Изумрудные спирали весны

Казуха проснулся от боли в правой руке. Он открыл глаза и тут же наткнулся на причину болей. Рядом, удобно устроив голову на руке, спал Скарамучча. В тот вечер, после их поцелуя, Казуха проводил парня до дома, а на следующий день они снова встретились. И снова поцеловались. Через день опять. Так, они не заметили, как их встречи переросли в ежедневную рутину. Каждый день они проводили всё больше времени друг с другом, сначала в университете, потом вечерами по дороге домой, а затем и у друг друга дома. Две недели, по мнению Казухи, прошли незаметно. Он не понял, когда они перешли черту между «просто знакомые» и «любовники». Можно ли их вообще так назвать? Казуха всматривался в лицо спящего парня. Оно выглядело таким спокойным. Будто бы это совсем не тот человек, что пару недель назад резал себе вены, а два месяца назад не пытался прыгнуть под поезд в метро. Каэдэхара легонько коснулся его губ. Их он целовал вчера перед сном и их же поцелует сегодня. Казуха не знал, счастлив ли он сейчас, но чувствовал себя вполне комфортно. В глубине души он знал, что чувство вины начнёт разъедать его изнутри, если он скоро начнёт чувствовать себя по настоящему счастливым. Поэтому он пытался обмануть самого себя, проговаривая в голове: «Мне просто сейчас комфортно». От прикосновений Казухи проснулся Скарамучча. Их взгляды встретились, и парень слегка покраснел. Он потянул на себя одеяло, отвернулся и накрылся с головой, спросив, сколько сейчас времени. — Ещё рано, — успокоил его Казуха. Кровать под ним заскрипела. — Мне на утреннюю пару. Я сначала домой. Каэдэхара слез с кровати, когда Скарамучча слегка коснулся его руки своими пальцами. Он был еще сонным, поэтому парень пригладил его тёмные волосы и поцеловал в лоб. — Пообедаем вместе? — спросил Скарамучча. Казуха тепло улыбнулся и кивнул головой. Он собрал свои вещи с пола, оделся, снова поцеловал спящего парня и покинул его квартиру. Стоило ему только выйти, как лицо обжёг резкий холод. В ноябре неожиданно похолодало. Солнце только просыпалось, но жизнь в городе уже понемногу кипела. Каэдэхара сел на автобус, уткнулся в стекло и разглядывал прохожих, среди которых, как обычно, бродили души. Перед тем как зайти в свою квартиру, Казуха кинул взгляд на соседнюю дверь. «Может сегодня?» — подумал он. Через несколько секунд Каэдэхара всё же решился и ввёл пароль. Он резко открыл дверь, но комната ответила ему лишь пустотой и тишиной. Снова ничего. Казуха запер дверь и поплёлся обратно к своей квартире. Та, в свою очередь, встретила хозяина включенным светом и незваным гостем. У него на стуле, положив одну ногу на другую, сидела Бэй Доу, всё еще одетая в капитанскую форму. Казуха широко улыбнулся и сразу же подбежал к девушке. Они крепко обнялись. От капитана все еще пахло морем, и, если закрыть глаза, то можно было забыть про ту противную холодную погоду за окном и перенестись на корабль под теплые лучи солнца. — Когда ты вернулась? — поинтересовался Каэдэхара и поставил чайник. — Недавно. Сразу решила тебя навестить. В прошлый раз, когда я вернулась, у нас так и не получилось встретиться. Я решила, что легче будет прийти самой, чем дожидаться, пока ты освободишь для меня хотя бы часик в своем плотном расписании. Девушка громко расхохоталась. Казуха сделал им по кружке горячего чая и сел на кровать. Они замолчали. Вроде бы не виделись так много, у них наверняка есть о чем поговорить, но никто не знал, как начать разговор. Бэй Доу сделала глоток согревающего напитка, громко выдохнула и снова закинула одну ногу на другую. — Так у тебя есть что мне рассказать? Казуха повертел в руках кружку, а затем ответил: — Я, вроде как, кое с кем встречаюсь. Бэй Доу поставила кружку на стол, и её голос стал чуть спокойнее и тише. — И кто он, или это она? — Он. Мы учимся вместе. — И что ты чувствуешь? — Бэй Доу всегда приходилось вытягивать детали из парня. — Любишь его? Казуха ухмыльнулся. — Я думаю, что еще рано говорить о таком глубоком чувстве, как любовь. Не думаю, что я так сильно люблю его, но мне нравится быть рядом. — Он немного помолчал, а затем