Заполняя пустоту

      Когда Леви впервые оказался на поверхности, помимо бесконечного неба его поразил воздух. В Подземном городе воздух затхлый, но под небом всё иначе. Лето пахнет цветами, скошенной травой, зноем. Осенью Леви мог подолгу стоять у открытого окна, наслаждаясь терпким запахом опавшей листвы, дождя и мокрой земли. Зима пахла свежестью. А весна свободой. И эта весна оказалась особенной, не только потому что она была первой для Леви на поверхности.       - Поздравляю, капитан.       Эрвин выглядел как никогда серьёзным в этот момент. Для него это важно. Леви ещё год назад относился к солдатам с презрением, потом он изменил своё мнение, но всё же совсем недавно звания не имели смысла в его картине мира. Но сейчас, принимая из рук Эрвина бумагу с назначением, он почувствовал, как что-то дрогнуло внутри. Потому что это важно для человечества. И для Эрвина.       - Поздравления ни к чему, теперь у меня ещё больше шансов умереть за стенами, и на мне ещё больше бесполезной утомительной работы, - Леви не смог удержаться от резкого ответа.       - Согласен, это усложнит твою жизнь. Но все мы приносим жертвы ради человечества. Я рад, что ты здесь, Леви, в разведкорпусе.       Так просто было бы сейчас перегнуться через стол и поцеловать Эрвина. Жадно впиться в губы, протолкнуть язык внутрь чужого рта. Почувствовать, как Эрвин отзывается, отвечает, позволить ему перехватить инициативу. Это было бы так просто… Но после этого всё станет сложно. Леви признает свою привязанность, признает, что это чувство, которое поселилось у него внутри, больше, чем преданность командиру и даже больше, чем просто желание.       В этот момент Леви мечтал, что Эрвин сделает первый шаг, избавит его от молчаливого признания. Но Эрвин только молча улыбался едва заметной улыбкой, что прячется в уголках рта. Если бы Эрвин поцеловал его сейчас, Леви не нашёл бы в себе сил противиться, снова отвергнуть того, кого он так долго желал. Покориться, принять легче, чем обнажить собственные чувства. Леви хотел этого, хотел наконец капитулировать. Но Эрвин, кажется, не собирался облегчать ему задачу.       После той ночи зимой, когда за окном шёл снег, а в кабинете приятно пахло травяным чаем, Леви поначалу пытался избегать Эрвина. Это удавалось нелегко, но целый месяц он добросовестно держал данное самому себе слово и не взаимодействовал с командующим вне рамок службы. Но с каждым днём держать дистанцию было всё сложнее и сложнее. Эрвин не делал прямых попыток проникнуть за стену отчуждения, но Леви знал, что командующий не забыл ту ночь. Напротив, он был уверен, что в светловолосой голове глубоко засели эти воспоминания, сладко-горькие, возбуждающие. Порой он ловил на себе пристальный взгляд Эрвина. Голубые глаза словно видели насквозь, и когда их взгляды пересекались, Леви чувствовал, как кровь приливает к щекам… и не только к щекам.       У него не получилось долго избегать Эрвина. Леви понял, что ему нужен Эрвин, что он тянется к Эрвину, как цветок, что поворачивается вслед за солнцем. А теперь ещё и это назначение…       - Ты можешь собрать отряд по своему усмотрению. У вас будет отдельная казарма, время для тренировок.       - Даёшь мне свободу действий? Не страшно? – это была шутка лишь наполовину.       - Уже нет.       А какая доля шутки была в этих словах? Порой говорить с Эрвином всё равно что находиться за стеной, никогда не знаешь, что произойдёт в следующий миг.       - Ты куда?       Когда Леви засунул в карман бумагу с печатью и встал, Эрвин почему-то тоже поднялся.       - Пойду думать, на что буду тратить лишние несколько копеек капитанской получки.       Эрвина сегодня легко рассмешить, он улыбнулся. Леви не стал дожидаться, что он скажет, и направился к выходу из кабинета. Но уже на пороге голос Эрвина заставил его остановиться.       - Капитан Леви! – позвал командующий. – Спасибо тебе.       Леви не обернулся, даже не показал кивком головы, что услышал.

