Сестра лучшего друга

Осень 1993 год

Вся бригада была в сборе, почти вся. Они встречали Белова, который возвращался с отдыха. Оля не полетела с ним нежиться на пляже, потому что была в положении, которое они долго скрывали. В один день Настя пришла к подруге с вином, но увидев девушку с округлившимся животом, пила красное полусладкое в одиночку. — Братья и сестра! — Белов вышел к нам из частного самолёта, с улыбкой разводя руки. Космос тут же схватив поднос с рюмками. — Ну, Сань, с возвращением на родину! — ребята дружно чокнулись и опустошили стопки. Я шла и слушала, что парни рассказывают Белому о последних новостях и сделках. Я осталась позади, немного отставая на пару шагов. Смотря в пол, даже не заметила, как Саша поравнялся со мной. — Ну как ты, мелкая? Рука правильно срослась? — Белов ободряюще приобнял меня за предплечья. — Да, всё отлично. Заживает как на собаке, — усмехнулась я. — А с Пчёлой чё? Помирились? — я отрицательно мотнула головой, — Ни чё, ещё помиритесь. — Не знаю, мы игнорируем друг друга. У каждого из нас теперь своя жизнь, — грустно улыбнувшись, я дала понять, что всё нормально. Мы сели в черный «Мерседес», я сидела у окна слева, рядом сидел Пчёлкин, а справа Валера. Я почти не участвовала в разговоре, лишь изредка вставляла фразы. На дороге нас остановил сотрудник милиции, призывая прижаться к обочине. Позади нас проехали танки. Я наблюдала за мимо проезжающей техникой с неким шоком. — А это что ещё за хрень происходит? — Саша, сидевший впереди, нахмурил брови и посмотрел на военную технику. — А это переворот в стране происходит, Сашка. Телефоны уже заглушить пытаются, — не отрываясь от окна, ответила я без особого интереса, — чувствую, денёк будет весёлым, — уже тише произнесла я, и это услышал лишь Витя. В прошлом году мы с Пчёлкиным расстались, разошлись с громким скандалом. Во всём виновата моя дурость, по крайней мере, так считает Витя.

Июнь 1992 год

Оля в качестве поддержки пошла со мной к Кате, тётке Саши. Я сидела в коридоре больницы, колени дрожали. — Насть, — Белова гладила меня по рукам, пытаясь забрать мой страх и волнение себе, —пора, — я вздохнула и пошла в кабинет гинеколога. — Здравствуй, Холмогорова, — с улыбкой встретила меня женщина, — проходи, что тебя беспокоит? — Тёть Кать, только никому не рассказывайте, ладно? Давайте это останется только между нами, — присев на стул возле неё, сцепила руки в замок, — я хочу сделать аборт. Вы не подумайте, ничего такого, не готова я ещё! Мне только двадцать исполнилось, какие мне дети? Я сама ещё ребёнок, — и тут вся моя выдержка рухнула, слёзы сами полились из глаз, — я просто.. просто не готова, я не пожила для себя! Витя тоже не готов к ребёнку. — Насть, тише-тише ты, я всё понимаю, я ведь не зверь какой-то, — Катя подала мне стакан воды, который дрожал у меня в руке, — решила, значит, сделаем. Никто ничего не узнает, обещаю, — она посмотрела на меня с улыбкой, и я поверила ей, Катя меня не сдаст, — Пчёлкин-то в курсе? — Нет, ему необязательно знать об этом, — веду себя как эгоистка, ничего, это даже к лучшему. Весь день я провела в больнице, сдала анализы и закончила всё «убийством». Совесть хотела меня съесть изнутри, но я упорно игнорировала её. Ольга повезла меня к себе домой, чтобы присмотреть за мной. Дорогу до дома Беловых я не помнила, постоянно погружалась в короткий сон. Подруга завела меня в квартиру