Перекрёстки и лестницы

Он убегал — снова. В который раз в своей не такой уж долгой и довольно жалкой жизни он убегал: из мест, где было плохо, из мест, где было хорошо. Снова и снова, будто лисица, отгрызающая себе лапу — только ради того, чтобы опять вернуться на цепь. Он сделал глубокий вдох, поправил рюкзак. На холме дуло, и он застегнул куртку до самого подбородка. В последний раз оглянулся на спящий внизу дом. Где-то там дремал, обняв свою «принцессу», Е Байи. Спал Вэнь Кэсин, выселенный в отдельную спальню и очень недовольный. Спал Хань Ин, верный пес Чжоу Цзышу. А может и не спал, нес недреманную службу — только вот ни ему, ни его парням Се-эра уже не поймать. Развернувшись, он рысцой припустил с холма вниз, на другую сторону — туда, где никогда не засыпала шумная автострада. *** Он не ждал, что его встретят с распростертыми объятиями — но к такому готов не был тоже. Его схватили, заломили руки за спину и так, на полусогнутых, протащили через весь клуб в подвал. В ту самую комнату, где до того держали Е Байи, только в этот раз стула не было — вместо него с потолка свисал крюк. Се-эра затрясло, когда он его увидел. Выворачивающиеся из суставов руки, пластиковая вонь забивает нос, и один за другим сыплются удары... — Подвесьте его, — сказал за спиной знакомый звонкий голос. Се-эр рывком обернулся и увидел Се Уяна. — Что ты здесь делаешь, крысеныш? — Нет, это что ты здесь делаешь? — тот выделил обращение интонацией. Холодные наручники царапнули по запястьям, сжали в тиски. — Как ты посмел вернуться, предатель? — Не собираюсь разговаривать с шестеркой, — прошипел Се-эр. — Где ифу? — Я новый хозяин этого клуба, — Се Уян надменно приподнял подбородок. — И ифу приказал мне как следует тебя встретить. Он кивнул охране, и те вздернули Се-эра вверх, перекинув цепочку наручников через крюк. Браслеты больно впились в запястья. Он едва мог стоять на цыпочках, чтобы не выворачивало суставы. Холодный ужас пробрал его с головы до ног — неужели ифу не поверил его сообщению? Или просто решил повоспитывать? Словно в ответ на эту мысль дверь открылась, и на пороге показался Чжао Цзин. Лицо его было скорбным, тени залегли под глазами, и даже шелковый шейный платок слегка сбился на сторону. — Спасибо, Ян-эр. Ты хорошо потрудился, теперь можешь идти. — Но ифу!.. — тот надул губки отвратительно знакомым жестом, и Се-эра передернуло. Сколько раз он сам так делал… — Иди, — тверже сказал Чжао Цзин, и тот, в негодовании взмахнув рукавом, исчез за дверью. Чжао Цзин подошел ближе. — Се-эр, Се-эр, — сказал он, качая головой. — Как ты мог поступить так со мной? Разве я не заботился о тебе все эти годы? Не любил тебя, не сделал своей правой рукой? Как ты мог отплатить мне такой черной неблагодарностью? — Но ифу! — вскрикнул Се-эр, подавшись вперед, и едва не потерял равновесие, закрутился на крюке. — Я ведь сделал это ради вас! Я достал то, что вы хотели! — А какая теперь разница? — Чжао Цзин пожал плечами. — Ты знаешь, что контракт с «Цзинь» подходит к концу в этом месяце? Наш самый большой, самый выгодный контракт, мое лучшее достижение. Все эти годы я обещал господину Хэлянь, что мы вот-вот сделаем прорыв, выпустим продукт, которого нет ни у кого. Уникальный. Делающий своего обладателя всесильным, ведь на свете нет ничего дороже и постояннее войны. Много лет мои ребята не могли повторить то, что изобрели Чжэнь Жуюй с женой. И вот когда я наконец подобрался к их разработке, когда она почти была у меня в кармане — ты все испортил! — его голос