Пэйринг и персонажи
Описание
Это тяжело, видеть болезнь, охватившую целый мир. Ещё тяжелее в этом больном мире жить. Но нет ничего тяжелее, чем, не потеряв себя, найти выход в холодном и безразличном сером тумане.
Примечания
Дорогие читающие!
Вы можете не понимать, что происходит. Вы можете подумать, что где-то теряется логика. Вы даже можете назвать это больным бредом.
Вы можете всё, верьте в это.
Приятного прочтения)
1. Человек, который влип.
03 ноября 2021, 04:51
Серо, дождливо, холодно. Сколько там, восемь вечера? Темень, хоть глаз выколи. О, небо, только бы дойти до комнаты. Стопы горят и саднят. Нет, нет и ещё десять тысяч раз нет. Он не приспособлен для такого. Двенадцать часов на ногах, без передышек, босиком по траве, по камням, по веткам, по мокрому асфальту, по черепице и ещё чёрт знает по чему. Двенадцать чёртовых часов пляски с неподъёмными клинками, с пистолетами, с доисторическим неповоротливым арбалетом. Это невозможно и невыносимо, всё, дойти до кровати и спать, спать, спать пока не наступит утро.
Город Тумана как обычно оправдывает название своего дома – Дома Дождей. Ливень за окном может поспорить с тропическим, скрывая за своей плотной серой завесой даже дом напротив. Это типичная погода для этих мест в начале октября, правда в этом году дождь совсем уж разбушевался, третий день подряд идёт.
Голова нещадно подкидывает воспоминания о ругани наставника. Обгорелые звёзды, он ведь наверняка и ещё раз накричит. Ну не создан Чимин для этого, не может он управиться ни с тяжёлыми длинными мечами, ни с банальным пистолетом. Пак не готов, не умеет, не может, он просто не приспособлен под драки, не хочет иметь дело с оружием.
- Пак Чимин!
Крик разносится по коридору, раскалывая тишину маленькой квартирки на тысячи тысяч кусочков. Наставник злится, сильно злится. Чимин прячет маленький предмет под складки широких пижамных штанов, слыша по коридору приближающуюся дробь шагов. Да, он на грани истерики, потому что и так прекрасно знает, что скажет наставник, прекрасно знает, что он прав, прекрасно знает, что не сможет исправиться.
- Сидит! Посмотрите на это позорище! – голос у наставника немного шипящий от злости, холодный и презрительный, - Тебе нормально, нет? Бездарь! Ничтожество! Ты можешь хоть что-то сделать нормально?! Тебе от этого хуже, не мне! Ты ничего не умеешь, даже самое банальное! Ты за эти чёртовы четыре с половиной года даже хват нормальный запомнить не в состоянии!
- Тяжело, - тихо и неуверенно мямлит Пак, стараясь не смотреть в глаза
- Чего ты там тявкаешь?! – зло вскрикивает наставник, - На меня, когда говоришь, смотри! Тяжело?! Тяжело тебе?! Нихуя тебе не тяжело, детёныш! Тяжело будет через две недели! А пока тебе нормально! Недомерок! Бездарь!
- Но я не могу…
- Чего ты не можешь?! Чего?! Взять нормально эту железку ты не можешь?! Сделать что-то нормально ты не можешь?! В цель попасть ты не можешь?! Что ты можешь тогда вообще?!
Чимин наклонил голову, так и не встретившись с взглядом серых глаз. По щеке прокатилась первая слезинка, и сквозь короткую паузу молчания пробился предательский всхлип.
- Ох, конечно! Это ты можешь! Слабак! Ни на что, кроме как ныть, не способен! Слёзы, к сожалению, не имеют такого свойства, как защита от опасности! Хватит скулить, недоросль!
Чимин не прекратил, просто остановился на время, закусив губу. Наставник только хмыкнул, его губы скривились, выражая нечто среднее между отвращением и презрением. Пару секунд спустя Пак остался в комнате один.
Душу выворачивало, в голове пульсировал ворох растревоженных мыслей, где-то между нижних рёбер скручивался холодный, противный комок истерики. А ведь самое поганое – наставник прав. Прав во всём, и в том, что Чимин ни на что не способен, и в том, что он бездарь и неумёха, во всём.
Хотелось разреветься, хотелось кричать, хотелось просто провалиться и исчезнуть. Просто потому что это нестерпимо, потому что есть тысячи и тысячи слов, которые хочется сказать, потому что стыдно и больно быть ничтожеством.
