Безумие на двоих

Январь 1997 КЕТРИН

Сложно обозначить начальную точку. Так или иначе, секс является основой нашего существования, без чего не было бы и нас. Кетрин было около пяти, когда она в первый раз увидела мужской член. Для некоторых это происходит раньше. Никто не будет прятать маленький писюн ребенка на пляже, где есть другие дети, которые только познают анатомию. А родители никогда не поднимают данную тему, особенно в консервативных семьях - это табу. Было бы идеально, если бы не надо было об этом вообще говорить, и ребенок сам все узнавал по щелчку после достижения семнадцатилетия, а лучше после свадьбы, конечно. И вот два несчастных человека, которые и сами не познали границы своей сексуальности, не могут получить удовольствия во время полового акта. И как бы мы не говорили о высшей любви, та строится на трех основах: духовности, душевности и физиологии. В возрасте девяти лет, прячась в чулане во время игры со своим маггловским другом, Кетрин нашла интересные журналы его отца. Любопытство и яркие картинки заставили просматривать глянцевые страницы. Она водила маленькими пальчиками по не двигающимся изображениям, с трудом понимая, что за странный трепет внутри. И почему ей это так нравится? Она так погруженно рассматривала тела мужчин и женщин, что чуть не попадается за "грязным делом". Кетрин успевает спрятать журнал за спину с жаром в щеках, когда друг открыл дверь, пропуская лучи солнца. Правильно говорят, если дома не расскажут, расскажут в школе. В Шармбатон дети попадают раньше, чем в Хогвартс - в восемь (если того пожелают родители, так как первые три года детей обучали грамоте, основам и традициям магического мира, этикету. Обучение является подготовительным). У неё была отличная гувернантка, поэтому решили отправить в десять, когда вспышки стали случаться реже. Там, в окружении старших студентов, узнала многое о сексе. Девочки постарше, с которыми она делила комнату последние два года, научили варить зелье "от беременности". Теодор был новым этапом. Смотря на него, Кетрин понимала, что хочет переступить черту, что отделяет девушку от женщины. И дело было не только в бушующих гормонах, но и в теплых чувствах. Сицилия сказала, что первый секс должен быть по любви, чтобы ты не жалела. Так и произошло. Она любила его. Еще в школе она много нового узнала о границах своей сексуальности. Кетрин любила боль, смешанную с возбуждением. Любила, когда Теодор забывался и чуть сильнее сжимал её горло или оставлял следы от пальцев на бедрах, шлепал по груди в такт толчков, когда погружал член до основания. Это ее до безумия возбуждало, доводило до края. И чем грубее он был, тем сильнее был оргазм. Было бы стыдно говорить о том, что тебе нравится чувствовать себя шлюхой из Лютного, но не ему. Полное доверие. Кетрин казалось, что Теодору нравится эта темная часть личности не меньше. — У тебя был парень? До меня, — спросил Теодор в январе, когда они вернулись в школу. Казалось, что это то, что мучало его все выходные. Кетрин подняла взгляд со страниц. Обычно он не выплевывал вопросы подобным образом, подходил мягче, издалека. — Да. — И как? Что случилось? — кадык дернулся. Хороший вопрос. У неё было два парня. Но это не было серьезным. Колину после бала она позволила потрогать свою грудь и зайти немного дальше, понимая, что это намного приятнее, чем простая мастурбация. Но не более. А во время поцелуя с Джеромом она все только и думала, когда это закончится. И только с Теодором она чувствовала электричество с самой первой минуты знакомства. Тепло от мимолетного прикосновения и крылья бабочки, щекочущие внутренние органы. Всё, как это описывают в маггловских романах. — Ничего. Не было чувств.

*** Январь

Начались платные курсы по аппарации. Пришёл человек из Министерства Уилки Двукрест, ради этого на время в Большом зале снимали запрет. У Теодора не было необходимости в обучении, и поэтому записалась только Кетрин. Она всегда считала себя легко обучаемой. И её злило то, что не получилось с первого раза и даже с десятого. Она металась по обручу, с трудом приземляясь. Болела голова и рвало. Но это было не худшее. Одногруппница из пуффендуя расщепила ногу на занятии, было много крови, и уроки на время прекратили. Уже на третьей неделе появились успехи. Кетрин смогла покинуть зону своего обруча и переместиться к соседу, приземлившись на ноги.

