Изумрудные спирали весны

Венти проснулся от жуткой боли в голове. Воздух обжигал горло каждый раз, когда он пытался сделать глубокий вдох. Ужасно хотелось пить. Он приподнялся на руках и только тогда заметил спящего рядом Сяо. Парень лежал на спине, отвернув голову. Одна рука лежала на животе, а вторая была вытянута. Венти заметил пролежни на руке и понял, что использовал ее в качестве подушки. Он аккуратно встал с постели, споткнулся о собственные штаны и понял, что ночью скинул с себя одежду и сейчас был в одних футболке и трусах. Венти доковылял до кухни, достал бутылку воды из холодильника и принялся жадно глотать воду, опускаясь все ниже на пол. Организм почувствовал себя лучше, но голова ужасно болела. Венти порылся в аптечке и своим шуршанием разбудил Сяо. Парень присел в кровати и позвал Венти хриплым голосом: - Рановато ты проснулся. - Прости, твоя рука, наверное, болит. - Венти виновато почесал затылок и облокотился на стол, держа в руках бутылку с водой. - Всё нормально, не переживай. - Сяо размял руку и поморщился от неприятного ощущения шума в руке. Пока он крутил рукой в разные стороны, Венти вертел бутылку, обдумывая вчерашний вечер и очередную его причину напиться. Сяо в это время скинул с себя одеяло, и на пол упало несколько перечеркнутых нотных листков. Парень поднял их. - Ты пытался написать песню? - спросил он, вырывая Венти из дум. - Это бред, не обращай внимания. - бард забрал листок, разорвал на кусочки и бросил в мусорку. - Я даже не послушал. Не думаю, что это какой-то бред. - Просто набор нот, ничего не получилось. И не получится. Голова заболела сильнее. Лекарство еще не начало действовать. - Я бы хотел послушать песню твоего сочинения. - Сяо порылся в мусорном ведре и стал вытаскивать небольшие кусочки бумаги. - Тебе понравится, потому что ты любую музыку любишь. Она не подойдет для широкой публики. - Мне нравится твоя музыка. - Сяо стал раскладывать кусочки по столу. - Она успокаивает. Твои песни, которые ты сочинял до этого… - Их сочинял не я. - Еще один удар по виску. - Тогда человек, что написал их, сочинил их специально под тебя. Твой голос идеально дополняет эти ноты. Сяо разложил кусочки и подошел к парню вплотную так, что почувствовал небольшой запах перегара, но это его не оттолкнуло. - Твоя музыка когда-то помогла мне, и я думаю она поможет многим в будущем. Будет здорово, если ты все таки не бросишь это дело. Венти поднял взгляд. Он всмотрелся в холодные, золотистые глаза яксы. Неосознанно он сравнил их с Его голубыми глазами. Поймал себя на мысли о нем. Снова. Стало слегка неприятно от ледяного и настойчивого взгляда парня. - Пхахах, - Венти толкнул его в плечо, - я бы не стал писать песни только потому, что ты меня попросил. - Я не заставляю. Это было бы здорово, но ты сам решаешь, что тебе делать… Сяо не договорил. Входная дверь захлопнулась. В коридоре появился Двалин. Он кинул свой взгляд на Венти, его оголенные ноги, на Сяо и разбросанную одежду. - Увидимся на репетиции, - проговорил Сяо, кивнул в сторону Двалина, взял свою куртку и вышел из квартиры, словив на себе недовольный взгляд гостя. Венти, все еще немного обиженный на Двалина, приземляется на кровать и зарывается в одеяло. Двалин не прерывает их молчанку. Он заходит на кухню, шуршит пакетом, гремит посудой, стучит дверцей холодильника, и через несколько минут по комнате разносится запах острого супа. - Не пудри парню мозги, - наконец прервал их молчанку Двалин, поставив суп на маленький столик возле кровати. - Не понимаю о чем ты. - Венти спустил на пол ноги и поднес лицо к ароматному супу. Он взглянул на Двалина, который уже закатал рукава, снял пиджак и уселся напротив, смастерив себе пепельницу из банки от пива. - Не используй его, чтобы забыться. - Двалин делает первую затяжку и удовлетворенно выпускает дым из легких. - Ты ведь еще не отошел полностью. Сделаешь ему больно. - Я не пудрю ему мозги. Он просто хороший друг. - А ты видимо нет, раз позволяешь себе спать с ним в одной кровати без штанов. Как он вообще оказался у тебя дома? Он же еще студент. Что будешь делать, если окажешься его первой любовью? - Перестань нести чушь. Я же сказал, что Сяо лишь хороший друг. Он поддерживает меня в трудную минуту. - Не перестарайся. - Двалин тушит сигарету и облокачивается на стену, прикрывая уставшие глаза. Они сидят в тишине, пока Венти доедает суп. - Ты мне снился, - признается он, - старый ты. Длинные волосы шли тебе больше, чем короткие. - Меня же уволят, если начну отращивать, - ответил Двалин, не открывая глаза. - Зато можно будет снова плести тебе косички. Двалин лишь слегка посмеялся и провел рукой по своим коротким волосам.