взвился, и Се-эр отшатнулся и сдавленно всхлипнул от пронзившей запястья боли. — Но разработка правда у меня, ифу! Я достал ее! — залепетал он. — И что с того? Хэлянь И уже не хочет иметь со мной дел. Не хочет продлевать контракт. Думаешь, на рынке мало фармкомпаний? В которых не будет таких маленьких идиотов, совершающих необдуманные поступки, не посоветовавшись с отцом?! Се-эр окаменел. Горло сжалось, и он не мог выдавить ни звука. Некоторое время Чжао Цзин молча разглядывал его. Потом спросил: — Ты действительно нашел данные? Как? — Мне стали доверять после того, как я спас Е Байи, — Се-эр сглотнул. — Я знал, что после всего произошедшего Вэнь Кэсин занервничает, попытается перепрятать или скопировать данные, и дальше просто было делом техники отследить, куда он их дел. Он не специалист, он был небрежен... Флэшка у меня, ифу, — он неуклюже кивнул подбородком себе на грудь, на внутренний карман куртки. Чжао Цзин сунул руку ему за пазуху — пахнуло знакомым ароматом парфюма — и вытащил флэшку в виде силиконовой фигурки мультяшного пса. — Ян-эр, — позвал он, и тот сразу же влетел в комнату, склонился в поклоне. — Отправь это на анализ Сун Хуайженю. — Да, ифу. Несколько минут прошло в молчании. Чжао Цзин спокойно сидел на стуле, наблюдая за Се-эром. Се-эр пытался сохранять достоинство, но запястья болели все сильнее. Потом Се Уян появился снова и что-то прошептал Чжао Цзину на ухо. Глаза у того блеснули. — Что ж... Будем считать, что воспитательная акция закончена, — Чжао Цзин кивнул охранникам, и те сняли Се-эра с крюка, расстегнули наручники. Се-эр вжал голову в плечи, когда Чжао Цзин шагнул к нему, но тот неожиданно обнял его, знакомо мягкий, такой теплый. — Спасибо, сынок. Посмотрим, что теперь скажет Хэлянь И. Но, — он приблизил губы к самому уху Се-эра: — больше никогда, никогда, никогда на свете не подводи меня. Ты меня понял? Се-эр судорожно кивнул и прикрыл глаза. *** Банкетный зал был безупречен. Се-эр сам занимался подготовкой праздника и мог по праву гордиться собой: оформление сцены, расставленные по залу круглые столы, бело-золотые карточки с именами, тонкий хрусталь бокалов — все было идеально, все напоминало о статусе и богатстве хозяина. На всякий случай Се-эр еще раз прошелся по залу, поправляя тарелки и приборы; поднялся на сцену и проверил подключение экрана и микрофонов. Все было в порядке. Ифу будет им доволен. До прибытия гостей оставалось еще немного времени. Он вышел на террасу, положил ладони на холодный рейлинг, посмотрел на раскинувшийся внизу город. Сорок этажей вниз, пока будешь лететь, успеешь припомнить всю жизнь... Он сделал глубокий вдох. Неужели за каждый сделанный в жизни выбор цена вот так высока? Неужели нет какого-то решения, при котором все будут довольны и никто не пострадает? И агнец возляжет со львом, да. Он усмехнулся. Подумал внезапно — как там Е Байи? Что делает? Не стало ли ему хуже? ...Он ведь честно пытался найти врача. Для начала взломал медицинскую базу данных, вытащил оттуда все протоколы, снимки... Потом писал каждому нейрохирургу, контакт которого только смог найти: операбельно ли это? Возьметесь? Нет. Нет. И нет. И да — от каких-то шарлатанов. Да — за невероятные суммы, без гарантий... Ему нужны были гарантии. Но, по-видимому, бывает в мире и то, чего не купишь за деньги, ни при каких обстоятельствах, никогда... Или он просто плохо искал. Он одернул щегольский пиджак, глубоко вздохнул и отправился в зал — гости как раз начали прибывать. *** Церемонию подписания он