, я совсем ничего не имею против.       Расставшись с девушкой, американец долго тупил, пытаясь осознать произошедшее.       Уж как-то всё складно получается с этой внезапной встречей.       Или же… Она что-то задумала?       Однако же, в долгом телефонном звонке по громкой связи, Лейонай, оперируя многочисленными фактами, сумел убедить Питера в обратном, наказав ему заниматься своими делами и не лезть туда, куда не следует.       С одной стороны такой приказ мог выглядеть уничижительным, но только не для Стила, который, не долго думая, и даже не пытаясь теряться в бессмысленных догадках, мчал домой, чтобы прибить своё многострадальное тело к надувному матрасу и забыться сладким сном под рёв какой-нибудь метал-группы в наушниках.       Барбара проходила игру на планшете, когда её брат просочился в комнату подобно призраку.       По экрану бегал лис, перепрыгивающий через препятствия.       Питер забрал клипборд из маленьких пальчиков, укрывая сестру одеялом.       Сам же он планировал перебраться в свою комнату, но утром мать нашла его спящим у кровати Бэбс. Парень свернулся калачиком, подложив под голову рюкзак.       За всю ночь он нередко просыпался, пребывая в состоянии смежном с лихорадкой и возбуждением. Не понимая, где находится, Питер снова погружался в сон, попадая в новый вихрь информационного потока, который не отличался привычной реальности логикой, да и сами фрагменты походили на нарезку из воспоминаний и мыслей. Среди похожих по качеству на диафильмы кошмаров и, волнующих до ностальгического безобразия миражей, встречались и более осмысленные сновидения.       Питеру представлялось, что он попал в сон, где по какой-то причине Йонне должны были оклеветать и подвергнуть телесной расправе, и Стил искал друга, чтобы сообщить ему об этом.       Предполагая, что теряет заветные секунды из без того ограниченного по сроку времени, он проносился по этажам компании, спрашивая всякого, кто мог видеть Аарона в последний раз.       Люди мялись и тянули с ответом, не понимая, что он торопится, чтобы спасти Лииматайнена.       Остановившись, он задавал себе вопрос «действительно ли я так хочу помогать этому человеку, которому нет до меня совершенно никакого дела». И отвечал «да, хочу, потому что я не знаю, как поступить иначе»…       У меня мало времени.       Убийственно мало, чтобы что-то изменить.       Питер открыл глаза, вцепившись в руку того, кто гладил его по волосам.       — Пожалуйста, не уходи, — Сбившимся голосом вскричал он, выкручивая пальцы и поднося их к лицу, губам, к носу, чтобы вобрать в себя знакомый запах и заполнить им свои лёгкие. Как собака, которая лижет ладонь своего хозяина, готовая благодарить его просто за то, что он есть.       Мама привела Стила в чувства.       Разомкнув сведённые судорогой челюсти, Питер почувствовал, как его зубы бьются о край стакана с ледяной водой.       — Я не знаю, что у тебя там творится на этой проклятой работе, но я требую, чтобы ты немедленно оставил её. — Анет помогла сыну подняться, взывая того к здравому смыслу.       — Всё слишком сложно, — пробормотал Стил, сохраняя равновесие и приводя спутавшиеся мысли в порядок, — настолько, что если бы я даже хотел, то не смог бы объяснить тебе.