Останешься

День рождения одного из близких друзей Паршуты и Тишмана. Они оба приглашены, как и другие артисты. Гостей в загородном доме море. Всюду звучат слова поздравлений и тосты. Те, кто прибыл раньше и уже немного перебрал, собирались в кучки и разговаривали про жизнь. У тех, кому ещё только недавно открыли дверь, энергия выплескивалась в жаркие танцы. Ну, а Юля и Марк тихонько сидели за столом на своих местах и беседовали о всяких мелочах. Они столько лет друг друга знали и переговорили уже на все возможные темы, но каждый раз, когда они виделись, могли говорить часами совершенно не повторяясь. Медленно потягивая предложенное хозяином и виновником сего торжества вино, они оба не хотели слишком увлекаться алкоголем, а пили, или скорее, делали вид, что пьют, вот уже который час первый и единственный налитый бокал. Вокруг играла громкая музыка, кто-то кричал и ругался, кто-то всё не мог закончить свою попытку привлечь внимание гостей и наконец произнести тост, а эти двое словно были в своём мире. Две пары глаз, неотрывно следящих за каждым движением собеседника, за каждой эмоцией на лице. Они словно не замечали всего происходящего вокруг них. Время бежало неимоверно быстро, а они всё не могли наговориться, вдоволь насладиться звучанием голосов и мимолётными взглядами, излучающими нечто большее, чем просто дружескую симпатию. Время уже было за полночь, когда к ребятам подошла Карина и сообщила, что сегодня все остаются здесь и никаких отказов от тех, кто остался до этого момента, именинник не принимает. Марк сначала пытался сопротивляться, ссылаясь на то, что ему непременно нужно будет уехать домой, потому что утром ему надо вылетать, но благодаря слаженным уговорам сдружившихся за время проекта «Шоумаскгоон» Карины и Юли певец сдался и всё же остался. Теперь они сидели уже втроём, разговаривая о том, как зрители восприняли их новый проект. Потом вспоминали самые яркие моменты за время съёмок, много смеялись, Кокс нередко намекала на их ревностные взгляды, а Тишман и Паршута периодически смотрели друг на друга украдкой, как им казалось, но от их коллеги ничего не скрылось, и она решила вывести друзей на чистую воду: — Можно вопрос? — оба артиста одновременно кивнули. — Вот скажите, вы правда думаете, что вы только друзья, или дурака валяете на публике? — Что? Нет! Конечно, нет! Ты же знаешь… — Карина перебила тараторящую Юлю, ошарашенные глаза которой бегали от собеседницы к Марку, ища поддержки. — Знаю про вашу дружбу длиной уже почти в пятнадцать лет. Но на последних выпусках невозможно было игнорировать то, что творилось между вами. По секрету скажу, что Кирилл и Слава одни из самых рьяных поклонников вашей пары. — Карин, — собравшись с мыслями, начал Тишман, — то, что выдумывают другие, не значит, что это есть. — Ребят, не обижайтесь на меня, пожалуйста, я просто хочу сказать, что обмануть других вашей дружбой не сложно, но прекратите обманывать себя и друг друга… — повисла тишина, и чтобы больше не напрягать друзей, задумавшихся над словами Карины, она тяжело вздохнула и, поднявшись со стула, ушла в сторону Цоя, уже сожалея о сказанном. — Она права? — прервал молчание Марк. Юля ничего не ответила и, потупив взгляд, лишь пожала плечами. Тишману казалось, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди, сколько эмоций сейчас в нём бурлило, сколько всего он хотел сказать девушке, сидящей рядом, но внешне он оставался спокойным, скрывая всё, что копилось в нём годами. — Юль… я очень дорожу нашей дружбой… — артист не мог подобрать правильных слов и очень волновался от того, что хотел сказать. Чтобы почувствовать хоть какую-то уверенность, он взял руку Паршуты в свою. Он тогда и не понял, что его пауза слишком затянулась, в то время как у Юли в груди кольнуло и сердце пропустило удар. Ей стало по-детски обидно, что даже после слов Карины он всё ещё считал её просто подругой. Хотя чего она ждала? Что Марк просто возьмёт и перечеркнёт четырнадцать лет дружбы? Раз хотела расставить всё на свои места, почему промолчала, когда он, такой родной, но в то же время чужой, задал вопрос? Всё просто: она тоже боялась разрушить то, что они строили все эти годы. Они так много прошли и вместе, и по одиночке, что потерять кого-то, кто теперь готов всегда поддержать, разрушить всё какими-то тремя чёртовыми словами, после которых всё обычно катится к чертям. Она была к такому не готова, как и не была готова к этому затяжному молчанию мужчины. Вскочив так, что стул чуть не упал, а посуда на столе зазвенела, еле сдерживая подкатившие слёзы и эмоции, Паршута быстро удалилась на третий этаж в комнату, ключи от которой на столе оставила Кокс. А Марк, тут же осознав свою ошибку, так быстро, как только мог, побежал за той, кому так и не успел признаться в чувствах. Он нашёл её стоящей у окна. И послав всё на свете, решил не говорить, а показать всё действиями, ведь слова могут всё только испортить. Будь, что будет. Его прикосновения и глаза всё скажут за него. Медленно приблизившись, Тишман обнял девушку со спины и спрятал лицо в изгибе её шеи. Голова сразу закружилась от запаха волос. Как он только жил без этого? Юля вздрогнула от неожиданности, но противиться не стала. Положив свои руки поверх его, певица прикрыла глаза и расслабилась. Теперь она понимала, что это не просто дружеское объятие. Это было нечто большее. Более интимным. Простояв так ещё какое-то время, Паршута всё же вышла из объятий и повернулась лицом к мужчине, аккуратно прикоснувшись ладонью к щеке Марка. И в этот момент оба убедились, что всё взаимно. Их глаза не врали. И в темноте этой комнаты не было произнесено больше ни единого слова. Они слились в поцелуе, который был жизненно необходим. Из робкого и нежного он перерастал в страстный, говорящий о давно скрытом желании обладать друг другом всецело. Уже ранним утром, когда мысли начали одолевать теперь уже бывших друзей новым потоком, каждый боялся услышать страшные слова о том, что всё это было ошибкой. Словно почувствовав страхи друг друга, они в одну и ту же секунду прижались ближе, боясь упустить любую возможность быть рядом.

