Devil's song

      Для аппарации в Лондон парни выбирают одно из самых неприметных мест — район Хампстеда, где жила и, быть может, все еще живет семья погибшего гриффиндорца. Любой из них соврал бы, сказав, что не было страшно. Каждый охвачен леденящим ужасом, когда они берутся за руки перед трансгрессией в британскую столицу, ведь они даже приблизительно не представляют себе, чего ожидать.       В первую же секунду после перемещения молодым волшебникам становится очевидно: этот Лондон уже совсем не тот, что сохранился в их памяти. Он совсем другой: мрачный, безжизненный и холодный. И дело вовсе не в привычном с самого детства проливном дожде, тучах и ветре. Нет, тьма, царящая в городе теперь, проникает в самую душу, намереваясь очернить и ее. — Все изменилось, — первым нарушает тишину Нико, вскинув голову к небу, рассеченному гигантской черной меткой. — Прошла лишь пара дней… — печально добавляет Олли, крепче сжав ладонь Нико в своей руке.       Когтевранец, так и замерший между Хокка и Лалли, не может даже уловить слова друзей. Он вдруг ощущает обжигающую боль в правой руке и, не сдержавшись, тихо шипит, машинально выдергивая ее из хватки Томми и привлекая к себе внимание. — Мерлин, ты тоже это чувствуешь, — сокрушенно вздыхает Йоэль, резко притягивая парня в свои объятия, — прости, я не думал, что будет так сильно… — О чем вы вообще? — влезает в разговор Моиланен. — Метка, — ломано отвечает за Приспешника Алекси. — Она ужасно болит. — Это не совсем она, — поправляет когтевранца Хокка, чуть от него отстраняясь, чтобы задрать рукав мантии и продемонстрировать остальным серебряный браслет, оплетающий все его предплечье, — этот артефакт подавляет активность метки, благодаря нему я остаюсь незаметным для Волан-де-Морта. Чем ближе я к нему нахожусь, тем сильнее будет боль от воздействия артефакта. — Переживем, — понимающе кивает Каунисвеси. — Обезболивающее зелье поможет унять ее хоть немного? — Да, выпей двойную дозу прямо сейчас, должно стать легче, — сочувствующе заключает Приспешник и передает парню сумку, куда перед отправлением ребята свалили все самые необходимые вещи.       Пока Алекси занимается поиском зелий, Йоэль создает над их необычной командой защитный купол, оберегающий всех пятерых на случай спонтанного нападения. — Итак, мы находимся здесь, — начинает Лалли, разложив перед всеми магическую карту и уперев кончик своей палочки в район, в котором они оказались. — Прежде всего, нам нужно добраться до дома Порко, проверить, есть ли там его родственники и понять, можем ли мы рассчитывать на кров и помощь. Что потом? — подняв взгляд на Хокка, уточняет он. — Потом нужно найти прикрытие и разведать обстановку. Мы с Алекси попробуем разузнать о Пожирателях, а вы — об Ордене, — откликается Приспешник. — Нет, так не пойдет. С вами должен пойти кто-то еще, — настаивает Нико. — Олли и Томми лучше отправиться вместе, а нам втроем — любые контакты с пожирателями опасны, еще одни руки лишними не будут. — Значит, ты идешь с нами, — опустошив бутылек с обезболивающим, соглашается Алекси. — Мы начнем с Лютного переулка. — А мы отправимся на Косую аллею, — кивает Олли. — Вечером вне зависимости от успеха собираемся снова. Если хоть кто-то не явится к… скажем, к семи, бьем тревогу.       Согласовав план действий, парни отправляются к дому Порко. Семья Йоонаса остается единственной надеждой ребят по той простой причине, что уникальный дар ясновидения передался ему от родителей. Его мать и отец были известны в очень широких кругах как удивительно талантливые прорицатели. Немудрено, что они могли предвидеть весь тот ужас, что настиг страну в первые же дни правления Лорда. По крайней мере, друзьям очень хочется в это верить.       