Предмет, спрятанный в складках штанов, жёг кожу, напоминая о себе, готовясь подарить забвение, готовясь отвлечь от неимоверной моральной боли. Маленький, незаметный ножик из зелёного бутылочного стекла, собранный в буквальном смысле на коленке из чёрт-те чего. И всё равно он спасал, не один и не десять раз, он был забвением, способом переключиться.
Быстрые привычные движения, типичный порядок действий, заученный наизусть. Сначала подкатать штаны. До колена, потом до конца. Затем закрыть и запереть дверь. Небо, как же не хочется вставать. Кажется, сделай пару шагов и тут же рухнешь, не удержавшись на ногах.
Каким-то странным жестом, будто ребёнок, играющий в волшебника, Пак протягивает руку к двери. Затем толкает воздух ладонью, и дверь послушно захлопывается, как от реального толчка. Щелчок, и дверь уже заперта. Нет, затуманенное болезненной пеленой сознание не вспомнит об этом, ничто никогда не вспомнит об этом.
Дверь закрыта и пёс с ней, а теперь тихо, нельзя шуметь, нельзя будить наставника, нельзя иначе снова будет плохо. Бешено бьющееся сердце барабанит в висках, руки немного дрожат от переизбытка эмоций, из груди пытается вырваться сдавленный всхлип. Нельзя. Нужна тишина, нерушимая, абсолютная тишина. Чимин втягивает носом воздух, затем зажимает в зубах край лежащего рядом одеяла. Да, так будет потише.
Одно лёгкое, короткое движение и на левом предплечье расцветает нитка красных бусинок. Уличный фонарь, будто издеваясь, включается, заливая комнату тёплым жёлтым светом, в лучах которого капельки крови вспыхивают крошечными рубинами, прежде чем сорваться с места и покатиться по бледной коже, расписывая её своим алым узором.
Второй порез, за ним третий, за ним ещё много. И так, пока всё предплечье не изукраситься красными следами. Тело давно уже привыкло к этому, и только выступающая на порезах кровь, напоминает о том, что это должно быть больно. Нет, это не подготовка к суициду, не дай небо, жить Пак очень и очень хочет. Это всего лишь способ успокоиться, заменить моральную боль физической, переключиться с ноющей души на порезы.
Нож перекочёвывает в левую руку, чтобы исписать красными узорами второе предплечье. Левую руку сейчас только-только начинает печь. Постоянный, не нарастающий и не пульсирующий жар накрывает порезы, отвлекая, успокаивая бешенный сердечный ритм, помогая восстановить сбитое дыхание.
Вдох – выдох – плавное движение – вдох – выдох – плавное движение. Как хорошо смазанный механизм, налаженная не ошибающаяся машина.
Вслед за предплечьями алые порезы покрывают с внутренней стороны бёдра. Теперь уже и руки не дрожат, только слёзы до сих пор текут по щекам, иногда падая на порезы, смывая с них кровь.
Дальше щиколотки. Всего по паре-тройке небольших красных полос. Голова будто в насмешку подкидывает воспоминания о том, как наставник показывал, как можно легко подрезать сухожилие. Слава звёздам, показывал он не на Чимине. Парень ёжится от понимания, что соскользни рука чуть ниже, и всё. Один надрез, короткое движения, почти не требующее усилия и опереться на ногу не светит ещё долго.
За щиколотками рёбра. Да, вот так не логично. Потому что всё это было постепенно, всё начиналось с рук, потом уже расходясь по телу. На рёбрах вслед за алыми полосами вспыхивает боль от каждого нового пореза. Она не сильная, просто немного неприятное ощущение, которое разгоняет туман в голове. На рёбра порезы перешли совсем недавно, раза два назад, поэтому тело здесь ещё не привыкло острому стеклу.
Чимин прячет нож в потайной ящичек в борту кровати и устало отваливается на спину. Тело горит, постоянно, монотонно, заставляя виться в голове круговорот отвлечённых, будто чужих мыслей. Зато душа успокоилась, она не болит, не заставляет плакать. В комнате темно, только свет уличного фонаря заливает маленькое, пропахшее слезами помещение. Тихо. Совсем тихо, как летним вечером за городом, спокойствие и безветрие. Только чуткий, натренированный слух улавливает из соседней комнаты сопение наставника.
