online

      — Я снимаю с тебя все, что будет нам мешаться: твои джинсы, трусы и эту ебучую голубую куртку, когда ж ты от неё уже избавишься!       Игорь терпеливо выслушивает все слова своего парня, звучащие в наушниках. Только изредка что-то ему отвечает, просит прекратить и не говорить всякой ерунды, потому что ответить он на неё вряд ли что-то сможет, сидя в одной машине с родителями. Мама за рулем, смотрит на дорогу и отдает все внимание ей. Отец прислушивается к каждому звуку, особенно к сыну, отвечающему совершенно неуверенно, только больше провоцируя Антона на пошлости. Игорь уверен, в голове старшего Александрова то и дело мелькают мысли о том, что он никого нормально на место поставить не может.       — Да отвали ты от моей куртки, — с возмущенной улыбкой возражает вполголоса Игорь, поднося встроенную в наушники гарнитуру ко рту, — она офигенная!       Впереди трасса в никуда, вернее, в соседнюю — Кемеровскую — область, по бокам — лес, непроглядный темный лес, где то и дело парню мерещатся жуткие силуэты. Но ласковый голос петербуржца возвращает в реальность, перенимая всё его внимание на себя.       — Да чем она тебе вообще так нравится, — фыркает Антон, вовращается к прежнему игривому тону и продолжает: — Я кидаю её под сиденье, туда, где осенью всегда куча грязи.       «Ревнуешь ты меня к этой куртке, что ли?» — мысленно усмехнулся Игорь, крутя провод наушников между пальцев.       — Я брыкаюсь и сопротивляюсь тебе, — насколько возможно быть услышанным и одновременно тихим, настолько он и старается. Но от чуткого слуха Виктора не уходит ничего и он подозрительно зыркает на сына, немного оборачиваясь назад. Однако последний делает вид, что этого не заметил.       — Это совершенно безрассудно, зай, — Антон коротко смеется и вдруг переходит на шепот, чем прогоняет по телу сибиряка стаю мурашек, — нам обоим это нужно. — Раут возвращается к прежней громкости голоса и медленно проговаривает каждое слово, параллельно обдумывая следующие. — Я вжимаю тебя в заднее сиденье за плечи, но одновременно понимаю, что тебе необходимо расслабиться. Опускаюсь дорожкой из поцелуев от твоих губ до ключиц. Дальше преграждает путь футболка. Позволишь снять?       Александров отчаянно кусает губы и жмурится, надеясь изгнать все фантомные ощущения из головы.       — Нет, — одновременно с тяжелым выдохом произносит Игорь. — Антон, прекрати нести эту чушь, я уже не могу слушать!..       — Ох, милый, такими темпами до десяти я тебя родителям точно не верну! — Антон счастливо усмехается, продолжая чувствовать отсутствие смелости в его тоне. — Твое сопротивление только больше меня возбуждает и я задираю твою футболку до самого подбородка. Не снял ведь? Подчиняюсь правилам, — он уже не говорит, а мурлыкает, вкладывая в каждый звук особую заботу. Игорь не может представить, что бы было, если бы он действительно лежал под ним на заднем сиденье авто, в одной лишь футболке и зимних ботинках, отчаянно сопротивляющийся. Он бы задохнулся в бесконечной любви и нежности, которыми его одарит парень, помогая успокоиться и перестать бояться, заставляя получать удовольствие от процесса. — Покрываю влажными поцелуями всё твоё девственное тело, покусываю кожу на ключицах и обвожу языком соски.       — Хватит! Давай поговорим о чем-то более…       — Ох, блять, Игорь, знаешь, чем бы я закрыл твой болтливый рот?! — не выдерживает Антон и повышает голос.       — Моей футболкой, — Игорь обводит языком пересохшие губы, азартно улыбаясь, — которую никто не запрещал рвать.       На том конце провода на пару секунд образовалась тишина, а потом Антон издал шокированный смешок.       — Тут не было правильного ответа, но, кажется, ты его нашёл, — удивленно проговорил он. — Парой резких движений я превращаю её в лоскуты и запихиваю тебе в рот до рвотных позывов. Теперь ты можешь только беспомощно мычать и взглядом умолять меня.       С каждой секундой от разговоров Антона становится только хуже и вот уже Александров нервно сжимает внутреннюю сторону собственного бедра, пока в джинсах болезненной пульсацией отдает стояк.       — Хах, давно ты у тёти не был, наверное! — вдруг весело восклицает мама, полностью игнорируя разговоры сына по телефону. Впрочем, он уже в основном молчал, сжимая челюсти и держа рюкзак на коленях, и только его мимика и каждую минуту вспыхивающее румянцем лицо говорили о том, что он внимательно слушает своего развратного собеседника.       — Д-да, возможно, — низко опуская голову, Игорь немного заикается из-за смущения.       — Помнишь хоть что-нибудь?       — Ну-у… — неловко протягивает Игорь, почесывая затылок. Любимый парень из Петербурга продолжал словесно ласкаться, но даже по тону была понятна его вдруг появившаяся грубость.       Мама принялась о чем-то болтать, посекундно ввязывая в вопросы и сына, что старался изо всех сил не отвлекаться от неё на Антона. Раут скоро уловил, что его ненаглядный сибиряк слушает кого-то другого, и стал говорить редко, пытаясь вписываться в моменты, когда Игорь внимал матери. И, разговаривая, он тут же начинал запинаться и путаться в словах.       — Мои пальцы уже находятся в тебе и я тщательно разминаю каждую частичку твоей прекрасной жопки, — улыбчиво произносит Антон, но и сквозь его спокойный тон начинает проясняться дикое возбуждение. И, если у Раута руки в трусы могли полезть в абсолютно любой момент, то Игорь с ужасным мучением осознавал, что разрядки, необходимой сейчас, как никогда в жизни, едва ли он сможет достичь даже после приезда к тете.       — Чтоб ты сдох, Антон, — со страдальческим стоном произнес он и зажал рот рукой, испуганно косясь исподлобья на затылок отца.       В этот раз Виктор сделал вид, что ничего не заметил.