Маги осторожно прокладывают путь по тихим улицам Лондона, отчетливо ощущая на себе будто враждебные взгляды редких прохожих. Даже в этом неприметном районе им приходится укрываться от патрулирующих улицы Пожирателей Смерти и дементоров.       Приспешники больше не скрывают своих лиц за уродливыми масками: они открыто демонстрируют свои лица со злорадными, самодовольными улыбками, ведь теперь они хозяева если не всего мира, то по крайней мере этого города. Дементоры, неподвластные более министерству магии и неограниченные никакими правилами, парят в воздухе почти всюду, вытягивая силы совершенно случайных людей.       К удивлению Йоэля, остальные парни укрывают его за своими спинами, не позволяя незнакомцам разглядеть и узнать в нем одного из предателей Лорда. Впрочем, едва ли кто-то пытается вглядываться в их лица. Улицы города наполнены шепотом и тревогой, люди скрываются в тени, боясь привлечь внимание темных сил.       За те несколько минут, что требуются друзьям, чтобы добраться до небольшого особняка Порко, они в полной мере осознают, насколько будет тяжело сделать даже самое простое — найти Орден. В новом, пока толком еще незнакомом им Лондоне они уязвимы, их жизням каждую секунду угрожает опасность, и чтобы выжить, придется проявить всю осторожность, на которую только хватит сил и ума.       У дома Йоонаса Нико и Алекси бессознательно берутся за руки, ища в этом робком прикосновении ту поддержку и понимание, которые не дал бы никто другой из друзей, — это оказывается единственным, что дает силы двинуться дальше и, собравшись с духом, войти в особняк. — Приятно, что даже теперь все ваши дороги ведут именно ко мне, — появившись призрачной тенью за спинами друзей, подает голос Йоонас, едва те перешагивают порог, и заставляет их разом вздрогнуть от неожиданности. — Йоон… — выдыхает Моиланен, невольно выпустив ладонь Алекси из своей и потянувшись обеими руками к погибшему другу, совершенно позабыв о том, что уже не сможет ощутить тепла прикосновений к нему. — Я тоже по вам очень скучаю, — тоскливо улыбается гриффиндорец, точно так же протянув руку к Нико и неощутимо коснувшись пальцами его щеки. — Здорово, что вы подумали о моих родителях, но их здесь нет. Судя по разрухе, Пожиратели уже искали их, — печально оглядев комнату, добавляет он. — Мне остается надеяться, что не нашли. — Мы понятия не имеем, где искать Орден, а они нам очень нужны, ведь Олли… — начинает рассказывать Нико. — Знаю. Мне безумно жаль, — перебивает Порко. — Паршиво осознавать, что я бессилен и ничем не могу помочь, кроме как просто сказать, что вы со всем справитесь. — Как думаешь, нам безопасно будет здесь остаться? — вмешивается в разговор Томми. — Вряд ли Пожиратели будут проверять это место дважды. Не в ближайшее время уж точно, — задумчиво откликается Йоон. — Да и район неприметный, поэтому здесь можно затаиться. — Нужно сразу поставить щиты, — добавляет Хокка. — Я займусь. — Ага, а потом мы дружно будем удивляться тому, что Пожиратели нашли нас, — мрачно хмыкает Нико. — Они не найдут. Кому, как не Йоэлю, известно о том, как укрыться от Приспешников? — с легкой улыбкой обращается к Моиланену Йоонас.       Перед все таким же улыбчивым, как при жизни, гриффиндорцем Нико оказывается вынужден сдаться и кивнуть, позволив Хокка заняться установкой защитных чар на дом. — Я вынужден вас покинуть, ребята, мое время здесь всегда будет ограничено, но знайте, что я очень в вас верю.       С исчезновением Йоона в помещении будто холодает на пару-тройку градусов. Не мудрено, он всегда был душой и сердцем компании. Именно Порко собрал их странную, разношерстную стаю и удерживал рядом на протяжении многих лет. Уникальный, глубоко любимый всеми парнями человек. Даже Йоэль, оказавшийся среди юных магов совсем недавно, успел проникнуться симпатией к почившему гриффиндорцу. — Так что? — нарушает тишину Томми, оглядев сникших ребят. — В путь?

