Изумрудные спирали весны

— Ты уверен, что вы сами доберетесь? Я могу заехать за тобой. — Да, все в порядке. — Кадзуха придерживал телефон плечом, а сам аккуратно складывал подарки в бумажные пакеты. — Лучше помоги Нин Гуан. Я слышу, как она гремит чем-то на кухне. — Это не она, — Бэй Доу посмеялась. — У Нин Гуан достаточно денег, чтобы вместо неё на кухне гремели другие. Кадзуха услышал недовольный голос Нин Гуан на фоне. Он поторопил Бэй Доу и попрощался с ней. Парень спрятал телефон в карман пальто и проверил подарки. Все три были на месте и аккуратно упакованы. Каждый год количество его подарков не меняется, но в этот раз третий подарок предназначался другому человеку. Каэдэхара удивился, когда Бэй Доу предложила пригласить Скарамуччу встретить с ними этот Новый Год. Он не сразу согласился. Несколько дней Кадзуха анализировал возможное поведение парня. Убедившись в том, что никаких причин к ревности возникнуть не может, он все же пригласил Сказителя. Перед выходом из квартиры Каэдэхара выглянул в окно, в надежде увидеть снег, но снаружи все еще виднелись темная, промерзшая земля и голые ветки деревьев, никакого белого покрывала. Он разочаровано хлопнул дверью и остановился перед соседней квартирой. Кончики пальцев резко загорелись, и Каэдэхара поддался чувствам, набирая код квартиры в надежде, что хотя бы в этот «сказочный» день произойдет чудо, и он сможет увидеть хотя бы Его призрак. Он удивился, когда дверь протестующе запиликала противным визгом. Кадзуха ввел пароль снова, но замок отказывался открываться. Неожиданно ручка двери дернулась, и из проема выглянула светлая голова мужчины. На вид он был чуть старше Кадзухи, его голос звучал прокурено и грубо. — Чем могу помочь? — спросил он. Каэдэхара опешил, но тут же успел придумать отмазку: — Прошу прощения, ошибся дверью. — Вы из соседней квартиры? — Да. — Приятно познакомиться, я въехал всего пару дней назад. — Добро пожаловать. — Кадзуха почувствовал себя неловко и поспешил покинуть дом. — С наступающим! — крикнул ему вслед сосед. Каэдэхара совсем не ожидал, что найдется человек, который готов будет въехать в квартиру, где произошло самоубийство. Вполне вероятно, что хозяин попытался скрыть этот факт, а его новый сосед, возможно, не из местных. Разочарование снова накрыло парня. Он шёл по улице, полностью погруженный в собственные мысли настолько, что не заметил человека, идущего прямо на него. Кадзуха дернулся, когда человек прошел насквозь. В этот момент по телу пробежал холод. Каэдэхара обернулся. Мужчина шел дальше, не обращая на него внимания. Он свернул направо и встал посреди дороги. Машины проезжали сквозь него. В какой-то момент мужчину будто что-то толкнуло, и он распластался на асфальте в неестественной позе. Кадзуха почувствовал, как тошнота подступает к горлу. Он еле сдержал рвотный позыв, согнувшись и схватившись за живот. Зачем-то он снова бросил взгляд на призрак мужчины. Сердце на секунду остановилось. Они встретились взглядами. Кадзуха смотрел в его пустые, окровавленные глаза. Он резко отвернулся, сделав вид, что ничего не заметил. Дрожь проняла все тело. Кадзуха чувствовал, как от страха каждый волосок на его теле встал дыбом. Он ускорил шаг, надеясь поскорее покинуть это место. Каэдэхара видел призраков и уже привык к этому, но он никогда не задумывался над тем, что произойдет, если призраки узнают об этом. Начнут ли они его преследовать? Попробуют захватить его тело? Или вовсе не обратят внимания? Все эти вопросы он вполне мог задать Чун Юню. Но до сих пор не решался. В попытке сбежать из-под взора призрака самоубийцы, Каэдэхара не заметил, как уже сел в автобус и направился в противоположную сторону. Он нервно постукивал ногой и смотрел в окно, пытаясь привести мысли в порядок. Через пару часов ему надо быть у Бэй Доу с Нин Гуан и изворотливо пытаться спрятать хаотичный наплыв мыслей в голове. Он хотел уехать подальше хотя бы на пару минут, чтобы разложить все по полочкам. Уехать далеко, где нет ни одного живого человека. Так он оказался на кладбище, напротив Его могилы. Гранитный памятник был совершенно гладким, с единственной надписью на нем — Его именем. Кадзуха стоял перед ним неподвижно, вглядывался в черную землю и тонул в своих мыслях. — Я устал, — проговорил он, касаясь памятника. — Почему я вижу всех самоубийц, а не тебя? Почему ты не появляешься? — Кадзуха крепко сжал камень ладонью. — Сегодня я встретил нового соседа. Теперь я точно не смогу заходить и надеяться, что увижу тебя. Знаешь, в тот момент я испугался. Испугался того, что эта дверь теперь никогда для меня не откроется. Каэдэхара почувствовал, как глаза начало жечь. — Я столько терпел, думал, что моя возможность видеть призраков появилась у меня не просто так. Я надеялся, что через неё ты скажешь мне причину. Скажешь, зачем ты это сделал? У нас ведь все было хорошо, так что же тебя довело до самоубийства? Почему ты мне ничего не говорил? На холодный камень закапали горячие слезы и тут же стали стекать по гладкой поверхности. — Я пытался понять тебя, пытался найти ответ. Я даже попытался сдаться… Я начал новые отношения, но они совершенно другие. Не такие как с тобой. — Тело стало будто бы тяжелее, и Кадзуха невольно упал на колени, все еще впиваясь пальцами в гранит. — Что мне делать? Прошу, скажи, что я должен делать? Я ужасный человек, я запутался. — Кадзуха не сдерживал слез, продолжая плакать и выплескивать все эмоции наружу. — У меня есть новый парень, но я продолжаю вас сравнивать, я продолжаю думать о тебе. Даже сегодня, когда я не смог ввести код от твоей двери, я так растерялся. Я так испугался. Эта комната была единственной вещью, что дарила мне хоть какую-то надежду на встречу с тобой. Я продолжал хранить в себе эту маленькую возможность снова увидеть тебя, поговорить с тобой, хотя бы нормально попрощаться. Но её больше нет. Этой возможности больше никогда и не настанет. Почему ты так поступил со мной… Почему ты сделал это? Я же люблю тебя, до сих пор. До безумия люблю. Каэдэхара упирался лбом в памятник, рыдая над могилой бывшего парня. Несколько месяцев он верил, что наконец смог отойти от Его смерти, он верил, что нашел спасение в Скарамучче, верил, что он сможет преодолеть это. Но он не догадывался, что вся эта вера брала силу из маленькой надежды на то, что он снова увидит Его. Этой надежды больше нет, как и сил на веру, как и ложных чувств. — Я так ужасно поступаю с ним. — Кадзуха немного успокоился. — Что мне следует делать? Продолжать наши отношения или закончить их? В ответ последовала лишь тишина. Только ветер завыл между деревьев. — Я запутался. Каэдэхара просидел так на холодной земле еще несколько минут. Он смотрел на памятник, не сказав ни слова. Мысли слегка прояснились в голове, и теперь он смог четче обдумывать всю ситуацию. Возможно, он бы просидел так до конца дня, если бы не вибрация телефона в кармане.

«Я буду на остановке. Напиши, как будешь подъезжать»