и уложила на диван, дальше я отказывалась идти, а диван в гостиной привлекал своей мягкостью. Кажется, эту ночь Оля просидела рядом со мной, прикладывала холодную тряпку к моему горячему лбу, когда я начинала бредить, успокаивала мягкими поглаживаниями по голове. У всех были разные побочные эффекты после аборта, кажется, мне достались самые неприятные. Два месяца я отлично скрывала, всё было как раньше, пока я не попала в аварию. Разборки коснулись и меня, молоденькой юристке решили перерезать тормоза. В тот день сентября я проспала до двенадцати и, собравшись, поехала в офис, но только не справилась с управлением и на всей скорости въехала в дерево. Парни сидели в кабинете и ждали приезда Насти, ведь без неё не могли начать совещание. У Фила зазвонил телефон, тот с улыбкой ответил, но через секунду она спала с лица. — Понял, сейчас будем! Подгоняйте лучших туда! — Валера скинул вызов и обеспокоенно покосился на Космоса, — Кос, ты присядь лучше. — Что? Куда опять спешим? — с ухмылкой произнёс брат. — Настя разбилась на машине, — отчеканил Филатов, в комнате повисла тишина, — её в Склиф повезли. — Блять! — Холмогоров вскочил и побежал на выход, за ним пришедший в себя Пчёлкин и Валера с Сашей. Бросив машину прямо возле входа, не заботясь, что она может кому-то помешать, парни выбежали из авто и быстро переместились в приёмную Склифа. — Холмогорова Анастасия! — выкрикнул Пчёлкин. — Холмогорова поступала к вам? — Космос и Витя тараторили, и стоящая перед ними девушка не понимала ничего. Белов оттолкнул парней и сам подошёл к регистратуре. — Холмогорова Анастасия поступала к вам? — как можно спокойнее, произнёс Саша, хотя у самого бешено колотилось сердце. — Да, она на операции уже час, — девушка не успела закончить, как парни уже сорвались в сторону операционной, — стойте! Туда нельзя! — но её уже никто не слышал. Они сидели перед дверьми, над которыми горела яркая лампочка с надписью «Не входить». Кто знает, сколько времени прошло. Пчёла ходил из угла в угол, Космос сидел и тряс ногой, смотря в стену, Валера сидел, нервно заламывая пальцы, Саша вернулся к ним после телефонного звонка. — Пацаны осмотрели машину, тормозные шланги перерезаны, — Белый сел, прикрыв глаза ладонью. — Я найду этих ублюдков и лично глотки перережу! — выкрикнул, резко остановившийся Витя. — Я же говорил, не нужно ей в это лезть! — высказался Космос, — Это явно кто-то из людей Каверина! — Успокойтесь! Мы найдём их, — вновь подключился Белый. — Как можно быть спокойным, когда твоя сестра на операционном столе!? Начинающуюся ссору прервал врач, который вышел из операционной. Красная лампочка погасла. Мужчина лет сорока устало потёр глаза, надел очки и посмотрел на парней. — Вы родственники Холмогоровой? — осматривая всех, спросил доктор. — Да, братья! — Космос тут же подскочил к врачу, — Как она? Что вообще с ней!? — Тише, молодой человек, у девушки сотрясение головного мозга средней тяжести, сломана левая рука, многочисленные царапины. Девчонка в рубашке родилась, обычно после таких аварий полуживых привозят, — выдох облегчения послышался, — поскольку организм ещё не отошёл от недавнего аборта, восстановление может занять чуть больше времени. Сейчас мы переведём её в палату, — Пчёлкин застыл ещё на первом предложении. «Какой ещё аборт?! Настя ничего не говорила про это!», — Пчёлкин задумался. — К ней можно? — сделал шаг