***

— Думаю, на этот раз у меня получится, — уверенно заявил Теодор, приготовив палочку. Он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, прежде чем выкрикнуть: «Экспекто патронум». Серое облако вырвалось, которое стало превращаться в животное. Из нечто вылезло четыре ноги и длинный хвост, сформировалась голова. Оно сделало три круга вокруг Теодора, прежде чем стать лисой, готовой выполнять приказы хозяина. — Получилось! — радостно воскликнул Теодор и, подбежав к ней, притягивая за талию, заклинание рассеялось от потери концентрации. — Получилось! Он нанес несколько влажных поцелуев по её лицу под звонкий смех девушки. — Люблю тебя, — последний раз чмокнул в губы. — И я тебя, — он замер, глаза забегали из стороны в сторону. — Что? — Ты в первый раз мне это сказала. — Не правда, — игриво хлопнула по плечу. — Правда, — улыбка не сходила его уст. Кетрин запрыгнула на подоконник. — Расскажешь, почему на этот раз получилось? — решила перевести тему. — Раньше я думал о каком-то счастливом воспоминании. Но теперь я погружаюсь в свои чувства. Я думаю о том, как я счастлив здесь и сейчас. Впервые в жизни.

*** 21 марта 1997

Идя по коридору в сторону подземелий, Кетрин услышала приглушенный плач. Скоро комендантский час, и многие уже были в своих гостиных, собирали вещи, чтобы вернуться на пасхальные каникулы домой, или праздновали, как Блейз с Тео и Драко. Она приблизилась к пыльному классу на первом этаже, где уже давно не велись уроки, убедившись, что плач доносится от туда, толкнула дверь. Там, подтянув ноги к груди, у стены сидела Гермиона. Было невозможно не узнать эту кудрявую макушку даже в полумраке. Она подняла голову, увидев полоску света, облегченно выдохнула, шмыгнув носом, поняв, что это Кетрин, а не кто-то еще. — Уходи! — крикнула Грейнджер и снова опустила голову на колени. — Что случилось? — Ничего, — едва услышала из-за осевшего голоса. — Уходи. — Я не уйду, — прикрыла дверь, погрузив их почти в полный мрак. Кетрин присела в нескольких метрах. Она не собиралась отступать. — Я не хочу об этом говорить, — сказала, снова посмотрев на подругу, шмыгнула носом. — Можем просто молча посидеть, — Кетрин быстро привыкла к слабому освещению. Гермиона вытерла слезы рукавом кофты, понемногу успокаиваясь. Кетрин могла назвать несколько причин, почему одна из сильнейших ведьм, которых она знает, плачет. Например, её рыжий друг, который не всегда отдает себе отчет в своих действиях. Они, конечно, помирились после того, как Рон отравился, но это не значит, что он стал более избирателен в словах и действиях. — Ты же знаешь, если поделишься... — Я уже сказала, что не хочу об этом говорить, — грубо отдернула, запрокинув голову. —Хорошо, — поджала губы. — Вы с Тео...— спустя пару секунд начала Гермиона, натягивая рукав кофты на кулак, но сразу прикусила губу, замолчав. — Что? — придвинулась ближе. — Не стоило мне начинать. — Всё нормально. Я отвечу на любой твой вопрос. — Вы с ним занимались сексом? — после длительной паузы протараторила. — Прости, это лишнее, — поспешно добавила. А Кетрин рассмеялась, это был самый невинный вопрос, который можно было бы задать. — Да, — и уголки губ Гермионы слегка приподнялись. — И как ты поняла, что ты этого хочешь? — было видно, как неловко ей говорить об этом, она не поднимала взгляда. — Я люблю его, — просто. Она опустила взгляд на школьную юбку, нашла небольшую катушку и резким движением руки оторвала. — Мы с Драко переспали, — Кетрин прикрыла рукой рот, не веря собственным ушам. — Вы с Драко? Что? Как? Она мало знала об их отношениях. Теодор ничего не рассказывал, но могла предположить, что они взаимные, но не думала, что они зайдут настолько далеко. — Я не знаю, — закрыла ладонями глаза. — Я сама виновата, — всхлипнула. — Я знала, что это ничего не изменит между нами. Он говорил. Мерлин, какая я дура, — покачала головой. — Ты не дура, — Кетрин подползла ближе, притягивая подругу в свои объятья. — Это...это было по твоему согласию? — аккуратно спросила поглаживая по спине. — Да, — шмыгнув, немного отстранилась. — Он был таким нежным, таким внимательным, это был ведь мой первый раз, — делала паузы почти после каждого слова. — А после он оделся и просто вышел из кабинета, ничего не сказав. А сегодня вместе с друзьями посмеялся надо мной. Будто ничего не было. Будто я просто шлюха, — она сильнее заплакала, спина дрожала. — Я чувствую себя использованной, — Кетрин еле уловила последнюю фразу, проговоренную в её плечо.