Сообщение от Скарамуччи вернуло его в реальность. Кадзуха отряхнулся от грязи, в последний раз взглянул на могилу и покинул кладбище. Сказитель ждал его на остановке. Он удивился, когда увидел опухшие глаза парня. — Ты плакал? — спросил он. — Немного, — ответил Кадзуха. — Из-за чего? Каэдэхара быстро придумал отмазку: — Собака родителей умерла. — Прям перед Новым Годом? Ужасно. Соболезную. Скарамучча отвлекся на уведомление в телефоне. Кадзуха воспользовался этой возможностью, чтобы рассмотреть парня. Почему они решили начать отношения? Чем он понравился Кадзухе? Внешностью? Характером? Каэдэхара внимательно разглядывал каждую частичку его тела: его лицо, ресницы, щеки, губы. Да, красив, но все-равно что-то было не так. — Ты меня любишь? — неожиданно спросил Каэдэхара. Скарамучча удивленно взглянул на него, а затем ответил: — Конечно. Безумно люблю. — А до меня любил кого-нибудь? — Нет. Каэдэхаре не понравилось то, с какой скоростью ответил парень. Он даже не задумался. Кадзухе показалось, что он врет, но Скарамучча продолжал внимательно вглядываться в его глаза, будто бы изучая изнутри. — Почему ты решил спросить это? Неужели я недостаточно показываю свою любовь? — Скарамучча подошел слишком близко, он положил руку парню на грудь и добавил: — Если тебе что-то не нравится, то так и скажи. — Я не говорил этого. — Тогда к чему такие расспросы? — Мне стало интересно. Скарамучча явно был недоволен этим ответом. Он таращился на Кадзуху не моргая, а затем спросил: — А ты меня любишь? Каэдэхара занервничал. Под таким пристальным взглядом он не мог соврать. — Я не могу сейчас сказать. Кадзуха ожидал очередную истерику и крики от парня, но, на удивление, тот лишь сделал шаг назад и наконец моргнул. — В этом нет ничего страшного. — Скарамучча снова отвлекся на телефон. — В любом случае, ты все равно уже мой. Так что полюбишь когда-нибудь. Скарамучча бросил холодный взгляд на собеседника и снова залип в телефоне. Кадзуха почувствовал себя до ужаса неуютно. Ровно так же, как и этим утром, от взгляда того мужчины на асфальте. Рядом остановился автобус, и напряжённую атмосферу тут же разрядили выходящие из него люди. — Идем, иначе опоздаем. — Скарамучча взял парня за руку и потянул за собой. От неожиданности Кадзуха споткнулся и больно ударился о темноволосого парня, стоящего у дверей с пакетами. От резкого рывка он случайно задел эти пакеты, и все их содержимое вывалилось наружу. Автобус дернулся, и продукты покатились по всему салону. — Черт, простите! — Каэдэхара тут же начал собирать банки и пакеты с овощами, ожидая гневную тираду от темноволосого. — Ничего страшного. Кадзуха поднял голову и увидел блондина, которого он не сразу заметил. Парень держал в одной руке такие же пакеты, а другой помогал своему попутчику. Блондин обратился к темноволосому: — Сяо, давай положим их в рюкзак, вроде должно влезть. — Если что, я понесу все в руках, — ответил Сяо, все еще собирая продукты по всему автобусу. — Может позвоним Чайлду и скажем, чтобы он нас встретил? — Думаю, лучше отцу. Тарталья наверняка сейчас занят на кухне. Сяо потянулся за сыром, но столкнулся руками с Кадзухой. Парень протянул продукт хозяину и виновато опустил голову. — Я еще раз прошу прощения, не ожидал, что так получится. — Не переживай, все в порядке, — ответил Сяо. Он отвлекся на фиалковую дыню, которую протянул ему Скарамучча. — У меня есть лишний пакет, можете забрать его, — он протянул парню бумажный подарочный пакет. — Кажется, он совсем не лишний. — Сяо кивнул в сторону подарочной коробки у него в руках. — Все нормально. Забирайте. Скарамучча толкнул пакет в руки Сяо, а затем дернул Кадзуху за рукав и оттащил в конец автобуса, усаживаясь у окна. Как только Каэдэхара сел рядом, Сказитель отдал ему ту самую коробку. — С Новым Годом, — сказал он и уставился в окно, наблюдая, как на остановке выходят Сяо с Итэром.

***

Окна кухни в чайном доме запотели, а по всему помещению раздавались звуки жарки. Вся комната была наполнена различными запахами. Они приятно щекотали нос и въедались в волосы поваров: Люмин и Аякса. Девушка усердно помогала парню с самого утра. К её удивлению Чайлд оказался хорошим учителем кулинарии, да и приятным собеседником. Тарталья умело справлялся со сковородками и кастрюлями, раскладывая заготовки на столе. Они с Люмин решили заняться готовкой самостоятельно и не подпускать к кухне Чжун Ли с Итэром и Сяо. Последних было решено отправить за недостающими ингредиентами в магазин. Блюдо за блюдом, и вскоре они закончили большую часть меню. Чайлд устало сел на стул, протирая лоб от капель пота. Люмин как раз стояла рядом, заканчивая нарезать томаты. — Давно я не готовил столько еды, — посмеялся Тарталья. — В последний раз я проводил столько времени на кухне на позапрошлый Новый Год, когда вернулся в Снежную. А как вы обычно встречаете этот праздник? — Наши родители всегда заняты и работают, — ответила Люмин и тоже присела напротив. — Поэтому мы обычно либо заказываем еду на дом, либо ужинаем в ресторане. — Звучит совсем не по домашнему. — Чайлд подпер голову рукой. — Нас с Итэром все устраивало. — Девушка улыбнулась и съела кусочек помидора. — Но в этом году впервые все будет по другому. — Уже придумала желание на следующий год? Люмин задумалась и подняла голову вверх. Над потолком скопились клубы пара от кастрюль. Они выстроились в неуклюжие узоры и плавно плыли к слегка приоткрытому окну. — У меня нет определенного желания, но хотелось бы, чтобы наш очередной учебный год в качестве студентов прошел так же весело, как и эти несколько месяцев. — Наш? — уточнил Чайлд. — Ха-ха-ха, вы настолько дружные близнецы, что ты загадываешь желание за брата? — Ничего подобного, — возразила Люмин. — Это мое желание. Я хочу, чтобы и у Итэра все было прекрасно. Мы оба мечтали о том, чтобы студенческие годы были самыми запоминающимися. — Вот смотрю на вас и еще больше скучаю по своим братьям и сестрам. Чайлд устало встал со стула, размял шею и вернулся к готовке. — А что ты загадаешь? — спросила Люмин и съела еще один кусочек помидора. Тарталья помешал соус для мяса и улыбнулся. — Каждый год я желаю одного и того же: чтобы семья была здорова, а каждый день приносил все больше интересных встреч. — Вторая часть желания — так себе, — посмеялась Люмин. Она тоже вернулась к готовке. Из кухни снова донеслись звуки крышек от кастрюль, стук ножа о деревянную доску и треск жареной еды. Они настолько были заняты приготовлениями, что не заметили, как вернулись Сяо с Итэром, а с ними и Моракс. Тарталья отвлекся на нужные ингредиенты и сразу же нырнул к пакетам. Яркий бумажный пакетик сразу же бросился в глаза, и Чайлд с интересом заглянул в него, но нашел лишь фиалковые дыни. Он достал фрукты и вернулся к готовке, не обращая внимания на помощников, которые тут же покинули его поле боя. Вскоре последнее блюдо уместилось на столе в кухне. Чайлд с Люмин победно стёрли со лба последние капли пота и довольно оглядели свою работу. Девушка сняла фартук и поспешила в душ, чтобы смыть с себя запахи готовки. Усталость волной накатила на парня, и он уселся на стул, предварительно открыв окно. Тарталья прикрыл глаза руками. От них все еще пахло морепродуктами, которые он тщательно чистил. Чайлд не заметил, как дверь кухни открылась, и сзади к нему подкрался Чжун Ли. Мужчина бережно положил руки на плечи парня и поцеловал в лоб. — Спасибо за работу, — тихо сказал он. Чайлд открыл глаза и притянул к себе мужчину, аккуратно целуя в губы. — Я же должен был хоть как-то отплатить вам за приглашение. Чжун Ли обратил внимание на руки рыжего и сразу же принялся их целовать. — Перестаньте, от них пахнет рыбой. — Тарталья попытался убрать руки, но мужчина крепко их держал. — Эти руки сегодня много работали и приготовили столько вкусной еды. Как я могу перестать целовать их? У парня не нашлось сил сопротивляться. Он обмяк под пристальным взглядом Чжун Ли и позволил ему творить со своими руками что тому вздумается. На кухне и так было жарко после готовки, но рядом с Чжун Ли Аякс будто бы плавился. Он все еще помнил о признании Моракса, каждый раз прокручивал его у себя в голове и каждый раз улыбался как идиот. Всевозможные сценарии их отношений как у настоящей пары постоянно проскакивали у него в голове и не раз снились в самых мокрых снах. Что-то все-таки останавливало Чайлда дать положительный ответ, но он пока не понимал что именно. Будильник на телефоне заставил Тарталью дернуться и наконец вернуть в свои владения руки, которые Моракс исцеловал вдоль и поперек. — Я схожу в душ. Чайлд еле поднялся со стула. Люмин уже освободила ванную комнату, и после неё приятно пахло цветочным шампунем и гелем для душа. Чайлд почувствовал, как горячая вода расслабляет его мышцы и вновь наполняет энергией. Он быстро смыл с себя запахи готовки, накинул на голову полотенце и забежал в комнату Чжун Ли, где на вешалке уже висела его одежда. Тарталья быстро надел рубашку, застегнул ремень, подправил свои волосы и нанес парфюм — ранний подарок от Люмин. Перед выходом из комнаты у него завибрировал телефон. Чайлд отвлекся на уведомление:

«Пользователь Doctor_Love отправил вам 500 000 моры» «Пользователь Doctor_Love отправил вам сообщение: С Новым Годом, малыш.» «Пользователь Doctor_Love отправил вам фото» На фотографии мужчина держал в руке редкий камень «Костный мозг», обмотанный красной лентой. «Пользователь Doctor_Love отправил вам сообщение: Я приготовил тебе подарок. Надеюсь, в этом году мое желание исполнится, и мы встретимся лично? Тогда я смогу вручить тебе этот подарок. Он стоит целое состояние.»

