Мара королевских кровей

***

Адриана Сейчас я едва не бегу к нужному шатру, где находятся Мары и уже, предположительно, мертвые Даниил и Елена. Когда мы пересекли границу, остановились, в ожидании приказа от меня. Нам нужно войти в лагерь в нужный момент, чтобы не наделать лишнего шума, который помешает Алексии и Агате. Отдать команду должна была я, ведь именно я связана с обеими Марами. Я помню, как меня до костей пробрал ужас и страх, передавшийся от Алексии, когда она с мыслями о том, что должна сделать, вошла в шатер к королю. Я чуть не свалилась с лошади, но меня удержал Александр, попутно спрашивая, в чем дело. Я даже не стала объяснять, приказала пустить коней галопом в лагерь. У меня в голове был единственный вопрос, почему она решилась на такое, а не рассказала всем правду, ведь я уверила ее в том, что не будет ничего страшного. Это мне еще предстоит узнать. На самом въезде в поселение нас уже ждала небольшая армия, которую мы без особых проблем разбили. У нас конница. Момент настал пик эмоций моей Мары. Она выполнила свой план в ущерб самой себе и непонятно, какова будет ее реакция на все это. Понятное дело чувствовать себя хорошо она не будет, главное, чтобы все не перешло границы дозволенного. Никому от этого не будет хорошо, даже самой Алексии. Я ворвалась в шатер с некой паникой и первое, что бросилось мне в глаза это истекающая кровью принцесса. У нее перерезано горло. Не слишком далеко от нее стоит Агата спиной ко мне, в одной ее руке использованный для убийства Елены кинжал, а другая просто сжата в кулак, она смотрит куда-то в противоположную сторону шатра, не решаясь сделать и шага вперед. Я слышу громкие рыдание оттуда и я знаю, кому они принадлежат. Я подошла к светловолосой и взяла ее за запястье, уводя к выходу. Девушка резко обернулась ко мне и хотела что-то сказать, но я вытолкнула ее наружу и сказала ей, что позабочусь о сестре. Теперь я одна в шатре с Марой, что бьется в истерике после убийства любимого человека и двумя трупами. Короля и принцессы Аракена. Люди, которые пострадали из-за тщеславия своего предка. Насколько много несправедливости в этом бренном мире. Я живу не одно тысячелетие и задаюсь этим вопросом далеко не первый раз. Алексия не виновата ни в чем, так распорядилась судьба, однако на протяжении всей своей долгой жизни ей приходится жертвовать чем-то. То семьей, то сестрами, то любимым человеком. Даже мне уже кажется, что нет баланса, невозможно почувствовать себя счастливой, да так, чтобы удовлетворены были все. Я медленно подхожу к ней, девушка вцепилась в безжизненное тело своего принца и рыдает, уткнувшись ему в грудь. Мне жутко больно смотреть на это, но приходится. И придется отрывать ее отсюда, даже если придется, силой. Я тихо присаживаюсь на стул и жду, когда Алексия успокоится сама, выплеснет все, что копит все это время и не знает куда деть. Я жду пять, десять, пятнадцать, двадцать, плач все не утихает, я смирно жду. Через некоторое время вошел Александр, удерживающий позади себя Агату, которая так же рвалась сюда. Я махнула рукой, безмолвно приказывая выйти, благо, меня послушали. Рыдания принцессы стихли примерно через сорок минут. Девушка поднялась на ноги, на ней не было лица, глаза красные от слез, руки в уже запекшейся крови, а взгляд такой пустой и безжизненный, что меня пробирает ужас. Она никак не реагирует на меня, не отвечает ни на какие слова, молча покидает шатер вместе со мной. Я запрещаю вовсе говорить с ней, задавать какие либо вопросы. Я не рискую сажать ее одну на ее кобылу, поэтому мы усаживаемся на одну лошадь и уходим прочь с земли, которая по воле короля теперь может стать частью Серата. По прибытии в резиденцию, Алексия все так же не говорит ни с кем, уходит в свою комнату и не ведет никаких диалогов вплоть до Ашора, где так же безмолвно запирается в своих покоях. — Что с Алексией? — наконец, найдя свободную минутку после приезда в столицу, мы собираемся вместе и первой интересуется Анна, которая больше всех была в неведении. Ко мне приковывают взгляды все присутствующие. — Я еще никогда не видела ее такой. — Я не уверена в том, когда она заговорит с кем-то, не трогайте ее какое то время. Возможно, до тех пор, пока она сама не выйдет. — выдаю я и откидываюсь на спинку стула. Стол передо мной пустой, как и всегда. Лежит только лишь стакан воды. — Что произошло во время той поездки? — вмешивается Северин, буквально заставляя меня рассказать все, что я знаю. Мне очень не хочется говорить об этом, но держать Ласнецовых в неведении — неуважение к самой Алексии. Я тяжело выдыхаю и все-таки решаюсь. — Алексия с Даниилом любили друг друга, а из-за войны ей пришлось выбирать. И как вы заметили, она выбрала семью. — Кто сказал ей, что нужно выбирать? — хмурится Аарон, которого очень сильно беспокоило состояние сестры. — Вот мне тоже это непонятно. — опускаю я взгляд и сжимаю в руке стакан с водой. Я была недовольна произошедшим и не только. Состояние Алексии оставляло желать лучшего, это абсолютно не радовало Морану и предупреждение я уже получила. — Я поговорю с ней, как только получится.