***

Как часто вы ловили себя на мысли том, что ожидаете чего-то только потому, что ненамеренно привыкли к этому? Вот и Чжун Ли сейчас поймал себя на том, что уже пятый раз за утро взглянул на часы. Чайлд опаздывает. Моракс сам решил приготовить завтрак, но уже стоя за плитой признал, с Тартальей было чуть полегче. Может, нанять помощника? Такая мысль пришла в его голову, когда он вывалил на тарелку непонятную субстанцию и поставил перед близнецами. - Чайлд приболел? - Люмин взглянула на еду и сделала глоток чая. - Думаю, нам лучше взять что-то по пути в универ, - прошептал Итэр. Сестра кивнула головой, и они спустились с барных стульев. Чжун Ли не обижался на них. Он всегда знал, что из него никудышный повар. Дверь скрипнула. Чжун Ли с небольшой надеждой повернулся, но на пороге стоял не улыбающийся рыжик, а Сяо. Моракс снова вернулся к своим делам. Якса встретился взглядом с Итэром. Тот сразу подметил его растрепанные волосы и отвернулся. Он потянул сестру за руку, и они вышли из чайного дома. Сяо не понравился этот взгляд. Стало очень неприятно. Он поздоровался с отцом и поднялся наверх. - Он не ночевал дома? - Люмин подхватывает брата под руку. - Скорее всего так. Думаю, это был его парень. - Но Чайлд сказал, что он ни с кем не встречается. - Тот парень не был похож на студента. - Ты сильно расстроен? - Она прижалась сильнее к брату. - На самом деле, нет. - Итэр улыбнулся. - Хорошо, что не успел привыкнуть к нему. Он просто понравился мне внешностью. Я еще не успел узнать его получше. Люмин с облегчением выдохнула. Они с братом встретили по пути Паймон и вместе направились в университет. Уже ближе к входу близнецы заметили знакомую рыжую голову. Чайлд шел не спеша, зевая и прикрывая рот рукой. Он заметил близнецов с Паймон и подошел к ним. - Доброе утро! Простите, что не пришел сегодня за вами, завтра обязательно приду и приготовлю что-нибудь вкусное. Итэр заметил покрасневшие глаза Чайлда и его слегка опухшее лицо. - Ты не обязан приходить каждый день, - ответил Итэр. - Жестоко, вы хотя бы забеспокоились о том, что со мной? Может, я в больницу попал. - Как-то не сильно беспокоились. - ответила Люмин. - Мистер Чжун Ли тоже не задавался таким вопросом. Она опередила его и сразу предоставила ответ. - Ясно. - Чайлд показался слегка расстроенным. - Тогда увидимся позже. Он поправил на плече большую сумку и слился с другими студентами. Парень встретил в толпе Синьору, и они вместе направились в главный корпус.

***

Люмин и Итэр отсидели две утренние лекции. Девушка вначале обеспокоенно смотрела на брата, но тот внимательно слушал лекцию, и она не почувствовала никакого волнения. Убедившись в том, что парень не съедает себя изнутри, она сосредоточилась на своих записях. Когда вторая лекция подошла к концу, девушка быстро собрала сумку и выбежала из кабинета. - Думала сбежать без меня? - Итэр схватил её за локоть. - У меня встреча. - Люмин попыталась вырваться. - Я знаю, поэтому я иду с тобой. Не доверяю я этому непонятному парню. Итэр крепче взялся за руку сестры. Люмин с недовольством посмотрела на него, но они уже подходили к библиотеке, так что вырваться времени не было. В библиотеке, на удивление, собралось много людей. У кофейного столика и дивана стояла невысокая табличка с афишей на ней:

«Господин Курода ответит на любые ваши вопросы»

Близнецы с интересом заглянули за плечи посетителей, но, видимо, сам Курода еще не явился. Они обратили внимание на парочку друзей, один из которых записывал и зачеркивал что-то в блокноте, а второй лишь стоял рядом и изредка отвечал на его вопросы. - Может задать ему этот вопрос? Что ты думаешь, Юнь? - Син Цю снова вычеркнул свой вопрос и вписал новый. - Тебе не кажется, что этот вопрос слишком личный? - Чун Юнь ткнул пальцем в листок. - Ты не понимаешь, иногда очень сложно описывать некоторые сцены если никогда не был сам в такой ситуации. Вот мне и интересно, раз Курода способен так описывать различные сцены, возможно ли, что он сначала пробовал все это в жизни? И напиться до беспамятства, и с парашюта спрыгнуть, и проторчать в комнате с змеями, и переспать с тремя людьми сразу… - Он и такое пишет? - Чун Юнь слегка удивился. Близнецы могли и дальше наблюдать за этой сценой. Сзади подошел Дайнслейф и поздоровался с Люмин. Итэр, не скрывая, осмотрел парня сверху вниз. Он сразу подметил его хорошо выглаженную, но скромную одежду, приятный запах одеколона и мягкую улыбку. Он не был похож на наследника крупной компании, всего лишь обычный студент, от которого очень приятно пахнет. - Это мой брат, Итэр. Он захотел прийти со мной, - представила брата Люмин. Они отошли подальше от людей и сели за стол позади книжных полок, у стены. - Ты интересуешься парфюмерией? - спросил Дайнслейф. - Нет, я