Чайлд недовольно нахмурился. Он уже давно перестал выкладывать новые фото или видео на свою страницу. Вот только от этого назойливого пользователя уведомления продолжали приходить несколько раз в неделю. Тарталья спрятал телефон в карман и вышел из комнаты. Уже на втором этаже он мог слышать новогодние песни, доносящиеся снизу. Он спустился по лестнице и будто бы попал в другое измерение: чайный дом освещали фонари, разливаясь теплым светом по деревянному полу. В центре стоял большой стол, который Итэр с Сяо уже успели накрыть. В углу возвышалась зеленая ёлка, а свет от гирлянд игриво скакал по игрушкам на ней. Люмин с Итэром раскладывали подарки под деревом, Сяо заканчивал последние штрихи с декором, а Чжун Ли доставал бутылку шампанского из ящика в углу. Чайлд так забегался на кухне, что не заметил, когда все успели украсить чайный дом. Он почувствовал на себе чей-то взгляд. Чжун Ли внимательно следил за ним, и Тарталья неожиданно покраснел. Моракс подошел к нему и протянул бокал шампанского. Он наклонился к парню ближе, касаясь носом его шеи. — Приятный запах, — сказал он. — Люмин подобрала тебе хороший парфюм. — Она и вправду молодец, — улыбнулся Чайлд. Он не ожидал, что Моракс протянет ему свою руку, приглашая присоединиться ко всем. Тарталья позволил ему приобнять себя за талию и провести к ёлке, вокруг которой все столпились. Сяо как раз закончил лепить последнее украшение на стену и сел на стул возле Итэра. — Может, уже сейчас подарим подарки? — Блондин с горечью ставил коробки под елку. — Нельзя, — возразила сестра. — Так не честно, ты свои подарки уже подарила. Почему нам нельзя? — Потому что я хотела, чтобы все использовали мои духи этим вечером. Итэр недовольно взглянул на сестру, но все же отказался от своей затеи. Люмин победно посмеялась над братом и встала с пола, аккуратно выпрямляя складки на платье. Подняв голову, она заметила Сяо на стуле. Он выглядел слишком уставшим и будто бы клевал носом. — Ты в порядке? — уточнила девушка, подойдя к нему. Парень тут же проснулся. — Да, все в норме, — ответил он. — Спасибо за парфюм, мне понравилось. — К сожалению, этот парфюм не придал тебе энергии. Сяо вопросительно взглянул на девушку, но отвлекся, когда почувствовал, как сзади к нему подошел Итэр. Блондин поставил одну руку на спинку стула, а второй погладил яксу по волосам. Это движение будто бы ткнуло в нужную точку, и Сяо прикрыл глаза, облокотившись на руку парня. Итэр продолжал поглаживать его по голове. — Он настолько устал? — прошептала Люмин. — В последнее время он совсем не высыпается, — также тихо ответил Итэр. — Как бы он от усталости не умер еще до дебюта. Страшно представить, что будет после. К ним подошел Тарталья, который аккуратно коснулся плеча Люмин и потянул её в сторону стола. — Звездам всегда сложно живется, — сказал он. — А у начинающих вообще нет права на такую роскошь, как сон. Аякс кивнул в сторону стола, где красовалась еда, которую приготовили они с Люмин. Итэр слегка дернул Сяо за плечо, пытаясь резко его не будить. Как только Чайлд сел за стол, телефон снова завибрировал от уведомлений. Он недовольно взглянул на экран. Снова Doctor_Love. Чайлд не стал читать его сообщения. Он убрал телефон в карман и присоединился к ужину. Атмосфера казалось до боли знакомой. Такой же уютной и теплой, как во время ужина с его собственной семьей. Не хватает только громких споров его младшеньких, но иногда это компенсировали близнецы. Выпив очередной бокал игристого, Тарталья поддался воспоминаниям. Что же такого отличимого случилось с ним в этом году? Ответ тут же всплыл в виде лица Моракса, который сидел рядом и активно о чем-то разговаривал с близнецами. Чайлд подпер лицо рукой, устраиваясь поудобнее и наблюдая за мужчиной, таким красивым, статным, сексуальным. Он готов был весь вечер наблюдать за ним, но надоедливая вибрация в кармане постоянно отвлекала его. Не выдержав, Аякс снова вытащил телефон и взглянул на экран:

«Пользователь Doctor_Love отправил вам 500 000 моры» «Пользователь Doctor_Love отправил вам сообщение: Вот тебе еще мой подарок. Теперь у тебя от меня 1 000 000 моры. Я очень щедр сегодня, а ты не хочешь мне за это отправить свою фотографию?»

Тарталья не выдержал и резко встал из-за стола. Он проскользнул в туалет на первом этаже, включил камеру на телефоне и сделал фотографию своего среднего пальца. Вместе с фотографией он отправил сообщение «Я больше этим не занимаюсь». К нему он также прикрепил скриншоты с банковского приложения, где отправил обратно те самые 1 000 000 моры. Он дождался, пока Doctor_Love прочтет сообщение и сразу же его заблокировал. Вместе с этим, Аякс не раздумывая удалил приложение у себя с телефона. Осталось лишь полностью удалить аккаунт, и тогда больше никто не будет его доставать. Чайлд посмеялся над самим собой. Когда-то это хобби делало его счастливым, а сообщения от незнакомцев будоражили его. Ему нравились комментарии у себя под фотографиями, нравилось получать донаты от различных извращенцев и иногда дразнить их откровенными фотографиями, ему нравилось выполнять глупые просьбы во время трансляций, но в последнее время это больше не приносило ему такого удовольствия. Ему хотелось чтобы его тело видел только Чжун Ли, отправлять откровенные фотографии только ему и выполнять только его глупые извращенные просьбы. Удалив приложение, он, видимо, наконец решился на настоящие отношения с Мораксом. В этот момент дверь туалета открылась. На пороге стоял Чжун Ли. — Я думал, тебе стало плохо, — сказал он. — Все хорошо? Тарталья почувствовал, как пузырьки шампанского лопнули у него в животе и подняли весь алкоголь в голову. Раскрепостившись, он схватил Чжун Ли за рубашку и притянул к себе, страстно целуя. Мораксу пришлось хлопнуть за собой дверью. Он больно ударился спиной от напора рыжего, но не стал прерывать их поцелуй. — Сяньшэнь. — Чайлд смотрел на него дикими глазами, облизывая верхнюю губу. — Спросите меня об этом еще раз. Моракс не сразу понял, о чем именно просил его Аякс. Руки парня обвили его шею, а грудь вздымалась от глубоких вздохов. Он явно был возбужден и чего-то ждал. — Что именно ты хочешь, чтобы я спросил? — Хочу ли я встречаться с вами. Чжун Ли усмехнулся. Он приобнял Чайлда за талию, крепко прижимая его к себе. — Я люблю тебя, Аякс. Пожалуйста, будь только моим. Тарталья широко улыбнулся. Он повторил его признание точь в точь, слово в слово, с той же настойчивостью и с тем же обжигающим дыханием. Пузырьки игристого снова взмыли вверх, будто бы отрывая все тело парня от земли. — Я согласен, — ответил он. — Сделайте меня только своим.