добавил: — Я ему нужен. Я хочу помочь ему, оберегать его, увидеть желание жить в его глазах. Бэй Доу недоверчиво посмотрела на парня, затем откинулась на спинку стула и слегка ослабила повязку на глазу. — А что насчёт него? — осторожно спросила она. — Я всё еще думаю о нём, но уже меньше. Уже не так больно. Я теперь вспоминаю о нём просто как о приятной встрече, иногда представляю, что наши отношения были лишь курортным романом, после которого каждый из нас разъехался по разным концам мира. — Курортный роман длиною в несколько лет, — добавила Бэй Доу. — Ты можешь только мечтать о таком длительном отпуске, — посмеялся Казуха. Бэй Доу ответила едким замечанием, но тоже улыбнулась. Она была рада, что Каэдэхара выглядел получше. Цвет его лица, будто бы, стал свежее, да и шутить он стал больше. Она встала со стула, потянулась, взяла свою куртку и сказала: — Вставай, довезу тебя до универа. Каэдэхара поставил недопитый чай на стол и стал собираться, пока девушка ожидала его снаружи, покуривая сигарету. Казуха вышел из квартиры, сделал замечание девушке насчет курения и обмотал вокруг шеи свой шарф, на котором все еще остался запах Скрамуччи. Они сели в машину, когда Казуха краем глаза заметил знакомый силуэт в окне. Сердце ёкнуло. Он резко повернулся, но там никого не оказалось, кроме очередного призрака. «Показалось» — подумал про себя Каэдэхара и только сейчас заметил, как у него вспотели руки. «Может, всё-таки не показалось» — Казуха снова обернулся, но ничего не изменилось. Он потёр глаза и тяжело выдохнул. С этими призраками у него уже галлюцинации начинаются на пустом месте. Они доехали до университета. Каэдэхара попрощался с девушкой, попросил передать привет Нин Гуан и убежал на пары. Он вошёл в аудиторию вместе с профессором и быстро сел на свободное место возле Син Цю. Началась долгая лекция, которую никто не любил, потому что эта пара длилась три часа, но зато была всего лишь один раз в неделю. К счастью, профессор оказался понимающим человеком, который устроил один пятнадцатиминутный перерыв в середине лекции. На перерыве Казуха понял, как сильно он не выспался. Он соорудил из шарфа некое подобие подушки и упал в неё лицом. Будто бы снова очутился в квартире Скрамуччи. Син Цю рядом потянулся. Кажется, он тоже не выспался. А может это лекция их так разморила. Сосед стал разминать плечи и шею, из-за чего оголил красное пятно на бледной коже. Казуха с интересом поднялся и ткнул в это пятно пальцем. — Это Чун Юнь поставил? — спросил он. Син Цю прикрыл засос и уставился на Казуху. — С чего вдруг Чун Юнь? — удивился он. Каэдэхара понял что ошибся и быстро попытался увести тему в другое русло: — Ни с чего. Как продвигается работа над твоим рассказом? Син Цю с недоверием взглянул на друга, но затем воодушевился вопросом о своей работе. Ему нравилось общаться с Казухой, не сказать, что они были близкими друзьями, но у них было много совместных пар, на которых они обсуждали литературу. В принципе, никто из не настаивал на том, чтобы стать близкими друзьями. Син Цю принялся хвастаться объемом своей работы. Казуха был одним из тех немногих людей, которым Син Цю рассказал сюжет своей работы. Некоторые правки от Казухи даже помогли ему по-другому взглянуть на свою работу и сделать её интереснее. Лекция наконец закончилась. Уставшие студенты буквально вывалились из аудитории, наслаждаясь глотком свежего воздуха. Из соседней аудитории тоже повалили студенты, среди которых оказался Чун Юнь. Он заметил Син Цю и остановился. Между ними повисла неловкость, которую прервал экзорцист. Он подошел первым и предложил сходить вместе на обед. Син Цю чувствовал некую вину и почему-то стал волноваться. Он уже и забыл, когда в последний раз так волновался возле друга, это немного вывело его из равновесия. Син Цю согласился, и они направились в сторону выхода. Они зашли в их любимое кафе, отыскали единственный свободный столик и сделали заказ. Всё это время они молчали. Чун Юнь в принципе большую часть времени молчал, поэтому это выглядело довольно естественно, но почему-то ужасно давило на Син Цю. Наконец он