carpe diem

Солнце постепенно встаёт из-за горизонта, освещая всё в округе. В окнах отражаются лучи солнца, которые красиво переливаются, напоминая драгоценный камень, а листва деревьев слегка колышется от лёгкого ветра. Вдалеке слышно пение птиц, которое разносится эхом по окрестности. В воздухе до сих пор витает запах дождя, запах свежести. Отчётливо чувствуется утренняя прохлада, а холодный ветерок, который всё норовит залезть ко мне под одежду, только усугубляет ситуацию. Я сижу уже минут десять на холодной ступеньке, которая так и не прогрелась от тепла моего тела, а в голове дежавю. Помнится мне такая же картина, которая нарисовалась примерно лет шесть или семь назад… А хотя, кого я обманываю, я знаю точно, что это было восемь лет назад. Я помню всё, хоть и пытаюсь забыть. И так каждый раз — забываю, а потом воссоздаю всё по крупицам. Принцип такой — ломаю, а потом строю. Всё бы ничего, но вот только себя я построить заново уже не смогу, сил нет. Кажется, что внутри меня пустота и никаких стройматериалов для реконструкции нет. И от этого грустно, даже спустя столько лет. Хотя в этом есть плюс, значит я что-то чувствую. Я бы даже сказал, не хоть что-то, а много чего. Например, тот запах жжёной резины, исходящий от BMW 95. Он у меня до сих пор стоит в носу, а в голове мысли, что хозяин этого прекрасного авто придурок полный, раз не жалеет то, что имеет. Хотя не мне судить. — Хосок, куда ты так летишь? Хотелось обратно укутаться в тёплое одеяло и проспать до обеда, как я делал почти весь июнь. Но есть одно «но», и имя ему — Чон Хосок, и его грёбанный друг, которому приспичило прилететь именно в шесть утра. Самому-то нормально? Не хотелось бы подольше поспать и взять билеты на более позднее время? Например, на день или на вечер. — Запрыгивай давай! Ему рейс перенесли и, оказывается, он должен был прилететь в четыре, а не в шесть, — Хосок нервно размахивал сигаретой, выходя из машины. — А языка у него нет, чтобы сказать об этом? Я подошёл к Хосоку, тот сел напротив ведущего колеса, оценивающе посмотрел на него, а затем нервно цыкнул. — Да хер его знает, слишком он… Стеснительный, что ли… — Хосок тяжело вздохнул и поднялся на ноги. — Сдулось оно, конечно, знатно, но до аэропорта должно протянуть. — Ещё бы оно не сдулось, ты вон как на ней гоняешь, не жалеешь совсем. — Ну-ну, не говори так! Я люблю её, каждый ведь по разному её выражает. Любовь эту… Я выжимаю из моей любимой максимум, она ведь для этого и предназначена… Не стоять же ей в гараже и пылиться, а то со временем она заржавеет и сгниёт. И что тогда? А дальше ничего. И то верно, даже добавить нечего. Хосок, он всегда был таким, сколько я его помню, всегда говорил умные вещи и не боялся рассуждать о будущем. Его жизнь, конечно, знатно потрепала — в четыре года он лишился родителей, потом под своё крыло его взяла бабушка, но и та долго не прожила. В столь юном возрасте он познал всю горечь утраты. Я всегда считал его сильным человеком, хоть и ворчал на него порой, но в глубине своей потаённой души восхищался им и хотел стать как он. Познакомились мы с ним, когда я ещё в детский сад ходил, у нас с Хосоком разница в три года. Он, получается, уже в начальную школу ходил. История, значит, такая: вышел я во двор поиграть, пошёл в сторону песочницы и увидел белокурого парнишку. Для меня это было в новинку, никогда не видел такой необычный цвет волос, поэтому не думая пошёл к нему, как сорока на что-то блестящее. Он то ли в машинки играл, то ли куличи лепил, хоть убей — не помню. Но вот лучезарная улыбка, которая появилась у него на лице, когда я к нему подошёл, отпечаталась на всю жизнь в памяти. В тот день даже солнце не светило, было пасмурно, намечался дождь, а у меня на душе было солнечно, и тепло разливалось по всему телу глядя на него. Вот тогда-то мы и нашли друг друга, и началась наша история. Хосок рассказал мне всё про себя, у нас не было секретов, а потом время понеслось. Наша первая бутылка пива, мелкие хулиганства, драки, разборки. Потом со временем гормоны перестали так буянить и мы стали как-то с умом подходить ко многим вещам. Хосок нашёл какую-то подработку, купил себе BMW 95, это произошло, конечно, не так быстро, как хотелось бы… Он себя во многом ограничивал, экономил, а потом одним зимним утром позвонил и сказал, чтобы я вышел на