***

Охранник в фойе следил за каждым движением Син Цю, пока тот блуждал туда-сюда, рассматривая дешевые копии знаменитых картин на стене. Он заметил работу знаменитого художника Мела и тихо посмеялся над неумелой копией этого шедевра. Он уверен, что это копия, так как оригинал украшал стену его комнаты. Наконец, лифт спустился, и Син Цю раздраженно повернулся к нему. Он ждал Куроду тридцать минут, ведь тот, по какой-то причине, не захотел принимать парня в своей квартире. Писатель был опрятно одет, а за ним шлейфом проскользнул тяжелый запах слишком приторного одеколона. — Прости, все никак не мог вырваться, — стал оправдываться мужчина. — У тебя гости? Поэтому мне нельзя было подняться сразу к тебе в квартиру? — Да. — Курода выглядел виноватым. — Коллеги решили зайти за мной. Мы скоро поедем в ресторан встречать Новый Год. — Коллеги? — Ты их уже видел… Курода не договорил. Двери лифта открылись, и оттуда вывалилась толпа мужчин, громко обсуждающих что-то. Син Цю узнал среди них писателей, которые были на закрытом мероприятии, где они с Куродой впервые переспали. Чан Девятый обратил на них внимание, и, судя по его удивленному лицу, тоже узнал Син Цю. Он подошел к парню и поздоровался. Единственный из всей толпы. Остальные лишь кинули на него осуждающие взгляды и вышли на улицу. Перед выходом один из них крикнул: — Курода, такси подъезжает. Мы не будем ждать! — Я скоро буду! — Не переживай, — Чан Девятый похлопал его по плечу. — Я прослежу, чтобы они не уехали без тебя. А ты поговори нормально. — Затем он снова обратился к Син Цю: — Рад снова видеть тебя. — Взаимно. — Син Цю пожал руку мужчине, и тот скрылся за стеклянными дверями. Парень заметил легкое волнение в позе Куроды. Он постоянно заглядывал за его спину, пытаясь высмотреть своих дружков на улице. — Так, зачем ты приехал? — спросил он. — Отдать подарок. — Син Цю протянул бумажный пакетик мужчине. Писатель удивился, но принял подарок. Его выражение лица сделалось еще более огорченным. Он виновато стал чесать затылок. Син Цю сразу понял, что взаимного подарка ждать не нужно. Чувство разочарованности не поколебало его стойкости. Он лишь усмехнулся и мысленно был рад тому, что не потратил времени и сил на выбор подарка для этого мужчины. Он просто знал, что в отношениях принято дарить подарки, но искать его желания вообще не было, поэтому Син Цю попросил Сюя, работающего на отца, купить что-нибудь и упаковать красиво. Парень даже не знает, что в этом красочном пакете. — Прости, я совсем забегался. Не успел подготовить подарка тебе. — Ничего страшного. Син Цю отвлекся на шум за дверью. В фойе заглянул один из коллег Куроды и поторопил его. — Хотя знаешь… — Парень остановил мужчину. — В качестве подарка можешь взять меня с собой на ужин. Куроде явно не понравилась эта идея. Он попытался придумать отмазку и снова занервничал. Син Цю сразу понял, что, видимо, слухи о его «великом плане победить через постель» дошли и за пределы университета. Из-за этого Курода пытается избегать Син Цю и не хочет ближе знакомить его со своими коллегами. — Я бы с радостью, но на этот ужин можно только по приглашению. Не уверен, что смогу достать его тебе в такие короткие сроки. Парень сразу понял, что он лжет. — Ничего страшного. Я понимаю. Тогда, до встречи. Курода почувствовал облегчение, и его настроение тут же улучшилось. Он обнял Син Цю, крикнул «Я люблю тебя!» и скрылся за стеклянными дверями. Парень дождался, пока компашка скроется в такси, и вышел, как только машины отъехали от здания. Через секунду темноту прорезал свет фар черной машины. Син Цю сел на заднее сиденье в кожаный салон и тяжело выдохнул. — Куда теперь, молодой господин? — уточнил водитель. — В храм, — улыбнулся Син Цю. Рядом стоял небольшой подарочный пакет. Парень убедился, что подарок в нем все еще цел и невредим, и уложил его на колени. Этот подарок он хотел выбрать сам, а если быть точнее, он нашел его еще несколько месяцев назад. Дороги уже пустовали, так что они быстро смогли доехать до горы с храмом. Водитель высадил Син Цю у подножия. — Я вас подожду, — сказал он, закрывая за ним дверь. — Не стоит, — ответил Син Цю. — Поезжай домой, иначе не сможешь встретить Новый Год с семьей. — Как же я вас тут оставлю? — Я задержусь надолго, возможно, до утра. Да и я не маленький, смогу сам добраться домой. — Хорошо, счастливого вам Нового Года. Син Цю попрощался с водителем и направился вверх по горе. Тропинку еле освещали старинные фонарики, поэтому приходилось дополнительно светить телефоном. Вскоре вдалеке показался яркий огонек. Это были светильники храма. Син Цю добрался до главных ворот, вокруг которых уже столпились люди. В основном это были сиротские дети или бездомные, которые пришли в храм согреться и встретить Новый Год. В отличие от подножия, в храме было светло. Несмотря на то, что они находились на вершине, температура здесь была будто бы выше. Син Цю посчитал, что это из-за людей, скопившихся вокруг, и переносных ларьков с горячей едой, от которых исходил аппетитный запах. Дети радостно кричали и бегали вокруг с бенгальскими огнями и маленькими подарками от храма. Взрослые собирались небольшими группками и громко обсуждали пройденный год, согревая внутренности горячим новогодним чаем. Жрицы следили, чтобы каждый сполна насладился угощениями, и раздавали пледы. Син Цю протиснулся в толпу и наконец нашел Чун Юня, окруженного детьми. Парень посмеялся над вымученной улыбкой друга, который зажигал детям бенгальские огни. Он сидел на корточках и полностью слился с маленькими проказниками, которые подергивали его каждый раз, когда их огонек погасает. Экзорцист заметил Син Цю, наблюдающего за ним издалека, и тут же выпрямился, подзывая к себе жрицу. Он передал девушке зажигалку и поспешил к другу. К его удивлению, парень схватил его за руку и потащил подальше от толпы людей. Они сбежали с главной площади храма и спрятались возле пруда, где беспокойно плавали рыбы. — Я думал, ты будешь с семьей. — Чун Юнь устало присел на каменную скамью под деревом. — Они встречают этот год с бизнес-партнерами. Думают, что так их сотрудничество в новом году пройдет плодотворно. Знаешь, как говорят в Снежной? «С кем Новый Год встретишь, с тем его и проведешь». — Я рад, что ты здесь. Син Цю сел рядом на скамью, и почувствовал, как Юнь придвинулся ближе. От парня, как обычно, исходило тепло. Начинающий писатель прикрыл глаза и удобно уложил голову другу на плечо. Появилось неожиданное желание поделиться своими мыслями с Чун Юнем. — Перед тем как приехать сюда, я был у Куроды. Парень почувствовал, как экзорцист дернулся, услышав имя писателя. — Почему не остался у него? — спросил Чун Юнь. — Не хотел, — честно ответил Син Цю. — Странно вообще все это. Отношения оказались не такими, как я читал в романах. — Что именно отличается? — Ну… — Син Цю немного задумался, а потом ответил: — В начале вроде все было весело. Я чувствовал эти бабочки в животе, о которых все пишут. Каждый день восхищался Куродой. Мне нравилось разговаривать с ним, он делился ценными советами для моих рассказов, но потом… стало скучно. Видимо, это был, так называемый, конфетно-букетный период. А в книгах почему-то никогда не пишут о том, что следует за этим периодом. Я будто бы побывал в коротеньком рассказе о курортном романе, который продлился всего пару месяцев. — Он посмеялся, а затем облегченно выдохнул. — Курода все равно скоро улетает обратно в Инадзуму. Я думаю, что поддерживать такие отношения на расстоянии — всего лишь пустая трата времени и нервов. По крайней мере, это был неплохой опыт. — Собираешься бросить его? — «Бросить» — слишком жестокое слово. Я более чем уверен, Курода и сам хотел бы закончить наши отношения на хорошей ноте. — А ты его любишь? — Не знаю. Как вообще понять, любишь ли ты человека или нет? — Хочется быть рядом. Син Цю удивленно поднял голову с плеча парня. Его вопрос был риторическим, и он никак не ожидал, что Юнь вдруг начнет размышлять над ним. Экзорцист продолжил: — Хочется делать человека счастливым. Видеть его улыбку, узнавать о нем побольше, о каждой мелочи. К любимому человеку всегда тянет, его кожа кажется такой притягательной, даже маленькая родинка на его теле будоражит все внутри. — Тебе не кажется, что ты путаешь это с сексуальным желанием? — А почему любовь и желание не могут идти вместе? От любимого человека сердце не выпрыгивает из груди. Оно наоборот, успокаивается и будто бы наконец ловит тот самый ритм, который искало всю жизнь. — Юнь медленно наклонялся к Син Цю, не в силах побороть свое желание почувствовать на себе его горячее дыхание. Син Цю не заметил, как рука экзорциста проскользнула за его спину и подпирала его сзади. Он завораживающе смотрел в глаза друга, считая их близость вполне естественной. Почему Юнь вдруг так открыто заговорил о таком чувстве, как любовь? Только, если он сам когда-то это испытал. Осознание больно кольнуло Син Цю. — Так говоришь о любви… Неужели ты знаешь, какого это? — Знаю. — ответ Юня прозвучал как-то слишком болезненно. — Кто она? — поинтересовался Син Цю. — Почему ты мне ничего не говорил? Их лбы соприкоснулись, и Юнь закрыл глаза. Син Цю так близко, еще немного, и экзорцист сможет наконец поцеловать его. Если бы только синеволосый знал, сколько радости сейчас плескалось в Чун Юне. Как он рад был узнать, что Син Цю не любит этого Куроду, что их отношения скоро закончатся, что у него, возможно, еще есть шанс. От наплыва чувств в эту ночь он еле сдерживал порыв притянуть к себе друга и разрушить их отношения, которые он так бережно хранил. Чун Юнь дернулся, когда друг резко ткнул ему пальцем в живот. От легкого покалывания он выпрямился и разочарованно взглянул на Син Цю. — Мне теперь до ужаса интересно. Говори, кто она. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом. Давай я скажу тебе после признания. — А ты собираешься признаться? — Возможно. — А когда? В этот раз уже напирал Син Цю. Он начал забрасывать парня вопросами, загоняя того в угол. Ему пришлось встать со скамьи, чтобы друг всем телом не залез на него. Син Цю распирало любопытство. Он сразу стал прокручивать в голове всех знакомых, о которых он знает, или к которым Юнь проявлял хоть какой-то интерес. Может, это Синь Янь? Юнь как-то сказал, что она неплохо играет на гитаре. А может Сян Лин? Её еду он не ест, но ведь все равно почему-то всегда приходит на дегустации. Мозги начинали кипеть от резкого напряжения. Син Цю вскочил со скамьи, чтобы снова подоставать друга, но он напрочь забыл о пакете с подарком, который плюхнулся рядом. Парень тут же подхватил его и оттряхнул. Он заметил, что взгляд Юня уже привлек этот пакет, поэтому смущенно протянул его ему. — С Новым Годом. Чун Юнь принял пакетик, заглянул в него, но увидел только лишь упакованную коробочку. — Он такой же дорогой, как был в прошлом году? — поинтересовался друг. — Нет… не очень, — соврал Син Цю. — У меня тоже есть подарок. Он в комнате. Экзорцист взял парня за руку и повел в обход главной площади, чтобы снова не потеряться в толпе. Син Цю неосознанно представил на своем месте Сян Лин. Держал бы Юнь её также за руку, сплетя их пальцы? Она бы тоже грелась от его тела, или её руки были бы такими же горячими и они бы попросту вспотели? Потные ладошки Юня. Было бы ей противно? Вот Син Цю бы не было. Он бы все равно не отпустил руку друга. Когда-то придется. Син Цю с грустью взглянул на друга и слегка дернул его назад. — Юнь, — сказал он, останавливая друга. — Обещай, что пока не будешь ей признаваться. Чун Юнь повернулся к Син Цю и крепче сжал его руку. — Хорошо.