***

      Выйдя из замка, он тут же пожалел, что не надел плащ, было ветрено и всё ещё прохладно. Но весеннее солнце уже было тёплым, не жестоким и раскалённым, как летом, а ласковым. Прикосновения его лучей ощущались как поцелуи на коже. В воздухе разлился запах весны, ни на что не похожий, наполняющий тело лёгкостью.       Постояв немного на крыльце, Леви спустился во двор и быстрым шагом пошёл к тренировочному полигону. Возможно, покромсав на куски несколько макетов титанов, он на время перестанет думать об Эрвине, о том, что чувствовал, когда касался его губ своими. Обычно изнуряющие тренировки помогали забыться, правда, Леви сомневался, что в этот раз получится.       В перерыве между обедом и вечерней тренировкой на полигоне было пусто, лишь несколько новичков отрабатывали удары, да и они больше веселились, чем действительно тренировались. Леви подавил в себе желание подойти и наорать на ребят, чтобы выметить собственные чувства. Мир за стенами всех рассудит и без его участия. Сейчас Леви хотел сосредоточиться на себе.       Рукояти клинков привычно легли в ладони. С усмешкой Леви вспомнил того разведчика, который пытался убедить его, что держать клинки обратным хватом невозможно. Тросы натянулись, ремни впились в кожу, и на мгновение Леви ощутил свободу, совершенную, абсолютную свободу.       Так было, когда он в первый раз взмыл над крышами Подземного города. Ветер обдувал лицо, и Леви чувствовал себя так, будто очнулся от долгого сна. Отсутствие опоры под ногами поначалу слегка пугало, но юный Леви вмиг забыл о страхе, ощутив опьянение свободы. Подземный город лежал перед ним как на ладони, и Леви вдруг ощутил настоящее отвращение к месту, где родился и вырос. А ещё он понял, что способен вырваться отсюда. Ему это удалось в конечном итоге, правда, всё вышло не так, как он расcчитывал. Фарлан и Изабель погибли, оставив лишь горькие воспоминания о себе и пустоту внутри. Но заполнять её Леви боялся, потому что ещё одной потери не перенесёт. Да, он позволил себе привязаться к Эрвину и Ханджи, к некоторым другим разведчикам. Но впускать кого-то ещё дальше в своё сердце он не станет.       Тренировка не помогла забыться, лишь всколыхнула старые воспоминания. Леви думал о погибших друзьях, и пустота возвращалась. Они отдали жизни за мечту Эрвина Смита, за мечту разведкорпуса, хоть и не верили в неё. Леви приятно было думать, что оставаясь здесь, сражаясь за человечество, он чтит их память. Что сказали бы Фарлан и Изабель, узнав о его терзаниях? Леви не находил ответа.       В замок он вернулся в совершенно отвратительном настроении. На лестнице заметил грязные следы. Повезло тому, кто их оставил, что он не попался Леви на глаза. Рубашка неприятно липла к мокрой от пота спине, и Леви поспешил в душ, перед этим заскочив в казарму за чистой одеждой. Скоро казарма на двадцать человек и общая душевая с тесными кабинками останутся для него в прошлом, Леви ведь теперь офицер. Но даже эта мысль не принесла радости. Леви злился на Эрвина и злился на себя за то, что думает об Эрвине, хочет Эрвина, ревнует Эрвина. Леви привык всё контролировать, в том числе себя самого, свои мысли и желания. Но сейчас ситуация стремительно выходила из-под контроля, и это просто бесило.       Леви старался заставить себя думать о разведкорпусе, о следующей экспедиции за стену, в которой он примет участие уже в качестве капитана, командуя собственным отрядом. Но перед глазами стоял далёкий зимний вечер. Снег, падающий крупными хлопьями, тёплый огонь в камине. Леви почти чувствовал аромат травяного чая… и дыхание Эрвина на своих губах. Эти воспоминания словно заполняли собой всю черепную коробку. Леви закрыл глаза, тёплые капли воды стекали по лицу, щекотали кожу между лопатками. Пульс стучал в ушах, заглушая звук льющейся воды и собственное тяжёлое дыхание. Леви опёрся рукой о кафельную стену, другую руку опустил вниз, обхватил вставший член. Несколько резких, рваных движений, несколько образов в голове, и его накрыло. Удовольствие пронзило, выгнуло, громкий вздох сорвался с губ. Но в следующий секунду нежеланное наслаждение сменилось злостью и стыдом. Леви ударил кулаком в стену, кафельная плитка, которая и так держалась неплотно, раскололась и отвалилась. Боль помогла немного прийти в себя.       Леви смотрел на свою руку, разбитые костяшки пальцев, на тонкие струйки крови, что смывала вода. Нужно что-то делать, подумал он. В этот момент у Леви хватило сил признаться самому себе, что ему страшно. Он никогда не чувствовал такого. И теперь хотелось и броситься в омут с головой и бежать без оглядки. В любом случае дальше так продолжаться не может.