***

      Лютный переулок, в отличие от всего остального Лондона, нисколько не изменился. Все та же жуткая атмосфера, едва не искрящаяся от концентрации темной магии вокруг. Все те же пустые и холодные взгляды завсегдатаев. В них не мелькнет и намека на сожаление, когда рука без раздумий разразит воздух в преддверии смертельного заклинания.              — Ну и каков план? — интересуется Моиланен, бессознательно поежившись от некомфортной энергетики вокруг. — Разведать обстановку. Нам нужно в «Белую виверну», — откликается Йоэль как можно тише, — я кое-кого там знаю. — И кого же? — едко интересуется Моиланен. — Бармена. Он мой старый друг и один из егерей. Очень скользкий тип, но идеи Лорда не поддерживает, — тихо поясняет Хокка, — надеюсь, он в порядке и по-прежнему там…       Возражений и вопросов больше не поступает, и они дружно направляются к выбранному бару. Каунисвеси то и дело озирается по сторонам, так и норовя сверкнуть лицом из-под мантии. — Эй, все в порядке? — ласково обращается к парню Пожиратель и мягко касается его руки своей. — Я рядом и не позволю кому-либо навредить вам. — Знаю, но меня не покидает ощущение, будто за нами кто-то следит, — шепотом откликается когтевранец, машинально сцепив пальцы с Хокка. — Здесь всегда неприятно находиться, я знаю, — понимающе откликается Йоэль и, протянув свободную руку к голове Алекси, поправляет капюшон его мантии, скрывая выразительные черты лица от посторонних глаз. — Мы постараемся уйти отсюда как можно скорее.              Вошедшие в паб парни не привлекают к себе никакого внимания. Гости слишком увлечены разразившейся в центре помещения перепалкой двух темных магов. Старательно обходя оных стороной, ребята пробираются к самым дальним местам за барной стойкой. — Это он, — шепчет Хокка парням, кивая на измученного продолжительной сменой мужчину. — Эй, бармен, плесни огненного на троих, — повышает голос он, привлекая к себе внимание.       Услышав очередной заказ, егерь четко заученным движением палочки разливает огневиски по начищенным до блеска роксам и левитирует их гостям. Лишь обернувшись к ним для получения оплаты, он меняется в лице и, резко придвинувшись к стойке, уточняет: — Ты дебил или сумасшедший? — обращается к Хокка. — Тебя ищут все и всюду, я думал, тебе хватит ума дать деру. — Мне нужна информация, — тихо откликается Пожиратель, проигнорировав вопрос старого приятеля. — Что тебе известно о приспешниках и сопротивлении? Где их искать? — Мордред… Ты ужасно меня подставляешь этим визитом. — Чем быстрее расскажешь, тем быстрее свалю, — с ухмылкой отвечает Йоэль. — Если не сдохнешь, будешь должен, — нервно шепчет бармен. — Приспешники в подземельях Министерства. По крайней мере, большая их часть. Некоторые остались в Малфой-мэноре. Поговаривают, что там же держат отвернувшихся от Лорда Пожирателей смерти и пытают их. — Так, — кивает Хокка, — что насчет Ордена? — Забаррикадировались в школе, но она оцеплена приспешниками, — качает головой егерь. — Поговаривают, погибло много мракоборцев. — Слышал что-нибудь о Снейпе или о Ремусе Люпине? — уточняет Алекси. — Что за сопляки вообще? — с недоброй усмешкой интересуется бармен, кивая в сторону Алекси и Нико, за что Йоэль награждает его испепеляющим взглядом. — Понял, не мое дело. Люпин — это тот, что всюду таскается с Блэком? Эти двое немало наших положили в битве. Я бы на твоем месте их не искал, есть риск стать следующим, — недобро глянув на Хокка, добавляет. — Поговаривают, что они покинули замок, чтобы не подвергать опасности оставшихся там магов. Белла бы не упустила шанса проникнуть туда любым способом, чтобы убить родственничка. А Снейп… Я ведь сказал, предателей держат в Мэноре. Не припомню, чтобы Снейп отличился особой преданностью в финальной битве. Все думают, что вы бежали вместе, но его успели схватить.       Хокка тяжело вздыхает и тянется к еще не тронутому бокалу с огневиски, чтобы в считанные секунды его опустошить. Они могли бежать вместе, втроем. Тогда, в Малфой-Мэноре, у них был шанс уйти всем вместе, но Северус предпочел принять удар на себя и выиграть время. Тот факт, что он теперь в плену, в перманентной опасности, сводит Йоэля с ума. — Это все, что вы хотели узнать? — безразлично уточняет егерь. — Да, но если хоть одна живая душа узнает о том, что мы здесь были… — пытается пригрозить Моиланен. — Я умоляю, пухляш. Мне самому не нужны такие проблемы, — не сдерживает смеха бармен и, поспешно отвернувшись от магов, удаляется обслуживать других посетителей бара. — Пухляш, — насмешливо хмыкает Алекси, покосившись на Нико.       Пуффендуец только закатывает глаза и подпирает щеку ладонью, облокотившись на барную стойку. От его внимания не ускользает то, как встревожен стал прежде холоднокровный пожиратель, как обострились от напряжения его черты. Нико вдруг остро ощущает укол вины. В то время, как он высмеивал странную привязанность Хокка к Снейпу, последний и впрямь находился в страшной опасности.       При виде мрачного Йоэля даже Алекси забывает о вызванной ревностью обиде и робко двигается ближе к нему, чтобы в следующий миг накрыть его руку своей ладонью и тихо шепнуть: — Мы вытащим его.