решил присоединиться к сестре. Мне тоже нужно было в библиотеку. Они с Дайнслейфом встретились взглядами. Пара секунд молчания, и парфюмер засмеялся. Если бы не собрание фанатов Куроды, его бы уже выгнала Лиза за нарушение тишины. - Забота брата это очень мило, я тоже смотрел так на парней, с которыми общались мои младшие сестры. Можешь не переживать, мое сердце уже занято. Итэр мог различить ложь. Он не заметил ее в поведении Дайнслейфа, но полностью ему доверять он не хотел. Люмин ущипнула ногу брата под столом. Тот дернулся и недовольно взглянул на сестру. Он пригрозила ему взглядом, и между ними произошел быстрый телепатический диалог. - Я принес книгу. - Дайнслейф протянул большую коричневую, слегка потрепанную, книгу Люмин. Девушка открыла её старые страницы. Близнецы сразу почувствовали аромат бумаги. - Наш главный парфюмер перечитывал её множество раз. Он делал это в своей лаборатории, поэтому иногда проливал различные вещества. Так что не удивляйтесь букету запахов. Итэр немного отодвинулся. Запах был слишком сильный для него. Слегка заболела голова. Люмин же, наоборот, подвинула книгу ближе, проходясь пальцами по листам, жадно вчитываясь в текст. Пока Люмин поглощала глазами книгу, Итэр разглядывал Дайнслейфа, но тот, в свою очередь, смотрел в телефон. Он слегка улыбнулся. «Хорошие новости?» - подумал Итэр. Люмин пролистала половину книги, остановилась на странице с размытым пятном, поднесла книгу поближе и вдохнула приятный запах. - Эти смешанные запахи… Я могу где-нибудь купить их? - спросила девушка. - К сожалению, нет, это лишь тестовые варианты нашего парфюмера. Моему отцу они не понравились. - Они великолепны. - Если тебе так нравится, могу познакомить с нашим парфюмером Альбедо. Возможно, он даст тебе несколько своих пробников. Они продолжили общение. Итэр же встал со стула и отошел к окну среди полок. Он приоткрыл его и сел на подоконник, пытаясь продышаться свежим воздухом. Ветер приятно касался лица, ему больше нравился запах осени. Он облокотился на прохладное окно, прикрыв глаза. Прохлада снимала боль, становилось легче. - Ты замерзнешь, - послышался знакомый голос. Это был Сяо. Он стоял среди полок, к его ногам упал листик, влетевший в окно. - Скоро закрою окно, на улице пока не так прохладно. - Итэр успокоил свое сердце, напомнив себе о том, что у Сяо уже есть парень. Он догадывался ночью об этом, но в нем все еще была небольшая надежда. Наутро, когда Сяо вернулся домой, Итэр полностью удостоверился в своей теории. Он был рад, что не смог полностью влюбиться в Сяо, что испытывал лишь влечение и интерес. В университете столько других парней, у Итэра впереди еще целых четыре года, он уверен, что найдет кого-то и получше. Поэтому сейчас он нервничал меньше. Он перестал смотреть на Сяо, как на предмет заинтересованности, теперь он хотел просто быть друзьями. Якса присел напротив Итэра на подоконник у открытого окна. Блондин рефлекторно схватил того за ботинок. - Не сорвись только, может вряд ли умрешь, упав с такой высоты, но что-нибудь точно сломаешь. - Я не сорвусь, если не усну. - Сяо скинул с окна листик, и они вдвоем проследили, как он закружился в воздухе. - Ты выглядел расстроенным сегодня утром. - Плохо спалось, к тому же на первой паре обещали устроить опрос. Переживал немного. - И как опрос? - Его не было. Профессор нас лишь напугал, а я зубрил всю ночь. - Итэр врал. Он умел хорошо врать. Итэр продолжал смотреть в окно. Он заметил, как возле фонтана желаний крутится Паймон. Она вытащила свой смартфон, и в их общий чат пришло сообщение. Девушка искала близнецов. Итэр взглянул через щель между стеной и стеллажом, заметил, что Люмин все еще заинтересованно общается с Дайнслейфом, и решил сам встретиться с подругой. Сяо взглянул в его сторону, когда он спрыгнул с подоконника. - Увидимся вечером, сегодня я постараюсь получше сыграть на гитаре. - Посмотрим как ты справишься, - ухмыльнулся Сяо. Он удивился, когда блондин подошел ближе и коснулся его волос. Итэр вытащил листик с волос парня. - Кажется, ты ему понравился, - он посмеялся и выкинул листик за окно. У него приятная улыбка. Итэр с трудом смог выйти из библиотеки, проталкиваясь через столпившийся народ. Он одним глазом смог увидеть Куроду, сидящего на диване и что-то усердно рассказывающего. Судя по тому, какая линия из людей выстроилась к Куроде, настало время раздавать автографы. Некоторые фанаты даже попытались оттолкнуть Итэра, думая, что он хочет пройти вне очереди, а он лишь хотел дойти до двери. На выходе он столкнулся с Чун Юнем, который стоял у стены, скрестив руки и закрыв глаза. Парень извинился, отошел в сторону и снова закрыл глаза. В библиотеке становилось шумно. Терпение Лизы подходило к концу. Особо бушующих студентов