вперёд Валера, — Ненадолго. — Ладно, не больше десяти минут, ей нужен отдых и покой. Палата триста двадцать, — врач показал рукой направление палаты и сам пошёл дальше. — Аборт? Пчёла, ты в курсе? — если сейчас Космос получит положительный ответ, то драки не избежать. — Понятию не имею, Кос, она мне ничего не говорила, — все сейчас пребывали в шоке, какие ещё тайны хранит Настя. Ребята поднялись на второй этаж и тихо вошли в палату. Посередине стояла кровать, а на ней лежала девушка без сознания, ресницы слегка подрагивали, руки лежали вдоль тела, левая рука была в гипсе, а лицо было всё в свежих коростах. Космос присел на край кровати и осторожно взял за руку девушку. — Как же я испугался за тебя, Настенька, — брат прижался к холодной ладони Насти. Так они просидели десять минут, смотря на девушку, лишь редкое поднятие груди при вдохе давало понять, что она жива, она с ними. Когда все вышли, Пчёлкин остался в палате, провёл кончиками пальцев по бледной щеке. — Надеюсь, это неправда, Настюш, — оставив тёплый поцелуй на макушке, Витя вышел. Ближе к вечеру я очнулась. Всё тело ломило, казалось, что каждая косточка внутри сломана, но даже несмотря на это, я уже просила о выписке. Никогда не любила находиться в больнице, сразу накрывал страх смерти. Врач отмахивался от меня. — Анастасия, какая Вам выписка? Вы должны наблюдаться в больнице минимум неделю! — врач смотрел результаты моих анализов крови. — Неделю?! Нет, столько я не могу ждать, давайте завтра, прошу Вас, — я уже сидела на кровати, сложив ладони вместе, уставилась на доктора, — правда, я отлично чувствую себя, можно я хотя бы дома отлежусь... Больницы мне не нравятся. — А кому они нравятся? Ладно, — мужчина снял очки и устало потёр переносицу, — я подготовлю бумаги, но дома строго соблюдать постельный режим и пить все назначенные препараты. — Да, хорошо! Спасибо! — крикнула я ему вслед. С самого утра я ждала выписки, забрав все справки и пообещав, что буду следить за состоянием, двинулась на улицу. Я решила идти пешком до дома, потому что шок ещё не прошёл и страх сесть в автомобиль оставался где-то в подсознании. Конечно, я никому не звонила и не говорила, что вот так сбежала с больничной койки. Довольно быстро я дошла до дома и поднялась на пятый этаж, из сумки достала ключи и открыла входную дверь со скрипом, дома было как-то тихо. — Привет! — зайдя на кухню, я увидела Витю, который пил с самого утра, я поцеловала его в щёку и поставила чайник. — Ты почему не в больнице? — Пчёлкин отставил стакан с крепким напитком на стол и наконец-то посмотрел на меня. — Я выпросилась домой, не хочу лежать там, — меня передернуло, и я повернулась к кипящему чайнику. — Тепло на улице? — начал Пчёла засыпать меня вопросами. — Да, — мне казалось, что это повседневная беседа, и я отвечала, не задумываясь. — Нормально чувствуешь себя? — Да. — Делала аборт? — Да, — до этого вопроса я мешала сахар в кружке с чаем, но моя рука дрогнула, и я повернулась к Пчёлкину, — Ты..