улицу посмотреть на что-то. Возле падика стояла эта чёрная пантера, которую уже слегка припорошило снегом. Мы тогда хорошенько её отмыли, что аж два дня отходили. Если так подумать, всё у нас в жизни было спокойно, каждый из нас держался друг за друга, как за зеницу ока, и не отпускал. Я люблю, когда у меня всё в жизни без изменений, не нравится мне выходить из зоны комфорта. Если есть у меня работа — дом, то пусть так будет. Не надо мне туда что-то вставлять. — Мы хоть за кем едем? Что за друг? Хосок бросил мимолётный взгляд на меня, а затем полез к навигатору, чтобы посмотреть нет ли пробок. Хоть и такая рань, а люди всё равно куда-то да ехали. Может у них прикол такой, как у бабок в автобусе, только эти создают пробки, а вторые все свободные места рано утром в транспорте занимают. — За Тэхёном… Он даже и не друг мне. Бабушка с его семьей общалась и меня с ними познакомила. Они мне помогали финансово, когда совсем туго было, поэтому я им обязан. — И в связи с этим, они отправили своего сыночка к тебе? — Да пусть погостит, чё ты сразу на дыбы, — Хосок слегка улыбнулся, а затем взъерошил себе волосы. — Ну, точнее как погостит, он здесь на всё лето… Я бы сказал — перегостит. Вот те на… Что это за чудо к нам должно приехать, даже интересно стало. Я решил открыть окно, потому что в машине постепенно становилось душно. Салон потихоньку стал наполняться прохладным воздухом, который гоняло из одного угла в другой. В кармане почувствовалась вибрация от сотового и я полез за ним. — Слушаю. — Ты там где? — нервно спросили на другом конце провода. — Юнги, солнце, тебя кто-то подменил? Ты чё в такую рань встал? — удивлённо спросил я. Если честно, то я правда был удивлён. Юнги это тот человек, который будет спать до победного, и встать в шесть утра для него что-то из ряда вон выходящее. Кстати, о нём. С этим парнем мы знакомы со средней школы. Не сказать, что я сразу же увидел в нём друга… Совсем нет. Изначально я вообще избегал его. Сложно было находиться в одном помещении с таким человеком, как он. Постоянные саркастические шуточки и острый язык только отталкивали меня. Как мне казалось на первый взгляд — мы слишком разные, хотя есть в этом доля правды. Но вот один школьный вечер изменил наше отношение. Меня в тот день задержали в школе из-за проекта. Я спускался с четвёртого этажа, солнце постепенно заходило за горизонт, окрашивая всё небо в огненно-рыжий цвет. Я подошёл к окну, чтобы получше разглядеть закат, как вдруг услышал игру. Игру на фортепиано. Я даже не помню, как оказался в музыкальном классе, и, не отрываясь, продолжал слушать эту композицию. Юнги меня сразу же заметил, но продолжил игру, как это делают истинные артисты. Продолжать выступление несмотря ни на что. Когда Юнги закончил, он поднял взгляд на меня и не спеша подошёл ко мне. Походка была расслабленная, словно он здесь главный и всё у него под контролем. — Если ты кому-то расскажешь, то я превращу твою жизнь в ад. Уж поверь мне на слово… — с прищуром процедил он. — А если не расскажу… То что тогда? Я скопировал его мимику, добавив от себя хитрую ухмылку. — Тогда я покрашу волосы в цвет этого заката, — Юнги указал головой в сторону окна, — и мы будем best friends. Юнги нервно посмеялся и вышел из кабинета. Через неделю его вызвали к директору, чтобы сделать выговор за такой неестественный цвет волос, а он послал всех далеко и надолго и продолжает так ходить посей день. — А ничё, что ты сам мне сказал быть готовым к шести? Уж к чему именно, простите, я не уточнил. Если не сложно, то можешь сейчас мне хоть часть плана поведать, а то не знаю, то ли мне идти очко драить, то ли как светская львица одеться. Юнги уж слишком недовольно поделился своими доводами. Ну, его можно понять: незнание ещё никого не радовало, а лишь наоборот — только раздражало. Вообще, его можно было похвалить уже начиная с того момента, что он согласился на какую-то авантюру, о которой знал ровным счётом ничего. И то, что надо встать ещё в такую рань… Да он просто герой. — Нам одного человека надо забрать из аэропорта. Через минут десять подъедем к тебе. Я выключил телефон и убирал его в карман. В голове просто каша, а день ведь только начался. Сейчас дикое желание выпить холодного пива и полежать где-нибудь в холодном месте, потому что температура на улице начинала расти