***

В поместье Рагнвиндиров свет был включен во всех комнатах. Прислуга бегала по дому, теряясь в приятных хлопотах. Хозяева наконец вернулись и собирались провести с ними несколько дней в честь праздников. Вот только все сразу заметили недружелюбную атмосферу между братьями, стоило им ступить на территорию. Надеясь, что это была лишь их очередная мелкая ссора, прислуга продолжила подготовку к праздничному вечеру. Кэйа, как и обычно, проявлял больший интерес и рвался помочь каждому. Он сидел возле высокой ёлки в середине гостиной и распутывал гирлянды. Иногда ему приносили попробовать кусочки с кухни, и Альберих постоянно восхищенно разбрасывался комплиментами. В отличие от брата Дилюк не принимал активного участия в подготовке. Он также дегустировал еду, но таких эмоций не проявлял. Рагнвиндир сидел на кожаном кресле в гостиной позади Кэйи и наблюдал за ним. Он не хотел выпускать парня из виду. Как бы Дилюк не напрягал мозги, темы, чтобы начать непринужденный разговор, он так и не мог придумать. После их с Розарией пьянки красноволосый всячески пытался привлечь внимание брата. Возможно, у него это получилось. По пути в поместье Кэйа будто бы слегка оттаял и даже нашел в себе силы пошутить, как это было раньше. Альберих настолько долго сидел, скрутившись над гирляндами, что его шея неприятно заныла. Он размял мышцы руками, выпрямился и снова вернулся к важному делу. Рядом подсел Дилюк и стал распутывать вторую часть украшения. Пытаясь развернуть петлю, он неосознанно потянул на себя весь провод, выхватывая его из рук Кэйи. Альберих тут же дернул провод обратно, вновь затягивая узел, который Дилюк так старательно пытался распутать. Между ними началось немое перетягивание провода. Взыграл азарт, и Кэйа, увидев в этом конкурс, ускорился, продевая одну лампочку за другой. Рагнвиндир не отставал. Он также усердно стал разматывать узелки, высвобождая все больше сантиметров украшения. Из-за спешки они не заметили, как сами обвились этой гирляндой и уже не могли найти ни начала, ни конца. Кэйа не выдержал и схватился за живот от смеха. — Не двигайся, иначе запутаешь все снова. — Дилюк схватил его за плечо, останавливая его покачивания от смеха. — Нам нужно позвать Эльзера на помощь. — Кэйа попытался развернуться в сторону двери, откуда доносился звон посуды. — Он занят, давай сам. Рагнвиндир осторожно скинул с плеча гирлянду, но его ноги все еще были погребены под кучей лампочек. Он намеренно двинулся в сторону Альбериха, совершая каждое движение медленно и аккуратно. Наконец, он высвободился от украшения и занялся братом. Дилюк не упустил возможности притронуться к нему, якобы убирая гирлянду. После принятия своих собственных чувств каждое прикосновение к телу Кэйи пронизывало кожу, словно иглы. Так было и раньше? Насколько мутные очки он сам на себя надел, что не чувствовал этого притяжения так отчетливо? Рагнвиндир разочарованно скинул на пол последнюю ветвь. Он помог Кэйе встать, они нашли концы гирлянды и стали накидывать её на ёлку. Когда они закончили, в комнату вошла Аделинда. Она держала в руках два бокала с разным шампанским и как раз хотела узнать у хозяев, какое лучше следует подать к столу. — Вы так быстро управились с этой гирляндой, молодой господин Кэйа. — Девушка вручила братьям по бокалу. — Без помощи Дилюка я бы не успел, — посмеялся Альберих. — Так здорово. — Аделинда захлопала в ладоши. — Я уж подумала, что вы снова поссорились. — Что ты. — Кэйа отрицательно помотал головой. — Мы же братья, как мы можем ссориться? — В этот момент он посмотрел на Дилюка и отпил из бокала. Его акцент на слове «братья» неприятно кольнул по сердцу. Рагнвиндир повторил за братом и поморщился от пузырьков, ударивших в нос. — Так, какое шампанское лучше будет подать на стол? — поинтересовалась Аделинда. — Мы же попробовали только по одному. — Кэйа повертел бокал в руке. — Тебе стоило принести каждому по два, чтобы мы смогли выбрать. — Ой, как же я могла не подумать. — Девушка растерянно взялась за белоснежный фартук. Она успокоилась, когда Дилюк неожиданно взялся за запястье Кэйи и притянул его бокал к своим губам. Он сделал глоток, а затем протянул свой бокал парню. Альберих недоверчиво взглянул на него и потянулся за шампанским. — Пей так, — приказным тоном сказал Дилюк. Кэйа позволил ему поднести шипящий напиток к своим губам. Он не отрывал взгляда от брата, все больше удивляясь его поведению этим вечером. Дилюк приподнял бокал, вливая жидкость в рот Альбериха. Из-за неосторожности капля скатилась по его подбородку и тут же плюхнулась на пол. — Лучше это. — Кэйа протянул свой бокал Аделинде и вытер ладонью след от шампанского. Горничная тут же скрылась за дверью в надежде избежать такой интимной атмосферы. Кэйа тоже её почувствовал и поторопился покинуть гостиную. Недовольство вспыхнуло в Рагнвиндире, и в ход пошло шампанское, как единственный источник жидкости. Пока братья разбирались с гирляндой, стол уже был готов к праздничному ужину. Все ждали Дилюка, который должен был сказать последний тост в этом году. Блюд было приготовлено так много, что некоторые из них пришлось отложить на дополнительный столик у стены. Вся прислуга радостно лепетала о предстоящем празднике, в углу играли колонки, а из кухни выносили последние штрихи: соусы, подливы и закуски. Дилюк встал из-за стола и оглядел комнату. На часах уже была почти полночь, и Рагнвиндир поторопился со своей речью. Он слегка откашлялся и привлек к себе внимание. В комнате стало тише, даже музыку на время отключили. Все внимание было переключено на хозяина дома. Такое резкое внимание его немного смутило, но он все же взял себя в руки и произнес короткий тост, который говорил каждый год. Ровно в полночь под звонкий звук стукающихся друг о друга хрустальных бокалов вновь вернулись музыка и гомон. — Твой тост не меняется из года в год, — посмеялся Кэйа. Алкоголь явно улучшил его настроение. Альберих даже не заметил, как залез своим локтем на сторону Рагнвиндира, пока участвовал в жаркой беседе с Аделиндой. Дилюк тоже почувствовал, как шампанское размыло сознание. Ему стало сложнее фокусироваться, а телу стало слишком легко. Он медленно оглядел присутствующих и остановил свой взгляд на пустующей тарелке возле Альбериха. — Почему там никого нет? — поинтересовался Дилюк у Эльзера, обновляющего ему бокал. — Молодой господин Кэйа попросил оставить это место для гостя, который должен скоро приехать. — Что за гость? — Кажется, он сказал, что его зовут Дайнслейф. Эльзер наполнил бокал хозяина и пошел дальше вдоль стола. Ревность слилась с алкоголем и породила различные мысли в голове. Рагнвиндир всячески хотел предотвратить приезд Дайнслейфа в их поместье. Вот бы у него сломалась машина по дороге, начался бы жуткий снег и замёл бы его насмерть. Если бы только было возможным, он бы все поместье переместил на отдельный остров, до которого никак не доплыть. А все чужие вертолеты он бы приказывал сбивать. Дилюк сам испугался собственных мыслей, а точнее того, что он всерьез обдумывал каждый план. Людей в комнате стало меньше. Рагнвиндир не заметил, как все переместились в гостиную и уже плясали вокруг ёлки. На ватных ногах он проскользнул в комнату и упал на диван рядом с Альберихом, который подтрунивал над тем, как танцует Эльзер. Он уже тоже плохо контролировал собственные действия, поэтому не заметил, как прижался коленом к Дилюку и откинул голову на его руку за спиной. Рагнвиндира разрывало на части от желания прижать Кэйу к себе. Его полу-туманный взгляд был направлен в сторону яркой ёлки, но тело прижималось к Дилюку. Он, как обычно, расстегнул верхние пуговицы рубашки, подготавливая прекрасный взор для Рагнвиндира. Дилюк не намерен отдавать это кому-то еще, он не готов делить парня с каким-то Дайнслейфом. Хозяин поместья готов сейчас отдать все, чтобы вернуть время назад и остановить Альбериха. Пьяные танцоры возле ёлки уже стали делать размазанные фотографии на телефоны, покачиваясь от алкоголя. Кэйа резко сорвался с дивана и влез в кадр. — Я же принес с собой пленочный фотоаппарат, — неожиданно вспомнил он. — Давайте и на него сделаем пару фотографий. Он сорвался с места и побежал к лестнице. Кэйа не заметил, как он