собрался с мыслями и прервал их тишину: — Я почти закончил рассказ. — Я рад, — ответил Юнь и улыбнулся. Улыбка казалось такой обычной, что Син Цю слегка расслабился и воодушевился. — Мне осталось дописать пару последних глав. — На каком ты сейчас моменте? На том, где главный герой наконец получил тот артефакт? Син Цю широко улыбнулся. Чун Юнь вёл себя как обычно и проявил интерес к его работе. Парень раскрепостился и весь обед проговорил о своей работе. Он и не знал, что хотел так много рассказать Чун Юню. Почему-то этого он не мог сказать ни Казухе, ни Куроде. Но Чун Юнь его внимательно слушал и иногда даже добавлял что-то от себя. На душе Син Цю стало чуточку спокойнее, и чувство вины понемногу смылось с сердца. За разговором Син Цю не заметил, как они закончили обед, и им принесли счёт. Расплатившись, парень не захотел расставаться с экзорцистом. Он знал, что у того больше нет пар на сегодня. Обычно они в это время шли в библиотеку, где Син Цю читал или работал над своим рассказом, а Юнь засыпал рядом. Сегодня писать уже не хотелось. — Не хочешь прогуляться? — спросил он. — Хочу немного развеяться. — Не сегодня, — ответил Чун Юнь. — Я пообещал Сян Лин помочь ей с продуктами. — Тогда, я пойду с тобой. — А как же Курода? Чувство вины снова вернулось и тяжёлым грузом сдавило сердце. — Он занят. Чун Юнь ничего не сказал. Он направился в сторону остановки, а Син Цю последовал за ним. Снова воцарилось молчание. Они доехали до рынка, где у входа их уже ожидала Сян Лин. Она приятно удивилась Син Цю и, подхватив двух парней под локти, потащила за продуктами. С появлением девушки атмосфера между друзьями разрядилась, но Син Цю все равно немного нервничал. Он чувствовал, что Чун Юнь сейчас не очень хочет находиться рядом с ним, поэтому парень пытался быть ближе к подруге. Каждый раз, когда она подходила к очередной лавке и вступала в жаркие переговоры с продавцом, Син Цю стоял рядом и помогал ей выбить наименьшую цену. Он настолько увлекся, что уже сам взял на себя инициативу и ушёл вперед, выкупая все нужные ингредиенты. Чун Юнь с большими пакетами в руках плёлся сзади, выполняя роль носильщика. Сян Лин поравнялась с ним и задала вопрос, который она хотела озвучить еще у входа: — Вы поссорились? Чун Юнь помахал головой. — Не обманывай. Я же вижу, вы поругались. Из-за чего? — Она говорила тихо, чтобы Син Цю вдруг не услышал. — Мы не ругались, — коротко ответил Юнь и ушел вперед, в надежде избежать разговора. Сян Лин заметила грустный взгляд экзорциста и примерно выстроила в голове варианты их ссоры. Их оказалось не так много. Чун Юнь либо признался и был отвергнут, либо узнал, что у Син Цю уже кто-то есть. Девушка только тогда заметила засос на шее друга и выдвинула в победители второй вариант. Она с жалостью взглянула на экзорциста, который делал вид, что ему всё равно, но, сам того не замечая, тянулся к Син Цю. Вот он снова незаметно забрал очередной пакет из рук парня, пока тот горячо обсуждал слишком высокую цену за крабов. Девушка тяжело выдохнула. Они всегда казались ей хорошей парой, которая идеально дополняет друг друга. К сожалению, пока ни один из них не понял, что не сможет и дня прожить без другого. Настолько они привыкли друг к другу. Друзья подошли к лавке с рыбой. Продавец взглянул на них сверху вниз и озвучил свою акцию: — Одна рыба 300 моры, три — 1000 моры. — Это грабёж, — возразил Син Цю. — Да и рыба твоя не выглядит свежей. — Син Цю потыкал пальцем в рыбу. — Не тронь товар, если не будешь покупать! — крикнул владелец и замахнулся, чтобы шлёпнуть руку парня, но его тут же остановил Чун Юнь. — Не стоит так говорить с клиентами. Мы лучше возьмем рыбу у другого продавца. Син Цю удивился. Он словил на себе недовольный взгляд лавочника и с победным видом зашагал к другой палатке. — Идиот, — начал он ворчать. — Кто поведётся на такую тупую акцию? И рыба у него ужасная. — Син Цю поднёс пальцы к носу. — До сих пор руки странно воняют. Чун Юнь остановил его, поставил пакеты на землю, вытащил салфетку из рюкзака и протёр его пальцы. Экзорцист замешкался. Он не сразу понял, как по привычке