***

      Выходя из душа, Леви наткнулся на Ханджи. Именно наткнулся, в буквальном смысле.       - Осторожнее, четырёхглазая! – огрызнулся он. Наверное, это было чересчур резко, но сейчас Леви злился, а он не привык запирать злость внутри. Ханджи не обратила внимания на его тон, напротив, она широко улыбнулась.       - Леви! А я тебя везде ищу. Пойдём со мной.       Не дожидаясь ответа, Ханджи схватила его за рукав и потянула к лестнице.       - Чего тебе от меня надо? – спросил Леви, впрочем, не пытаясь сопротивляться, сбросить её руку. Это Ханджи, легче сделать то, что она хочет, чем возражать.       - Поможешь мне кое-с-чем, - уклончиво ответила она.       Ханджи вела его в подвал, где располагалась лаборатория, и Леви мысленно махнул рукой, хотя не любил там бывать. Недавно после очередного химического эксперимента, который пошёл не по плану, Эрвин переместил лабораторию в подвал. Вернее, в отчётах было написано именно так. На самом деле в старой лаборатории прогремел взрыв, снесло полстены, просто чудо, что никто не пострадал. После этого Эрвин и Ханджи полдня скандалили в кабинете командующего. Четырёхглазая возражала против переселения в подвал, но в конце концов подчинилась приказу. На следующий день она перетаскивала вниз оборудование и книги, целый день в замке было шумно. Теперь лаборатория никого не тревожила, а Ханджи скоро перестала обижаться на Эрвина.       Признаться, когда лабораторию переместили в подвал, Леви вздохнул с облегчением, будь его воля, он закопал бы этот рассадник грязи и бардака глубоко под землю. В лаборатории всегда было пыльно, даже дышать трудно. Ещё и Ханджи не позволяла ему там убраться. Грязи Леви не терпел, поэтому спускаться в лабораторию не любил. Но сейчас ему было уже всё равно.       Леви как раз хотел спросить, что Ханджи от него понадобилось, когда четырёхглазая открыла дверь лаборатории и втолкнула его внутрь, в полумрак. В этот момент раздался громкий хлопок. Вспышкой молнии мелькнула мысль о взрыве. Леви отшатнулся, толкнул Ханджи к стене и заслонил собой. Это получилось как-то на автомате, он не задумывался о том, что делает. Но прошло мгновение, а стены не тряслись, и осколки не разлетались. Несколько свечей загорелись одновременно, и лабораторию залил мягкий свет, а вместо звона разбитого стекла раздался смех, искренний и громкий. Леви обернулся, чтобы увидеть, как подобно снегу на пол падает разноцветное конфетти. Прямо ему на плечо опустилась ленточка серпантина. Хлопушка, понял он.       Глаза Леви широко распахнулись от удивления. В лаборатории кто-то прибрался, не очень тщательно, правда, но всё же. С центрального стола убрали пробирки и пыльные книги, чтобы освободить место для посуды и бутылок. Офицеры разведкорпуса смотрели на Леви и улыбались, Майк держал в руках ту самую чёртову хлопушку.       - Мать вашу!... – прозвучало скорее как усталый вздох, чем как ругательство.       - Поздравляем с новым званием!       Ханджи обняла его, Леви даже возразить не успел, спохватился, когда вырываться было уже поздно. Она отпустила его, когда Леви уже казалось, что рёбра сейчас треснут.       - Мы решили устроить сюрприз, - Майк подошёл и похлопал его по плечу. – Извини, если напугал хлопушкой.       - Ничего подобного.       Леви никогда в жизни не признал бы, что испугался резкого звука.       - Тогда начнём праздновать! – объявила Ханджи. – Какое вино откроем?       - Какое хочешь, я в этом участвовать не буду.       Леви не желал сейчас находиться среди людей, да и поводов для веселья не видел. Звание капитана - это ответственность.       - Разве можно праздновать без виновника торжества?       Эрвина Леви поначалу не заметил. Командующий сидел в тени, у шкафа с лабораторным оборудованием, а теперь подошёл, глядя на Леви с той самой едва заметной улыбкой, с весёлой искоркой в глазах.       - Ты остаёшься. Это приказ, капитан Леви.       Руки сжались в кулаки. Хотелось послать его куда подальше, и всех остальных тоже. Хотелось высказать им всё, что он думает о сюрпризах, хлопушках… Но секунды шли, а Леви молчал. Кулаки разжались, плечи расслабились, а внутри что-то словно встало на место с тихим щелчком, как деталь УПМ. Все эти люди, офицеры разведкорпуса, рады принять Леви в свои ряды, они старались ради него, устроили этот дурацкий праздник. И им абсолютно всё равно, кем он был прежде, где он родился. Теперь Леви – один из них, только это имеет значение.       - Хорошо, - тихо произнёс Леви. – Если есть красное полусухое, то его откроем в первую очередь.       - Отличный выбор! – воскликнула Ханджи.       Леви сам не понял, как оказался вдруг за столом, кто сунул ему в руку бокал. И почему в ответ на тост Ханджи он слегка улыбнулся и выпил за собственное здоровье. Может быть, потому что он – часть чего-то большего, часть великой цели. И потому что пустоты больше нет. Это было неожиданно, как хлопушка, Леви просто понял в какой-то момент, что не ощущает больше пустоты внутри. Кажется, это случилось, когда на плечо ему легла ладонь Эрвина Смита.       - Прости за это, - тихо сказал командующий, чтобы остальные не слышали. – Сам знаешь, если Ханджи что-то решила, её уже не остановить. Если хочешь, можешь идти, ты уже достаточно повеселил её, все смогут продолжить без тебя и, я уверен, тебя поймут.       - Нет, - Леви покачал головой. – Теперь я хочу остаться.       Отчего это кажется таким важным? Просто дурацкая вечеринка с хлопушкой и алкоголем, но чувство такое, будто он принимает решение, способное перевернуть всю жизнь.       - Я рад, - произнёс Эрвин, а потом продолжил уже громко. – За новый отряд!       Снова, как на зимнем празднике, Леви заметил, что командующий едва притронулся к своему бокалу. Конечно, Эрвин собирается вечером работать, ему нужно, чтобы голова была ясная. И это лишь малая часть его жертвы ради человечества. Глядя на Эрвина, который снова закрыл лицо невидимой маской, Леви понял вдруг, что искренне восхищается этим человеком. Эрвин дорог ему, и не только как командир. Это чувство внутри… оно родилось из пустоты, из тьмы, злобы и боли. Но от этого менее сладким не стало, как и менее горьким.       - …когда вернём стену Мария, - услышал он краем уха.       - Ты очень уверенно об этом говоришь, - вклинился Леви в чужой разговор.       Он, конечно, тоже хотел вернуть человечеству потерянные земли и уничтожить всех титанов заодно. Леви готов сражаться ради мечты Эрвина, но совершенно не уверен, что она когда-либо осуществится.       - А что мне остаётся? – пожал плечами Майк. – Для чего сражаться, если не веришь в результат?       - Может, ты и прав, - задумчиво произнёс Леви.       Нанаба, которая сидела у Майка на коленях, под пристальным взглядом Леви покраснела и отвернулась, даже попыталась отодвинуться, но Майк обнимал её за талию. Они верят не только в возвращение стены Мария, но и в то, что в этом мире возможна любовь. Где они берут силу для этой веры? Где берут храбрость?       Алкоголь всегда слабо действовал на Леви. Он не начинал, как некоторые, говорить без умолку, выдавая секреты. Но сейчас что-то на него нашло. Опьянение, но не от вина.       - Позвольте задать вопрос… Как вы можете… любить… зная, что однажды всё оборвётся?       Трудно было сформулировать этот вопрос, ещё труднее выдавить из себя слова. Когда Леви договорил, ему вдруг стало стыдно. Он бы сорвался с места и ушёл, спрятался ото всех и от самого себя, если бы Нанаба не улыбнулась ему.       - Как нам удаётся? – спросила она, повернувшись к Майку.       - Может, мы глупые просто? – предположил он, и они хором засмеялись. – Мы стремимся любить именно потому что знаем, как коротка может быть жизнь разведчика и как внезапен конец. Раз у нас мало времени, стоит использовать его с пользой. Если не знаешь, что будет завтра, нужно сегодня сказать всё, что ты не успел сказать, и сделать всё, что хочешь… с тем, кого ты хочешь.       Нанаба, видимо, была согласна с таким объяснением. Она наклонилась к Майку и поцеловала, а Леви понял, что за этим концом стола он лишний.       Леви нашёл своё любимое вино, выпил ещё один бокал залпом, огоньки свечей задрожали чуть сильнее. Увидев, как Эрвин осторожно, стараясь не привлекать внимания Ханджи, продвигается к выходу из лаборатории, Леви последовал за ним. Командующий, без сомнения, слышал его шаги, но ничего не говорил. Вместе они поднялись по лестнице и вышли во двор, только когда над ними раскинулось розоватое небо, Эрвин обернулся.       - Я знаю, что ты не любишь праздники. Не стоило ей позволять.       Неужели, он извиняется? Леви не думал, что когда-нибудь увидит Эрвина Смита таким.       - Хорошо, что Ханджи организовала эту вечеринку, - ответил Леви. – Для меня… для меня это важно.       Он сам не до конца понимал, что имеет ввиду. Но зато точно знал, что Эрвин понимает. Командующий ничего не ответил, он отвёл взгляд и стал смотреть на дерево, что росло на противоположном конце двора. Леви как-то спросил, откуда в штабе взялась яблоня, и Эрвин сказал ему, что сам не знает. Может быть, много лет назад кто-то просто съел яблоко и выбросил огрызок, а теперь весь штаб может каждую весну любоваться на цветущую яблоню, а каждую осень новички пытаются есть кислые маленькие яблочки, вызывая смех старших.       - Смотри, уже отцветает, - тихо произнёс Эрвин.       Действительно, розовато-белые, как облака на закате, лепестки, медленно падали на землю. Похоже на танец осенних листьев. Но в осени есть неуловимая пронзительная грусть, а весна – время надежды и свободы.       - Она зацветёт снова.       