***

             В ожидании друзей Нико, Йоэль и Алекси разбредаются по разным комнатам дома Порко. Лишь оставшись с Приспешником наедине, когтевранец ощущает, насколько напряжена атмосфера. Ощущает их общие с Хокка сомнения и опасения относительно того, как общаться друг с другом дальше. Каунисвеси даже не понимает, почему его так зацепила правда, почему так не все равно на то, что было у Йоэля в прошлом, если не представляет с ним будущего. Или же только пытается себя убедить, что не представляет? — Алекси, — тихо зовет Хокка, уставший наблюдать за молчаливыми терзаниями когтевранца, — хочешь поговорить? — Не знаю, — растерянно откликается Каунисвеси, медленно обратив взгляд на приспешника. — Все пытаюсь осмыслить происходящее… со мной, с тобой, с нами всеми. Слишком много всего навалилось и я никак не могу принять все это. — Понимаю, я и сам испытываю то же. Мне жаль, что я стал одной из причин твоего беспокойства. По крайней мере, можешь тешить себя мыслью, что, когда все закончится, ты будешь жить своей жизнью и забудешь про этот кошмар, — вздыхает Хокка и протягивает парню раскрытую ладонь, пересеченную алой отметиной данного Порко непреложного обета. — Когда я давал эту клятву, трезво понимал, что смогу выполнить лишь ее часть. Не знаю, как Йоону в считанные секунды удалось убедить меня в том, что я способен сделать тебя счастливым. Было наивно в это поверить с моей стороны. Прекрасно ведь помнил твой испуганный взгляд в тот момент, когда ты понял, кто именно твой избранный. Ты был в настоящем ужасе, и это разбивает сердце. — Был, да. Сейчас это не так. У меня было время, чтобы смириться и принять, — откликается Каунисвеси, мягко очертив пальцами шрам на руке Приспешника, — Знаешь, иногда я забываю о том, какую храбрую клятву ты дал, а стоило бы помнить.       Хокка тихо вздыхает и отводит в сторону помрачневший взгляд. Слова Алекси звучат так, будто он чувствует себя теперь должным, будто из-за этой глупой клятвы связан с ненавистным Пожирателем навсегда. — Многое в тебе сбивает с толку, Йоэль, — тихо продолжает когтевранец, скользнув по предплечью, украшенному темной меткой, своей ладонью. — Что уж там, я толком и не знаю, кто ты вообще такой. Может, если бы только я узнал тебя лучше, все стало бы проще?       Пожиратель задумчиво кивает. Он и сам едва ли знает хоть что-то о Каунисвеси, вопреки своему огромному желанию узнать. — Я хотел бы узнать о тебе как можно больше, — тихо откликается Хокка. — И, если ты хочешь того же, мы могли бы попробовать кое-что. — Что именно? — Как насчет пяти вопросов друг другу? — Только если в ответ будет чистая правда без попыток слиться, — кротко улыбнувшись, отвечает Алекси. — Спрашивай, я готов. — Почему колдомедицина? — первым делом спрашивает Йоэль, не решаясь начать с чего-то в самом деле его беспокоящего, чтобы не спугнуть мальчишку. — Серьезно? Из всех возможных вопросов ты решил спросить эту ерунду? — не удерживается от смеха когтевранец. — Ладно, дело твое. Ну, пожалуй, это было тем, к чему я тянулся с самого детства. Моя мать — хирург, она работает в магловской больнице, а отец — траволог, у него небольшой магазин на Горизонтальной аллее, но вряд ли ты там бывал. Родители всегда были заняты, а я, как только стал немного старше, старался им помогать чем мог. В основном отцу, конечно, — с усмешкой отмечает парень, — скальпель в больнице мне бы никто не доверил, разумеется. — Твоя мама маглорожденная? — аккуратно уточняет Хокка. — Нет, Йоэль, она простая магла, — мрачно откликается Алекси, — поэтому моей семьей пришлось очень несладко в Первую магическую войну. — Я слышал о том, что из-за пожирателей… — А это уже второй вопрос. Прибереги его на потом, — перебивает Йоэля Каунисвеси. — Да, конечно, извини, — подняв руки в примиряющем жесте, кивает приспешник. — Я готов ответить на твои вопросы.       