ты откуда знаешь!? — Врач вчера сказал, — парень выпил полностью содержимое стакана, а я поняла, что это было записано в моей медкнижке, — зачем ты это сделала? — Как зачем?! Я не готова к детям, я сделала лучше для нас! — страсти накалялись, я была уверена, что сделала всё правильно. — Это был и мой ребёнок! А ты решила всё за нас двоих! — Витя подскочил со стула и встал напротив меня. — И что с этого? Я уже ничего не могу исправить! Я сделала всё правильно! — тон голоса становился злее и громче. — Ты ведёшь себя как чёртова эгоистка! — парень ткнул указательным пальцем мне в плечо, — Ты даже не удосужилась сказать мне об этом! Сколько ты это скрывала?! Месяц? Два? — Пчёлкин, я училась три чёртовых года, участвовала в разборках, а тут я должна была всё бросить и уйти с головой пелёнки?! — я сделала шаг к Вите, сокращая расстояние, — Мне двадцать лет, я молода и красива! И всё это я не собиралась терять из-за какой-то беременности! — последние слова я рычала ему в лицо. — Ты вообще слышишь себя!? — парень скинул со стола стакан, который разлетелся осколками по полу, — Ты не имела права решать всё в одиночку! Мы бы воспитали его! А ты только и думаешь о себе! — наши лица были в нескольких метрах друг от друга. — Раз я такая плохая, иди найди себе лучше! Чего стоишь? Давай, вали! — я толкнула его ладонями в грудь, — Иди ищи ту, которая родит хоть десятерых! Я не собираюсь прогибаться под тобой и просить прощения, я сделала всё правильно! — Ты просто конченная идиотка, Холмогорова, — Пчёлкин выплюнул эти слова, как яд, как самую сильную отраву. Это стало последней каплей, в кухне раздалась звонкая пощёчина. Девушка вышла из кухни и пошла в спальню, вещи кучами падали в чемодан, с полок всё полетело. Настя взяла с прикроватной тумбочки их совместную фотографию в рамке, посмотрев на неё несколько секунд. Рамка упала на пол, и хрупкое стекло разбилось. Она подняла тяжёлый чемодан и пошла на выход, не оборачиваясь, ведь если посмотрит на него, то уже не сможет уйти. Пчёлкин не стал её останавливать, обида поселилась в нём. Все-таки пришлось вызвать такси, чтобы добраться до офиса. Жёлтая «Волга» за двадцать минут довезла меня до места назначения. Водитель помог мне достать сумку из багажника, и я потащила её за собой ко входу. — Девушка, Вы куда? — охрана на входе странно смотрела на меня. — Я? Космоса позови или можешь сразу с Белым связаться, скажи Настя пришла, — хмыкнула я, облокачиваясь плечом на стену. — К Вам девушка, говорит, Настя, — парень в костюме говорил по рации. — Настюх, ну ты чего!? — брат спускался с лестницы и увидел меня, его глаза загорелись, и он обнял меня, стараясь не задевать сломанную руку, — Ты должна ещё в больнице недели две киснуть. — Я тоже очень рада видеть тебя, братик. Сумку возьмёшь, ладно? — я кивнула в сторону чемодана и сама ступила на лестницу, — Охрану, смотрю, сменили. Удивлена. — Насть, чё это всё значит? — Холмогоров поравнялся со мной. — Это значит, что я сильная и независимая, а ещё мне нужна квартира, — я посмотрела на брата, он как-то странно смотрел на меня, — не смей меня осуждать! Не смей! Так нужно было! — в глазах скопились слезы, которым я не позволяла появляться ни во время ссоры, ни по дороге сюда. — Я не осуждаю, — Космос поставил чемодан и заключил меня в объятия, — запомни навсегда, что бы не происходило, я всегда был и буду на твоей стороне. Несмотря ни на что, — брат большим пальцем вытер с щеки упавшую слезинку, — пойдём, вот парни охринеют! А квартиру бабушкину помнишь? Пустует, если хочешь можешь туда переехать. — Да, можно, — я улыбнулась, и мы пошли дальше по коридору. Следующие две недели меня не пускали никуда, чтобы я могла восстановиться. Когда голова обрела свежесть, а гипс на руке стал уже привычным, я вернулась в строй.

