С крыши город...

                              – Теперь вы меня выслушаете, господин Хоши?       Баррэль чувствовал раздражение. Прошла неделя, а Хоши так и не выслушали его отчёт. Время его жизни, стоящее на паузе, конечно, не сдвинулось ни на минуту, но вечность ощущалась мучительно. Он, словно в детстве, ждал, когда наступит нужное время, но оно всё не приходило, растянувшись в томительное подспудное чувство бесконечного ожидания.       – Конечно, – Альфард посмотрел на Вестера почти с сочувствием. – Что такое?       – Это по поводу девятого квартала. Помните, вы просили разузнать, но Лан вёл себя отвратительно, и вы велели отложить это на неделю…       – Так?       – Так вот, неделя прошла! И мы выяснили кое-что очень важное!       – Вот как, что же?       – Ваш… – Вестер не успел договорить, потому что в комнату ворвались Кайроу и Найтбридж. – Что за манеры?!       – Сэр! – Мишель в панике кинулся к столу Альфарда.       – Сэр! – с мольбой кинулся к сидящему на столе Салли Джеймс.       – Вы портите всё… выйдите! – Баррэль позеленел от раздражения.       – Наши сыновья… – Джеймс в отчаянии упал в ноги Салли.       – …они в больнице! – взвыл Мишель.       – Пусть там и сдохнут… – прорычал Баррэль.       – Отложим отчёт на потом, – холодно произнёс Альфард. Вестер вышел из кабинета, хлопнув дверью. – Теперь вы двое. Что произошло?       – Мой сын умирает… Проблемы с сердцем… – Джеймса трясло так, что Мишель взял его за руку.       – А мой… Он уже бывал в реанимации… Я не хочу, чтобы он умер!       – И что мы будем с этим делать? – Альфард посмотрел на брата.       – Пойдём с ними и посмотрим, что происходит, конечно! – отозвался Салли. – Дети не должны страдать.       – Вы можете их спасти? – нестройным хором воскликнули мужчины.       – Посмотрим, – на одной звенящей ноте отозвались братья.       Спустя час они уже были в больнице. Кайроу и Найтбридж готовы были приступить к экзекуции врачей, не знавших ничего о состоянии и детей, но Хоши осадили их. Вскоре нашёлся ответственный за всё врач, и мужчины вцепились в него мёртвой хваткой. Только убедившись, что состояние Найджела стабильно, а Мэри-Энн просто ждёт со своим другом в вестибюле, они отпустили несчастного: Найтбридж выпустил его руку, А Кайроу убрал нож.       – Наши дети плохо воспитаны… – заметил Альфард.       – Вспомни Сири и подумай над этим высказыванием ещё раз, – отозвался Салли.       Увидев Мэри-Энн, Мишель чуть не расплакался. Джеймс поддержал его, чтобы тот не упал от радости, а потом легонько подтолкнул к сыну. Наблюдая за ними, он грустно улыбнулся и посмотрел на Салли.       – Если Найджел умрёт, я рехнусь.       Хоши кивнул. Мишель обеспокоенно оглядывал тонкие руки сына и что-то спрашивал. Друг Мэри-Энн отошёл в сторонку, явно делая вид, что его тут нет – Мишеля он, судя по всему, опасался.       Альфард задумчиво растворялся в окружающем пространстве – взгляд старшего Хоши был затуманен, а секундная стрелка на часах двигалась с каждым мгновением всё медленнее.       – Линий так много, что любое нарушение приведёт к порче всего узора…       Мужчины с удивлением посмотрели на него.       – О чём это босс, сэр?       – В душе не ебу, – устав играть миленькую «девочку», выдохнул младший Хоши. – У него в голове постоянно какая-то странная хуйня, в которой я заебался разбираться.       Джеймс и Мишель с уважением посмотрели на братьев. Альфард отклонился назад, прикрывая глаза и замирая. Воздух за ним замер, поддерживая его и негромко хрустя под весом мужчины. Найтбридж и Кайроу застыли, будто насекомые в янтаре, а Мэри-Энн и Найли отскочили в сторону.       – Что происходит?!       – Что вы делаете?!       – Размышляю, – ответил Альфард.       Салли махнул рукой.       – Не обращайте внимания. Всё в порядке. Главное, чтобы не было как в тот раз с огурцами…       – А что было с огурцами? – осторожно поинтересовался Мэри-Энн.       – А это вам лучше Джеймс расскажет.       – Что происходит? – повторил свой вопрос Найли.       – Что именно ты хочешь знать?       Юноша обвёл рукой застывшее пространство.       – Что это?!       –А это мой брат вмешивается в то, что не в его компетенции, – раздражённо произнёс Салли. – Время должен отвечать за время, а не за пространство.       – Наверное, я не понял… Видимо, я опять уснул.       – Нет.       – Мир – просто лаборатория, – произнёс Альфард. – Время и Пространство – просто обозначения для нас.       – Боги, – пояснил Мэри-Энн.       – Не то, чтобы… Хотя – для вас? Может. Но мир явно сложнее, чем наполнение и вектор его изменчивости, – старший Хоши приоткрыл глаза. – Но нам хватает.       – Это всё ещё непонятно…       – Однажды пустоте приснился сон. Сон о мальчике, которому однажды приснилась пустота. И мальчик обнял пустоту, улыбающуюся ему во сне… Пока мы не знаем, кто кому приснился, мы оба существуем. Если истина будет найдена, мы исчезнем, за невозможностью существовать. Когда в пространстве пошло время, появились мы. Нам было скучно, и этот город мы вырвали из контекста. Не знаю, был ли он до нас, будет ли после, но прямо сейчас он тут.       – Я не думаю, что мы исчезнем, – возразил Салли. – Ты просто очень хочешь верить, что мы можем перестать быть.       – А чем вы занимаетесь?.. – робко поинтересовался Найли.       – Смотрим. Развлекаемся, наслаждаемся миром, собой и друг другом… Ставим опыты…       – Наслаждаешься собой тут только ты… – буркнул Салли. – Я себя раздражаю.       – Братик, ты великолепен, не раздражайся. Yourself, все дела, – хмыкнул Альфард.       – Зачем всё это?.. – пытаясь прорваться через медленно густеющую реальность, спросил Найли.       – Не знаем… – грустно улыбнулся Альфард, и реальность пошла трещинами.