она просто выгоняла из очереди. Так, после четырех учеников, в библиотеке стало намного тише. Студенты уже шептались с Куродой, пока он подписывал свои книги для них. Настала очередь Син Цю. Курода открыл книгу, не взглянув на парня, и расписался. - Господин Курода, можно быстрый вопрос? Писатель поднял взгляд, узнал Син Цю и широко улыбнулся. - Син Цю, правильно? - переспросил он. - Да, все верно. Вы меня помните? Я так рад, хотел спросить у вас кое-что… - Сейчас не лучшее время. - Курода посмотрел на очередь позади Син Цю и приманил его ближе указательным пальцем. Син Цю наклонился. Он почувствовал, как Курода приподнял прядь его волос и зашептал ему на ухо: - Можешь подождать меня снаружи. Я закончу с автографами, и мы сможем выпить чашку чая, я отвечу на все твои вопросы. - Что вы, вы наверняка ужасно заняты. - Син Цю приятно удивился. - Твой профессор постоянно хвалит тебя. Говорит, что ты настоящий талант. Я не считаю, что беседа и наставления молодому таланту являются пустой тратой времени. Я бы хотел, чтобы у нас в мире было как можно больше хороших писателей, и я, как опытный боец, всегда буду рад помочь молодому поколению. Курода снова улыбнулся. Син Цю тут же согласился на его приглашение. Писатель протянул ему обратно его книгу, парень взял её, случайно коснувшись пальцев мужчины. Он вышел с библиотеки и тут же встретился с Чун Юнем. - Пойдем. - Юнь тут же развернулся в сторону лестницы. - Постой, - Син Цю взял его за руку, - Курода предложил выпить с ним чай после. Он сказал, что ответит мне на все вопросы. Нехорошее предчувствие вернулось. Чун Юнь слегка нахмурился. - Зачем тебе идти туда. Напиши ему е-мейл с вопросами и все. - Ты не понимаешь, так я смогу узнать про все тонкости писательства. Это же такая возможность! Глаза Син Цю горели. Он крепко сжимал только что подписанную книгу. - Ты можешь идти, если спешишь, а я дождусь господина Куроду. - Нет. Я останусь с тобой. - Ты уверен? Тебе не надо в храм? - Нет. Чун Юнь присел на пол, облокотился на стену и скрестил руки на груди, пытаясь не слишком много думать об этой ситуации. Син Цю присел рядом, касаясь его коленями. Юнь приоткрыл один глаз. Колени друга выглядели такими худыми по сравнению с ногами Чун Юня. Син Цю опустил голову на плечо друга и открыл очередную свою книгу. Юнь взглянул на текст. «Они страстно поцеловались, не обращая внимания на завистливые взгляды окружающих. Он притянул её за талию так, что их тела практически полностью слились друг с другом…» Юнь нервно сглотнул. Он знал, что Син Цю иногда нравится читать такие романы. Он даже как то пытался заставить экзорциста прочесть один, но тот слишком сильно смутился на первой же постельной сцене. Чун Юнь обычно всегда представлял в голове то, о чем читает, но так как его воображение не слишком развито, под внешность героев он подставляет лица людей, которых уже знает. Так и сейчас, он невзначай опустил взгляд и остановил его на губах Син Цю. В ту же секунду в голове всплыла сцена из книги. Такое никогда не случится. Чун Юнь сразу же развеял у себя в мыслях эту картину. Он отвернулся, помотал головой и попытался успокоиться. Становилось жарковато. Он стал глубоко дышать, пытаясь выровнять дыхание и вернуть мысли на место. К ним подошел Курода. - Син Цю, я освободился. Можем пойти и выпить кофе, как и договаривались. Чун Юнь недовольно взглянул на мужчину. Тот совсем ему не нравился. Син Цю встал с пола, экзорцист проследовал за ним. - Я пойду с вами, - сказал он. - Я приглашал только Син Цю. - Курода поправил тонкие очки на носу. - Что такого, если я тоже пойду? - Мы будем обсуждать романы, книги, литературу. А ты не похож на того, кто этим заинтересован. - Разве не говорят «не суди о книге по её обложке»? Курода подошел к Син Цю ближе, встав за его спиной. - Знаешь Син Цю, твой друг может к нам присоединиться, но я не думаю, что мы сможем обо всем с тобой поговорить. Я человек, предпочитающий уединенные беседы. Отвлекаюсь очень легко. - Чун Юнь нам не помешает, - ответил Син Цю. - Помешает. - Курода кинул недовольный взгляд на экзорциста. Прозвенел телефон. Это был смартфон Чун Юня. Он недовольно ответил на звонок, утвердительно кивнул и положил трубку. - Надо в храм, - недовольно сказал он. - Син Цю, встретимся позже? - Хорошо, - ответил друг. Чун Юнь кинул последний взгляд на Куроду. Он уловил насмешку в его взгляде. Юнь сдержал злость, сжав кулаки, и сбежал по лестнице вниз. - Твой друг слегка назойлив. - Курода положил руку на плечо Син Цю. - Он не назойлив, мы просто привыкли проводить время вместе. В основном, это я постоянно надоедаю ему. - Надо расширять свой круг общения, иначе твои идеи будут ограничены, и ты не сможешь написать достойное произведение. Они направились к выходу.