сделал это. Держа в своей руке тонкую руку Син Цю, он еле сдерживался чтобы не прижаться к ней губами и не попросить забыть Куроду и быть с ним. С того вечера Чун Юнь пытался как можно сильнее закрыть свои чувства, но, увидев Син Цю в коридоре, он не сдержался. Затем обед, за которым он с наслаждением слушал друга. А потом, когда он твердо решил, что уж точно минимизирует общение между ними, Син Цю вдруг увязывается за ним и идет на рынок. И здесь, среди людей, среди лавок, рыбы и других морепродуктов, Чун Юнь не в силах больше терпеть. Видеть его с Куродой было ужасно, но не видеть Син Цю совсем — еще ужаснее. Экзорцист вложил салфетку в руку друга и неохотно отпустил её. Но свои чувства к нему он так же отпустить не может. Друзья закончили сбор необходимых продуктов, загрузили всё в фургончик Сян Лин и попрощались с ней. Снова стало неловко. Не в силах больше терпеть, Син Цю спросил: — Я думал, что ты зол на меня. — Я был. — Честный ответ докинул еще пару тонн вины на сердце Син Цю. — Но я больше не злюсь. — Я боялся, что мы перестанем дружить. Чун Юнь хотел снова взять друга за руку, но сдержался и просто ответил: — Я обещаю, что никогда не перестану быть твоим другом, пока ты сам этого не захочешь. Тёплая улыбка на губах Син Цю согрела ледяное сердце Чун Юня. Он тут же взял себя в руки и уплотнил лёд, чтобы снова не сорваться. Экзорцист повторил улыбку друга, но та оказалась не такой искренней.

***

Казуха весь день буквально валился с ног. Вот и сейчас он видел возле аудитории в ожидании Скрамуччи и клевал носом. В руках он держал баночку с кофе из автомата, надеясь, что это хоть как-то взбодрит его, но оно подвело парня, и тот не заметил, как провалился в сон. Он не знает, как долго проспал, но, проснувшись, осознал, что его голова покоится на плечах Скрамуччи, а по подбородку стекает слюна. Шея ужасно затекла, поэтому Каэдэхара недовольно поморщился, пытаясь размять её. Он почувствовал, как холодные руки Скрамуччи легли ему на плечи и стали аккуратно разминать мышцы. — Долго я спал? — Нет, всего пятнадцать минут. Еле успел подхватить твою голову. Казуха посмеялся. Через пару минут к ним подошли Синьора и Чайлд. Они обратили внимание на Каэдэхару, но обратились к Скрамучче: — Хотим пойти в бар. Ты с нами? — спросил Тарталья. Синьора всё равно не сводила взгляда с Каэдэхары, так же, как и он с неё. Она показалась ему довольно-таки властной девушкой. — Нет, — ответил Скарамучча. — Идите без меня. — Скарамучча накрыл руку Казухи своей. Синьора перевела взгляд на этот жест и тихо цокнула языком. Снова смерив Каэдэхару взглядом, она развернулась и зашагала в сторону двери. Казуха не понял причину такого внимания со стороны девушки, но взгляд был не из приятных. Он дождался, пока друзья его парня уйдут, и затем спросил: — Почему ты отказался? Ты давно не проводил время со своими друзьями. — Они мне не друзья, — ответил Скрамучча. — Знакомые? — исправился Казуха. — В любом случае, мы всё это время были вместе, тебе, наверное, надоело каждый вечер проводить только со мной. Скарамучча кинул озлобленный взгляд на Казуху. — Если хочешь, то я уйду к ним. — Он встал со скамьи, схватив свой рюкзак. — Погоди, — Казуха остановил его. — Я не это имел ввиду. — Я хотел больше времени проводить с тобой. Не думал, что так быстро надоем тебе. Казуха был слегка шокирован такой реакцией. В его целях не было как-то обидеть или задеть Скарамуччу. Он притянул его к себе и обнял. — Прости, я не так выразился. Каэдэхара не был конфликтным человеком. Он знал, когда стоит сделать шаг назад и попросить прощения. К тому же, сейчас он чувствовал, что Скарамучча еще не совсем оправился от суицидальных мыслей, поэтому пытался контролировать свои действия и слова, чтобы ненароком не стать катализатором. Скарамучча обвил руки вокруг Казухи и зарылся лицом в его плечо. Он пробубнил что-то невнятное, но Каэдэхара понял, что был прощён. В правом боку неожиданно кольнуло, будто кто-то ткнул в него большой иглой. Казуха повернул голову, но в тёмном пустующем коридоре было ни души. Сегодня парень точно должен лечь спать пораньше.