***

      Найли Альфиш очнулся на диванчике. Рядом сидел встревоженный Мэри-Энн. Юноша ничего не понимал, кроме того, что друг насмерть перепуган.       – Тебе надо спать! Ты упал…       – Что произошло?       – Ты упал, говорю же! Потерял сознание…       – А твой отец и?..       – Ушли уже. Состояние Найджела стало лучше. А меня ожидает выговор от отца…       – Не беспокойся так об этом, – отметая остатки сна, произнёс Найли и крепко обнял друга.

***

      – Господин Хоши! – Вестер ворвался в кабинет, полный отчаяния и надежды хотя бы теперь быть услышанным. Салли, дожидавшийся брата и лежавший на столе, поднял голову от подушки.       – А?..       – Ой… Простите, сэр! – Баррэль замер, краснея. Впрочем, он быстро сообразил, что теперь-то ему никто не помешает изложить свой отчёт. – У меня важные новости!       – Давай их, – кивнул Салли, поправляя подушку и поворачивая голову на бок. Мужчина закашлялся, увидев ночную рубашку, но поскорее взял себя в руки.       – Ваш сын!       – Что «мой сын»? Который «мой сын»? – заволновался Салли.       – Сириус!       – Бля-я-ядь… – протянул мужчина, садясь и утыкаясь лицом в подушку. – Ну-ну, продолжай. Добивай меня!       – Сириус организовал маленькую банду в девятом квартале! Мы попытались повлиять…       – И как?       – Ну… Теперь они заняли восьмой и четырнадцатый кварталы. С ним несколько магов…       – «Несколько» – это сколько?       Вестер тяжело вздохнул.       – Одиннадцать…       – О, всего лишь?       – …обычных людей из двадцати пяти.       – Фарду ни слова, я пойду сам, – Салли махнул Вестеру и направился переодеваться.       Баррэль тяжело вздохнул. Вечер обещал быть шумным.