Алекси благодарно кивает и, поерзав на месте, чтобы принять удобную позу, задает Хокка первый вопрос: — Раз уж мы заговорили о семье, можешь рассказать о своей? — На этот вопрос мне сложно ответить что правдой, что ложью, но я постараюсь, — вздыхает Хокка, откинув голову на стоящий позади диван. — Я не знаю своих родителей. Понятия не имею, кто они такие. Если бы я только их знал, если бы рос в нормальной семье, как знать, может быть, я никогда и не попал бы к Пожирателям. — Тебе, наверное, очень тяжело пришлось в детстве, — кусая губы, шепчет Алекс и накрывает ладонь приспешника своей рукой. — Если хочешь, можем не говорить об этом сейчас. — Все в порядке. Мы ведь договорились отвечать честно, — печально улыбается Йоэль. — Из того, что мне известно — я полукровка, как и ты, и я никогда не считал это чем-то неправильным. Отчасти я повторил судьбу Реддла, получается. Вот только за мной в детский дом не пришел добрый и улыбчивый волшебник Дамблдор. За мной вообще никто не пришел, — мрачно добавляет он. — Ты оставался там до поступления в школу? — тихо уточняет Алекси. — Нет, Але, я сбежал. Другие дети избегали меня, боялись. Из-за своей силы… вернее, из-за темной ее стороны, которая всегда преобладала над светлой, я был настоящим изгоем. Даже в подвалах с крысами без еды и воды находиться было приятнее, нежели в том доме, — тяжело вздыхает Хокка. — К тому же, я боялся нечаянно навредить им, ну, кому-то из других детей. — Но как ты попал к Пожирателям? Ты ведь был совсем ребенком, когда тебя завербовали? — расстроенно уточняет Алекси. — Ты рос во всем этом ужасе? — Я и был ужасом, Але. Я впервые убил в девять лет. Я долгое время всерьез думал, что задушил того несчастного магла, но это было не так, у меня просто не было физической силы для такого. Оказалось, что в тот момент у меня случился всплеск, ну… ты знаешь, как это бывает впервые у волшебников, и случилось то, что случилось. После этого я всерьез полагал, что мое место среди Пожирателей смерти. — Это могло случиться с каждым, Йоэль. Мне страшно думать о том, в какой ненависти ты рос, — печально шепчет когтевранец. — Даже самый светлый человек бы потерял себя в такой тьме. — Должно быть, это со мной и случилось… — помрачнев, отвечает Приспешник. — Мордред, — виновато бормочет Алекси и неловко двигается к Йоэлю, чтобы в следующий же миг заключить его в неуклюжие объятия. — Прости, я и подумать не мог, что все было именно так. — Неважно, Але, слышишь? Уже неважно, — печально улыбнувшись, отвечает Хокка, прижав парня плотнее к себе. — Зато теперь настало время раскрыть свою светлую сторону. Ты мне с этим очень помогаешь.       Когтевранец робко кивает и, задрав голову на Йоэля, тихо обращается к нему: — Можно спросить? — Все что угодно. Я ведь обещал быть откровенным с тобой. — Ты действительно ничего к ним не чувствуешь? Ни к Драко, ни к Северусу? Разве это возможно? — совсем уж тихо спрашивает Алекси и поджимает губы, запнувшись. — Чувствую, конечно, но не так, не то… — сумбурно откликается Хокка, переведя взгляд с внимательных глаз Алекси на холодный камин гостиной. — Так расскажи. — Драко… он ведь младше, понимаешь? В отличие от меня, он примкнул к Пожирателям не по своей воле и он не был готов к тому, что от него будут требовать, он не понимал, на что шел, когда принимал метку. Думал, что это круто, что он совсем как отец, что родители будут гордиться. Люциус и гордился… до тех самых пор, пока Лорд не начал открыто угрожать за слабину и трусость сына. Драко вовсе не трус и не слабак, нет. Он просто не самый плохой человек, не то чудовище, коим нужно быть, чтобы оставаться в первых рядах приспешников. Мне было жаль его, и я старался поддержать, помочь, защитить, когда было необходимо, а он… — …полюбил тебя, да, это явно бросалось в глаза, — заканчивает за Хокка Алекси. — Верно. Когда он признался, я подумал, ну и пускай, нам все равно осталось недолго, армия Лорда все равно не устоит в магической войне. Подумал, что нет ничего зазорного в том, чтобы подарить кому-то немного тепла напоследок и получить его в ответ, но… Сам видишь, как все повернулось. — А что сейчас? Совсем не скучаешь? — уточняет Алекси. — Не скучаю, нет, но все равно волнуюсь. По-человечески волнуюсь, что с ним приключится что-то очень плохое. — А что же Северус? — выдержав недолгую паузу, интересуется когтевранец. — Я уже говорил, что он очень мне дорог, но в этом нет ничего от романтики, — уверенно отвечает Йоэль. — То, о чем я рассказал, случилось еще до Драко. Я был совсем пацаном и в тот день окончательно возненавидел свою жизнь. Между нами с Северусом случилось спонтанное безумие, не иначе, но эта встряска, как ни странно, помогла мне оправиться после, ну… — Хокка очертил ладонью изуродованную проклятием сторону лица. — Это ничего не изменило ни для меня, ни для него, поверь мне. Согласись, мы были бы максимально странной и дебильной парой, — добавляет он вдогонку.       