Ну да, Паку бы тоже было благоразумней лечь спать, но сначала надо отлежаться немного, смыть кровь и только потом отправляться в царство Морфея. Где-то на кухне шебуршит в поисках еды хорёк наставника по кличке Линк. Чимин его упорно называет крысёнышем, хотя с крысой у этой животинки родства столько же, сколько у самого парня с эльфами, то есть ноль. Наставник когда-то объяснял, что «Линк» переводится как «стрела». Почему вредного хорька назвали стрелой, остаётся загадкой, хотя, когда Линку светят неприятности, сматывается он действительно очень быстро. Сейчас животинка злобно фыркает и ищет чего бы сожрать, видимо наставник снова его не покормил.
Живот мгновенно забурчал, напоминая, что себя Чимин тоже забыл покормить. Ладно, завтра поест, не впервой.
Сколько Пак так пролежал, сам он не помнит. Наверное много. Когда парень соизволил отлепить себя от кровати, часы показывали чуть больше одиннадцати вечера. На пол Чимин слез тихо, не издав ни единого звука. Ну да, прятаться и быть тихим он умеет, только этого мало. Ладно, ничего. Всё ещё не издав ни звука, Пак добрёл до ванной, стопы саднили, но кровь-то смыть надо.
На одежде не было ни единого пятнышка, поэтому волноваться о том, что наставник заметит, смысла не было. Вода. Тёплая вода. Приятная, несмотря даже на порезы. Просто дар небес. Ну, и коммунальщиков, которые наконец починили трубу. Всю усталость сняло как рукой, тёплые струи смыли все нервы и переживания в сточную трубу.
***
Юнги резко распахнул глаза. Да, плохо иногда иметь слишком чуткий сон. «Тук… Тук-тук… Тук-тук-тук…» донеслось до чутких кошачьих ушей гибрида. Стучали во входную дверь, а значит письмо для Чимина. Эх, приходят же гады ночью, неразумная человеческая раса. А ведь говорят «человек – царь природы». Ага, сейчас, десять раз. Да, люди подчинили себе все остальные расы, да, установили свои законы, но разум… Нет у людей разума. Это доказывает хотя-бы та же Дикая Охота. Ну, покажите хоть одну по-настоящему разумную расу, которая будет отправлять своих же детей к Первородным. Люди – идиоты, и пусть это просто его, Миново мнение, но он за это мнение будет держаться. Ещё один аспект в пользу неразумности людей – то, что некий индивид принёс письмо в двенадцать ночи. Нет, серьёзно, что, нельзя было подождать хотя-бы до рассвета? Ладно, пёс с ним. Выйдя из комнаты, Юнги услышал плеск воды. Значит, мальчик ещё даже не ложился, а ведь ему стоило бы отоспаться. Пак сегодня правда устал, и винить его в этом глупо. Да, Мин прекрасно видит, что парень не приспособлен для боёв, но всё же это ему пригодится. И пригодится уже через две недели. Обгорелые звёзды, отправлять его на Дикую Охоту – чистой воды убийство, но это же люди с их неразумными законами. Юнги вздохнул и поднял лежащее возле двери письмо. В углу всё та же эмблемка заходящего солнца. Значит, Чимин всё-таки хоть с кем-то сумел сойтись, это к лучшему. - Эй, человеческий детёныш, тебе письмо! – гибрид постучал в дверь ванной Ответа, конечно же, не последовало, но вода перестала литься, и её звонкий шум сменился еле-слышным шорохом ткани. - Положи на стол, пожалуйста, - послышалось из-за двери Затем шлёпанье босых ног по мокрому кафелю, удар и тихое чертыхание. Мда, неудачный у мальчика сегодня день. Ладно, переживёт, не хрустальный. - Ну нет, я отдам письмо тебе в руки, потом ты на него ответишь и ляжешь спать, - строго произнёс Юнги, барабаня кончиками пальцев по стене***
Как только наставник сказал, что письмо он отдаст только в руки, у Чимина началась маленькая локальная паника. Всё-конец-пиздец. Сейчас наставник увидит порезы и можно спокойно выходить в окно. Ну вот какой чёрт дёрнул его отдавать письмо в руки, а? Пак унял бешено бьющееся сердце, сделал несколько вдохов-выдохов, принял самый спокойно-сонный вид, какой только смог и вышел из ванной. Обмануть наставника почти получилось. Почти. За исключением того, что цепкий взгляд гибрида таки заметил порезы на предплечье. - Что это?! – злой, невыносимо злой голос наставника разорвал тишину, а Пак смог только тихо ойкнуть, когда старший схватил