Ступай в мою ловушку

С прихода старого кэналлийца прошло несколько часов. Ричард тупо смотрел в потолок. В голове и на душе пустота, точно кто-то вывернул наизнанку и бросил прочь, как ненужную вещь. А Ричард и был вещью сейчас: безвольной и пустой. И той, на которую можно повесить все грехи. Комендант! Ызарг, что б ему!!! Как он мог обвинить Дикона в пятнадцати убийствах? Да кто ему вообще поверит?! Ричард несколько раз моргнул, отталкивая от себя надежды. Они ему уже не нужны. Показания даны. Дальше только Багерлее и топор. Рука внезапно оказалась на шее. Холодные пальцы терли кожу. А та отдавала фантомной болью от невидимого лезвия. Всё, здесь Окделлу никто не поможет, кроме него самого. Но что может сделать герцог, который сам себе не хозяин? Сначала обесценили звание, потом загнали практически в кабалу к Манрикам, опозорили на площади святого Фабиана, а теперь и жизни лишили! Да какой Закат со всем этим сравнится? Дик прикусил щёку. Эмоции не время проявлять. Ещё не хватало перед… перед соседом растрогаться! Юноша посмотрел в сторону Придда. Тот шумно сопел в стенку на своём месте. Как и несколько часов назад, после ухода стражников. Собственно, а чем ему ещё заниматься? Лучше пусть спит. Не сегодня, так завтра Дикона переведут отсюда в Багерлее, так что с дурным обществом столкнуться шансов мало. Вереницу тёмных мыслей прервал занывший желудок. Со вчерашнего утра и маковой росинки не было. Что ж, смерть от голода в данной ситуации вероятна. Ближе к ночи в коридоре послышались шаркающие шаги. К решётке подошёл стражник. Осмотрел заключённых. Повесил на замок свёрток и ушёл. Ричард подозрительно прищурился на принесённое. В голову даже ни одной мысли не успело прийти, как со стороны послышался шорох. Спрут перекатился к концу лежанки и скинул ноги на пол. Ленной походкой прошёл к решетке. Осмотрел свёрток. — Зараза! — прошептал он. — Тут сдохнуть легче, чем это терпеть! Он повернулся к Ричарду. Ненадолго. Снова вернулся к свёртку. Вытащил из него половину серого хлеба, распадавшегося прямо в руках, и разломал кое-как пополам. — Уважаемый сокамерник, вы пока голодовку не собираетесь объявлять? — ехидства его голосу не занимать. — Если бы это ещё помогло, — едва слышно отозвался Окделл. — Тогда лови, — Джастин кинул половину Дикону. Вторую половину вернул назад в свёрток. — А я объявляю! Надоело, — Придд чуть ли не прокричал. Ричард нахмурился. Пустота в голове быстро перестала волновать. Возникла достаточно весомая проблема: а сосед не с ума ли сходить начал? Спрут опустился на пол под решёткой и покачал головой. — Не смотри на меня так! — спокойно сказал он. — Я и не собирался! — Окделл быстро отвернулся от соседа. — Да, все мы ничего не собираемся делать, но оно как-то само по себе происходит, — грусть соседа казалась какой-то осязаемой. Дик не поворачивался, но не спросить не смог: — Что же вы не хотели делать, а оно произошло? Джастин молчал. Не хотел изливать душу не пойми кому. Его можно понять. — Синьор, — пришлось повернуться. Ричард отчего-то сейчас чувствовал, что надо дать человеку возможность высказаться. — Не так давно вы сказали, что моя жизнь заметно укоротилась. И я с этим согласен. Если у вас и есть какие-то тайны, то можете говорить их. Они дальше камеры не уйдут. Джастин прыснул в кулак. Юноша покраснел, осознав, что ляпнул дичайшую глупость. — У Окделлов, если мне не изменяет память, девиз: «Твёрд и незыблем». Что же одного из них так подкосило? Или вода камень сточила? Ричард шумно выдохнул. — Ладно, — покачал головой Придд. — Я не претендую на ответ. Тайны в моей грусти нет. Она страшно банальна: любовь. Была у меня возлюбленная. И вот чем-то я деду её не понравился. Странно, а ведь тогда я был графом, наследником одного из старинных родов. В одночасье всё рухнуло! Молнии раздери этого Манрика!!! — спрут прорычал равнозначно ненавистное имя для всех присутствовавших в камере. — Пустили обо мне слухи… Что я с гайифцами якшаюсь, чуть ли не в заговорах с ними состою, да на королеву посягаюсь! И вот, я здесь! — Джастин даже руками