Печально усмехнувшись, Алекси кивает головой: — Мы определенно смотримся лучше. — Жаль, я немного порчу всю идеальность картины, — констатирует Хокка. — Перестань, совсем не портишь. К тому же, я почти на сто процентов уверен, что мы исправим это досадное недоразумение.       Тепло усмехнувшись, Йоэль притягивает парня ближе и мимолетно целует его в висок, не удержавшись и вдохнув аромат его отчего-то по особенному сладко пахнущих волос. Даже если это «почти» помешает и Хокка останется пораженный проклятием Лорда навсегда, неважно. Важно лишь то, что этот светлый, добродушный когтевранец готов попытаться.       Раздавшийся в прихожей хлопок аппарации нарушает едва устоявшуюся между парнями идиллию. Они резко подрываются с места и едва не сталкиваются с таким же взволнованным Моиланеном в дверях. — Ну что же? Не томи, Мерлин тебя подери! — торопит друга Нико. — И где Олли? Он в порядке? — Да дай же отдышаться, — с усмешкой откликается Лалли. — Пришлось скрываться по переулкам, пока не сбросил хвост из егерей, похоже, они патрулируют улицы. — Расскажите пока, как ваши успехи. — Нам удалось выяснить, что Пожиратели сейчас рассредоточены. Часть из них в Министерстве, часть в Малфой-Мэноре. У Малфоев так же держат пленников-предателей. Про Ремуса и Сириуса известно лишь то, что они бежали с поля боя, чтобы не поставить под больший удар учеников, — отвечает за всех троих Йоэль. — Славно. Мы как раз выяснили, куда именно они бежали, — заявляет Томми, наконец, восстановив дыхание. — Многие в Хогсмиде готовы помогать сопротивлению, несмотря на пристальное внимание со стороны Пожирателей. Тетушка Мюриэль подсказала, где их можно найти, несмотря на свой старческий маразм, ну, помните, та чудоковатая родственница Уизли?       Парни закивали, припоминая неприятную особу, что встретилась им на свадьбе Билла и Флер. Удивительно живучая старуха… — В общем, потратив еще пару часов на поиски нужного дома, мы их нашли. Ремус и Сириус сейчас в небольшом доме неподалеку от Визжащей хижины с Тедди. К сожалению, Тонкс погибла в битве. — Выходит, они покинули Хогвартс вовсе не ради безопасности учеников, которые могут попасть из-за них под удар, а из-за того, что о малыше Тедди некому больше было заботиться, — печально заключает Алекси, взглянув на задумчивого Йоэля. — Какие же они звери, — едва не шипит Моиланен, сжав руки в кулаки. — Не щадят ни женщин, ни детей… — Многие из них и впрямь хладнокровные убийцы, у которых нет сердца, — тяжело вздохнув, заключает Хокка, — но не все, есть те, кто смогут нам помочь. Томми, у них есть запасы аконитового зелья, что раньше варил Снейп? — Люпин заверил, что по крайней мере на это полнолуние хватит, и он обещал присмотреть за Олли. Все должно обойтись. Единственное, что потребуется нам в любом случае — ингредиенты для лечебных зелий, их запасы подходят к концу, а покинуть дом сейчас, когда розыск в разгаре они не решатся. — Так или иначе, месяц пролетит быстро, а мы с Олли вряд ли осилим этот рецепт. Нам в любом случае понадобится помощь Северуса, — настаивает Алекси и совсем уж тихо добавляет: — Если он еще жив…

***

             Едва ступив в каминную сеть, Хокка ощущает, как магия окутывает его тело. Удивительное и так давно позабытое чувство… В последний раз он держал летучий порох в своей руке, должно быть, на третьем курсе, в том самом году, когда его завербовали Пожиратели. С момента освоения привычной им трансгрессии прошло столько времени, что сыпучий порошок, приятно щекочущий ладонь, теперь даже вызывает теплую ностальгию по детству.              Насладиться воспоминаниями в полной мере Йоэль не успевает, слишком быстро оказывается на твердом полу и, покачнувшись от неожиданности, хватается за каменную кладку стены камина. В глазах на секунду темнеет, и он потирает их ладонью, прежде чем оторвать наконец взгляд от пола и оглядеться.       