успел пролететь по ступенькам наверх. Если он все правильно помнит, то, кажется, он успел таки удариться о перила. Кэйа завернул в свою комнату и тут же бросился к сумке у кровати. Он включил только ночник и стал вытаскивать ненужные вещи на ковер. Наконец, он добрался до заветного фотоаппарата. Из-за резкого подъема голова слегка закружилась, но Кэйа устоял на ногах. Он повернулся к двери и дернулся от страха. Силуэт в темноте двинулся и вышел на свет. Увидев знакомое лицо брата, Кэйа с облегчением вздохнул. — Напугал, кошмар какой. Кэйа не заметил, как Дилюк закрыл за собой дверь на замок. Рагнвиндир ничего не ответил на его претензии. За пару шагов он преодолел расстояние между ними и встал к парню вплотную. В тусклом свете глаза Дилюка опасно сверкнули. — Что происходит? — Альберих сам не понял, почему спросил это шёпотом. — Дилюк? Он знал этот опасный взгляд. Точно такой же тогда и перенес их на кровать. Альберих постарался сделать шаг назад, но случайно сбил ночник у кровати на пол. — Что ты делаешь? Дилюк не слушал. Он напирал с большей силой, пока полностью не прижал Кэйу к стене. «Надо бежать» — так думал Альберих, но ноги были ватными. Он понимал, что надо оттолкнуть брата, вот только все силы куда-то исчезли. Рагнвиндир взял в руки лицо Кэйи и страстно поцеловал, прижимаясь к нему всем телом. — Перестань, — шептал Альберих. — Дилюк, прекрати. Рагнвиндир продолжал осыпать Кэйу поцелуями. Он сжимал в руках его горячее тело, оставлял влажную тропинку из поцелуев на его шее и полностью терял сознание, чувствуя, как парень дрожит в его руках. — Остановись, — просил Кэйа, но сам таял от его прикосновений. Он выронил фотоаппарат, хватаясь руками за плечи парня. Каждый его поцелуй побуждал легкий стон, срываемый с губ парня. Альберих понимал, что нельзя этим заниматься, надо прекратить. Он собрал всю оставшуюся силу в кулак и резко ударил Дилюка в лицо. Рагнвиндир отшатнулся от неожиданной боли. Разум немного прояснился. Перед ним стоял растрепанный Кэйа. Он тяжело дышал и, кажется, вот-вот готов был заплакать. — Почему ты делаешь это? — отчаянно говорил он. — Я люблю тебя, — выпалил Дилюк и прижал к себе Альбериха. — Люблю не как брата. Люблю и жалею, что отдал тебя. Пожалуйста, вернись ко мне. — Ты говоришь это только потому, что пьян. Завтра ты будешь делать вид, что ничего не было. — Неправда. — Рагнвиндир приподнял лицо парня. — Я и завтра это скажу, я каждый день буду это говорить… — Прекрати! — Кэйа сорвался на крик. Он резко толкнул брата и выглядел ужасно злым. — Перестань путать меня, Дилюк! Твои действия, твои слова, у тебя что, раздвоение личности?! Что с тобой! Рагнвиндиру впервые стало страшно от Кэйи. — Прости меня. — Он попытался снова шагнуть в его сторону, но тут же получил предварительный замах кулака. — Не подходи, — грозно сказал Кэйа. — Просишь прощения… Ты хоть знаешь, как путал мне все нервы, пока я пытался понять, что ты ко мне чувствуешь? Так почему сейчас, когда я полностью от тебя отказался, ты вдруг прозрел? Не поздно ли, Дилюк? — Кэйа, я совершил ошибку, я признаю. Но я… — Хотя бы признаешь её, — усмехнулся Альберих. — Но уже поздно. — Не говори так. Я люблю тебя. — Тебе следовало сказать это несколько недель назад. — Тогда бы ты остался? При одном только взгляде на это серьезное лицо Дилюка Кэйа готов был растерять все свое самообладание. Конечно он бы остался, он бы кинулся к нему в объятия, если бы Рагнвиндир тогда его остановил. Но теперь все по другому. Альберих не знает, какими бы тогда были между ними отношения. Закончилось ли все на обычном признании, или Дилюк бы смог примерить на себя костюм любящего парня? Кэйа не знал. И всегда будет теряться в догадках, но сейчас он чувствует себя защищенным рядом с Дайнслейфом. О нем заботятся, ему признаются в любви каждый день, одаривают поцелуями и согревают. По утрам Кэйа просыпается в одной постели с Дайнслейфом, а когда ночует дома, получает тонну сообщений от парня. Он чувствует, что его любят. И это очень приятные ощущения, настолько, что Кэйа не готов пока променять их на бездумный прыжок в этот неизведанный омут отношений с Рагнвиндиром. Снаружи донеслись сигналы машины. В окне братья заметили Дайнслейфа, которого выбежал встречать Эльзер. — Не смей говорить ему о том, что тут произошло, — пригрозил Альберих. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Кэйа бросил на него холодный взгляд: — Нет, я бы не остался. Он повернул замок и быстро сбежал вниз по лестнице. Со второго этажа Рагнвиндир следил за тем, как его любимый человек обнимает и целует другого парня. Он только сейчас смог заметить эту пропасть между ними, которую сам и создал. Когда Дилюк спустился обратно, Дайнслейф уже успел со всеми познакомиться. Они пожали руки, но невооруженным глазом было видно, что дружеским этот жест назвать нельзя. Оставшуюся ночь гость не отлипал Кэйи. Теперь Альберих прижимался всем телом на диване к нему, а не к Дилюку, который сидел в углу и больше ни разу не притронулся к алкоголю. Кэйа чувствовал на себе тяжелый взгляд брата. Он боялся, что и Дайнслейф может его заметить, и тогда уже не избежать серьезных вопросов. Нужно было придумать, как вывести блондина из комнаты. — Хочешь, покажу тебе свою лошадку? — Кэйа мысленно похвалил себя за сообразительность. — Конечно, — улыбнулся Дайнслейф. Альберих тут же соскочил с дивана и потянул за собой гостя. Они накинули теплые куртки и вышли на задний двор, где конюх уже расставлял фейерверки. Кэйа взял у него ключ, и они проследовали вглубь сада к конюшне. Замок промерз, но ключ все-таки провернулся. Двери со скрипом открылись, разбудив утомленных лошадей. Кэйа зажег фонарь, и они прошли внутрь. Он остановился перед своей красавицей и позволил Дайнслейфу прикоснуться к ней. — Потрясающая, — восхитился парень, поглаживая покорную лошадь по морде. — Я так горжусь ею. — Альберих поддался ближе к животному. — Потерпи немного, и скоро мы с тобой снова поскачем навстречу ветру. Дайнслейф с улыбкой наблюдал за своим парнем и все еще не мог поверить своему счастью. Вот только он знал, что это счастье не продлится долго. — Кэйа, я хотел бы кое-что у тебя спросить. Его голос звучал серьезно. Альберих испугался. Что, если Дайнслейф их видел в окне? Как ему тогда объясняться? Он насторожился. — Ты же знаешь, что отец сейчас очень болен? — Да, он, кажется, еще больше исхудал. — Да, все так, но к счастью, он может реабилитироваться. Вот только нужно лечь на операцию, да и после нее восстановление будет длительным, и ему нужен будет покой. Альберих не понимал, к чему клонит парень. — У него много дел в Фонтейне, в следующем месяце уже назначено несколько важных встреч с потенциальными партнерами, но отец ложится на операцию, поэтому он отправляет туда меня. — Надолго? — Как минимум, на два года. Таков был контракт о сотрудничестве. — А как же учеба? — Либо возьму академ, либо попробую закрыть заочно. Эта поездка засчитается в качестве стажировки. Он нежно взял руки Кэйи и приложил их к своему лицу. — Я люблю тебя. И не хотел бы оставлять тебя здесь, поэтому, не хотел бы ты уехать со мной? Ты тоже можешь учиться заочно, а в нашей компании пройдешь стажировку. Я не могу подвести отца, так же как и не хочу оставлять тебя. — Уехать с тобой на два года? Кэйа отвел взгляд. Это серьезное решение. Если он согласится, то уже точно не увидит Дилюка, не вернется в это поместье, не выпьет с Розарией. Иными словами, ему придется отказаться от всего, что он успел собрать здесь за целых два года. С другой стороны, ему не придется терпеть неопределенность Дилюка, которая снова начинает изводить его. Он сможет путешествовать, увидит новую страну, а каждое утро будет начинаться с любящего поцелуя. Звучит довольно заманчиво. — Могу также организовать перевоз твоей лошади, будешь заниматься конным спортом в Фонтейне. Альберих заметил, что смотрел в сторону своей лошади, поэтому Дайнслейф вдруг заговорил об этом. Он посмеялся над находчивостью парня, а затем нежно притянул его к себе. — Я согласен, — улыбнулся он. Стабильность казалась ему сейчас такой заманчивой. Он поцеловал Дайнслейфа, пытаясь отогнать мысли о том, что на губах все еще остался привкус Дилюка.

