Шаг туда и шаг обратно

Девин закрыл за собой входную дверь, повернул ключ в замке и застыл, услышав, как кто-то шебуршит в квартире. «Я очень удивлюсь, наверно, когда это действительно будут взломщики», — подумал он, как всегда тихо пряча значок в сейф. Дверцу он только прикрыл. День был длинный, от кого-то из соседей на всю площадку опять вкусно тянуло свежеприготовленным мясом — даже здесь чувствовалось, — а у него в холодильнике мышь повесилась, и настроения особого не было. — Это ты там вторгаешься на частную собственность? — повысил он голос. Раздались шаги, и в проеме показался Честер — непривычно… раздетый, в одних только спортивных штанах. — А кто еще? — ехидно спросил он, складывая руки на груди. Цветной рукав как всегда привлекал взгляд. Девин вздохнул, снял еще и кобуру и убрал в сейф и ее. Дверца успокаивающе клацнула замком. — Тебя давно пора брать в долю по покупке гелей для душа, — заметил он, проходя мимо: от Честера свежо пахло привычным минерально-свежим запахом. Его любимым гелем, вообще-то. — Ну, у тебя есть вкус, — хихикнул китобой ему вслед. — Тут я ничего сказать не могу. — Ты пришел как всегда, только потрахаться? Или за чем-нибудь пожестче? — поинтересовался Девин, пройдя в спальню. Он стянул толстовку, вытащил из шлевок ремень… задумчиво взвесил в руке. — Кхм, вообще-то я тебе ужин сделал, — он обернулся на наигранно недовольный голос, пряча ремень за бедром. Честер стоял в проеме, оперевшись плечом на косяк, и только молча указал за спину, на плиту. Девин действительно заметил на ней сковородку с помутневшей, еще теплой на вид крышкой, и невыключенная духовка светилась теплым светом. Девин понял, что это он был тем самым соседом, из чьей квартиры так вкусно пахло домашней едой. — Так что потрахаться, пожрать и поспать, — ухмыльнулся Честер. — Я заслужил. — Да, — задумчиво ответил Девин, — заслужил. Он привычным движением накинул ремень на ладонь в несколько оборотов, оставив небольшую гибкую полосу, подошел к замершему китобою ближе и уткнул упругий конец под подбородок, заставляя парня приподнять голову. — Обычный секс или сессия? — спросил он тихо, глядя Честеру в глаза. Китобой сглотнул и после короткого молчания пробормотал: — Сессия. — Окей, — Девин разжал пальцы, и ремень потерял жесткость, скользнув ему в ладонь. — У меня есть пара идей. Что на ужин? Честер ответил с секундным запозданием: — Печеное мясо в специях. И рис по-серконски. — Это тот, что с овощами? — Девин кинул ремень на комод и стянул футболку — этой точно пора в стирку. Честер опустил жадный взгляд на оголившиеся мышцы и рассеянно подтвердил: — Ага, с овощами. Они поужинали в молчании: тишину забивала включенная на ноуте трансляция матча. Девину было все равно, кто выиграет, а вот Честер то и дело морщился и качал головой. Он и после остался смотреть, пока Девин мыл посуду, и тихонько, но экспрессивно ругался на фоне. Девину так было даже забавнее. Какой еще комментатор позволит себе «ну охуеть ты мажешь» в прямом эфире? Зато, пока он отмывал форму, в голове сложился отличный сценарий для сессии. Отличный и… очень необходимый. Честер мог сколько угодно делать вид, что ничего не произошло, готовить «примирительный» ужин, но ту бойню в клубе на прошлой неделе Девин не забыл. И ночные допросы потом — тоже. И лицо капитана, когда он узнал, куда его подчиненный вляпался. Девин ненавидел просить у него о помощи в таких ситуациях. Наверное, он все же был не очень хорошим копом. Он расставил посуду на сушилке и тщательно вытер руки. Прошел мимо Честера, все еще уткнувшегося в экран, и мимоходом сжал ладонь на горячем загривке, под черным хвостом. — Сессия? — напомнил он ровно, и Честер издал согласное мычание, не пытаясь скинуть его руку. — Тогда в гостиную. Сам он заглянул в спальню, где захватил ремень. Задумчиво покрутил в руках, проверяя гибкость, с сомнением посмотрел на постель — под ней пряталась коробка с девайсами, и там были другие, более правильные вещи, но… Нет, ремень подходил лучше. Он вернулся. Ноут стоял выключенным, а Честер бесшумно мерил шагами гостиную. Он плотно задвинул шторы — предусмотрительно! — и при виде