его за руку, - Какого чёрта?! Пак Чимин, ты подтверждаешь полнейшее отсутствие мозгов в твоей тупой голове! Нет, ты абсолютно не соображаешь или что?! У тебя две недели, две, детёныш! Подобное не заживает за такой срок! Идиот небесный! Голос гибрида шипел, неестественно удлиняя «С» и «З». В серых глазах сияла ледяная, злая сталь, о которую вполне можно было порезаться. Когда холодная ладонь наставника легла сзади на шею, Пак сжался, чувствуя себя маленьким и беззащитным комочком. Юнги был зол как никогда, кажется сейчас он был готов в буквальном смысле убить парня за этот его поступок. - Чтобы завтра этого не было, - глухой, но звучный, как раскат грома голос заставлял сердце панически забиться - Н-но это не… - Я сказал, чтобы этого не было! – почти звериный рык, злой, не терпящий возражений, дикий Один звонкий моментный хлопок, и щека Чимина уже полыхает от пощёчины едва ли не сильнее, чем все порезы, вместе взятые. На бледной коже теперь сияет яркий отпечаток ладони наставника. Пак плетётся в свою комнату, опустив голову. Сердце всё ещё колотиться от страха, будто стараясь пробить рёбра. Руки, в которых зажато письмо, дрожат. За ночь невозможно сделать так, чтобы порезы исчезли, Чимин человек, не оборотень или вампир, который заживит подобное за пару секунд, не гибрид, который на утро был бы уже здоров, не полукровка, которому бы понадобилась пара дней. Пак – всего лишь обычный человек. Человек, который влип.***
Юнги злится. Очень, очень сильно. Потому что Чимин – идиот. Нет, не вообще, вообще-то Пак довольно умный, но то, что он сделал – идиотизм. Ну как можно так испортить жизнь самому себе? Это не заживёт за две недели, а у первородных нюх на кровь, как у мальчишки на неприятности. Это всё, это край. И ведь не сделаешь уже ничего. Мин впутался пальцами в волосы, стараясь привлечь хоть какую-то мысль. Что сделать, чтобы отбить запах крови? Что сказать парню на этот его поступок? Что посоветовать, чтобы помочь выжить? Ни одной, даже бредовой мысли. Плохо, очень плохо. Значит, надо думать. Если придётся – всю ночь, но что-то придумать надо.***
Чимин сел за стол, открывая дрожащими руками конверт с письмом. В углу как и раньше было написано SunShine, а значит, его всё ещё не бросили. Слава небесам, хотя-бы одно существо на этой злополучной планете его терпит. На белую бумагу конверта капнуло что-то красное, в чём Пак, к своему удивлению опознал кровь. Она капнула со щеки, но откуда ей там взяться? Парень взглянул в лежащее в ящичке зеркало. Там, где заканчивался отпечаток среднего пальца наставника, набухала новая тёмно-алая капля. Неужели он настолько разозлился? Ладно, пёс с этой царапиной. Всё равно одной больше – одной меньше, разницы никакой. Письмо, вытащенное из белого конверта, поднимало настроение. Несмотря ни на что, Чимин всегда ждал этих писем, потому что от них веяло теплом, они прогоняли одиночество и заставляли чувствовать себя нужным, пускай и абсолютно незнакомому человеку. «Привет) Знаешь, я рад, что нас свела случайность. Ты кажешься хорошим, и я уже очень хочу с тобой познакомиться вживую. Я хочу поскорее узнать твоё имя. Скажи, мне одному кажется полнейшей дуростью то, что мы не можем знать имён друг друга? Это как-то глупо. Ладно, неважно. Важно, что твои письма заставляют меня улыбаться. Брат даже шутит, что я сумасшедший, раз так радуюсь каким-то бумажкам, тем более от незнакомца. Надеюсь, ты тоже много улыбаешься там у себя) Знаешь, хотел бы я встретиться с тобой просто, не на Охоте, а в обычной жизни. Ты правда кажешься хорошим, хотя и говоришь, что плохо сходишься с людьми. Расскажи что-нибудь о себе. Ну, то, что можно рассказывать. А я тогда расскажу о себе, если тебе конечно интересно. Буду ждать следующего письма)SunShine