***

Это была первая и последняя свободная минута после смерти Рахмановых. Теперь судьба Аракена в руках Ласнецовых и им следует решить ее как можно скорее. Правосудие наконец свершилось, правда открылась народу и теперь виновными в конфликте двухсотлетней давности официально признан Юлий Рахманов. Многого это не изменит, но лжи стало меньше и хоть это радует. Анне пришлось объехать почти весь Серат и Аракен, рассказывая всю историю от начала до конца. Аракен решили оставить отдельным государством и правление временно передали Сенату, вскоре должны пройти выборы нового правителя, с которым Северин подпишет мирный договор на максимально длительный срок. От войны устали все, и даже я. Все проблемы в политике решались не меньше трех месяцев, пока составлялись документы, обсуждались некоторые вопросы, наконец, поездки. Было решено, как только вся суматоха в королевствах утихнет, тайны этой семьи будут раскрыты народу. Будет сыграно две свадьбы. Официальная, между Анной и Северином, Мару объявят полноправной королевой. И между Александром и Агатой, принц тянул с предложением очень долго и решающий шаг он сделал под моим напором, но все же решился. Хоть я и была ввязана во все это, советы давала мельком и в основном, когда получалось, занималась Алексией. Принцесса за все время так и не покидала свои покои, с криками гнала служанок, которые по приказу короля носили ей завтрак, обед и ужин. Я отдала приказ, приносить ей еду, когда та еще спала, причем все сразу и только так она начала хоть что-то есть. Не желала видеть никого, последний раз она разбила две вазы, швырнув их в дверь, когда к ней заглянул Александр. Девушка совсем отчаялась и стала нелюдимой, что беспокоило меня все больше. В одно время я не могла найти свободной минуты, чтобы поговорить с Андреем, что уж говорить об Алексии и зашла к ней с огромным разрывом в три недели. Как бы странно то не звучало, все именно так. Мне очень стыдно за это, но я ничего не могла поделать. В проходе стоял Аарон, прикрывая дверь не до конца, чтобы ему в голову, в следующий раз не прилетел кинжал. Я оттолкнула мужчину в сторону, без особых усилий входя в комнату. Захлопнула за собой дверь и услышала в свою сторону несколько ругательств и проклятий, которые успешно проглотила. Мои волосы уже достаточно сильно отрасли, теперь они чуть ниже лопаток. Одета я в черные штаны и рубашку, такую же темную. Сейчас уже весна, хоть до сих пор на улице прохладно, от кафтана в помещении я успешно отказалась. Принцесса стояла с противоположном конце комнаты от меня, убедившись, что уходить я не собираюсь, оставила попытки прогнать меня или как-то задеть. — Алексия, давай поговорим, — спокойно произнесла