почти не смотрел, только кивая в ключевых местах. Вот вынесли на сцену два стола. Вот выложили роскошные кожаные папки. Вот Чжао Цзин и Хэлянь И поставили свои подписи, вот обменялись рукопожатиями, вот поклонились под аплодисменты. Готово. Новый договор на баснословную сумму подписан: «Пять озер» будет поставлять корпорации «Цзинь» различные медикаменты, как и раньше, и никто не знает, что среди них есть тот самый, новый, бесценный, разработанный когда-то Чжэнь Жуюем и Гу Мяомяо препарат. Химическое оружие, способное подчинить себе умы солдат. Столы убрали. Загорелся одинокий прожектор, и ифу снова вышел на сцену, прямо в сверкающий луч. Его дорогой синий костюм запереливался на свету, блеснул золотом дракон на лацкане. — Сегодня знаменательный день для нашей компании, — Чжао Цзин поднес ладонь к сердцу и проникновенно посмотрел в зал. — Признаться, когда моих братьев за этот год одного за другим постигли несчастья, и управление «Пятью озерами» упало на меня, я не был уверен, что справлюсь, — он лицемерно вздохнул. — Но упорная работа наших сотрудников, их вера в наше дело дали свои плоды. Сегодня я хочу отметить заслуги одного из них… Се-эр вздрогнул. Этого не было в сценарии. Сердце заколотилось где-то в горле. О ком он говорит? Кого он наградит? Неужели Сун Хуайжень получит признание, которого он, Се-эр, пытался добиться все эти годы? Вон как заулыбался, готовится принимать поздравления… — К сожалению, боги обделили меня родными сыновьями, но все эти годы рядом со мной был названный сын, — продолжил Чжао Цзин. — Се-эр, поднимись, пожалуйста, на сцену... Сердце остановилось. Потом, болезненно подпрыгнув, понеслось вскачь. Не чувствуя ног, Се-эр пошел к сцене, неуклюже поднялся по лестнице. Под лучом прожектора Чжао Цзин приобнял его за плечи. — Сецзелюбо много лет был моим личным ассистентом. Он упорно трудился на благо «Пяти озер» и заслужил награду. Се-эр, я дарую тебе право взять мою фамилию. Отныне ты будешь зваться Чжао Се и, может быть, когда-нибудь сможешь унаследовать мое дело — если будешь вкладывать все силы в работу, конечно, — он усмехнулся. И протянул Се-эру микрофон. Се-эр посмотрел на него, как на ядовитую тварь. Зачем Чжао Цзин это затеял? Снова хочет его подставить? Свалить все на него, если правда о тайном оружии всплывет? — Я... — он откашлялся. — Я... очень рад. Это великая честь... Или он искренен? И Се-эр правда добился того, чего так желал?.. Еще не поздно отмотать все назад, лихорадочно подумал он. Еще не поздно... И вдруг увидел в толпе Вэнь Кэсина. *** — Поздравляю! — громко, в голос, сказал Вэнь Кэсин. Тонкая неприятная улыбка прорезала его губы; он стоял прямо перед сценой — высокий, в жемчужно-сером костюме, глаза — будто два пылающих угля. Мстительный призрак. Цзышу отшагнул глубже в тень. Это бой Вэнь Кэсина, и он с ним справится. Главное, чтобы не подвел Се Ван, после такого-то заявления… «Он справится» — так же сказал ему Е Байи в ту ночь, когда они разошлись, утомленные продумыванием плана. Заглядывала в окно луна, и тени от деревьев на стенах замерли неподвижно в безветренном морозном воздухе. Самый холодный месяц в году… «А что, если нет?» — спросил тогда он. Наверное, не стоило спрашивать; Е Байи верил в Се Вана, не мог не верить, что на этот раз юноша, который ему дорог, уйдет от Чжао Цзина целым и невредимым. Вернется к нему, Е Байи. Цзышу не представлял, как они будут жить, если так и случится. Даже если Се Ван не отступит с выбранного пути и предаст своего названного отца — потом