Хокка невольно вздрагивает. Перед ним оказываются Мародеры, напряжением от которых тянет не меньше, чем на версту. Он порывается что-то сказать, поприветствовать, объясниться, но не успевает — вскинувшиеся вверх палочки оказываются направлены на него. — Экспеллиармус! — выкрикивает Сириус, обезоруживая и без того не планирующего обороняться Пожирателя. — Инкарцеро, — добавляет Люпин, и веревки мгновенно обвивают тело незваного ими гостя, лишая его возможности двигаться. — Левикорпус!              Последнее заклинание заставляет намертво скованного веревками Хокка взмыть в воздух и повиснуть в центре гостиной вниз головой. Конечно, стоило догадаться, что уж его появлению они не будут рады, и не перемещаться по каминной сети вперед остальных… Остается надеяться, что парни попадут в хижину, прежде чем его успеют убить, как надоедливого таракана.       Приблизившись вплотную к Хокка, Блэк склоняет голову к плечу и с прищуром вглядывается в его обнаженное спавшим капюшоном лицо, прежде чем протянуть, скривив губы: — Я тебя помню. Ты был среди Пожирателей в битве в отделе Тайн. Моя дорогая кузина тогда едва не убила меня, но ты это ты ей помешал. Тогда я не видел твоего лица из-за маски, но сейчас уверен, что это был именно ты. Так зачем же? — уточняет он, понизив голос до шепота. — Я не сочту себя должным за это, даже не надейся. — Мне и не нужно отплачивать, — злится в ответ на этот упрек Хокка. — И дело было вовсе не в тебе, а в моем друге. Ему была небезразлична судьба Гарри, которому был дорог ты.       Мародеры не успевают обдумать услышанное, каминная сеть вновь оживает, впуская в дом других юных магов. Когтевранец, едва заметив происходящее, бросается к Хокка. — Прекратите это немедленно, — требует Алекси, быстрым взмахом палочки, возвращая Йоэля на каменный пол. — Он Пожиратель смерти, — холодно откликается Люпин. — Я не хочу даже знать, зачем именно вы его сюда приволокли.       Алекси делает шаг вперед, решительно глядя на Мародеров, и закрывает Хокка собой, как если бы ему и впрямь продолжали угрожать. — Йоэль больше не предан Волан-де-Морту. Он здесь ради меня и ради всех нас, — объясняет Алекси. — Объединив усилия, мы сможем противостоять приспешникам.       Сириус недоверчиво оглядывает Хокка и, скептически приподняв бровь, интересуется: — И что же должно убедить нас довериться?       Нико и Томми, прежде остававшиеся в стороне, так же становятся впереди приспешника. Моиланен, нервно скрестив руки на груди, поясняет: — Мне не хватит никаких слов, чтобы выразить то, насколько он мне не нравится, — начинает он, из-за чего Йоэль не сдерживается и закатывает глаза, — но я знаю, что он предан Алекси, как пес, знаю, что он сделал все, что мог, чтобы спасти нашего друга Йоонаса, знаю, что он дал клятву, которую мало кто осмелился бы дать. Мне достаточно этого, чтобы рискнуть и довериться.       Сириус и Люпин переглядываются, будто в попытке прочесть мысли друг друга. Взгляд Блэка остается скептическим, в то время как Ремус, напротив, смягчается и нехотя откликается: — Ладно, хорошо. Но если он хотя бы на секунду заставит нас усомниться… — Я знаю, — перебивает его Алекси, — и я ручаюсь за него хоть собственной жизнью. — Смелое заявление для того, кто якшается с приспешником, — замечает Сириус, снимая ранее наложенные на Пожирателя заклятия и возвращая невербальным заклинанием палочку в его руку. — Может быть, и так, но, знаете, магия на моей памяти еще ни разу не допускала ошибок, — откликается когтевранец, обнажив закатанным рукавом мантии метку с инициалами Хокка.       Йоэль поднимается с пола, потирая запястья там, где верёвки оставили красные следы, а затем мягко касается плеч Алекси своими ладонями, прежде чем тихо шепнуть ему: — Спасибо, что веришь в меня.       Каунисвеси же неловко выворачивается из его рук, в попытке скрыть охватившее его беспокойство. Его злит и огорчает то, что ему приходится оправдываться без всякого на то весомого повода, что его слова подвергают сомнению. Раздраженно поведя плечом, он оборачивается на Хокка и, стараясь придать голосу уверенности, говорит: — Нам нужно идти, ингредиенты для зелий не купят себя сами.       Взгляд Йоэля мрачнеет от перемены в настроении Алекси, но сам он поспешно натягивает улыбку на свое лицо, надеясь не выдать последовавшего за резкими словами парня разочарования. Кротко кивнув, он следует за Алекси на выход, даже не взглянув в сторону Мародеров.