Настоящее время

Мы уже добрались до нового офиса, который успели приобрести этой весной. Он был гораздо просторнее, да и обставлено все дороже. Я села на диван и закурила, это была последняя сигарета в пачке, поэтому пустая упаковка полетела в мусорное ведро. — Контракты просто улетают, я вообще не понимаю, как Мелкая настолько быстро всё делает! — расхаживал по кабинету и рассказывал об успешных сделках Космос. — Да это же легко! — я встала с дивана, зажав сигарету между губ, и села на стол перед парнями, — Тут мозг надо иметь, Кос, — я усмехнулась и выпустила клуб никотина из лёгких — Я, значит, хвалю её тут, а она! — брат обиженно махнул рукой на меня и сел в кожаное кресло. — Конечно, она же только о себе думает, — отозвался Витя, сидящий позади меня. — Вы не слышите? — я посмотрела удивлённо на парней, не оборачиваясь назад, — Жужжит что-то, наверное, муха с улицы залетела, — я специально помахала рукой у головы. Только такими короткими язвительными предложениями мы обменивались в течение года. Космос с Валерой промолчали, а Саша что-то неразборчиво хмыкнул. В кабинет зашел один из охранников сообщить о приезде Фархада. Пчёлкин пошёл встречать его, Настя также удалилась из кабинета покурить и встретить друга. — Ладно, парни, базарить о делах будем завтра, а сейчас мне нужно в роддом, Олька рожает, — Саша потушил сигарету в пепельнице и начал надевать белый плащ. Я стояла у входа, не спеша потягивая сигарету, и прожигала спину Пчёлкина. Он остановился у своей машины и ждал приезда Фары, словно почувствовал мой взгляд, обернулся лишь на секунду. Чёрная машина заехала во двор, и из неё вышел нервный Фарик. Они с Витей здоровались и перекидывались фразами. Я так задумалась, что не заметила, как с двух сторон нас окружили ОМОНовцы. Стоило повернуться, и я увидела, как Пчёлу прижали к земле. — На землю! Руку за голову! — передо мной появился мужчина в форме с автоматом в руках. Я сглотнула и медленно стала опускаться на колени. — Быстрее! — не заботясь о моей безопасности, военный толкнул меня, я упала сдирая кожу с колен. — Ай! — лишь вскрикнула я и сто раз пожалела, что надела сегодня платье. — Настя! — Витя дёрнулся, чтобы встать, но это действие тут же пресёк военный. Им оставалось только догадываться, что будет дальше. Настю подняли на ноги, держа за плечо, повели вместе со всеми к машине. Везли всех довольно долго, остановившись, дверь открылась. — Первый на выход! — скомандовал голос, и Валера, сидящий у входа, вышел первым, — Второй на выход, — я встала у двери, привыкая глазами к солнечному свету, с трудом, но я слезла, — Руки за спину, третий на выход. Я прошла в отделение и встала у стены рядом с Валерой, рядом встал Фархад, за ним Саша, а потом Космос и Витя. — Привет, Фарик, — я нервно улыбнулась и покосилась в сторону друга. — Разговорчики! Подходим, — раздался голос опера позади. — Привет, ты как? — парень имел ввиду моё состояние. — Сойдёт, бывало и хуже, — усмехнулась я. — Следующий, — я подошла к окошку, гордо подняв голову, — фамилия, имя, отчество, год рождения, место рождения. — Холмогорова Анастасия Юрьевна, тысяча девятьсот семьдесят второй, город Москва. — Проходим. Следующий. Я пошла в коридор, где стоял Валера. — Ты только не волнуйся, держись рядом с нами и всё, — Фил как-то пытался меня успокоить, на что я слабо кивнула. Когда этот опрос закончился, нас всех повели в кутузку. Я держалась между Космосом и Витей. С виду я была абсолютно спокойной, но внутри страх терзал меня, от чего я вонзила ногти в ладони. — Заходим, — приказал смотрящий, и, когда все шесть человек оказались в камере, дверь за нами закрылась. — Вечер в хату, кто здесь главный? — Филатов сделал шаг вперёд и начал говорить первым. — А тут главных нет, — ответил какой-то паренёк, сидящий на втором ярусе кровати. — Мы тогда пройдём, — Валера пошёл, а следом и мы. Я чувствовала колющие взгляды мужчин в мою сторону, которые раздевали меня. Конечно, я тут единственная девушка, да ещё и одета в платье, которое было выше колен, плечи открыты, прекрасно подчёркивало фигуру. Я чувствовала себя зайцем в углу, которого при удобном случае растерзают. От этих мыслей молочная кожа покрылась мурашками, и в эту же секунду на плечи мне упало зеленое