***

Дверь чайного дома заскрипела. Чжун Ли поприветствовал гостей. - Я бронировал вип-зону. - Гость подошел к барной стойке, оставляя своего спутника позади. - Ваше имя? - Чжун Ли открыл блокнот с записями. - Курода. Моракс проводил Куроду с его гостем в вип-зону, огороженную от главного зала ширмой. Они сели за деревянный столик, и Чжун Ли принес им чай. - Так что ты хотел спросить, Син Цю? - Курода дождался, пока хозяин чайного дома отойдет, и облокотился на локти, приближаясь к Син Цю. - У меня куча вопросов о том, как вы пишете книги. - Конечно, задавай, но прежде... - Курода накрыл своей рукой ладонь Син Цю. - Давай поговорим о чем-нибудь отвлеченном. Я сегодня много болтал о литературе, хотелось бы слегка расслабить мозги. Син Цю остановил свой взгляд на руке Куроды, но не стал убирать свою. Он взглянул на лицо писателя. Я ему нравлюсь? Эта мысль вызвала внутри необъяснимые чувства. Он вроде был рад, слегка смущен и не уверен. Син Цю был плохо знаком с культурой Инадзумы. Может, для их страны это нормально - прикасаться друг к другу? Надо уточнить у Казухи. - Скажи Син Цю, ты сейчас работаешь над какой-нибудь книгой? - Да… Я собираюсь участвовать в конкурсе, который вы будете судить. - Правда? Тогда нам с тобой тем более нельзя обсуждать литературу. Иначе могут подумать, что я тебе помогаю. А я за честную игру. - Что вы, я не собирался просить у вас помощи. Я вижу вас как кумира, а не судью на конкурсе. Син Цю убрал свою руку, чтобы взять чайничек и разлить чай по маленьким чашкам. - Надеюсь. Я встречал стольких людей, которые начинали общение со мной, только чтобы получить помощь для каких-нибудь конкурсов, или пробиться в издательский дом Яэ. Курода откинулся назад, потирая переносицу. Он снял очки, протер их платком и надел обратно. - Син Цю, я очень надеюсь, что ты не один из них. - Что вы, я за честную игру. Син Цю протянул чашку Куроде. Он принял её и сделал глоток. Курода поднял взгляд и стал рассматривать картину позади парня. Он встал со стула, все еще держа в руке чашку, и подошел поближе. - Невероятная, - сказал он, - какие детали. Как все выполнено. Всегда поражался художникам Ли Юэ. Великие мастера. Посмотри, Син Цю. Он постучал по плечу парня. Студент встал рядом с писателем. Курода подтолкнул его ближе к полотну. - Взгляни какие линии, - прошептал он, будто бы стараясь не отпугнуть нарисованных птиц с картины, - аккуратные, идеальные. Видна рука мастера. - Вы правы. Картина прекрасна. - Так же и в писательстве. Только взглянув на первое предложение, можно сказать, написал это произведение мастер, или же дилетант. Знаешь... Я тут подумал. Я хочу помочь тебе выиграть на конкурсе… - Что вы, не стоит. Я бы хотел победить честным путем. - Хахаха, какой ты справедливый. Тогда перефразирую. Я предлагаю тебе посетить вместе со мной одно мероприятие. Там соберутся известные писатели. Оно закрытое. Строго по приглашению. Можно привезти с собой спутника, и я бы хотел позвать тебя. Я вижу в тебе талант. - Курода ткнул пальцем в грудь Син Цю. - Ты напоминаешь меня в твоем возрасте. Я вижу эту страсть к писательству в твоих глазах. Так как мне самому нельзя обсуждать твои работы, почему бы тебе не обговорить это с другими великими писателями? Син Цю не мог выразить свою радость. Ему не только посчастливилось выпить чаю со своим кумиром, но и выдалась возможность встретиться с другими писателями. Ему льстило то, что его талант и желание были замечены. Отец и брат никогда не понимали его стремление стать писателем. Он был очень рад встретить Куроду. Такого же человека, который полностью его понимает и помогает ему стать чуть ближе к мечте. Сердце застучало сильнее. Син Цю стал благодарить писателя. Они продолжили их вечер, воодушевленно обсуждая предстоящее мероприятие. Он был настолько занят этим, что не заметил сообщения на экране смартфона:

Юнь: «Я освободился. Буду ждать в храме» «Ты уже вышел? Пойду тебе навстречу» «Лучше скажи где ты. Зайду за тобой»