в геометрической прогрессии. — Там к Юнги надо приехать… Забрать его. — Да, я слышал. Хосок слегка грубовато бросил эту фразу. У них вообще странные отношения, если честно. Когда поднимается какая-то тема, которая касается того или другого, то у них сразу же появляется неописуемая агрессия. С чем это связанно — не понятно. Мне хотелось их помирить, хотелось, чтобы они хорошо общались, или хоть нейтрально, но не получается. Каждый пытается как-то задеть другого, и так по кругу. Со временем я просто смирился с этим и решил не лезть к ним. Мы заехали во двор, у своего подъезда уже стоял Юнги, чиркая зажигалкой. Волосы у него были взъерошенные, лицо слегка опухшее, взгляд становился злее с каждой секундой. Машина остановилась у лестницы, Юнги ленивой походкой спустился со ступенек и сел в салон. Сразу же почувствовался резкий запах сигарет и алкоголя. — Бонжур, старый, — ехидно улыбнулся Юнги. — А со вторым мы уже здоровались. Эта кличка к Хосоку пристала лет пять назад, ну, как кличка. Так называл его только Юнги. Мне было интересно, почему именно так и никак иначе, поэтому я решил спросить об этом, когда мы сидели на очередной квартире у кого-то там. После заданного вопроса он несколько секунд смотрел на меня нечитаемым взглядом, а затем потянулся за бутылкой спиртного. Вопрос так и остался висеть в воздухе. Возможно это что-то, что мне не обязательно знать, подумал я и вышел из комнаты. У всех есть личные границы, будь ты другом или родителем, или ещё кем-то важным, нужно их всегда уважать. Если человек решил впустить тебя в свой мир, то тогда ты сможешь задать интересующие тебя вопросы, и то при условии, что человек не против. Тем более такой как Юнги. Он вообще одновременно был скрыт и открыт для всех. Балансировал. С родителями он общался сухо, лишь затрагивал темы касаемо учёбы и… И всё. Он толком про них не рассказывал. Когда я привёл его в свою компанию, то он очень быстро сдружился с Хосоком. У них было много общих тем, интересов, они постоянно проводили вместе время, а потом перестали. В один момент дружба просто рухнула на глазах. Я не знал и не знаю до сих пор, из-за чего это случилось, потому что молчали. Оба молчали. У меня было подозрение, что это случилось из-за внезапно появившейся девушки Хосока. Скорее всего она бесилась, что её парень проводил много времени с другом, поэтому Хосоку пришлось сделать выбор. И он его сделал. В пользу своей девушки, не в пользу друга. Я докуривал сигарету на балконе, со стороны послышался звук открывающейся двери и шум из квартиры. А потом тишина. — Потому что он самый старший из нас всех, и самый мудрый, — Юнги хрипло посмеялся, чиркая зажигалкой. — Поэтому это даже не обзывательство, а комплимент в какой-то степени. И снова тишина, которая разбавлялась приглушённой музыкой, доносящейся из квартиры. Здесь не нужны слова. Здесь исповедь одного человека, которая не требуете вмешательства. Я потушил сигарету в пепельнице и направился в сторону двери, отчётливо разбирая шепот. «Для меня уж точно…» — Привет, — Хосок бросил нейтральное приветствие, трогаясь с места. Юнги фыркнул и отвернулся к своему окну. Я наблюдал за ним в зеркале, скептически выгибая бровь. Что это за странное поведение? Не сказать, что и раньше Юнги вёл себя как-то иначе, но тут отчётливо выражается его недовольство. — Юнги, что по настроению? — я решаю озвучить свой вопрос. — Всё вери гуд, — парень бросил мимолётную улыбку и сразу же вернулся к разглядыванию пейзажа. — После алкашки всегда так херово… — Есть такое… За несколько часов веселья и лёгкости мы платим утренним похмельем, — с философским лицом заявил я. Хосок перевел взгляд на меня и начал смеяться. — На моё место метишь, умник? — Возможно, поэтому запасайся книгами и жизненным опытом, чтобы удержать лидерство. Хосок усмехнулся про себя, проверяя карту на телефоне. У меня завибрировал сотовый в кармане, я сразу же потянулся к нему. Зачем? Что я хотел там увидеть? Её сообщение? Да, я хотел. И увидел. «Я запуталась, давай возьмём паузу?» Паузу… А в чём смысл пауз? Вроде ты понимаешь, что вы ещё не расстались, но ключевое слово — «ещё». В таких случаях итог понятен. Только вот почему-то принятия нет. Вы пытаетесь как-то держаться за эти отношения, как за хлипкую веточку, чтобы не сорваться и не полететь прямиком в пропасть. Но вот