Совершенно новый старт

— Антооон... — Внизу живота растекается тепло. — Тоша, просыпайся. — Арсений, его хрипящий голос у самого уха Антона. — Мне ко второй, поэтому я тебя в школу отвезу. — Арс. — Голос Антона прорычал в середине имени и парень сам удивился этому. — У меня по-моему встал. — Да, иди в душ и собирайся. — Попов, сделав вид, что его вообще ничего не волнует и не касается, зарылся в шкаф, выуживая кофту. Утро Шастуна, в общем, началось просто превосходно. Пары движений рукой под тёплыми струями воды довели до разрядки со звёздами перед глазами. Завтрак был очень вкусным, и не важно, что это была всего лишь яичница, главное кем она была приготовлена. До сочинения оставалось пара часов. Внутри, где-то между сердцем и желудком, Антона потряхивало. Некстати вспомнился кошмар, но парень постарался выкинуть из головы собственное тело с потёками крови на запястьях. Картина не самая приятная: белое тело, будто фарфоровое, синяки под глазами и ярко-алые пятна. — Эй, ты как? — Арсений, увидев по состоянию Антона, что с ним что-то происходит, забеспокоился и едва не выронил чашку с кофе из рук. — Ты будто призрака увидел. — Сон. — Пробормотал Антон и тряхнул головой, выкидывая картинку из головы. — Поделишься? — В ответ несколько отрицательных качаний головой. — Выпей валерьянки, я перед чем-то важным всегда либо пару таблеток глотаю, либо пару капель в воде развожу. В ответ очередное молчаливое движение головой, только в этот раз положительное. Антон не любил, или даже ненавидел, всякую медикаментозную дрянь, но он верил и доверял Арсению, а потому и яд бы выпил с его рук, если бы тот сказал, что это сок. В домашней аптечке отыскалась пачка непочатых таблеток. Арс протянул блистер, на ходу выдавливая таблетку. Одну было велено выпить сейчас, вторую перед самым входом в аудиторию. Также было запрещено пить больше двух, ведь неизвестно как отреагирует организм. — Поцелуешь на удачу? Голос и тон были странным даже для самого Антона, он едва не скривился от противности к себе. Слишком жалко он звучал. Он злился на себя, что ведёт себя как придурок. Злился, что навязывается к Арсению. Злился на свои страхи и слабости. — Удача нужна неудачникам, Тох. Я тебя поцелую, потому что люблю. — Когда Попов оказался настолько близко было не понятно, но окончив фразу он тут же примкнул к губам, по собственнически раздвигая языком половинки, вторгаясь внутрь и выбивая из лёгких тихие стоны. В секунду из лёгких исчез весь воздух, а температура тела достигла пикового показателя. Арсений впервые сказал, что любит. Да, они целовались и обнимались, но разговоры о чувствах были какими-то вечно не уместными. — Ты меня...ЧТО? — Антон резко оттолкнул Арса, когда до него полностью дошёл смысл сказанных слов. — ГОСПОДИ, АРС. — Ладони в волосы, взгляд упал на колени, сердце отплясывала ни то румбу, ни то пасадобль, ни то самбу. — Я тоже, тоже люблю. — Подскочив со стула, Шастун вжался в Арсения, тут же чувствуя горячие ладони на своих лопатках. — Прости. — Шепнул на ухо и закрыл глаза парень, наслаждаясь моментом. За что извинялся не понятно, но почему-то именно это хотелось сказать. Всё волнение о сочинении тут же улетучилось и не возращалось до самой школы, в которой оказался Антон спустя пятьдесят минут. Спустя ещё десять, Антон сидел за партой и слушал классную руководительницу, которая вместо биологии решила устроить душевные разговоры под чаёк. Руки Тохи немного дрожали от волнения, но губы ещё помнили поцелуи Арсения и от этих воспоминаний становилось немного легче. Из мыслей вырвал дружный смех одноклассников, вероятно, кто-то пошутил. До сочинения всего час. — Антон. — Ира, сидевшая на первой парте всего пару минут назад, подсела рядом. — Я не знала, как сказать и с чего начать, но мне очень стыдно за то, что произошло. Я не знаю, какие слова подобрать…, в общем, прости меня, пожалуйста. — Всё нормально. — Сухо и почти безэмоционально. Антон не злился, просто мысли были сейчас не о Кузнецовой, а о структуре сочинения. — Ни пуха, ни пера. Ты очень красиво пишешь. — К чёрту, спасибо... и, — Шастун сделал себе замечание, что ведёт себя немного грубо и решил исправить положение. — Я правда не обижаюсь, ты тоже справишься с сочинением. Обменялись улыбками, а после Антон уткнулся в чашку, из которой всё ещё не сделал ни глотка. В чае не было лимона, поэтому вкус был ну, откровенно говоря, вообще