Здесь, на поверхности, за темнотой всегда приходит свет. После осенних дождей и зимних морозов, яблоня снова выбросит бутоны, которые раскроются нежными цветами. Настанет новый цикл, и может быть, именно он принесёт человечеству надежду. Только Леви может уже не увидеть этого, как и Эрвин. У них мало времени, поэтому они должны выжимать всё, что только можно, из каждого мгновения. Леви вдохнул полной грудью весенний воздух, ведь для него весна может больше не повториться.       - Леви, у тебя есть идеи насчёт состава отряда? – спросил Эрвин.       Он никогда не теряет связи с реальностью. Поэтому Эрвин Смит нужен человечеству.       - Да, есть пара ребят на примете, - ответил Леви.       - Обсудим в моём кабинете? – предложил командующий.       Они вернулись в замок и поднялись в кабинет Эрвина. Здесь всё знакомое, почти что родное. Часто Леви и Эрвин вместе работали здесь допоздна. Часто Леви смотрел на профиль командующего, чётко выделяющийся на фоне горящей свечи, и терял драгоценное время.       - Эрвин! – позвал Леви, когда дверь кабинета закрылась за его спиной.       - Да? – командующий обернулся.       - Помнишь вечер после зимнего праздника?       Тупой вопрос, такое не забыть, но Леви был растерян, он не знал, что говорить и как выразить свои чувства.       - Прости.       Уже второй раз за день Эрвин Смит перед ним извиняется, на этот раз по-настоящему.       - Я принял твою позицию и не хотел бы возвращаться к этому, - продолжил Эрвин.       - Принял, говоришь?       Он шагнул к Эрвину, пришлось запрокинуть голову, чтобы не разрывать зрительный контакт. Леви ненавидел свой рост, и его бесило, что Эрвин, как назло, высокий. К счастью, ему не пришлось подниматься на цыпочки, чтобы дотянуться. Эрвин первым наклонился к Леви и накрыл его губы своими.       Опять всё произошло слишком быстро, и Леви не успел среагировать. Секунду назад он стоял у двери, и его губы едва касались губ командующего, одно это уже заставляло сердце бешено биться в груди. А потом был какой-то провал, будто Леви нырнул в пустоту между небом и землёй, и пришёл в себя уже сидя на столе. Эрвин стоял между его разведённых коленей и целовал Леви так жадно, будто дорвался до источника воды, мучимый многодневной жаждой. Леви задыхался, воздуха катастрофически не хватало, и он упёрся ладонями Эрвину в грудь, чтобы сделать вдох. Эрвин смотрел на него потемневшим взглядом, смотрел так, будто готов съесть прямо здесь и кости обглодать.       - Почему ты тогда остановился? – спросил Леви, с трудом переводя дыхание.       - Я не хотел, чтобы для тебя это выглядело, как приказ.       - Я бы не подчинился такому приказу.       Брови Эрвина взметнулись вверх, а по губам скользнула усмешка, такая самодовольная, что Леви захотелось её стереть, что он и сделал, притянув Эрвина к себе для поцелуя. Они исступлённо целовались, переплетая языки, пока пальцы командующего ловко расправлялись с шейным платком Леви и воротом рубашки. Оторвавшись от истерзанных губ Леви, Эрвин спустился к его шее, чтобы впиться в бледную кожу, оставляя не ней синяки. Леви зашипел от боли и пронзительного удовольствия, стиснул ногами талию Эрвина.       - У тебя когда-нибудь было с мужчиной? – спросил Эрвин, на секунду оторвавшись от его шеи.       - Да.       Это было один раз, очень давно, и приятных воспоминаний о том дне осталось мало, но Эрвину не обязательно об этом знать.       - Это был?... – командующий запнулся, и Леви прикусил губу на мгновение, поняв, что тот хотел спросить.       - Нет, это был не Фарлан.       Фарлана Леви любил, но иначе. С Эрвином всё по-другому.       - На столе? – спросил Леви, когда звякнула пряжка его креплений, и тёплые пальцы Эрвина проникли под рубашку.       - Заманчивое предложение, но лучше в следующий раз.       Эрвин снял его со столешницы, и Леви обхватил его ногами, снова поражаясь тому, какой он маленький по сравнению с Эрвином. Только сейчас это не злило, ни капельки.       - С чего ты взял, что будет следующий раз?       Эрвин не ответил. Что здесь можно сказать? Они ведь оба знали, что будет и следующий и послеследующий раз, и сколько позволит судьба.       Леви больно стукнулся затылком о дверной косяк и тихо выругался. Эрвин поставил его на пол, и до кровати они добрались, путаясь в ремнях и рукавах рубашек. Бросать одежду на пол ужасно небрежно, но Леви позворлил себе эту небольшую слабость. Наконец, колени Леви упёрлись в край кровати, и он упал назад, а Эрвин, помедлив секунду, опустился перед ним на колени. Одно это уже было достаточно невероятным. Быстрыми чёткими движениями он избавил Леви от сапог, штанов и белья. У Леви даже мысли не возникло о том, чтобы возразить, что это как-то неправильно. Пусть на коленях стоит Эрвин, взгляд его голубых глаз не позволял сомневаться в том, кто здесь может отдавать приказания. Леви смотрел на Эрвина сверху вниз, странное ощущение. Он понимал, что Эрвин сейчас сделает, и облизал пересохшие губы, когда Эрвин наклонился, не разрывая при этом зрительного контакта.       