он пожалеет об этом, и всю свою ярость и боль от невозможности повернуть произошедшее вспять, обрушит на Е Байи. Они будут ссориться; потом, когда Се Ван почувствует ужас, что его бросают, снова мириться. И так раз за разом, пока Се Ван не воссоздаст себе ту же картину, что была у него с Чжао Цзином, вечная игра в «приди-уйди»… Цзышу не хотел такого для Е Байи. Но Е Байи принимает собственные решения, и Цзышу всегда, всегда будет на его стороне… «Пока смерть не разлучит нас». Нарочито медленно Вэнь Кэсин несколько раз хлопнул в ладоши. В зале зашептались. Цзышу слышал: «Кто это? Что ему нужно? Почему вмешался в церемонию?» Кое-где загорелись экраны мобильников — гости начали снимать, безошибочно почуяв запах грядущего скандала. — Меня зовут Вэнь. Вэнь Кэсин, — громко сказал Вэнь Кэсин. — Я сын Чжэнь Жуюя и Гу Мяо Мяо. Вы наверняка о них слышали. Чжао Цзин, хмурясь, подал знак охраннику, но тот не пошевелился, будто и не увидел. Цзышу усмехнулся уголком рта. Он и сам стоял сейчас под видом телохранителя, с проводком за ухом, а у противоположной стены так же стоял Е Байи. Черный костюм в облипку невероятно ему шел. Хань Ин подменил всю охрану в зале на своих людей. Поняв, что что-то не так, Чжао Цзин растянул губы в фальшивой улыбке. — Молодой господин Вэнь! Какая честь для нас… «Пять озер» многим обязаны вашим родителям… — Это так, — подтвердил Вэнь Кэсин. — И я пришел взыскать по счетам. Он перевел взгляд на Се Вана. Казалось, что тот прямо здесь и сейчас упадет в обморок. Бледный, с подрагивающими губами. Цзышу вполне мог себе представить бурю эмоций в его душе: вот ты уже пошел на предательство, а тот, кого ты собрался предать, внезапно кидает тебе жирный кусок одобрения и принятия. Очень жирный кусок… Все должно было решиться сейчас. Дело Се Вана — подменить запись и устроить трансляцию в интернете. Если он решит сейчас все отключить… Се Ван шагнул в сторону — подальше от Чжао Цзина. Вэнь Кэсин хмыкнул и кивнул. А потом медленно, с достоинством, поднялся на сцену. Забрав у Се Вана микрофон, он сказал: — Начнем наш небольшой экскурс в историю. На экране показались первые кадры: молодые супруги Чжэнь, какие-то патенты, почетные премии, пожимающий Хэлянь И руку Чжао Цзин… — Двадцать лет назад мои родители принесли «Пяти озерам» много прибыли. Их разработки стали основой самого значимого контракта — контракта с «Цзинь»… Того самого, который был переподписан только что, — Вэнь Кэсин снова беззвучно поаплодировал Чжао Цзину. Тот стоял посреди сцены, хмурясь — все еще пытался сохранить лицо, или не знал, что делать, как выгнать Вэнь Кэсина, не превращая церемонию в скандал. Вот он оглянулся на Се Вана, но тот, нервно дернув головой, отвернулся. — А знаете, почему он был переподписан? Потому что к Чжао Цзину наконец попала последняя, самая важная разработка моих родителей. Молекула, которая станет основой для сильнейшего химического оружия… Двадцать лет назад мой отец отказался продолжать работу над ней, — Вэнь Кэсин возвысил голос. — Он удалил все и ушел, они с мамой уволились. Вот только господин Чжао не в силах был отказаться от разработки, которая принесла бы ему столько денег. Так что он убил Чжэнь Жуюя и его жену. — Что ты несешь! Это чушь! — взорвался Чжао Цзин. Он шагнул ближе, намереваясь отнять микрофон, но Вэнь Кэсин так посмотрел на него, что он отшатнулся. — Вот как? Разве вы не пришли к нам в гости и не подлили моему отцу сыворотку правды? Нет? Я помню, как вы бежали из нашего дома, когда мама поняла, что что-то