***

Марк проснулся первым. Теперь уже по-настоящему его девочка тихо сопела, сковывая своими руками его плечо, словно молодая лоза. Как он был счастлив в тот момент. Мальчишеская улыбка от уха до уха озарила его лицо. Он аккуратно, чтобы не разбудить, убрал выбившуюся белую прядь, волной спадающую на лицо Юли. Нашарив левой рукой телефон, он увидел четыре пропущенных и кучу сообщений от его помощницы. Он настолько был погружен в свой собственный рай, что совершенно забыл про сегодняшний вылет, до которого оставалось чуть больше часа. Тишман так не хотел покидать крепкие объятия любимой девочки, но, к сожалению,  встреча, запланированная в Мадриде с представителем благотворительного фонда, была слишком важна. Артист очень опаздывал и решил, что позвонит Юле уже днём, когда будет на месте, чтобы успокоить её, потому что знал, что его внезапная пропажа обеспокоит  её, а вот будить девушку он не решился, он ни за что не стал бы тревожить её сон. Последний раз посмотрев на хрупкую фигуру, укрытую одеялом, Марк всё же решил тихонечко поцеловать её в висок и выбежал из комнаты, уже ругая себя за то, что не поставил будильник. Юля проснулась, когда был уже двенадцатый час. Лёгкая нега разлилась по телу теплом. В последнее время ей казалось, что она словно утратила часть себя, но после проведённой ночи с Марком, она вновь стала целой, стала сильнее, ведь за плечами выросли крылья. Тут же в голове всплыли слова песни, которую она исполняла на «Маске». Полчеловека. Теперь для неё как никогда стал понятен смысл строк. Но что-то не давало покоя. Положив руку на сторону, где спал мужчина, артистка поняла, что простынь уже холодная, а значит он ушёл довольно давно. Юля открыла глаза и снова убедилась, что Марка рядом нет. Взволнованная, сев на постели, она огляделась, ища хоть что-то, что скажет ей, куда подевался любимый человек. Поправляя волосы,  так некстати лезущие прямо в лицо, Паршута взяла с тумбы телефон, судорожно нажимая на кнопку питания. Ничего. Мир словно остановился. Страх стал цепляться своими когтями за её душу. Сон? Это не могло быть сном. Кожей она всё ещё чётко ощущала прикосновения его страстных губ, нежных рук. Набрав номер Марка, она слушала длинные гудки. Два раза звонок без ответа и вот наконец… тишина. Все попытки, достучаться до собеседника на том конце словами, провалились. Звонок сброшен, а потом… лишь короткое «абонент не доступен…». Разочарование. То, чего она так боялась, произошло на следующее же утро. Больно? Да. Ближе, чем Марк, у Юли были разве что родители. Осознание того, что конец не только даже ещё толком не начавшихся отношений, но и долгой дружбы, заставило слёзы непроизвольно катиться по щекам. Обнажив перед Тишманом душу, она не думала, что всё так обернётся. Неужели все эти годы для него ничего не значили? Паршута неплохо разбиралась в людях и думала, что она изучила Марка от и до, но судьба распорядилась иначе.