только с чего вы взяли, что там именно пропасть? Люди пытаются ограничить себя хоть какими-то отношениями, боясь, что не найдут лучше или их просто не выберут. И вот подобные мысли затягивают тебя, как болото. Медленно, но точно. И лучший выход из этой ситуации — бежать. Легко сказать и легко на самом деле сделать. Жизнь на самом деле очень проста, если правильно к ней подойти. Поэтому… Если пальцы соскальзывают с этой веточки, то лучше падай. Пока не упадёшь, не узнаешь, что будет дальше. Если трясина начинает затягивать, то не стой столбом, а смотри по сторонам и ищи выход. И знай, что ты его обязательно найдёшь. «Ок». Я убрал телефон в карман и прибавил музыку в машине. «Просто Дахён», — именно так она представилась. В тот вечер мне стало плохо и я решил уйти в другую комнату, чтобы отдохнуть, перевести дух. Комната была окутана мраком, лишь лунный свет освещал её часть. Я открыл окно, запуская в помещение холодный, свежий воздух, и закурил. — И потом он меня бросил… Я перевел удивлённый взгляд на источник звука, потому что думал, что в комнате один. Девушка, которая сидела на кресле в самом углу, тяжело вздохнула, отпив пива. — На глазах у всех… — девушка закрыла глаза, прикрыв лицо рукой. — А ты ему въеби, на глазах у всех, — я выдохнул сигаретный дым, стряхивая пепел. Девушка с хрипцой посмеялась и облегчённо выдохнула. — Дахён. Просто Дахён. Как-то всё само собой завязалось, и мы быстро привязались друг к другу. Она была старше меня на три года, училась на психолога. Дахён всегда помогала мне, советовала, подсказывала, как лучше поступить в той или иной ситуации, и я ей тоже помогал советом. Мы были опорой и поддержкой друг для друга. Столько пережили, столько прошли. Но, видимо, всё имеет свойство заканчиваться, и эта ситуация не исключение. Нашим отношениям пришёл конец. И не то, чтобы я не знал из-за чего это всё… Я знал. Дахён воспитывал отец, мать погибла в авиакатастрофе, когда малышка только пошла в школу. Отец не был строг или груб с ней, наоборот, он был слишком добр к ней и она была вольна делать всё, что захочет. Почему она выбрала именно специальность психолога? Всё просто, отец был из этой области, поэтому Дахён вдохновилась и пошла по его стопам. Но где-то год назад состояние её отца ухудшилось и ухудшается по сей день. Я пытался помочь ей, поддерживал, но она закрылась. От меня, ото всех. Она ушла в свои проблемы с головой. И, видимо, решила, что не хочет никого ранить своим отношением, поэтому просто ушла. Смело с её стороны или глупо с моей верить в такое… — И куда можно машину припарковать? — раздражённо спросил Хосок. — Ещё Тэхён названивает… Из воспоминаний меня выдернули возмущения Хосока. Я оглянулся по сторонам и увидел, что мы уже на месте. Толпы людей с чемоданами заходили и выходили из здания. Машины толпились на парковке, сигналя друг другу. Такой ажиотаж не удивителен, сейчас же сезон поездок на море. А когда я был последний раз на море? Наверное, где-то в средней школе. Помнится мне, я так ждал эту поездку, хотел увидеть море воочию, а когда увидел… Ну… Я офигел. И офигел не от того, какое оно классное, а оттого, что мне пофиг. Никакого восхищения оно не вызвало, это просто вода, которая уходит далеко за горизонт и всё. — Давай я, а вы идите встретьте этого бедолагу. Он как-никак здесь уже несколько часов сидит… — я театрально изобразил сострадание, хотя на самом деле меня подбешивал этот парень. Как нельзя за такой промежуток времени заказать такси? Или попросить, чтобы Хосок заказал. Что это за белоручка? Я припарковал машину и вышел из неё, доставая сигарету из пачки. Нет, я пока никуда не пойду, лучше успокоюсь, а они к этому времени сами придут сюда. Мимо меня прошла высокая, подтянутая девушка, с длинными тёмно-каштановыми волосами. Вылитая Дахён. Я зажал зубами фильтр сигареты и перевел взгляд на небо. Хотя бы там я не вижу ненавистных мне людей, там только самые любимые… В небо взлетел самолёт и я проводил его взглядом. Я решил прижаться спиной к машине, как сразу же отлетел от неё, как ошпаренный. Хотя почему «как». Металл успел нагреться под палящим солнцем и обжечь мне кожу. — Блять… — сквозь зубы прошипел я. — Чонгук, знакомься, это Тэхён, — оповестил меня откуда-то из-за спины Хосок. Я выкинул сигарету и обернулся к ребятам. И к моей «любимой» белоручке.