***

Кли аккуратно сняла яркую звезду с верхушки елки, игрушка оказалась тяжелее и упала на пол под ноги Рэйзора, который держал девочку на плечах. К счастью, она не разбилась. Парень вернул девочку на место, и она радостно схватилась за яркую штучку, которая весь вечер привлекала внимание, но Джинн запрещала её трогать, пока стрелки на часах не дойдут до полуночи. Все блестки со звезды тут же прилипли к ручкам девочки, и она убежала к Альбедо, наклеивая блестки ему на лицо. — Кли, не стоит теперь разбрасывать везде эти блестки, — возмутилась Джинн. Девочка тут же расстроенно опустила взгляд. — Да ладно тебе, потом просто смахнем тряпочкой. — Лиза подлила подруге шампанское. Это единственный день в году, когда девушка отвлекается от работы и позволяет себе выпить лишнего. Джинн сдалась под напором библиотекарши и позволительно махнула рукой. Получив разрешение, Кли снова оживилась и полезла к Розарии. — Смотри! Я сделаю твой наряд еще красивее! Девочка потёрла звезду о черную водолазку девушки, украшая её блёстками. Розария лишь усмехнулась и продолжила распивать вино, участвуя в беседе с остальными. Не получив больше должного внимания, Кли решила переключиться на Барбару, которая уже вынесла свежезаваренный чай. — А с чем он? — Непоседа протиснулась ближе к девушке. — С одуванчиком. Барбара разлила чай по трем кружкам. Одну она поставила перед Кли, а вторую протянула к месту Рэйзора. — Может, хоть этот чай успокоит её, — устало произнес Альбедо. — Уже давно за полночь, а Кли все еще очень возбуждена из-за праздника. — Ничего страшного, она ведь так любит Новый Год. Если что, я уложу её спать, а вы можете дальше сидеть. Барбара и Рэйзор были единственными, кто в этот вечер не притронулся к алкоголю. Если же первая просто не любила его, то у второго были причины посерьезнее. Взглянув на часы, он встал из-за стола и попрощался со всеми. — Не забудь шлем! — крикнула ему вслед Лиза и снова вернулась к разговорам. — Рэйзор! — Кли выбежала к парню в коридор. — А ты куда? — Мне надо навестить друга. — Зачем? Я хочу с тобой. — Я не могу взять тебя с собой. В следующий раз я вас точно познакомлю. К нему на помощь вышла Барбара. Она забрала девочку и увела её в другую комнату. Рэйзор схватил рюкзак, два шлема и спустился в паркинг, где уже стоял мопед, который он одолжил у своего знакомого. Дороги пустовали, поэтому он смог за десять минут добраться до дома Беннета, в котором все еще горел свет. Он припарковал мопед, спрятал шлем под сиденье и нажал на дверной звонок. — Неожиданный сюрприз, — удивился отец Беннета, открыв дверь. За его спиной доносилась музыка, поэтому другие жители дома не услышали, как Рэйзор звонил в дверь. — Проходи. — Мужчина доброжелательно улыбнулся и пропустил парня в дом. Рэйзор неуверенно зашел и слегка тряхнул плечами. От резкого тепла он почувствовал, как защипало щеки после холодного ветра. Рэйзор снял с плеч рюкзак, и, держа его в руках, проследовал за хозяином дома. Они прошли в гостиную, где стоял небольшой стол с недоеденной едой, из телевизора доносились слова под музыку, а папа Беннета горланил песню в микрофон. Сам же парень сидел на диване и подпевал ему, хлопая в ладоши. Рэйзор был рад видеть его таким счастливым. Кажется, Ройс его после того раза больше не тревожил. — Смотрите, кто пришел. — Отец Беннета подтолкнул Рэйзора вглубь комнаты, когда стихла песня. — Рэйзор? — Беннет удивился его приходу и не сразу решился встать с дивана. — Что тебя привело к нам? — спросил запыхавшийся после караоке папа. — Я хотел поздравить вас с Новым Годом. — Рэйзор полез в рюкзак и вытащил оттуда бутылку вина, конфеты и маленький, слегка помятый, подарочный пакет. Он опустил пустой рюкзак на пол, протянул алкоголь со сладостями родителям, а пакетик отдал Беннету. — Как мило с твоей стороны, — удивился отец и тут же побежал на кухню за штопором. — Как неловко, — добавил второй родитель. — А у нас нет для тебя подарка. — Ничего страшного, — успокоил его Рэйзор. — Мне не нужно. — Он перевел взгляд на смущенного Беннета, который все никак не решался взглянуть в пакетик. — Если можно, я бы хотел позвать Беннета на прогулку. Отец, вернувшийся со штопором, не смог сдержать свою улыбку. Рэйзор был единственным парнем, который так официально спрашивал разрешение на свидание с их сыном. Он лукаво поглядел на Беннета и толкнул его ближе к гостю. — Конечно, только не замерзните, — сказал он. Беннет все еще не мог подобрать слов. Как-то слишком неожиданно Рэйзор объявился перед ним, плюс голова полностью не соображала из-за выпитого шампанского. Пока он приходил в себя, отец уже нацепил на него куртку и выставил с Рэйзором за дверь. Только почувствовав на коже ледяной воздух, Беннет смог более-менее очнуться. Гость уже спустился с крыльца и протянул парню шлем от мопеда. — Как-то все слишком неожиданно, — посмеялся искатель приключений. — Ты не хочешь? — спросил Рэйзор. Беннет почувствовал на себе чей-то взгляд. Из окна на него смотрели родители и махали в сторону мопеда, уговаривая его согласиться. Возможно, так они видели в этом возможность наконец побыть наедине. Рэйзор не стал дожидаться ответа, он аккуратно надел шлем на парня и постарался застегнуть его так, чтобы не защемить кожу на подбородке. Протянув руку, Волчонок пригласил Беннета сесть на мопед, как если бы предложил принцессе оседлать редкого коня. — Держись за меня, — сказал он и завел мопед. От неожиданной вибрации под ногами Беннет вцепился в Рэйзора и прислонился к его спине шлемом. Он заметил в окне соседнего дома Ройса, который выглянул на шум заведенного мопеда. Они тут же понеслись в ночь, и Беннет наконец полностью протрезвел. Всего пару часов назад он с грустью смотрел под ёлку, где лежало всего три подарка. Для него и его родителей. Раньше рядом красовалась четвертая коробка, предназначенная Ройсу. Это был первый Новый Год, который они праздновали раздельно, спустя столько лет. Беннет жутко злился на бывшего парня за то, что тот даже не попытался поздравить его. Да, он сам сказал ему больше не показываться, но почему-то тот беспрекословно решил послушаться его. Все настроение из-за этого было испорчено. Поднять его получилось только благодаря шампанскому и родителям, которые всячески предлагали различные варианты времяпровождения. В какой-то момент Беннет даже хотел сам завалиться к Ройсу. Он уже представил, как дождется, когда родители уйдут спать, а сам отодвинет шкаф, откроет настежь окно и перелезет к нему в комнату, где парень будет объясняться и умолять Беннета вернуться, где он признает свою ошибку и скажет, что любит его. Он был готов снова прогнуться и первым сделать шаг к их примирению. Беннет бы сделал это, если бы его неожиданно не украл Рэйзор. И вот, посреди новогодней ночи они мчались по пустым улицам, обжигая руки холодным ветром. Где Рэйзор вообще умудрился добыть мопед и куда он его везет? Почему Беннет не возразил, а покорно позволил себя выкрасть? Ведь у него был разработан такой план на эту