не для Тохи. В суть беседы Жанны Ивановны с классом вникать парень так и не стал, продолжая вспоминать моменты прочитанных книг. В конце урока Антон выпил таблетку валерьянки и отправился к кабинетам, которые были выделены для экзамена. В школе было тихо, ведь младшую и среднюю школу освободили от занятий, а классы с восьмого до десятый рассадили по кабинетам, находившимся достаточно далеко, дабы не было лишних помех в виде шума и потерявшихся учеников, случайно заблудших в экзаменационное крыло. Одиннадцатиклассников распределили в три кабинета. Шастун оказался в триста тринадцатом. Второй ряд. Третья парта. Первый вариант. Вдох. Выдох. На душе спокойно, в голове приятная тишина. Следующие несколько часов Антон провёл в кабинете под присмотром трёх учителей, камер и в компании нескольких ребят как с параллели, так и из своего класса. ~~~ Пол второго Антон вышел из кабинета с улыбкой до ушей. Он был уверен в себе, как никогда. Первой мыслью было позвонить Арсению, но она была отодвинута куда подальше, ведь Попов на парах и, даже если у него перерыв, мешать не хотелось. Потом была мысль позвонить Алисе, но у той уроки буквально на этаж ниже от Антона. Сергей и Татьяна на работе. «Ну, это подождёт до вечера», — пронеслось в голове и Антон выдохнул, заходя в кабинет, где оставил вещи. Сумка на стуле, на нём же куртка, телефон на столе, за которым сидел информатик. — Ты почти последний. — Отметил мужчина и Шастун прошёлся взглядом по кабинету. Занятые места можно было посчитать по пальцам одной руки. — Много написал? — Шестьсот шесдесят девять слов. — С улыбкой ответил парень, подходя к столу. — Ого, да ты прям Лев Толстой. — Сравнение казалось Антону и лестным, и странным одновременно. Да, Лев Николаевич - прекрасный писатель, но растянул свой роман уж слишком. А жена так вообще бедолага. — Надеюсь, что написал без воды. До свидания, Денис Андреевич. — Хорошего дня, Шастун. Покинув школу, Антон едва не ослеп из-за снега, которого навалило уже столько, что земля скрылась полностью. Всё вокруг было белым и глаза резало. Закутавшись в шарф, парень двинулся к остановке и через десять минут задубел стоять на морозе. Так это было бы ещё полбеды. Но пошёл сначала небольшой снежок, превратившийся в итоге в снегопад с огромными белоснежными хлопьями. Бесспорно, вид потрясающий и погода просто шикарная. Но не когда ты три с половиной часа писал экзаменационное сочинение, проголодался, как собака, а сейчас мокнешь, как пёс и вообще замёрз как цуцик. Сейчас Антон просто хотел укутаться в плед и выпить чего-то очень сильно горячего и сладкого. Именно поэтому, первое, что он делает, придя домой, после мытья рук - варит горячий шоколад и идёт с практически литровой кружкой в комнату. Переодевается, кутается в одеяло и проваливается в сон через пару минут после последнего глотка напитка. Усталость навалилась вполне ожидаемо и парень проспал до самого вечера. Пришедшая со школы Лиска не стала будить сводного брата. Арсений тоже не пошёл к нему, по приезде домой. Татьяна порывалась укрыть пледом, прям как в первую ночь Антона в доме Поповых, но Сергей остановил жену, указав, что парень и так под одеялом. Дежавю накрыло и мужчину тоже. Тогда, в конце апреля, этот странный мальчишка вызывал недоумение и интерес. Сейчас, спустя больше чем семь месяцев, он уже не был такой загадкой, он был частью семьи. Без зеленоглазого кудрявого солнышка ни один из членов семьи не представлял свой день. Да, Антон всё ещё немного сторонился всего, но была видна положительная динамика. Он стал больше говорить, перестал был кактусом, сбросив свои шипы. Ужинать не садились до самого пробуждения Тохи. Иррациональное чувство, что сочинение прошло успешно было у всех. А если это так, то Шастуну абсолютно точно хочется поделиться этим. В десятом часу царство Морфея отпустило из своих владений Антона и он выполз из комнаты. Врезался в косяк, запнулся на лестнице и, запутавшись в своих ногах, войдя на кухню, рухнул на пол под громкое «ОХ» от каждого. Вот такой Тоша малость неуклюжий, когда...