Первым глаза отвёл Леви, вернее, запрокинул голову, когда язык Эрвина прошёлся по члену. Леви прикусил губу до боли, ощущения были слишком невероятными. Никто никогда в жизни ему не отсасывал. И почему-то Леви казалось, что Эрвин об этом догадался. Его ловкий язык кружил по головке, облизывал ствол. А когда член стал медленно погружаться в горячий рот, Леви не смог сдержать стона. Он и не представлял, как это ошеломительно приятно. Эрвин вобрал член полностью, головка упёрлась в горло, и втянул щёки. По телу Леви пробежала волна дрожи. Эрвин стал медленно двигать головой, не забывая ласкать член языком. Леви ёрзал по постели, стараясь не кричать. Он готов был кончить от одного вида, от короткого взгляда на Эрвина, что стоял на коленях и самозабвенно ублажал Леви ртом. Его глаза были закрыты, а губы так пошло и соблазнительно растянуты вокруг члена…       Леви погладил Эрвина по щеке, а потом пальцы сами собой вплелись в светлые волосы. Леви, сам не осознавая собственных действий, надавил, сначала едва заметно, потом сильнее. Эрвин подчинился заданному ритму, позволяя Леви вести. Пока что позволяя. Краем сознания Леви понимал, что эта свобода, эта власть иллюзорна, и старался наслаждаться каждым мгновением. Он заставил Эрвина насадиться на член до основания, и когда горло сжалось вокруг головки, ощущения были абсолютно невероятными. Только через несколько секунд Леви понял, что делает Эрвину больно, и отпустил. Эрвин выпустил член изо рта и шумно вдохнул. Леви смотрел на него с беспокойством и ждал упрёка, но губы Эрвина вдруг изогнулись в этой его неповторимой едва заметной улыбке, которую Леви так любил. А потом Эрвин снова провёл языком по члену и вобрал в рот головку. Леви задрожал всем телом, он уже был на грани, сдерживал себя с того мгновения, когда член оказался в плену бархатистого горячего рта.       - Эрвин… Эрвин, я…       - Тише.       Эрвин выпустил член изо рта с мокрым звуком. Леви хотел попросить его продолжать, но наткнулся на жёсткий взгляд.       - Сегодня ты кончишь с моим членом внутри, - сказал Эрвин, опрокидывая Леви на кровать.       Леви не противился, он отдался Эрвину уже в тот момент, когда ответил на поцелуй в кабинете. Впустив его язык в рот, выгнувшись навстречу горячим рукам, Леви сдался на его милость. Но всё же о предстоящем он думал с опаской. Его единственный опыт секса с другим мужчиной нельзя было назвать очень удачным. Но сейчас всё будет по-другому.       Эрвин навалился на Леви сверху, придавил к кровати своим весом, впился в губы требовательным поцелуем. Леви скрестил ноги на его пояснице, с готовностью ответил на поцелуй, глухо застонал, когда чужой язык протиснулся ему в рот. Оторвавшись от губ Леви, Эрвин спустился ниже. Леви покорно откинул голову, подставляя беззащитную шею. Это был жест доверия, которое Эрвин так ценил. Леви такой чувствительный, его кожа молочно-белая, тонкая, на ней легко проступают синяки, а под поцелуями словно распускаются причудливые красные цветы. И он так выгибается, так доверчиво подставляет своё тело под грубые укусы и засосы. Эрвин хотел бы увидеть, как Леви извивается на члене, услышать, как он кричит, почувствовать, как судорожно сжимаются мышцы, когда худое сильное тело будет сотрясаться от оргазма.       Он резко отстранился, и Леви в первую секунду подался вперёд, желая вернуть потерянную близость и тепло. Но Эрвин перевернул его на живот и приподнял бёдра, заставляя встать на колени. Леви почувствовал себя неуютно в такой открытой, уязвимой позе, но Эрвин успокаивающе провёл рукой по его спине, невесомо прикоснулся к шее у линии роста волос, именно в самом чувствительном месте, от прикосновения к которому у Леви по телу бежали мурашки. Это успокаивало, мягкими поглаживаниями Эрвин словно благодарил его за доверие, просил довериться, открыться ещё больше. Леви не мог ему отказать, поэтому послушно раздвинул ноги, прогнулся, повинуясь едва ощутимому давлению на поясницу. Сзади он услышал судорожный вздох.       - Ты не представляешь, как ты прекрасен, Леви, - прошептал Эрвин.       Леви слышал, как он поднялся с кровати, окончательно разделся, выдвинул ящик тумбочки. Потом кровать снова скрипнула под немаленьким весом Эрвина. Услышав, как открылась крышка флакона и ощутив запах масла, Леви снова занервничал. Палец Эрвина, скользкий от масла, обвёл вход, слегка надавил, пока не проникая внутрь. Эрвин едва сдерживался от того, чтобы немедленно ворваться в желанное тело. Не хотелось делать Леви больно, не хотелось ломать его. Поэтому он гладил, разминал судорожно сжимающуюся дырочку, пока не почувствовал, что Леви немного расслабился.       