я, делая несколько шагов внутрь комнаты. — Уходи. — рыкнула на меня темноволосая, и отшагнула еще раз, но теперь уперлась в небольшую прикроватную тумбочку, что ее явно не устроило. — Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты не успокоишься. — я невозмутима, но остановилась, чтобы больше ее не нервировать. Как бы страшно со стороны это не выглядело, действительно похоже на приручение дикого зверя. Принцесса все-таки перестала бороться и присела на край постели, буквально позволяя занять мне место рядом. Сейчас она спокойнее, чем до этого и то, что она согласна на разговор радует меня. — Ты и без того все знаешь, что хочешь услышать от меня? — выдает брюнетка, смотря на меня исподлобья. — Я не думаю, что причина только в этом. — я заняла место на кровати, чуть наклонила голову в сторону, показывая свою заинтересованность. Девушка опускает голову вниз, мнется, словно желая что-то мне рассказать. Сказать честно, за все время я так и не узнала, в чем же причина, хотя могла бы, если бы захотела. Принцесса одета в свободную ночную рубашку, она еще не переодевалась, ведь сейчас только утро. Все только собираются на завтрак. Собравшись с мыслями, Алексия выдыхает и, все так же не смотря на меня, заводит руки за спину и натягивает ткань и только сейчас я вижу. живот? Небольшой, но срок не такой уж и маленький. — Алексия. — на выдохе произношу я и придвигаюсь к ней чуть ближе. Мара не дергается, смотрит в сторону, давая мне свободу действий. — .ты ждешь ребенка? — Я узнала об этом еще в Долкоре, — начинает принцесса и отпускает ткань, складывая руки на коленях. Поворачивает голову на меня и я вижу, что ее глаза стремительно застилают слезы. — Сначала я сомневалась, но он все рос и рос, сомнений не осталось. — принцесса смотрит вниз, голос ее моментально поменялся, сейчас он едва не подрагивает. — Адриана, я не знаю, что мне делать. — Алексия, — я закрываю глаза и устало тру переносицу, переваривая все то, что узнала сейчас. — Я не могу выйти отсюда, не могу даже поговорить с кем-то. — Почему ты не рассказала никому? — поднимаю взгляд на Алексию, которая делает тоже самое. Я вижу в ее глазах чуть ли не ужас и страх, то ли ее кто-то или что-то напугало, то ли. — Кому нужна принцесса, влюбившаяся в заклятого врага своей семьи? — по щекам девушки текут слезы, я чувствую, как ей горько и больно, а я столько ждала и даже не попыталась уделить ей время. — Я все рассказала еще несколько месяцев назад. — брюнетка шумно вдыхает и чуть отстраняется так, словно ожидает удара. Я хмурюсь, вспоминая, как меня корили за то, что достаточно не убедила Мару и ей пришлось пойти на такие меры. — Даже без подробностей, Алексия, тебя приняли.