P.S. Не знаю, зачем подписываюсь, всё равно всё написано на конверте. Ладно, чёрт с ним» Чимин улыбнулся, неосознанно поглаживая бумагу пальцами. Приятно до невозможности. Да, судьба свела по случайности, да, они встретятся только на Дикой охоте. Плевать. Пока эти письма – самое дорогое и самое светлое, что есть у Пака. Почему-то фантазия нарисовала как где-то далеко, в другом конце мироздания так же улыбается сейчас тот, кого называют SunShine. Улыбка нарисовалась солнечной, тёплой и открытой. Парень вытащил из стопки лист бумаги, встряхнул лежащую рядом ручку и начал писать. Лучше ответить сейчас, пока эмоции от прочитанного не притупились, а отправит Чимин уже завтра утром. «Привет) Я тоже хочу встретиться с тобой и очень сильно хотел бы, чтобы это было в обычной жизни. Ладно, не суть. Ты прав, я тоже улыбаюсь, когда получаю твои письма, и знаешь, это почти единственный повод для улыбок. Что тебе рассказать обо мне? Не знаю, лучше сначала расскажи ты, а я отвечу. Всё-таки я не умею знакомиться с людьми, да и схожусь с окружающими плохо (хах, наверное, это заметно по первым письмам). Знаешь, до Охоты осталось две недели, а до жеребьёвки и того меньше и я начинаю немного волноваться. Прости, что напоминаю об Охоте, просто так получается. Наверное, я слишком забиваю себе этим голову, но всё равно волнуюсь. А ты?ShadowsChild
P.S. Я тоже не знаю зачем подписываюсь, наверное это дело привычки. Ладно. Надеюсь у тебя всё хорошо на твоём конце мироздания) Буду ждать письма)» Чимин улыбнулся, складывая листок и запихивая в белый конверт, вынутый из стопки на углу стола. Вот так и получается, улыбается из-за писем незнакомца. Так уж устроен мир. Ну ничего, завтра Пак отправит письмо, и к вечеру улыбаться уже будет тот, кому оно адресовано, а Чимин будет просто ждать. Но это будет завтра, а сейчас нужно отоспаться, чтобы попытаться пережить следующий день. Вдруг на стол забрался Линк и уставился своими маленькими глазками-угольками на парня. - Чего тебе? – тихо спросил Пак, поглаживая зверька по спине, - Мне нужно спать, иди отсюда. Хорёк протестующе фыркнул, поднялся на задние лапки и совсем по-человечески скрестил передние, как-бы говоря, что никуда он не пойдёт. Чимин улыбнулся, особо и не противясь, и улёгся на кровать. Линк тут же прыгнул ему на грудь, сворачиваясь в маленький пушистый комочек. Пак уже привык к тому, что хорёк часто спит с ним. Зверёк будто чувствует, что вот скоро Пак уйдёт и всё, не у кого будет просить лакомство и спать на груди. Парень вздохнул и закрыл глаза. В голову хлынули звуки. Тихий-тихий шум машин за окном, сопение и фырканье Линка, тихая ругань и тяжёлое дыхание из соседней комнаты. Стоп, что? Чимин поднялся с кровати, осторожно переложив хорька на подушку, и пошёл в комнату наставника. Почему он до сих пор не спит? Может что-то случилось? - Хён? – Пак приоткрыл дверь и заглянул в комнату - Выметайся! – зло прошипел Юнги, запустив в мгновенно закрывшуюся дверь тапкой, надеясь попасть в своего подопечного - Хён, что-то случилось? – из-за двери спросил растерянный парень, не рискуя больше соваться внутрь - Ты! Ты на мою ушастую голову случился! – выкрикнул Мин, снова зарываясь пальцами в волосы, злясь на самого себя за то, что ничего придумать так и не получается - Но… - Не нокай! Иди ложись спать, не мешай мне думать! – менее зло, но не менее громко прошипел гибрид, так и не соизволив дать объяснения - Ладно, - вздохнул Пак, ощущая, как настроение снова начинает портиться На подушке сидел растревоженный криками хозяина Линк, внимательным взглядом следя за всем происходящим в комнате. Как только Чимин сел на кровать, хорёк устроился у него на коленях, обнюхивая и подёргивая маленькими ушками. Когда парень снова улёгся на спину, зверёк начал обеспокоенно бегать по нему, дырявя коготками одежду и настороженно дёргая носиком. В общем, всячески не давая Паку заснуть. - Линк, успокойся, - Чимин положил руку на хорька, останавливая его беготню, - Не мешай мне спать. Зверёк остановился, улёгся парню на грудь и, последний раз обеспокоено взглянув на Чимина, уснул. За Линком скоро заснул и сам Пак, предвкушая тяжёлый завтрашний день. Не спал только Юнги, почти до рассвета придумывая как помочь своему подопечному. Придумать он ничего так и не смог, поэтому утром был злым и невыспавшимся, а хуже чем невыспавшийся гибрид кота может быть только конец света.Небольшой ликбез