***

Скарамучча сидел на скамье в саду. Солнце уже село, включили фонари. Студенты разошлись по домам. Мимо проходили лишь посетители библиотеки. Парень подкидывал крошки зябликам, пока их не спугнул живущий в этом саду аист. - Я наконец-то тебя нашел. - Перед ним появился Казуха. - А я и не прятался. - Скарамучча скинул последние крошки на землю и отряхнул руки. - Ты обещал рассказать мне причину. - Казуха сел рядом на скамью. Ветер пронес мимо цветные листья с деревьев, унося с собой крошки с земли. - Тебе не говорили, что ты какой-то странный? Зачем тебе знать это? Учишься на психолога или психотерапевта? Хочешь изучить меня? Написать дипломную работу на тему суицидальных наклонностей у студентов, или что? - Я хочу понять, почему люди решаются на такие поступки. - А дальше что? Узнаешь ты, и что с того? Чем ты им поможешь? - Ничем. Я не смогу помочь всем. Если человек не желает получить помощи, он никогда ее не примет, даже если принесут на золотом блюдечке. - Не все хотят раскрывать перед каким-то незнакомцем свои проблемы. Казуха взглянул на фонтан, а затем сфокусировал свой взгляд на большой арфе, что стояла за ним. Ветер иногда подергивал ее струны, разнося ноты по воздуху. Он только сейчас осознал, что поступает эгоистично и совсем не считается с чувствами Скарамуччи. Он лишь хотел разобраться в причине Его смерти и втягивает в это незнакомого человека. Желание узнать настолько велико, что он готов расковырять чужую рану и залезть в нее своими руками, всем телом, изучить эту опухоль. Ветер усилился. Казуха прислушался. «Не стоит» Слова пронеслись в голове. Казуха сжал кулаки и встал со скамьи. И вправду, не стоит вмешиваться. Он зарылся получше в шарф и спрятал руки в карманы. Но только он сделал шаг, как Скарамучча заговорил: - Мать меня бросила, - начал он. Казуха развернулся. Все сомнения тут же исчезли. Вернулось чувство любопытства, а совесть успокаивает себя фразой «Он первый начал рассказ. Может, я смогу ему помочь. Может, я должен ему помочь». Каэдэхара вернулся на скамью. - Я не помню ее как мать, но знаю как она выглядит. Она оставила меня на улице, где было много людей. Меня нашли к вечеру. Полицейские отправили в приют, где меня сразу же выбрала молодая семья из Снежной. Они хорошо ко мне относились, я так думаю. Одевали, кормили, водили к своим друзьям в гости, где все восхищались моей азиатской внешностью. Кто-то уже начинал предлагать своих дочерей в качестве моей будущей невесты. А мне было плевать. Я просто жил. Как таковой любви от родителей я не чувствовал. Они заботились обо мне, но, кажется, все это было лишь для того, чтобы показывать меня своим друзьям и строить из себя счастливую семью. Спустя примерно три года отец получил письмо из того самого детдома, откуда меня забрали. Он был в ярости. Они с женой смотрели на меня, как на прокаженного. Их взгляд сразу же сменился. Я не знал, что было написано в том письме, догадался лишь пару месяцев спустя, когда меня снова оставили на улице. Они были умными. Сначала мы прекратили ходить по гостям, точнее, они оставляли меня дома, а друзьям врали, что я болен. Когда к нам приходили гости, меня запирали в комнате и не разрешали издавать ни звука. Через пару месяцев, посреди ночи, к нам пришла женщина. Она была большой, и пахло от нее салом с чесноком. Родители передали ей такой же толстый конверт и меня. Они не попрощались со мной, лишь посмотрели на меня в последний раз, как на что-то маленькое и противное. Так я очутился в другом детдоме, но уже в Снежной. Дети там суровые, особенно те, что без родителей. В приюте я и узнал причину, по которой приемные родители от меня отказались. В новостях стали крутить новости о психопатке из Инадзумы, что собрала в одном доме своих друзей, убила их, расчленила и спрятала под домом, думаю, ты тоже слышал эту новость. Она была настолько громкой, что дошла даже до Снежной. Этой женщиной была моя мать. Благодаря этому, меня в приюте стали гнобить, называя сыном маньячки. О том, что я ее сын, разболталась всем та самая толстая женщина. Приемные родители узнали об этом, получив сообщение из приюта в Инадзуме. Чтобы не очернить свою репутацию, они решили притвориться, что я болен, а вскоре и вовсе умер. Даже похороны мои сыграли. Так я и стал изгоем в детдоме. Мне не разрешалось выходить со всеми на улице, меня называли психованным, крали мою еду, а когда я злился, все разбегались, крича: «Чудовище, он нас расчленит и спрячет наши тела!». Был в детдоме мальчик, которому я очень не нравился. Он был тем еще придурком. Запер нас с ним в подсобке, стал кричать и бить по металлическим полкам, скидывал банки на пол. Я тогда знатно испугался. Он был похож на монстра. Я сидел в углу и схватил палку, чтобы на всякий случай защититься от него. Он размахнулся и ударился головой о стену. Пошла кровь. Он смазал руки