Леви вскрикнул, когда палец Эрвина медленно скользнул внутрь, ощущение было почти забытым, необычным, но не то, чтобы неприятным. Эрвин двигал рукой осторожно, боясь причинить боль в самом начале. К первому пальцу прибавился второй, и Леви напрягся, сжался вокруг них. Эрвин тихо застонал, только представив, как потрясающе тугие мышцы будут обхватывать его член. Призвав на помощь всю свою выдержку, он продолжил медленно растягивать Леви, готовя его для себя.       Ощущение наполненности и растяжения было приятным, Леви даже не знал, что это может быть так приятно. А потом пальцы Эрвина прикоснулись к какой-то точке внутри, где словно собрались все его нервные окончания, и Леви застонал. Он не сразу понял, что сам издал этот звук. Но в следующую секунду это потрясающее ощущение повторилось, Эрвин специально надавил в нужном месте, и Леви прикусил свою ладонь, пытаясь сдержать стоны. Но тут Эрвин схватил его за волосы и дёрнул голову назад, одновременно добавляя третий палец.       - Хочу тебя слышать, - хрипло проговорил он.       Практически лишённый возможности двигаться, Леви уже не сдерживал рвущиеся из груди вскрики и стоны. Три пальца двигались в нём, каждый раз задевая заветную точку. Уйти от прикосновения он не мог, рука Эрвина крепко вцепилась в волосы, не больно, но ощутимо оттягивая назад. Леви чувствовал себя пойманным в ловушку, он мог только подаваться навстречу этим пальцам, которые входили в него теперь уже резко и почти грубо, насаживаться на них до упора. Он чувствовал себя наполненным и при мысли, что это ещё только начало, внутри снова поднималась волна страха. Что же будет, когда вместо пальцев в него проникнет член?       В какой-то момент Эрвин особенно сильно нажал именно там, внутри, и Леви показалось, что ещё одно такое движение, и он кончит прямо сейчас. Просто умрёт, если немедленно не выплеснет это невыносимое напряжение. Он бессознательно потянулся к своему ноющему члену, но Эрвин отпустил его волосы и хлопнул по руке, не сильно, это не наказание, лишь предупреждение.       - Какой ты нетерпеливый.       Пальцы выскользнули из его тела с мокрым звуком, руки Эрвина легли на бёдра, лишая возможности двинуться. Леви оглянулся и нервно облизал губы, увидев, что сейчас проникнет в него. «Да он просто не поместится!», мелькнула паническая мысль. Эрвин добавил масла, ещё раз погладил подушечкой пальца раскрытую дырочку. Леви придётся немного потерпеть.       Когда член стал протискиваться в узкое отверстие, Леви непроизвольно дёрнулся, пытаясь уйти от резкой боли. Но Эрвин держал его крепко, на бёдрах наверняка останутся синяки от его хватки. Медленно, плавно, но неотвратимо он продвигался вперёд, тело сопротивлялось вторжению, горячие стенки туго стиснули член, не желая поддаваться. Леви снова прикусил губу, не замечая во рту привкуса крови. Он будто забыл, как дышать, всё тело одеревенело, ничего не осталось, кроме разрывающей боли.       - Эрвин, не надо! – вскрикнул он, не успев остановить себя.       Тут большая тёплая ладонь легла ему на грудь, Эрвин наклонился, и тепло его тела обволакивало, каким-то неведомым образом притупляя боль.       - Т-ш-ш-ш… Леви, спокойно.       - Я не могу, - почти прорыдал он.       - Можешь. Ты примешь меня полностью. Разве я когда-нибудь отдавал приказы, которые ты не способен выполнить? Расслабься, Леви. Дыши.       Леви пришлось сделать над собой усилие, чтобы вдохнуть. Воздух со свистом проникал сквозь сжатые зубы.       - Вот так. Дыши.       Прикосновения Эрвина, такие невыносимо нежные, отвлекали от неприятных ощущений. Эрвин осыпал поцелуями его спину и шею, шептал, опаляя дыханием ухо, и его голосу невозможно было не подчиниться.       - Не зажимайся, Леви. Впусти меня. Терпи. Не забывай дышать.       Он вошёл до конца, вырвав из груди Леви задушенный стон. По ощущениям казалось, что Эрвин должен просто разорвать его. Леви никогда не чувствовал подобного, не чувствовал себя таким наполненным, таким… целым. Боль не прошла полностью, но стала казаться незначительной. Желание было сильнее. Эрвин слегка отступил назад, потом снова качнулся вперёд, при этом головка члена прошлась по той самой точке, и Леви громко застонал. Эрвин безошибочно прочитал язык тела, немного изменил угол проникновения, чтобы при каждом движении выдавливать из Леви эти потрясающие звуки. Ему больше не нужно было удерживать любовника за бёдра, Леви не пытался уйти от проникновения, даже сам подавался назад, насаживался на член. Мышцы постепенно подстраивались под размеры Эрвина, горячие упругие стеночки трепетали, плотно обхватывая член.       