развёл. Малоинформативно, зато понятно. Манрики и тут успели пролезть! — И всё же голодовка вам не поможет! — только и смог сказать Дик. Он ещё раз вздохнул. Эр Август как-то рассказывал про старшего сына Вальтера Придда, и сей рассказ был не самым приятным: молодой спрут связался с гайифцами, те его развратили, настроили против дворянства и оторвали от семьи. Что-то предатель короны, сидевший в шести локтях от Окделла, не больно похож на того, кого так красочно рисовал Штанцлер. — А вы с гайифцами совсем дел никаких не имели? — вопрос прозвучал прежде, чем Дикон успел подумать о его уместности. — А кто сейчас с ними не сотрудничает? — буркнул спрут. — Даже сам граф Савиньяк имеет друзей среди них. Но вот мне, по общепринятой версии, не повезло с приятелями. Разговор внезапно прервался гулом от открывавшихся дверей и шаркающих шагов. Казённая обувь что ли настолько неудобная? Джастин подскочил и очень вовремя: перед решеткой вскоре появился старый кэналлиец, а с ним духовник. И никакой стражи! Если тут содержатся настолько опасные личности, то как-то неосмотрительно ведёт себя здешнее начальство! — Синиоры, по приказу комендантэ завтра на рассвете вас обоих казнят! — кэналлиец что странно, прочитал приговор почти без акцента. Как будто целый час только и делал, что репетировал своё выступление. — Не порядок, господин префект! — Придд снова натянул маску плута. — Нас не могут просто так казнить: для начала мы должны быть переведены в Багерлее, пройти допрос у дознавателя, адвоката, супрема, если так всё запущено, у Первого маршала. Затем четыре часа должен идти суд, где судья вынесет приговор лично в лицо ответчикам, и потом только на рассвете, так уж и быть: казните! — да, этот умник точно нигде не пропадёт! — Моё дело доложить! — рыкнул префект. — Последняя исповедь, если вы в ней нуждаетесь! — он кивнул на духовника. Тот обвел остренькими глазками узников. — Синьор Хуан, позволите ли мне остаться наедине с узниками? — скромно и очень тихо вякнул монах, немного склонившись перед префектом. — Не боитесь, что они вас… — Хуан провёл большим пальцем под собственным подбородком. — Я слуга Создателя и нахожусь под его защитой, — монотонно пропел монах. — Если что, кричите, — префект грозно посмотрел на парней и удалился. Только дверь закрылась за спиной Хуана, Джастин нахмурился и подошёл к решетке. Монах выпрямился и вздохнул. — Гаспар, какими судьбами? — промурлыкал Джастин, опирая лоб об чугунный прут. — Не до тебя, я к нему! — некий Гаспар махнул рукой Ричарду. Дик пока не верил своим ушам… Да что там, похоже, разум начал мутнеть, раз ему видятся абстрактные монахи. Юноша подошёл к решетке. Остановился в шаге от ограждения. Гаспара знает Джастин, но Ричард не знает никого из них. Надо быть осторожным! — Синьор Джентиле просил передать, — Гаспар протянул Дикону короткий пруток. — И послание: «В полночь беги в сторону постоялого двора «Старая подкова»!» Окделл взял то, что ему протянули. Это отмычка. — Кто такой Джентиле? — уточнил на всякий случай Ричард. Мало ли, что за человек. Может быть, родственник одного из погибших решил лично счёты свести. Хотя, откуда ему знать, что именно сегодня герцогу вынесут приговор? Нет, не вяжется. Гаспар быстро согнулся и спрятал руки в объёмных рукавах. — Да пребудет с вами Создатель, дети вы его заблудшие! — громко пропел он, осеняя парней четверным знаком. Последний пас рукой пришёлся на заход в условный подвал Хуана. Префект удовлетворённо покачал головой. — Я закончил! — промямлил «монах». Кэналлиец приглашающе распростёр руку к выходу. Они ушли. — Джастин, о ком говорил ваш знакомый? — не унимался Дикон. — Это друг Лео. И мой тоже. Гаспар у него служит управляющим. Понятия не имею, где он такого работягу нашёл: по нему сцена плачет. Джентиле держит постоялый двор «Старая подкова», куда, собственно, ты получил приглашение. — Как вовремя подоспел. Вам не кажется это странным? — сомнения начали кусать юношу. — Быть может, это ловушка! — Нет, Джироламо не такой. Но ты прав: это странно, что он знает о тебе, о том, где тебя искать, и