***

Алексия — Даже без подробностей, Алексия, тебя приняли. У меня перехватывает дыхание, я не могу сделать и вдоха, в шоке смотрю на Хранительницу, в чьем взгляде бесконечно много сожаления и боли от меня. Ко мне приходит осознание, что тот сон и вправду был всего лишь моими страхами, которые засели глубоко в подсознании. А я повелась. К горлу подступает истерика, дрожащими руками я закрываю лицо и стискиваю зубы. Я убила своего любимого человека. Сквозь невероятно сильную боль я вонзила ему этот проклятый кинжал в сердце и все ради чего? Ради того, чтобы узнать, что сейчас я жду ребенка от него? Чтобы сейчас, спустя несколько месяцев заточения в собственных страхах узнать, что все было зря? Мои жертвы ни к чему не привели. На этом мои страдания были закончены. Адриана открыла мне глаза на мою семью и насколько это прекрасные люди. Никогда бы от меня не отвернулись, чтобы я не сделала. Я очень долго не могла прийти в себя, несколько дней я все так же не покидала комнату, потому что мне стыдно смотреть им в глаза после моих сомнений в них. Но со мной поговорили. Поговорил Александр, Северин, Агата и Анна. Каждый по отдельности выплеснул на меня свое недовольство и злость за мои опрометчивые поступки, но каждый раз все заканчивалось одинаково. Со временем я смирилась с потерей, что мне пришлось пережить, я простила сама себя и перестала просыпаться с мыслью о том, насколько я отвратительна. Сыграли свадьбу сначала король и королева, а потом и Александр с Агатой. К сожалению, Адриана озвучила свой вердикт и волосы сестры не будут прежними. Они не растут, и если их отстричь, длиннее не станут. Неприятный побочный эффект, зато неплохой опыт Хранительнице. Агата теперь официально Ласнецова и принцесса Серата. Это чудесная новость для всех и для народа в том числе. Мы с Александром наконец перестали быть пропавшими без вести десятилетними детьми, а я и вовсе теперь точно существую, а не часть королевских сказок. Все книжки, написанные по мотивам моего существования, на подобие: «Несуществующая принцесса», были сожжены под моим руководством. Нас представили сератианцам, как ожившую легенду, как Мара и Морок воплоти. — Алексия, так получается, род Рахмановых не оборван? — почти оглушающе замечает Анна сидя напротив меня в мягком кресле. Мы с Агатой поднимаем на нее удивленные взгляды, осознавая, что это действительно так. — Я не думаю, что это столь важно. — я опускаю голову и смотрю на свой живот, который уже довольно-таки большой. Кладу руку на него и мягко улыбаюсь, осознавая, что там сейчас находится наш с Даниилом ребенок. Часть моего любимого человека, которого я больше никогда не увижу. — Рахмановых больше нет, я собственноручно оборвала их династию. Здесь будущий Ласнецов или Ласнецова. — Как ты его назовешь? — сменяет тему Агата, так же прикладывая ладонь к моему животу. Я задумываюсь над вопросом и смотрю в сторону, размышляя. — Может быть. — Ирина, если будет девочка, — произношу я, вспомнив свою наставницу, которая в свое время почти заменила мне мать, и не только мне. С сыном сложнее, имен много, но не каждое я могу использовать. То же имя моего брата, уверена, оно не обрадует сестер. — А если мальчик? — интересуется молодая королева, заглядывая мне в глаза. — Даниил.

***

Прошло три месяца. У меня родился сын, которого, как я и планировала, назвала Даниилом. Даниил Ласнецов. Мальчик с темно-коричневыми волосами, но заметно светлее, чем у меня, и янтарными глазами. Словно мои гены и Даниила смешались и выразились в одном человеке, хотя так оно и было. Я засматривалась на своего сына часами, видя в нем своего любимого человека. Черты лица были настолько мне родными и знакомыми, что пару раз все заканчивалось слезами. Но все того стоило, я полюбила этого мальчика сильнее, чем кого-либо. Было непросто, бессонные ночи, постоянный недосып и усталость. В конце концов, меня буквально отстранили от ребенка и взяли ответственность на себя Александр и Агата, которые, как оказалось, тоже ждали ребенка и Даниил стал для них неплохой возможностью осознать, что это такое и насколько трудно. Меня отправили отдыхать и я проваливалась в сон едва ли не на двое суток. Я абсолютно не была против, даже за. Хваталась за любую помощь руками и ногами. Новое утро в моей комнате, которая с некоторых пор не только моя. Просыпаюсь в непривычной для меня тишине, осознавая, что на этот раз я действительно выспалась и мое пробуждение не сопровождается громкими криками. Открываю глаза и с трудом сажусь на постели. Оглядываю комнатку, залитую солнечным светом зимнего утра. Все тоже самое, что и раньше, но теперь к потолку подвешена колыбель, укрытая светло-бежевой тканью с кружевами. Сразу мое внимание падает именно на люльку, я тяжело выдыхаю, предполагая, что Даниила забрали рано утром, чтобы дать мне выспаться. Но каково мое удивление, когда раздвинув ткань, я вижу мирно спящего мальчика. Мои губы расплываются в улыбке от одного вида этого чуда. Я зависаю над колыбелью на несколько минут, засматриваясь на собственного сына, что так сильно похож на меня и своего отца. Опомнившись, осторожно поправляю шелк так, как оно было изначально и иду приводить себя в порядок, чтобы в кое то веке выглядеть, как подобает сератианской принцессе.

***