Леви стонал в голос, позабыв о гордости. На каждом толчке его выгибало от удовольствия. Тело свободно принимало немаленький член, и хоть внутренности будто огнём жгло, удовольствие было сильнее, оно пронзало насквозь, до звёздочек перед глазами, до сладкой дрожи в кончиках пальцев. Постепенно дрожь распространилась на всё тело, Леви трясло, как в лихорадке, и сумасшедшее напряжение сконцентрировалось где-то внутри, требуя выхода. Эрвин словно чувствовал желания Леви, знал, что он долго не продержится. Рука Эрвина легла на его член, большой палец обвёл истекающую смазкой головку. Эрвин стал дрочить ему в одном темпе со своими движениями, Леви хотелось одновременно подаваться назад, насаживаясь на терзающий задницу член, и вперёд, толкаясь в руку Эрвина. И когда напряжение стало уже невыносимым, почти болезненным, шёпот раздался у уха.       - Кончи для меня, Леви.       Этому тону нельзя не подчиниться, ему нельзя сопротивляться. Леви задушено вскрикнул и замер, изливаясь в ладонь Эрвина. Волна дрожи прокатилась от загривка до кончиков пальцев. На секунду Леви ещё острее почувствовал в себе член, когда мышцы сжались вокруг него. Эрвин не двигался, только продолжал ласкать его, пока не выдавил из Леви последнюю каплю удовольствия. Леви, совершенно обессиленный, опустил голову на сгиб руки. Ладони Эрвина легли на острые худые плечи, и он стал жёстко подавать Леви на себя, вколачиваясь в податливое тело. Расслабленная задница легко принимала член, и Эрвину понадобилось всего несколько движений. Он кончил со звериным рыком, вжавшись в Леви до упора. Леви почувствовал, как нутро обожгло горячим семенем.       Эрвин повалился на бок, увлекая Леви за собой, всё ещё оставаясь в нём. Дыхание всё никак не успокаивалось. Окно в комнате было открыто, и от прохладного воздуха кожа покрылась мурашками. Но спиной Леви чувствовал тепло тела Эрвина. Он поморщился, когда член, наконец, выскользнул из задницы, и липкое семя потекло по бёдрам. Он сбросил руку Эрвина со своего плеча и собирался встать.       - Ты куда?       Леви повернул голову и удивлённо взглянул на Эрвина. Ему показалось, или в обычно холодном голосе прозвучала обида и разочарование?       - Хочу помыться, - сказал Леви.       Он заметил, как расслабились плечи Эрвина. Командующий думал, что Леви просто уйдёт, что это не более, чем случайная связь. Размечтался.       - И тебе не мешало бы, - продолжил Леви. – И вообще, нужно сменить постельное бельё.       - Потом. Останься со мной хотя бы на пять минут.       Леви раздражённо вздохнул. Как можно лежать на грязной постели? Но что-то такое было в глазах Эрвина, что притягивало, заставляло подчиниться. Леви сам хотел подчиниться.       - Пять минут.       Он лёг обратно на постель, и Эрвин тут же притянул его к себе, будто боялся, что Леви сбежит, прижался к спине, обхватил руками, как в тиски сжал. Несколько минут было тихо, Леви слушал, как шумит ветер снаружи, а ещё наслаждался теплом, этой близостью, которая намного глубже, намного сильнее въедается в душу, чем просто секс. Хотя секс был хорош.       - Леви, - негромко позвал Эрвин, слышать собственное имя, произнесённое мягким шёпотом, оказалось на удивление приятно. – Почему ты меня не убил?       Леви аж воздухом подавился. Он ожидал какого угодно вопроса, но не этого. Леви повернулся, оказавшись к Эрвину лицом, заглянул в голубые глаза и только тогда понял, что командующий не шутит.       - Почему я тебя не убил? – переспросил Леви.       - Да, я хочу знать. Летом, когда ты потерял сознание, и я принёс тебя сюда, я, конечно, не собирался рядом с тобой засыпать. Думал поработать пару часов и уйти спать в комнату к Майку или ещё кому-нибудь. Но я так устал, что сам не заметил, как заснул. А проснулся уже утром, и тебя в спальне не было. Ты мог убить меня во сне, так почему не сделал этого?       Леви медлил с ответом. Он сам до конца не понимал.       - Я стоял над тобой с ножом в руке, - сказал он, стараясь не смотреть Эрвину в глаза. – Но потом понял, что не имею права отнять твою жизнь. Человечество важнее, чем мой гнев. А ещё я хотел тебя понять.       Эрвин кивнул, видимо, его удовлетворил такой ответ.       - Скоро год, как ты в разведкорпусе.       Да, трудно поверить, что уже почти год прошёл. За это время Леви многое узнал, например, про солнечный удар. Он научился терпению и подчинению, это необходимо в армии, а ещё научился быстро оценивать обстановку и принимать решения, поэтому ему доверили собственный отряд. Леви принял цель Эрвина и согласился посвятить ей жизнь. Он сбросил, наконец, груз прошлого. Можно покинуть Подземный город, но чтобы отпустить его, нужно много времени. Год назад Леви был ещё бандитом из трущоб, а сейчас он капитан разведкорпуса. Год назад Леви ненавидел Эрвина Смита, а сейчас…       - Это был хороший год, - сказал Леви.       - Да, - согласился Эрвин и оставил поцелуй на коже своего капитана, легонько коснулся губами плеча.       Пустоты больше не было. Леви знал, что почувствует её снова, когда останется в этом мире один, но этот момент ещё не настал. Может быть, они оба увидят новую весну.