не так… Отец не сказал вам, где копия. Посадил всю семью в машину и попытался уехать. Но из-за действия сыворотки заснул за рулем и выехал на встречную полосу. Экран мигнул и показал красочное, во всех деталях, фото: маленькая недорогая иномарка, смятая в лепешку. Кровь на белом лаке двери… — Я ведь тоже едва не погиб, — ласково сказал Вэнь Кэсин. — И на долгие годы забыл, кого в тот день впустил к нам домой… — Это неправда! Клевета! — заорал Чжао Цзин. — Какие доказательства? По какому праву ты обвиняешь меня в таких ужасных поступках? Щелкали в зале камеры телефонов. Шла трансляция, о которой Чжао Цзин не догадывался. Миллионы людей смотрели сейчас на реванш. — Верно, я не могу этого доказать, — легко согласился Вэнь Кэсин. — Но это ведь не единственное, что вы сделали за свою жизнь противозаконного, господин Чжао. Киберпреступления, изготовление и распространение наркотиков, незаконные клинические испытания, скрытие смертей в их ходе... Помните, ваши люди заманили в свои испытания шестнадцатилетнего парня, еще школьника? Он умер, и это представили это как передоз… Не помните? Конечно, потому что сколько было таких парней? Замелькали кадры из клуба «Скорпион»: съемки с внутренних камер «клиники», тела перед мусоросжигательной печью в подвале, фотография подростка на полу туалета... Цзышу вздрогнул. Глянул быстро на Е Байи — тот, не отворачиваясь, смотрел в экран. Вэнь Кэсин мстил сейчас и за него. — Это клевета! Ты сумасшедший! Я не убивал твоих родителей! — Чжао Цзин наконец сбежал со сцены. — Охрана! Выведите этого ненормального! — Может быть, я и сумасшедший, — Вэнь Кэсин засмеялся; выглядел он и правда безумно. — Но оправдываться вы будете не передо мной, а перед полицией. Все ваши тайные документы, двойная бухгалтерия, списки счетов, видеозаписи — все это уже в руках прокуратуры. В вашем клубе и офисе сейчас обыски. Дело пары минут, чтобы полиция явилась сюда... Люди повскакивали с мест. Кто-то побежал к двери, кто-то наоборот подошел ближе, упоенно снимая. Цзышу увидел, как Хэлянь И, не оглядываясь, выходит в служебный коридор. Главная дверь распахнулась. В зал быстрым шагом вошел знакомый детектив Цзышу, за ним — несколько полицейских. — Господин Чжао, вам придется пройти с нами. Я зачитаю вам ваши права... Чжао Цзин, побелев, оглянулся на Се Вана. — Ты... — прошептал он. — Это ты им все слил? Тот дернулся. Он выглядел так, будто сейчас проблюется. Медленно, очень медленно он спустился со сцены и подошел к Чжао Цзину. И вдруг обнял его. — Я так любил тебя, ифу... А ты — ты был готов предать меня, — тихо сказал он. Цзышу разбирал по губам. — Нет, не говори ничего, ты способен заболтать меня, а я больше тебе не верю. Ты хотел повесить на меня все свои грехи. Мне очень жаль, но тебе придется расплачиваться за них самому, ифу. Он наклонился ниже, шепча что-то еще, но Цзышу уже не мог разобрать слов. Полицейские взяли Чжао Цзина под локти. Тот даже не вырывался, когда его повели к выходу, только все оглядывался, молча, будто правда потерял способность говорить. — С праздником, господа! — весело сказал Вэнь Кэсин в микрофон. — Для «Пяти озер» это поистине великий день! Двери вдруг с грохотом распахнулись. Засвистели пули. — Всем на пол! Всем лежать! Гости, визжа, заметались по залу. Цзышу прыгнул за колонну, выхватывая пистолет; полицейские дрались с людьми Чжао Цзина, Е Байи куда-то исчез, как и Се Ван. А вот Вэнь Кэсин… Вэнь Кэсин лежал на сцене ничком, и его щегольский серый костюм понемногу становился красным.