***

Каблуки туфель слишком громко стучали в пустом коридоре. Филч был на обходе, и стоило бы вести себя тише, но ей было всё равно на наказание. В крови кипела ярость. Даже если бы Сам-Знаете-Кто выскочил перед ней, Кетрин не обратила бы внимания и прошла мимо. Стена открылась, пропуская её внутрь. Блэкбери пощурилась, яркий свет свечей раздражал глаза, заставив притормозить в проходе. Теодор повернулся, расположив голову на спинке кожаного дивана, на лице заиграла легкая улыбка: — О, Кей-ти, — протянул. Она даже не одарила его взглядом. Взмах палочки и бокал в руках Драко лопнул, осколки и остатки янтарной жидкости заляпали штаны, стеклянные крошки впились в кожу, оставляя порезы. — Салазар, — подскочил Малфой. — Ты что творишь? — Ты гребанное ничтожество, — она подошла ближе, замечая, как блондин сжал челюсть, а губы стали бледной полоской. — Кетрин, — Теодор встал вместе с Блейзом. — Ты свихнулась? — крикнул Малфой, размахивая руками, ладошка покрылась мелкими капельками крови. — Совсем помешалась? Она ударила его ладонью по щеке, раздался громких хлопок, хотя пощечина была слабой. Драко сжал кулак. Нет, он бы не смог её ударить. Нотт оказался между ними, прикрывая спиной Кетрин, кажется, даже протрезвел. — Спокойно, — обратился Тео к другу. — Ты так кичишься своей чистой кровью, но поступаешь хуже маггла. Моментально забываешь об идеологии, когда хочется потрахаться. Как лицемерно. Вспышка осознания вспыхнула в серых глазах. — Кажется, нам всем пора спать, — Блейз коснулся плеча Малфоя. — Не стоит лезть не в свои дела, — ледяным тоном ответил Драко, а затем посмотрел на Теодора. — Может она и хороша в постели, но это не делает её менее безумной, — закончив, он пошел в сторону спальни. Ярость постепенно утихала, хотелось ударить сильнее. Но это бы не помогло, он бы всё равно чувствовал себя королем положения. — Драко прав, — Тео запустил руку в волосы. — Не надо лезть в чужие отношения. — Но ты даже не знаешь, что он сделал? — возмутилась. — И не хочу. Спокойной ночи, — обошел её, отправляясь следом за Драко, даже не поцеловав на прощание. — И всё? Ты на его стороне? И даже не обнимешь меня? — Поговорим завтра в поезде, когда ты остынешь. А я протрезвею. — С чего ты решил, что я поеду с тобой? — прикусила внутреннюю сторону щеки, сдерживая эмоции. Она ожидала от него поддержки, что он в любом случае будет на её стороне. — Ты ведь любишь меня, — просто пожал плечами.