пальто. — Застегнись, — не смотря в мою сторону, произнёс он. Знала бы Настя, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы не поубивать всех, кто смотрел на неё. — Спасибо, — эта благодарность вырвалась, как тихий писк, но этого было достаточно. Настя и Пчёлкин присели рядом Друг с другом, просто по той причине, что других мест не было. — Больно? — Витя кивнул на колени, где уже успела запечься свежая кровь. — Неприятно, — Настя разжала ладони, которые были спрятаны в пальто, ведь рядом с Пчёлкиным она чувствует себя в безопасности. — И долго мы сидеть будем? — проныл Космос. — Кто его знает, — Валера закинул руки за голову и откинулся на кровать. Мы сидели долго, я слушала истории парней, даже несмотря на долгую дружбу, некоторых рассказов я не знала. И вот мы начали укладываться спать, стало почему-то безумно холодно. Я лежала с краю, и мелкая дрожь пробирала меня. — Настюш, — тихий голос Вити раздался из-за спины. Сердце заныло, я так давно не слышала своё имя из его уст. Я повернулась к нему, и теперь наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. — Иди сюда. Этих слов мне хватило, чтобы упереться ему в шею носиком, позволить ему обнять и согреть. Я сдалась, как котенок, и погрузилась в сон. Рано утром нас поднял охранник и выпроводил из кутузки. Мы вышли из отделения, глаза пришлось зажмурить, так как солнце слишком слепило. — Хоть бы извинились, черти! — ворчала я, отряхивая от пыли чёрное платье. Я забыла о своём страхе, сейчас в приоритете была только злость. — А ты иди и попроси извинений, ещё на сутки закроют, — фыркнул Космос. — А что?! Нас замели вчера, а с утра пораньше уже выгоняют! — я посмотрела на Сашу, который говорил по телефону и расплывался в улыбке. — Братва! У меня сын родился! — крикнул Белый, — Сын! Я с пацанами сразу набросилась на друга с поздравлениями. Оля родила, пока мы сидели в тюрьме. Парни подхватили Белого и стали подкидывать, по улице разносились наши радостные крики. — Саня! Дочка в семье самурая — ужас! — начал Космос. — А сын тогда кто? — Подарок! — мы вновь оглушили улицу своими криками. — Всё, мне в роддом нужно, пацаны, — Саша поднял руки, прощаясь со всей толпой. Мы залезли в машину, на этот раз я сидела посередине, между Витей и Валерой. Саша пытался дозвониться до матери, как ему и приказала Катя. — Да куда ты лезешь!? — выкрикнул Космос из-за руля, перед нами вновь был военный с оружием и не давал проехать. Космосу пришлось сдавать назад, в это время из арки выехал грузовик в сопровождении машин. — Смотрите... — я уставилась на висящую руку из грузовика, которую не прикрывал брезент, — Кто это? — А это те, кто не пережил сегодняшнюю ночь, — ответил Витя, отворачивая мою голову от этой картины. В тишине мы доехали до роддома. Пока Саша был у Оли, мы копошились за дверью. — Я сказала, сюда ставь их! — я ткнула пальцем в место, куда нужно поставить цветы. — Идёт! Все встали, — Космос притянул меня за руку к себе, и мы все улыбнулись, когда жалюзи открылись, и увидели Олю с Ванечкой. — С днём рождения, Иван! — начали Валера с Космосом, — С днём рождения, Иван! — мы с Пчёлкиным подхватили, и к нам присоединился Саша, — С днём рождения, Иван Александрович! — Оля махала головой, улыбаясь, я искренне радовалась за подругу и помахала ей рукой. Я рвалась поехать с Сашей и Фархадом, чтобы участвовать в разговоре, за которым и приехал второй, но мне дали ясно понять, что я должна поехать домой и отдохнуть. И вот Витя вёз меня домой, в машине царила тишина, после всего, что произошло в тюрьме, мы не говорили. Всё было так странно, после года молчанки и ядовитых фраз мы спали в обнимку на скрипучей кровати. «Мерс» остановился возле моего дома. Я первая решила разрушить эту звенящую в ушах тишину. — Спасибо, что подвез... — тихо начала я и стянула с себя плащ, — И за это тоже спасибо, — открыла дверь и одной ногой ступила на сырой асфальт. — Насть, какие у тебя любимые цветы? — голос Вити заставил меня замереть и обернуться, взглянуть в его синие глаза. — Лютики, — не раздумывая, ответила я. — И где я тебе их достану? — с лёгкой ухмылкой Пчёлкин посмотрел на меня. — Тогда не нужно было спрашивать, — я пожала плечами, с лёгкой улыбкой на губах я вышла из машины и скрылась в подъезде. Лютики...