о том, что тебе через несколько часов открутят череп!.. Впрочем, если возьмёшь меня с собой, то обещаю, что всё выведаю у этого плута! Тем более, я знаю наикратчайший путь, — спрут вперился в Ричарда взглядом. Окделл затянул побольше воздуха. С одной стороны, его ждёт палач и незаслуженная позорная смерть, с другой стороны, его манит неизвестность и подозрительный благодетель. Тут под рукой надежду на спасение обрёл Джастин Придд. В нём стоило сомневаться. До этого дня герцог слышал про него только дурное, но ещё будучи незнакомыми, спрут вступился за Дикона. Что делать? А если Придд и в самом деле предатель? Что если он и в самом деле хочет убить королеву? Тогда Ричард окажется виновным. За соучастие! Но сидеть и ждать своей участи не хочется… У королевы есть охрана, муж, слуги… В общем, её есть, кому защищать. А Ричард один-одинёшенек! Ему надо карабкаться самому из ямы, в кою его выкинули Люди Чести. — Хорошо, — Окделл протянул руку Придду. Тот, ни секунды немедля, её пожал. — Тогда надо сидеть очень тихо. Часы с ратуши сюда глухо слышно. Часы били девять, потом десять, одиннадцать… И вот, двенадцать раз. Полночь! Парни в один миг подскочили с мест и подошли к замку. Джастин забрал отмычку и начал скрипеть ею. Что-то щёлкнуло. Дверь темницы спрут начал открывать крайне медленно. Дик хотел было помочь, как тот лихо замотал головой. Мол, лучше не лезь. Идти пришлось по-над стеной. Ноги медленно касались пола, едва ли не каждым миллиметром прощупывая поверхность. Да, полы здесь каменные, но от этого не легче. Дверь уже из самого подвала приоткрыли лишь чтобы осмотреть обстановку. Стражи спали. Все как один. Будто сам владыка сновидений прошёлся по казарме. Джастин нырнул первым, за ним Ричард. Они шли более уверенно между спящими, однако бдительности не теряли. Один неверный шаг, один случайный скрип и всё — собирай по частям. Беглых стража не жалела! На улице, опёршись щекой об алебарду, дрых сторож. Спрут дёрнул Окделла в сторону, где было больше теней. Под стеной стояло и валялось несколько бочек. Парни быстро их поставили так, чтобы можно было залезть на крышу. Только Дик успел ступить на крышку, как по коже пробежался мороз. По стене мелькнула тень. Он оглянулся. Никого. «Показалось», — попытался себя успокоить юноша и продолжил восхождение за Джастином. Когда и это препятствие оказалось преодолено, внутри казармы послышались поспешные шаги. — Ммм, — недовольно промычал Придд. — Мы немного затянули побег! — Проклятье! — поддержал его Ричард, быстро перебирая ногами с карниза на черепицу. — Куда теперь? — В город! К нашему добродетелю! — Джастин ускорился, едва не потерявшись из виду. — Кто ж только тревогу поднял?! — вопрос, на который ответ или хотя бы предположение не последовало. Ричард следовал за ним без каких-либо сомнений, пока в голову не пришло осознание, что они на крыше, а до земли лететь уже далеко. Темнота многозначительно зияла за водостоками, а черепица неугомонно хрустела под ногами. Благо, что в Олларии крыши делали не крутые, иначе велика бы была вероятность, что Окделл и Придд упали прямо в руки к тюремщикам. В небе злорадно светил месяц. Оное в какой-то мере играло парням на руку, правда, если не брать во внимание то, что каждый из них мог оступиться. Вдруг мимо уха пролетел арбалетный болт. — Джастин, — Дик красноречиво передал все свои мысли оным обращением. — Ускоряйся, копуша! — потребовал спрут. Дикон попытался быстрее перебирать ногами, но дрожащие колени мигом перекрыли все попытки надорца идти вровень с «товарищем по несчастью». Ещё пара стрел метнулись мимо над головой. Вдруг Дик врезался в спину Джастина. Выглянул из-за его плеча. Впереди стояло пять человек. Обернулся. Обнаружил ещё троих. — Восемь! — грустно подытожил Дикон. — Угу! — Придд мотнул головой из стороны в сторону. — Не пройдём просто так! — Скорее, вообще не пройдём! — надежда на свободу начала меркнуть со скоростью морисского галопа. Спрут резко вырвал Дикона за шиворот вперёд и со словами: «Передавай от меня пламенный привет», — столкнул его в тёмное нутро улиц.