ночь. Из-за одного человека все планы рухнули. Беннет почувствовал облегчение. Чем дальше они были от дома Ройса, тем свободнее он себя ощущал. Наконец, мопед остановился. Беннет с любопытством осмотрелся. Они снова приехали к морю, где было еще холоднее. Рэйзор помог парню слезть, поднял сидушку и достал оттуда плед с большим термосом. — Что мы тут делаем? — наконец спросил Беннет. — Не хочешь встретить первый рассвет в этом году? — поинтересовался Рэйзор. Беннет слегка посмеялся от такой ванильности, но проследовал за парнем. Торговая улица была наполнена пьяными людьми, которые слонялись по ней, радостно поздравляя всех и каждого. Парень так засмотрелся на яркие огни вокруг, что не заметил, как чуть не сбил пьяного мужчину в очках. В нем узнал писателя, которого приглашали в их университет. Писатель согнулся пополам и высвобождал желудок в сточную канаву. Рядом стоял другой мужчина и похлопывал того по спине. — Да ты хоть знаешь, кто я! — кричал он сопровождающему его человеку. — Я — Курода! Потерпи еще немного, и мое имя будет знать весь Тейват! По моим книгам снимут сериалы, а мою биографию будут изучать в школах! Он явно был до ужаса пьян. Его возгласы иногда прерывались очередными позывами к рвоте. Беннет с отвращением поспешил обогнать мужчину. Он догнал Рэйзора, идущего впереди, и неосознанно прислонился к нему. Они покинули торговую улицу и спустились ближе к морю, где уже было не так светло, но шум с улицы все еще изредка доносился до них. Рэйзор постелил плед на холодный песок, поставил термос, достал из рюкзака саморазогревающиеся пакетики и протянул один из них Беннету. Парень уселся рядом. Впереди было темно, но луна позволяла рассмотреть хоть какие-то очертания перед собой своим ярким отражением. — Почему ты привез меня сюда? — поинтересовался Беннет. — Я же сказал, чтобы посмотреть на первый в этом году рассвет. — Откуда вообще эта идея? — Альбедо сказал, что тебе бы это понравилось. Беннет не знал, кто такой Альбедо, но он явно угадал. Да, ему бы понравилось. По крайней мере, ему уже нравится просто сидеть здесь. Несколькими часами ранее Беннет готов был рвать и метать от злости на Ройса. Сейчас же, глядя на спокойное зимнее море, он смог отойти подальше и разглядеть всю картину прошлого целиком. После их расставания в душе соревновались разные чувства: одиночество, злость, сожаление. В какие-то ночи он даже скучал по Ройсу, хотел попросить прощения за то, что застукал его за изменой. Хотел вернуть все обратно, но сдерживался. Любой шорох за окном вселял в него надежду, что вот Ройс сам придет к нему и будет слезно умолять вернуться. Но они даже в университете не пересекались. Зато Рэйзор, как и обещал, все это время был рядом. Он не позволял себе лишний раз притронуться к Беннету, и парень видел это. Также, как и сейчас, Рэйзор сидел достаточно близко, чтобы Беннет мог разглядеть, как дергаются его пальцы, борясь с желанием приобнять парня. Он заметил, что Рэйзор попытался аккуратно поставить руку позади него, якобы облокачиваясь на неё. Ему показался этот жест до ужаса милым и смешным. Был ли Ройс когда-нибудь таким же сдержанным? Он обычно всегда делал с Беннетом то, что ему вздумается, не обращая внимания на возражения. Вспомнив его наглые прикосновения, Беннет нервно дернулся. — Ты в порядке? — испугался Рэйзор. — Может, ты замерз? — Он расстегнул свою куртку, но Беннет вовремя его остановил, приложив руку к его груди. — Нет, все хорошо! — Беннет почувствовал, как сильно билось сердце Рэйзора. — Ты же сам так замёрзнешь. — Ничего страшного. — Все в порядке. Беннет слегка толкнул Рэйзора, заставив его сесть обратно. Он приобнял свои колени и снова вгляделся в море. Все же, воздух здесь был чище и помогал полностью прочистить мысли. — Спасибо, что привез меня сюда, — сказал Беннет. — Знаешь, а я ведь думал вернуться к Ройсу. Рэйзор сжал кулаки и напряг челюсть. — Странно вот так заканчивать долгие отношения. Мы ведь изначально были друзьями. Столько лет друг друга знали. А теперь даже не видимся, хоть и живем рядом. — Ты к нему вернешься? — Я хотел, — подтвердил Беннет. Он поводил пальцем по пледу, а затем неожиданно сорвался с места и побежал навстречу морю. — Давай же, Рэйзор! Давай окунемся! — Беннет, стой! — Рэйзор испугался и тоже рванул за парнем. — Вода холодная! — Если зайти дальше, то она будет теплая! — крикнул Беннет, напоминая их первый приезд на море. — Это было осенью! Сейчас зима! Рэйзор оказался быстрее. Он успел схватить Беннета до того, как ледяные волны коснулись его лодыжек. Волчонок резко дернул его к себе, крепко прижимая к теплой груди. Беннет думал, что сердце парня пробьет и его грудную клетку насквозь, настолько сильно оно вбивалось ему в спину. — Не пугай меня так, — шептал Рэйзор, все еще крепко прижимая к себе парня. — Если хочешь, то давай вернемся сюда позже, когда вода потеплеет. Беннет наблюдал за тем, как волны еле касались носочков его обуви. Настолько близко он был к манящей воде, которая бы запросто могла убить его. Желание броситься в море было таким же навязчивым, как и желание вернуться к Ройсу. Что бы было тогда? Он бы кинулся в эту пучину холодных отношений и не заметил бы, как промерзшая вода пронзила бы каждую клеточку его тела, сводя мышцы. Он бы наверняка попытался выкарабкаться снова, но судороги бы обездвижили его, а затем пришло бы осознание, и ледяная вода понемногу наполнила бы легкие. Так бы Беннет снова погряз в этом холодном, зимнем море отношений с Ройсом. Если бы не Рэйзор, вовремя одернувший его назад. Это он сейчас крепко сжимает его плечи, он сейчас тяжело дышит ему в шею, его сердце сейчас беспорядочно стучит от любви к нему. Беннет никогда не мог подумать, что быть любимым настолько приятно. А вместе с этим на душе восторжествовало облегчение. Будто очистившись от вековой грязи, Беннет почувствовал себя свободным. Он был рад, что Рэйзор появился перед ним этой ночью и забрал его из дома. Этот год он был намерен начать по новому, а для этого нужно было оставить в прошлом все плохие воспоминания. — Я испугал тебя? — усмехнулся парень и высвободился из объятий Рэйзора. — До ужаса. — Больше не буду, — посмеялся Беннет и заковылял обратно к пледу. Рэйзор облегченно выдохнул и последовал за ним. Он сел рядом, все еще пытаясь перевести дух после выходки парня. Не успело его сердце успокоиться, как Беннет решил снова выкинуть очередную хитрость. Он раздвинул ноги Рэйзора и уместился между ними, прижимаясь спиной к его груди. Куртка волчонка оказалась шире, поэтому он немного поерзал, согнул ноги в коленях и приобнял их руками Рэйзора, зарываясь в его куртке. — Холодновато, а так вдвоем будет теплее. Волчонок обессиленно уткнулся лбом в плечо парня, еле сдерживая свои чувства. Беннет был рад, что он не видит, насколько сильно покраснели его уши от такой выходки. Но по другому Рэйзор бы и дальше сдерживался, не решаясь прикоснуться к нему. Он снова почувствовал бешеное биение сердца и с ужасом осознал, что это его собственное.