***

      Путь до ближайшей лавки, знаменуемый лишь узкой тропинкой, лежит вдоль леса. Идти до окраины торговой улочки Хогсмида неспешным шагом минут десять, не больше. Их Алекси и Йоэль проводят за беседой, продолжающей их вечерний разговор: — Кажется, теперь моя очередь задавать вопросы, — надеясь разрядить обстановку, замечает Хокка и обращает взгляд на Каунисвеси — тот согласно кивает. — Расскажи мне про вашу компанию. Безусловно, я хочу узнать о тебе как можно больше, но, знаешь, скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — рассуждает он. — К тому же, мне очень интересно, как ты сдружился с ними, ведь они все старше тебя. — Ну, я постараюсь, — усмехнувшись, отвечает Алекси. — В их компанию я попал по двум причинам. Первая из них — Олли, вторая — квиддич. Мы с Олли с одного факультета, он старше всего лишь на год, так что мы довольно быстро нашли общий язык. Мы жили в одной спальне, я иногда обращался к нему за помощью со сложными для меня заданиями, — с улыбкой продолжает он. — Не то чтобы я не мог справиться сам с программой первого курса, нет, но мне же было мало — хотелось освоить и программу курсов постарше. — Типичный когтевранец, — закатив глаза, тихо смеется Хокка. — Да, пожалуй, со мной старушке-шляпе все было совершенно очевидно, — кивает Каунисвеси. — Родители Олли и Йоона были друзьями, поэтому они, можно сказать, росли вместе. Собственно, наше с Йооном общение было вопросом времени и уже в конце первого курса мы чудесно ладили все втроем. С остальными я был знаком посредственно, близко не общался, так было до того момента, как я прошел отбор в нашу команду по квиддичу. Я стал ловцом, как и ты когда-то. — Когда ты успел выяснить обо мне и это? — широко улыбнувшись, уточняет Хокка, приятно удивленный искренним интересом парня к нему. — Йоон рассказал, — пожимает плечами когтевранец, — показал, если быть точнее, одну из ваших встреч во время курса, который вел якобы Грюм. — Ох, черт, — стыдливо отведя взгляд, вздыхает Йоэль. — Должно быть, тебя это ужаснуло и ты… — Плевать, — отмахивается Алекси, пнув носком ботинка валяющийся на их пути камешек. — В общем, с момента присоединения к команде я окончательно влился в компанию Йоона и Олли. Особенно быстро мы сблизились с Томми, несмотря на то, что были соперниками на поле. Только с Нико общение всегда было прохладным. — Я понимаю, — кивает Хокка и, заметив, как когтевранец ежится на прохладном вечернем ветру, притягивает его к себе, чтобы укрыть под мантией. — Спасибо, — тихо благодарит Алекси, без колебаний прильнув к плечу приспешника.       На какое-то время они замолкают, наслаждаясь парой минут ненавязчивой ласки по отношению друг к другу в уединении от всех. С каждой проведенной рядом с Хокка секундой Каунисвеси все отчетливее ощущает, как крепнет их связь, спуская на тормоза все сомнения и лишние домыслы. Они вытесняются сладким ощущением того, как магия ласково стрекочет внутри от одного лишь нахождения рядом. — Эй, вы двое! — кричит кто-то из-за спины. — Я вас прежде не видел здесь. Предъявите свои палочки! — Мордред, как же не вовремя, — шипит Хокка, крепче обхватив палочку в кармане мантии.       Замедлив шаг, приспешник оборачивается на незнакомцев и сразу узнает в них егерей, трусливо сбежавших с битвы за Хогвартс. На секунду склонившись к уху Каунисвеси, он тихо просит: — Оставайся здесь и с места не двигайся, понял?       Убедившись, что Алекси в безопасности. Хокка направляется к егерям. Когтевранец так же вынимает палочку, чтобы быть наготове на случай, если придется сражаться уже вдвоем.       Наблюдая за тем, как Йоэль общается с агрессивно настроенными егерями, явно намереваясь решить конфликт без лишнего шума, он совсем не замечает того, как резко меняется обстановка вокруг. Небо становится темнее прежнего, окрашиваясь в совсем уж темные тона серого, а и без того холодный ветер усиливается в разы, заставляя песок и мелкие камни с земли больно ударять в лицо при порывах. Обняв себя руками в попытке согреться, Алекси задирает голову вверх, к затянутому тучами небу, и едва не валится наземь от неожиданности — его окружает сразу три дементора.        — Экспекто… — пытается выговорить заклинание патронуса Алекси, но его голос обрывается, ему просто не хватает сил, чтобы закончить.       Каунисвеси чувствует как леденящий холод окутывает его, лишая остатков сил и воли бороться, и он бессознательно валится на колени, позволяя бестелесным существам упиваться его энергией, эмоциями и чувствами. — Нет… — шепчет он, тщетно пытаясь сопротивляться.       Все счастливые моменты проносятся перед глазами словно в один миг: беспечное детство, любящие родители, увлекательные первые курсы Хогвартса, всегда дружелюбные с ним друзья и однокурсники, крепкие, почти до хруста костей, объятия Йоона и его теплые слова… искренняя, адресованная лишь ему одному улыбка Йоэля.       Последнее, что видит Алекси, прежде чем окончательно провалиться в беспамятство — яркая вспышка света, озарившая все вокруг, и тьма окончательно окутывает его.