этой кровью и вытер о мою палку. Я не мог сдвинуться с места, мне было страшно. Он смеялся, как ненормальный. Затем дверь подсобки открылась. Картина была не из приятных. Я, сидящий в углу с окровавленной палкой, и он, прижавшийся к другому углу с кровью на голове и сопливым лицом. Мне не дали шанса объясниться. Он сразу начал кричать о помощи, обвинять меня в избиении. Конечно же, ему все поверили. Когда меня утаскивала та толстая женщина, я видел, как он с друзьями посмеивается надо мной. Это была такая игра среди детей. Они могли вытворять что хотят, а спихивали в итоге все на меня. Настоятельницы конечно же им верили, либо просто хотели им верить. Для всех я был психопатом, сыном маньячки. Так что, такое поведение «ожидаемо». Так и прошло мое детство в детдоме, пока меня не забрал оттуда один мужчина. Скарамучча замолк. Он шмыгнул покрасневшим носом от холода и потер свои ладошки. - После детдома твоя жизнь наладилась? - Хах, если бы наладилась, я бы не стал прыгать под поезд. - Значит, не это стало главной причиной твоего нежелания жить? - Можно сказать, это послужило катализатором. Я даже напротив хотел выжить и отомстить всем этим придуркам. - Хорошая причина жить. Скарамучча посмеялся над нелепостью слов Казухи и над тем, с каким серьезным лицом он это сказал. Каэдэхара не мог полностью почувствовать то негодование маленького Скарамуччи, которого осуждали ни за что. Он бы хотел помочь тому ребенку, но сейчас перед ним сидит взрослый парень. Все, что сейчас мог сделать Каэдэхара, это снять с себя шарф и обмотать вокруг шеи Скарамуччи. - Мне не нужен твой шарф… Скарамучча попытался снять его, но его остановили теплые руки Казухи. - Мне он не нужен, а у тебя уже губы посинели от холода. Парень взглянул на Казуху. В его глазах читалась уверенность. Он послушался и зарылся в шарф, от которого еще исходили тепло и запах Казухи. Каэдэхара опустил руку на макушку Скарамуччи. Его это всегда успокаивало, и он посчитал необходимым сделать это сейчас. Справа промелькнул силуэт. Каэдэхара отвлекся. Мимо прошла девушка. Через ее тело проходил свет от фонаря, и Казуха сразу понял, что это был не человек. Несколько секунд, и его сердце пропустило удар. Он еще не встречал её здесь. Казуха встал со скамьи и проследовал за девушкой. - Ты куда? Эй! Стой! Куда ты пошел?! - Скарамучча неохотно встал со скамьи и так же проследовал за Казухой, который будто бы загипнотизированный удалялся вглубь леса. Казуха шел за девушкой, обходя деревья, кусты, ломая ветки на земле. Они заходили все глубже. Позади осталась растоптанная трава. До этой части леса мало кто доходил. Скарамучча пытался не отставать от Казухи. Он не понимал, как тот мог видеть в такой темноте. Впереди показались легкие огоньки ночных, диких цветов. Они дошли до колокола, окруженного кустами ночных цветов, что отливали лунным светом и будто бы светились в темноте. - Эй, куда ты нас завел? - спросил Скарамучча, но Каэдэхара его не слушал. Он стал смотреть по сторонам, будто бы ища кого-то. - Я тебя спрашиваю, отвечай! - Скарамучча дернул Казуху за рукав, и тот, кажется, очнулся. Каэдэхара был бледным. По виску стекла капля пота. Скарамучча схватил его за плечи и слегка потряс. - Ты в порядке? Что с тобой? Казуха что-то промямлил. Он посмотрел на Скарамуччу. Тот сглотнул, словив на себе потерянный взгляд парня. Казуха снова стал искать что-то по сторонам и остановил свой взгляд за спиной парня. Он шагнул вперед и направился к деревьям. - Да подожди ты. Куда ты идешь? Скарамучча побежал за парнем и догнал его у дерева. Когда он поднял голову, вся кровь сбежалась к его ногам, а по телу промаршировали неприятные мурашки. К горлу подступила рвота, и он еле сдержался, чтобы не блевануть на месте. Перед ним висела девушка. Она была синяя и раскачивалась на ветру на крепкой ветке старого дерева. На ее голове сидела ворона и смотрела на Скарамуччу своими маленькими, черными глазками. - Вот почему я хочу знать причину. Почему люди так хотят умереть? Скарамучча заметил слезу на щеке Каэдэхары. Он подтянул его за руку к себе, закрыл его глаза и обнял. Не зная, зачем, просто решил, что тому лучше не смотреть на эту девушку. Ему самому было неприятно находиться рядом с трупом. Он почувствовал, как Казуха схватился за его куртку дрожащими руками. У него самого тряслись коленки от холода и увиденного. Но он держался. Думал, что сейчас надо быть сильным.