всегда. — Я в порядке. — Тут же сказал Антон и поднялся с пола. — Сейчас такое расскажу. — Так, молодой человек, для начала кушать, а уже в процессе мы будем слушать. — Улыбаясь приструнила Татьяна. Живот Антона одобрительно булькнул и пришлось принять поражение. Желудок действительно был пуст и закинуть в него хоть что-то было необходимо. — Хорошо, мам. — Тепло расплылось по каждой клеточке тела всего от нескольких произнесённых звуков. Спустя несколько лет откровенно паршивой жизни, Антон снова говорил такое родное слово с удовольствием. На столе стояли пять тарелок с пюре и две сковороды на выбор: наггетсы и стейки из сёмги. Первое, скорее всего, для Арсения, ненавидящего рыбу всей душой и телом. Шастун не понимал его и с удовольствием отправил нежный кусочек рыбки сначала в тарелку, а затем и в рот. Поначалу переговаривались о незначительных мелочах. Обсудили грядущие праздники, Алиса упрашивала поставить ёлку пораньше, Антон с Арсом её поддержали и родители сдались, согласившись поставить зелёную красавицу не позднее пятнадцатого числа. Сергей едва не проговорился, что в двадцатых числах Антон с Арсом летят в Москву, но вовремя спохватился, это всё же сюрприз. Почему именно эти двое? Серёжа не дурак, понимал, кому больше всего доверяет Антон и знал, кто именно нужен ему рядом во время встречи с сестрой. Да и к тому же, Алиса ещё несовершеннолетняя и за ней самой глаз да глаз, а ни Татьяна, ни Сергей не оставят кого-то из второй половинки одного дома, всей кучей же ехать было просто бессмысленно и накладно. — Ну, сынок, а теперь самая важная тема. — Тепло снова разлилось по телу Антона, когда старший Попов обратился к нему. — Сильно сложно было? — На самом деле вообще нет. Я переживал, что будут сложные темы, что не смогу начать или не будет литературных примеров. — Воодушевление в голосе было таким ярким, что все замерли, готовые выслушать Тоху, который редко чем-то делился в принципе, а чтобы так, это вообще был всего третий раз. — Все темы, как на подбор, были для меня лёгкими. На каждую у меня было минимум по два примера. Одна из тем «Гордость и гордыня: в чем отличие?» - для неё "Старуха Изергиль" лучший пример. Потом «Почему тема добра и зла будет вечно волновать человечество?», сюда "Преступление и наказание" бы подошло. Но это всё ладно, я в итоге взял четвёртую тему из списка. Уже не помню, как точно она звучит, но связана она была с надеждой и я писал про Робинзона Крузо. Вот кто бы мог подумать, что я возьму в итоге в пример книжку, которую читал ещё в лет девять, когда... — На девятилетие мама подарила Антону книжку "Робинзон Крузо", которая стала последним её подароком перед аварией. — Когда родные родители были живы. — Тош... — Никто не ожидал, что всё вывернется в такое русло, даже сам Антон не думал, он вообще редко вспоминал родителей, воспоминания были довольно мутными, а потому ковырять давно затянувшуюся рану не было смысла. — Всё нормально, мам. Сейчас это уже не так важно, правда. Так вот, сочинение, я такими эпитетами описал крушение корабля и бедного моряка, который хоть и терял надежду периодически, всё равно находил в себе силы и в итоге выстоял битву со стихией и самим собой. — Шастуну было легко писать на тему "надежды и отчаяния", ведь она была ему близка. Он столько раз сдавался и вновь начинал надеяться, или хотя бы верить, что не хватит пальцев на всём теле, чтобы сосчитать.— Я тут подумал, что я, как и Робинзон, в какой-то момент жизни разбился на корабле, скитался по острову жизни и мыслей в поисках хоть чего-то или кого-то, нашёл свою Пятницу, — Арсений улыбнулся, абсолютно уверенный, что говорят о нём, — и вернулся в цивилизационный мир, попав к вам. Алиса подбежала к Шастуну, обнимая его. Присоединилась к ней и Татьяна, а после и Сергей. Получился огромный комок нежности и милоты. Тепло разлилось по телу третий раз за час. — Я знал, что ты всё сможешь, братишка. — Внёс свою лепту Арсений и подмигнул так, чтобы видел лишь Антон. Эти слова явно не последнее, что он хочет сказать, но остальное не для ушей родни. — Результаты будут к пятнице. Тогда и будешь меня хвалить. — Немного поёрничал Антон и улыбнулся. Он тоже верил в себя, но эту веру ему помогли обрести именно Поповы, которые чуть ли не каждый день говорили, какой он молодец. — А что к чаю? По кухне звонкой мелодией расползся смех. Лиска достала из холодильника свой очередной кондитерский шедевр - тирамису, пока Татьяна уже делала чай. Сейчас казалось идеальным всё. Сочинение больше не пугало и следующим волнующим фактором стала возможная встреча с сестрой. Но как бы Антон её не любил, сейчас думать о ней, о её реакции хоть на что-то не хотелось совершенно. Сейчас горячий чай, звонкий смех и семейное тепло.