Девина остановился. И Девину понравилось вот это выражение, промелькнувшее на красивом лице при виде ремня в его руках. — Стоп-слова обычные: зеленый, желтый, красный, — как всегда уведомил он. Сухо усмехнулся. — Уже готов сказать «красный», да? Честер в сомнении закусил губу, не отрывая взгляда от его рук. Девин снова накрутил ремень на руку, оставив небольшую полосу. Похлопал себя по ладони, оценивая. Хлопушка вышла звонкая. — Не делай из себя мученика и говори, если будет слишком, ты знаешь правила, — он опять разжал ладонь. — Но ремень мне нужен не для этого. Промелькнувшее изумление тоже того стоило. Девин подошел ближе, поймал Честера за кисти и поднял их, складывая ладонь к ладони. И обернул ремнем. Честер дернулся в первую секунду, отступая, но Девин к этому был готов. Китобой не смог вырвать у него руки — Девин крепче сжал его кисти, прижимая ремень к коже, и тише спросил: — Какой цвет? Взгляд парня несколько секунд бегал от сложенных ладоней к ремню на кистях и обратно, а потом Честер прикрыл глаза, медленно выдохнул, расслабляя плечи, и пробормотал: — Зеленый. — Хорошо, — Девин отпустил его и теперь взялся за дело серьезно: сложил ремень, оставив свободной треть длины с пряжкой, продел в нее кожаную петлю и выровнял. Примитивными наручниками он связал подставленные кисти — Честер мог немного двигать руками, но не высвободиться. Девин проверил, что ремень затянут не слишком туго, и удовлетворенно кивнул. Честер медленно опустил перед собой связанные руки, но он пришел в себя, и смотрел опять непокорно, с вызовом — и, честно говоря, уже на этот вид Девин готов был вздрочнуть. Он сел на диван, удобно откинулся на спинку, закинув на нее локти. Небрежным жестом указал на колени. — Ложись. На живот, — Честер смерил его взглядом и совершенно точно порозовел. — Я знаю, что тебе бы больше понравилось, если бы мы поборолись, я бы применил силу, чтобы уложить тебя против воли, ты бы дергался и сопротивлялся до последнего… Но сейчас ты этого не заслужил. Поэтому ложись и радуйся, что я не приказал тебе раздеться со связанными руками. Честер, видимо, представил — ладони сжались в кулаки — и сделал пару шагов к дивану. Девин смотрел прохладно, ожидая. Китобой оперся на диван коленом. Медленно забрался, краснея все гуще, и опустился на связанные ладони над его коленями. Девин подцепил штаны вместе с бельем и сдернул разом к коленям. Потянул дальше — Честер закаменел, не сразу догадался, не сразу приподнял колени и лодыжки, помогая ему совсем стянуть сначала одну вещь, а потом и вторую. Он остался абсолютно голым. Девин надавил ему меж лопаток, и Честер опустился на локти. Он не был совсем послушным: это было все равно что гнуть металл. — Я, конечно, умею ценить широкие жесты, — негромко произнес Девин, — и, хотя не очень люблю секс в публичных местах, потрахались мы в той «Красной зоне» неплохо… Честер дернулся под его ладонью. — Но мне бы хватило простого предупреждения, Честер, — вкрадчиво закончил Торнтон. — Можно даже без подробностей. Ты представляешь, сколько меня держали в допросной как единственного свидетеля? Посреди, блядь, рабочей недели? — У меня сейчас есть право голоса? — голос китобоя под конец фразы все же дал петуха, и Честер сглотнул. — Я могу всё… — Объяснить? — закончил за него Девин. Честер закивал. — О, ты объяснишь. Но сначала я хочу быть уверенным, что ты сегодня будешь спать на животе и проклинать свою жизнь. — У меня завтра две лекции! — пискнул Честер, сводя лопатки. Девин широко улыбнулся. — Я бы тогда тебя еще и выдрал с минимальной подготовкой, — сказал он сладким тоном, опуская ладонь на бледные ягодицы и сжимая. — Чтобы это были лучшие три часа в твоей студенческой жизни, полные боли и унижения. Честер заскулил, утыкаясь в предплечья. Девин уже видел, что высокие скулы разгорелись румянцем, и дышал парень быстро и неровно. — И последнее, специально для тебя, — Девин наклонился к видневшемуся из волос проколотому уху, — веди себя тихо. За каждый звук буду накидывать еще пару ударов. Он надавил на поясницу, вынуждая парня прогнуться для его удобства, и легко размял подставленные ягодицы. И занес ладонь.