***

Чжун Ли наконец проводил последних гостей. Курода оплатил счет, но поскупился оставить чаевые. Моракс взглянул на Син Цю, подметил, что у них с Куродой большая разница в возрасте, но не стал вмешиваться. Син Цю не был похож на глупого парня. Да и не дело Чжун Ли влезать в чужие отношения. Он стал убирать со стола, когда дверь снова открылась и мягко закрылась. - Добро пожаловать в чайный дом «Колыбель нефрита». - Надеюсь, вы еще не закрываетесь? Чжун Ли развернулся на знакомый голос. На пороге стоял Чайлд. Он выглядел уставшим, но все равно широко улыбался. - Еще нет. - Здорово, я хотел позаниматься немного. - Я приготовлю тебе чай. Чжун Ли прошел за барную стойку, а Тарталья присел за столик у окна. Рядом он поставил свою сумку и вытащил оттуда ноутбук с блокнотом. Он широко зевнул, надел очки и включил ноутбук. Лицо осветилось голубым экраном. Моракс приготовил чай и поставил его перед Тартальей, а сам присел напротив. Чайлд почувствовал на себе его взгляд. Он оторвал глаза от экрана, и они встретились взглядами. Чжун Ли сидел, облокотившись на спинку стула, скрестив руки на груди. - Выглядишь уставшим. - Не выспался, поздно вернулся вчера с подработки. - Учишься и подрабатываешь? А как же студенческая жизнь? - Она тоже насыщена. Хожу в клуб по стрельбе из лука, активно участвую во всяких мероприятиях. Успеваю веселиться. Чайлд продолжил дописывать свой конспект, но все еще чувствовал на себе внимательный взгляд Чжун Ли. Он сразу понял, что так закончить домашнее задание он точно не сможет. Чайлд только хотел открыть рот, чтобы заговорить с Чжун Ли, когда тот неожиданно снял с него очки. Моракс вытащил платок из нагрудного кармана жилетки, дыхнул на стекло и протер очки. - Нулевки? - Д-да, я ношу их для защиты. - Заботишься о здоровье. Редкость в наши дни. - Моракс протянул очки хозяину, и он принял их, надевая обратно на покрасневшие уши. - Если хочешь, могу помочь с домашней работой. О чем ты пишешь? - Не стоит. Я и сам справлюсь. - У тебя глаза красные, раньше закончишь - раньше пойдешь домой спать. - Все в порядке. Ваш чай придал мне бодрости и сил. Я быстро закончу, и вы сможете пораньше закрыть чайный дом. Чжун Ли встал со стула и подошел ближе к Чайлду, заглядывая в его экран, опускаясь ниже. - Надо уметь принимать помощь, когда ее предлагают. Чайлд отшатнулся к окну. - Мне легче самому все закончить. Вся информация у меня в голове, надо только ее записать. Чжун Ли заметил, как он дернулся, и выпрямился. Он машинально опустил взгляд на его шею. В этот раз без ошейника. Моракс достал зажигалку из кармана, вытащил свечу из фонаря на столе, зажег её, вернул на место и направился к барной стойке. - Знаешь, - он остановился на полпути, - если тебе так нужна подработка, а та, где ты работаешь, занимает у тебя столько времени, то почему бы не поработать у меня? Твоя еда привлечет больше клиентов, чем моя. - Хах, вы так шутите? - Я серьезно. Мне не помешает пара умелых рук. - А условия? - График подберешь себе сам, могу вызвать, когда будет много людей. - Я согласен. - Вот и отлично. Сердце застучало сильнее, когда Чжун Ли произнес эту фразу и улыбнулся. Все таки для Чайлда он был очень красив. Моракс вернулся за стойку, раскладывая чашки по местам и готовясь к закрытию. Тарталья погрузился в домашнюю работу, иногда массируя переносицу, пытаясь не уснуть. Каждый из них изредка поглядывал друг на друга, но их взгляды никогда не пересекались. В чайном доме были только они, играла легкая музыка, которую Чжун Ли сделал чуть тише к закрытию. Освещение было только от нескольких фонарей и маленького фонарика на столе Чайлда. Снаружи дул сильный ветер, а внутри было тепло и приятно, пахло травами и чем-то сладким. Тарталья чувствовал, как его начинает усыплять эта атмосфера уюта. Он снова взглянул на Чжун Ли, но тот скрылся за дверями кухни. Когда Моракс вернулся в зал спустя пару минут, Чайлд уже мирно посапывал, облокотившись головой на прохладное окно. Чжун Ли взял полотенце с кухни, сложил его несколько раз, подложил под рыжую голову и снял с него очки, аккуратно укладывая рядом. Он достал плед и также укрыл им плечи парня, закрыл ноутбук и выключил музыку. Он убрал пустую чашку со стола, перевернул табличку чайного дома на «закрыто» и сел напротив Чайлда. Теперь в чайном доме были слышны лишь ветер за окном и потрескивание древесного фитиля свечи. Было непривычно видеть Тарталью со спокойным лицом. Он всегда улыбался, смеялся даже тогда, когда это было неуместно, но Чжун Ли казалось, что сейчас он показывает свои истинные эмоции. Во сне, когда думает, что на него никто не смотрит. Моракс поймал себя на том, что уже минут двадцать рассматривает Чайлда, останавливая взгляд на чертах его лица, выпирающих ключицах, мятой рубашке, тонких пальцах с мозолями, и ему это нравится. Давно не возникало такого чувства. В груди стало чуть теплее, но в голове тут же всплыла картинка с последней гостьей. Взрослый мужчина и студент. Это неправильно. Он тут же отогнал все похотливые мысли из головы, встал со стола и вернулся за барную стойку. Успокойся. Это неправильно. Моракс слегка похлопал себя по щекам, пытаясь отогнать волнение. У него это получилось. Он успокоил свое сердце, оно вернулось в прежний ритм, а на душе снова стало тихо, без эмоций.